Jonathan28 › Любимые стихи.

Первый раз его убили ночью на груди у милой,

Хоронить его хотела — не нашла в потемках тела,

Лишь нашла кровавый след, да во что он был одет,

Ту одежу схоронила, крест стоит с пустой могилой.

Жил Андрей в чащобе скрыто, захотел хоть горстку жита,

Объявился под горой, с деревянною ногой.

Как на мельницу забрел, он вторично смерть нашел,

Был убит, но, слава богу, схоронили только ногу,

Спит в могиле на века деревянная нога.

Объявился вновь однажды, погибающий от жажды,

В летний зной зашел на ток, попросил воды глоток.

Был он без руки, без уха, попросил напиться глухо,

В счет каких-то там обид был хозяином убит.

Зря кружится воронье: весть о гибели — вранье,

Свет его несытых глаз трижды гас, да не погас,

И однажды Андрей Мертвый вышел в мир четвертый раз.

Поседела голова, в башмаке росла трава,

И болтались рукава,

Лишь глаза перед бедой все лучились добротой.

На краю села ходил, сказки детям говорил,

Тут под вечер у ракит был последний раз убит.

Андрей Мертвый, молвит сказ, молод был и синеглаз,

И за это Андрей Мертвый принял смерть четвертый раз.

Зря кружится воронье: весть о гибели — вранье...

И за это Андрей Мертвый принял смерть четвертый раз... (с)

По снегу, летящему с неба,

Глубокому белому снегу,

В котором лежит моя грусть,

К тебе, задыхаясь от бега,

На горе свое тороплюсь.

Под утро земля засыпает

И снегом себя засыпает,

Чтоб стало кому-то тепло.

Лишь я, от тоски убегая,

Молю, чтоб меня занесло.

И каналы тянут руки серые ко мне.

И в ладонях их уже не тает белый снег.

И в ладонях их уже не тает белый снег.

Сыграйте мне, нежные скрипки.

Светает. Написан постскриптум,

И залит обрез сургучом.

Пора, грянет выстрел, и, вскрикнув,

Я в снег упаду на плечо.

Хочешь, эту песню не слушай.

Дверью хлопну - легче не станет.

Только не бередь мою душу.

Только не тревожь мои раны.

Снова с неба падают звезды,

Снова загадать не успею.

Жить мне вроде бы и не поздно...

Только просто так не сумею. (с)

Я ломился в закрытую дверь,

Я смеялся и плакал

Я кричал стенам: "Как же теперь?

Шьет на улице саван метель,

И хозяин не выгонит в степь

На погибель собаку!"

Вкруг меня вырастали дома,

Закрывали полнеба.

Я сошел от бессилья с ума

И гитару свою разломал,

Спохватился, да поздно - зима

Замела ее снегом

Холодно, холодно

Не замерзнуть бы - отворите.

Пологом, ласковым пологом

Даль морозную - затяните.

Молодость -

Мне верните - не губите.

Холодно, холодно

Я озябшие пальцы тянул

И клонился к груди головою.

А потом вдруг подумал - уснул

Да потому, что увидел весну

Захотел приложиться к кресту

И укрыться землею

И когда, наконец, мне на стук

Дверь открыли в тяжелом раздумье,

Собрались все родные вокруг,

И пришел самый преданный друг,

И в кольце его солнечных рук

Понял вдруг, что я умер. (с)

Мое лицо упало на пол,

Я сам рассыпался на части,

Потом куда-то долго капал...

Все говорили - вот несчастье,

Такой красивый был мужчина,

Не лысый, и не бородатый...

И в чем, помилуйте, причина,

Что он укапал весь куда-то?

А я все капал, капал, капал,

Кап, кап, кап, кап,

Испарялся понемножку,

Потом расположился на пол, (*)

И изморозью на окошко.

А ты пришла, и пальцем теплым,

Так непосредственно и мило

Вдруг вывела на мокрых стеклах

Слова "А я тебя любила"... (с)

Пустая, холодная, жуткая комната.

Захламлена, грязная очень бездомная.

Уйти - не уйти - кто же мне посоветует?

Одно говорить, а другое - ответствовать.

Одно говорить, а другое прочувствовать,

Как трудно, как мерзко за жизнь врачу совать.

Когда тяжело, то не надо подробностей.

И слышится иноходь скорая, дробная.

По снегу холодному снова непонятный

Бреду чистокровною, лучше, чем понею.

И хочется крикнуть: "За что же? Что сделал я?"

Да рот забивает метель, вьюга белая.

Я знаю: за то, что хотел по-хорошему,

За то, что поверил вдруг в мир огорошенный.

За то, что любовь не считал подаянием,

За то, что себе не искал оправдания,

За то, что горел не дровами, а свечкою,

Что многое знал, хоть и не был предтечею, -

За все это жуткая, грязная комната,

Пустая, холодная, очень бездомная.

Осколки посуды несбывшимся праздником,

И ноты, как чертики, пляшут, проказники

В глазах, обведенных кругами бессонными.

И пропасть, и пропасть, и пропасть бездонная... (с)

Wladimir

Душевно...

Хреново на душе, во и душевно... :-(

Wladimir

Да..

Что может быть ужасней этого...

_____

Моя бывшая подруга сейчас растолстела

Сидит дома, варит борщ, штопает мужу трусы

И, пряча в мятом халате рыхлое тело

Украдкой у зеркала бреет усы

А ее тучный муж вонзил свой взгляд в телевизор

Он только ест или спит, или смотрит в окно

И жиром забрызган его теплый свитер

А взгляд безразличьем охвачен давно

Он вечером, сидя за столиком в кухне

Чавкая будет жевать бутерброд с колбасой

В тарелку с гарниром пикируют мухи

И он их лениво отгоняет рукой

Но ночь пришла, и, пошаркав тапками

Вы ложитесь в кровать и гасите свет

И он долго будет мять тебя потными лапами

Изображая страсти, которых уж нет

А в воскресенье он наденет сорочку и галстук

Почистит ботинки, и вы придете ко мне

Ты будешь скромно молчать, а он громко хвастать

Как много счастья в вашей семье

А потом, прощаясь и выходя из квартиры

Ты улучив момент украдкой поцелуешь меня

От тебя пахнет вдруг дешевым мылом

И я не смогу вспомнить прежней тебя

И так год за годом минуют тоскливо

А вы с ним от жизненных бурь в стороне

Внуки спросят: "Была ль ты счастливой?"

И ты бездумно ответишь: "Вполне!"

Wladimir

Ужас! Чуть бутербродом не подавился.