Chickabiddy › Зыбучие пески Мьянмы

"Знаешь, что говорят в Мексике про Тихий океан? Что у него нет памяти. Там я проживу до конца своей жизни." (х/ф "Побег из Шоушенка")

Именно эти слова Энди Дюфрейна из ставшего классикой фильма "Побег из Шоушенка" всплыли на поверхность памяти, когда я гулял по улицам и набережной Моламьяна, столицы штата Мон в Мьянме. Мне подумалось, что если бы Энди знал бы об этом городе, то, возможно, он бы захотел провести остаток жизни именно здесь. В этом городе можно прожить день, два или бесконечную череду дней; каждый день будет похож на другой, но будет и неуловимо отличаться, и спустя всего неделю будет казаться, что ты живешь здесь всю жизнь, с самого своего рождения: привычный, один и тот же маршрут - одно и то же кафе, один и тот же магазин, прогулки перед сном по набережной, но при этом тебе не будет скучно. Каждый день будет новым, написанным с чистого листа. Всё потому, что у Моламьяна нет памяти, или, быть может, каждую ночь он её стирает, чтобы заново писать привычный рассказ с утра.

Coming soon "Зыбучие пески Мьянмы", или Автостопом по стране золотых пагод...

О, уже хочу туда. Надеюсь, наши дорожки приведут нас в Мьянму где-то в начале следующего года.

chickabiddy

О, ты как всегда на высоте! Давно тебя не видно было - рассказывай уже! :-)

chickabiddy

Как там, On the Road to Mandalay?

jonathan28

Skipp3d

Не спешите, всё будет :)

Moony

Может быть, и я там буду.

Накануне

Путешествие начинается задолго до того, как ты шагнёшь за порог того места, которое привычно называешь домом.

Где-то в конце февраля Лёшка спросил меня:

- Вова, что ты думаешь делать по окончании сезона?

Я размышлял об этом уже несколько дней. Можно было остаться в Камбодже, поездить по труднодоступным уголкам её, туда, куда не хватает времени приехать в течение туристического сезона, можно было куда-то поехать: как всегда, звала к себе Индия, звал Непал, где я ещё не был, слышались голоса и других уголков планеты.

- Не знаю, я ещё не решил.

- Поехали в Мьянму!

- Когда?

- В середине мая.

- Поехали!

Может быть, как раз тогда и началось это путешествие. Может быть.

Как-то мы снова встретились.

- Лёшка, а что ты знаешь о морском побережье Мьянмы? Там должно быть очень хорошо.

- Наверное, да. Я слышал, что там в некоторых местах есть зыбучие пески.

- Нам надо туда. Обязательно надо.

Как только я услышал о зыбучих песках, появилась навязчивая идея посетить это место, побывать там, и в этот же момент времени родилось и название этой истории: «Зыбучие пески Мьянмы». Несмотря на то, что мы так и не побывали там, где есть зыбучие пески, и мне так и неизвестно, есть ли они вообще или это только красивые слова, название осталось, и другого – лучшего – мне, честно скажу, вряд ли придумать. Мьянма стала для меня таким местом, откуда совсем не хочется уезжать, будто что-то привязывает вас, не отпускает и притягивает, сюда хочется возвращаться снова и снова, бродить по знакомым улочкам Янгона, впитывать в себя взгляды и улыбки его жителей, возвращать их им и снова, снова брести в этом странном – старинном – пространстве.

Билеты были куплены в марте. AirAsia, Бангкок-Янгон-Бангкок, что-то около 130 или 140 долларов, туда – 19 мая, обратно – 2 июля. В Бангкоке же практически перед самым вылетом была оформлена мьянманская туристическая виза на 28 дней. Так как виза оформлялась в тот же день, сбор составил 1160 батов, если оформлять её за два дня (получение на третий), то сбор будет чуть меньше – 810 батов.

Два дня перед отлётом мы провели на вписке в легендарной квартире Дряничкина Антона среди друзей-единомышленников, путешественников-автостопщиков за чаем – было выпито несколько литров чая – и разговорами на самые разные темы: о вегетарианстве, о техническом прогрессе и развитии всего человечества, о благотворительности и о путешествиях: что такое путешествие для каждого из нас, что оно даёт нам и что привело нас на этот путь. А под окном компания весёлых тайцев пела песни под гитару. Звучала, например, и «Zombie» Cranberries.

