На ночь я решил немного ознакомиться с историей жуткого действа под названием "режим красных кхмеров", после чего приснился сон: я стою у огромной ямы, а один из надзирателей бьет меня по затылку мотыгой... Последнее, что я чувствую - это мелкие кувырки чего-то, очень похожего на мою собственную голову. Как позже оказалось (все во сне): это местные решили такой аттракцион для туристов устроить.
Проснулся я в холодном поту... Перевернулся на другой бок и проспал почти мертвым сном до утра. Видимо, оставшуюся часть ночи мои сонные защитники трудились над восстановлением головы и ее содержимого, чтобы на утро отправить-таки меня в Туол Сленг - музей геноцида.
За воротами тюрьмы в 7 утра было только 2 туриста, включая меня. Наблюдая за своим попутчиком, я удивился, насколько у человека от увиденного могут вылазить глаза из орбит. Жаль, я себя со стороны не видел, потому что созерцаемые картинки были далеко за пределами всех моих представлений о человеческой природе. Как вообще могло повернуться сознание человека, выросшего рядом с Буддой, чтобы породить такие зверства? А ведь исполнителям и приказчикам это казалось нормальным...
Я смотрел на десятки и сотни фотографий заключенных, а на меня с них смотрела смерть: где-то отчаяннием, где-то апатией, а где-то даже улыбкой. В тот момент я еще не переваривал свалившейся на меня информации, я просто наблюдал. Накрыло меня позже: настолько Тяжело вдруг стало смотреть на поколение камбоджийцев 45-55 лет, когда невольно представил, как эти руки ловко орудовали столь привычными им мотыгами и лопатами. Только не для возделывания плодородной землицы, а для быстрых и точных ударов по затылкам жертв.
Возвращаясь по шумным улицам Пном Пеня к себе домой, я активно рисовал в воображении картины конца 70х: вот тут, наверное, стоял грузовик, когда вот из этого переулка выводили новую партию неблагонадежных граждан; вот это здание было наполовину разрушено; а виднеющийся в стороне храм уже несколько лет был складом риса... По дорогам бродили группы вооруженных малолетних преступников ставших внезапно законниками, а за поворотом слышался какой-то невнятный крик: то ли собаку задавили, а то ли горло кому-то перерезали...