День 18-го мая прошёл в прогулках по Бангкоку. Снова и снова я купался в атмосфере большого азиатского города, чувствовал его движение, его пульс, ароматы, настроение. Китайский квартал Бангкока располагает к неспешным прогулкам, к созерцанию людей, зданий, событий, к погружению в жизнь; здесь интересно всё - каждая деталь, каждая мелочь: и огромные китайские вазы, выставленные на продажу и загромождающие троутар, и витрины магазинов, заполненные современным антиквариатом – специально состаренными вещами или предметами под старину – и настоящими старинными вещами; все это - карты, книги, компасы, тарелки, чернильницы, оправы очков, радиоприёмники и много другое, разваленное на полу, переполняющее витрины, привлекало глаз и руки, ко всему хотелось прикоснуться, подержать в руках, ощутить на пальцах пыль прошедших лет, дыхание людей, может быть, давно умерших, но всё же до сих пор живых в этих вещах.

Как всегда, меня поразило внезапное наступление ночи. Наверное, я должен был уже привыкнуть к этому, но всё равно мне показалось, что здесь, в Бангкоке, ночь наступает особенно быстро. Тени быстро сгущались, сумрак уплотнялся, а потом – вдруг – нагрянула темнота. Мир преобразился. Ароматы стали острее, звуки тише, чувства обострились, и пространство вокруг уже воспринималось всем телом, от подошв ног до кончиков волос.

Наступила ночь перед вылетом в Янгон.

Хочу, хочу, хочу!

А прямых рейсов вроде нет, как я слышал? Или очень дорого?


Это прям в аэропорту?

Для меня рейс Бангкок-Янгон очень даже прямой, поскольку я живу в Сием-Реапе. Из России, насколько мне известно, нет.


Разумеется, нет. В посольстве Мьянмы.

Ааааа)))

Воскресенье, 19-го мая

Сегодня я влюбился. С первого взгляда. Дважды. Первый раз утром, едва только пройдя необходимые формальности в аэропорту, - в Мьянму; потом – в девушку, продающую бетель недалеко от пагоды Суле на перечении улиц Махабандула и 31-й.

Уже при прохождении паспортного контроля возникло чувство чего-то очень сказочного и необыкновенного и сразу стало ясно, что Мьянма будет одной из самых экзотичных стран из тех, где мне посчастливилось побывать. Мужчины и женщины в национальных одеждах – юбках-лонджи, лица женщин, раскрашенные танакой, мьянманский алфавит – загадочное и будорожащее воображение сплетение кружочков.. Здравствуй, Мьянма!

Мы – Лёшка и я – прилетели к половине девятого утра, Женька должен был прилететь к полудню. Мы решили его дождаться и уже всем вместе ехать в город. Время до его прилёта решено было скоротать с пользой, а именно поспать. В здании аэропорта было прохладно от работающих кондиционеров, так что мы перешли дорогу, нашли подходящую полянку и устроились спать, греясь в лучах утреннего мьянманского солнышка.

Прилетел Женя, мы дошли до автобусной остановки и направись в город. Обменять доллары на местную валюту – чаты – мы ещё не успели, поэтому отдали кондуктору один доллар за троих – вроде было достаточно.

Вообще, Мьянма быстро меняется. В интернете не так много информации на русском языке об этой стране, а та, что есть, уже безнадёжно устарела. Вот, например, ситуация с валютой. Местные деньги называются чатами. Пишется kyat, но читается через ч. Вообще, k в начале слова читается как ч. К примеру,Kyaikto - Чакто. Ещё совсем недавно оплата за гостиницы, междугородние автобусы, самолёты принималась от иностранцев только в долларах, теперь можно расплатиться и чатами. Обменный курс – плавающий , на время нашего путешествия он кол****ся от 930 до 955 чатов за доллар. Курс обмена зависит от суммы обмена и, главное, от состояния долларовой банкноты. Любой дефект, потёртось ли, полоска на сгибе или, например, маленькое пятнышко приведут к тому, что курс обмена падает до 850-860 чатов за доллар или их вообще откажутся принимать, так что желательно, чтобы доллары, которые вы привезёте в Мьянму, были новенькими, хрустящими, будто только вышли с печатного станка. Есть банкоматы, но проверить в какой валюте они выдают деньги, к сожалению, не удалось. .

Я говорил, что ещё в аэропорту влюбился в Мьянму, теперь же с каждой минутой, проведённой здесь, это чувство усиливалось и уносило меня в неземные дали. Необыкновенность, неожиданность, экзотичность этой страны чувствовались на каждом шагу. Самое же главное и важное – это люди! Здесь каждое лицо притягивало взгляд, каждое хотелось изучать и погружаться в него до бесконечности. Всё вокруг звенело, шелестело невероятной красотой, присущей именно этой стране, всё звало к себе и сверкало. Национальные одежды, кровавые – от бетеля – улыбки, широкие и искренние, блестящие глаза, бородатые мужчины, женщины, чьи лица, с нанесённой на них танакой, казались ритуальными масками – я переводил взгляд с человека на человека, с одного лица на другое, чувствовал вдруг на себе их слегка любопытный взгляд, и мне хотелось открываться их бесконечным, мягким улыбкам, может быть, даже что-то петь и танцевать. Может быть, так и было.

Янгон. Бывшая столица. Удивительный город. В нём что-то есть от индийских городов, от Бомбея или Калькутты – специально пишу именно старые названия. Может быть, запах, может быть, остатки колониальной архитектуры. Я обязательно познакомлюсь с ним поближе и расскажу вам о его узких улочках, сажатых между рядами старинных домов, хранящих следы прошедшего времени, перемен и многих смен погоды, следы обильных дождей и раскалённых лучей солнца.

Остановились мы, пожалуй, в самом дешёвом гестхаузе Янгона. Махабандула гест-хауз, на перекрёстке одноимённой и 32- й улиц, практически рядом с пагодой Суле. Сингл – 5$, твин – 10$, трипл – 15$. Номера маленькие, без окон, напоминающие чем-то пешеру или берлогу. Мы так и прозвали свой – берлога. Поскольку этот был трёхместный номер, то там был даже кондиционер, остальные комнаты – с вентилятором. Все остальные гесты ощутимо дороже. В Гарден-гестхаузе, что напротив, просят 18$ за твин, в Окинава-гестхауз – уже около 20$, правда, и уровень комфорта там выше. При заселении надо заполнить подробную карточку регистрации.

Когда все формальности были завершены, возникло сильное чувство голода, и мы отправились узнавать, что же такое мьянманская кухня. Но в этот раз это до конца выяснить не удалось, потому что совсем рядом с нашим теперешним домом был обнаружен индийская столовая с вкуснейшим вегетарианским тали. Ох, как же вкусно! Рис таял во рту, специи обжигали ротовую полость, мир окрашивался в нежные вечерние тона, пропитанные нотками индийских специй, каким-то дымком и ещё чем-то, что и составляло главный секрет очарования Янгона, но что очень трудно, может быть, даже невозможно выразить словами.

В районе Суле сразу несколько мечетей, несколько буддистких и индуистских храмов. В этот день, судя по всему, был какой-то индуисткий праздник, потому что едва мы вышли к храму Кали, как сразу были захвачены внутрь какого-то ритуального шествия. Звук барабанов был настолько силён, настолько отдавался древним эхом в венах, что ему хотелось подчиниться, присоединиться к первобытному танцу. В какой-то момент я заметил, что моя рука безвольно опускает фотоаппарат, а сердце гулко стучит, отзываясь на каждый удар барабана.

Потом мы долго бродили по улочкам, а вокруг угасал воскресный вечер. Недалеко от дома, на углу 31-й и Махабандулы, за небольшим прилавком, освещённым тусклым светом лампочки, продавала бетель удивительной красоты девушка; её большие тёмные глаза притягивали взгляд, казалось, что в них неземным огнём горят всё тайны Вселенной. Может быть, поддавшись её обаянию, может быть, потому, что здесь было удобно наблюдать за людским потоком, мы сели за небольшой столик, заказали мьянманский чай (чай с большим количеством сгущённого молока), бетель и отдались объятиям наступавшей ночи.