Вся Индия › Не хотел в Гоа.

Джейпур (Jeypure) - бывшая столица округа Корапут, еще раньше столица местного горного царства. Маленький городок в довольно большой котловине в восточных Гатах на высоте чуть меньше километра.

После весьма мучительной ночи, проведенной в залитой туалетным дезододорантом заплесневелой келье рано утром мы поехали в Онкудели. Как оказалось на месте в Калимала нас не пустят, не смотря на полученые в Бхубанешваре пермиты. На юге Малкангири происходили заметные ноксалитские беспорядки. Не знаю, может наш переводчик врал и ему просто было лень ехать еще сто километров на юг, может он врал что разговаривает на телугу и рамо, может просто боялся, но в Джейпуре он категорически уперся рогом, чно на юг Малкангири ехать категорически нельзя. Мыслей о том, чтобы прорываться туда самостоятельно на местных автобусах не возникла. Кроме центра Джейпура и нескольких мест в Корапуте мы не встретили ни одного человека, разговаривающего по-английски. Сародж говорил, что хинди здесь тоже знают только в довольно крупных городах и дети. Взрослые, окончившие школу пять-десять лет назад учили там только одисси и в некоторых районах Малкангири — телугу.

Километрах в десяти от Джейпура за мостом через реку заканчиваются рисовые поля, равнина и цивилизация, начинаются горы и джунгли. В Бойпаригуде вспомнили про завтрак и остановились возле деревенской дхабы. Чистый прямоугольник утоптаной земли, крыша из рисовой соломы на четырех столбах, земляные лавки и очаг, немолодая и абсолютно флегматичная дама в сари возле очага. Об английском естественно речи быть не может.

В деревенской глуши везде нереальная чистота. Мусора, бумажек и пластиковых оберток нет нигде. Местные пейзане, конечно живут натуральным хозяйством весьма экологично и потрбляют блага цивилизации внешнего мира мало и редко, но в отличие от менее глухих мест не имеют свойства бросать обертку там, где из нее извлечено содержимое. Мы возили ссобой специальные мешки, куда собирали весь свой мусор, чтобы избавится от него на засраной территории.

Зимние джунгли совсем не похожи на джунгли. Это наш прозрачный осенний лес. От засухи вся растительность сбросила листья. Сквозь пустые кроны солнце в прозрачном осеннем небе. Под ногами шуршит опавшая листва. Типичное «бабье лето».

Онкудели. Маленький деревенский базарчик. Продаются бытовые мелочи и куры, привезенные цивильными индусами с «большой земли», перебродивший сок арековой пальмы, немножко овощей, лики, стрелы, ножи. Процветает бартер. Кроме нас еще две машины с пузатыми бледнолицыми «туристами». Не Варанаси, конечно, но дети знают что у белых нужно просить деньги, даже знают как это делать по-английски. Рядом с базарчиком даже есть специально срытая смотровая площадка для наблюдения за аборигенами.

В Онкудели рынок работет раз в неделю по четвергам очень недолго, и, такое подозрение, что специально для бонда. Они приносят сюда алкоголь, стопки листьев из которых делают посуду, какие-то странные травяные венички, видимо религиозного предназначения, луки, стрелы и сувениры для пузатых белых туристов. По официальной статистике, бонда осталось не больше 5000 человек. Они живут замкнуто и изолировано, контактов с внешним миром избегают. От них сквозит неотвратимой тоской исчезающего народа.

Литературы о них мне найти не удалось. Все исследования, которые мне попадались в книжных магазинах Бхубанешвара и в интернете посвящены исключительно социальным, демографическим и гигиеническим проблемам. Есть публикации чуваков, безуспешно пытавшихся обучить бонда агротехническим приемам. Этнографических работ практически нет, только в Корапуте мне попалась небольшая книжечка с весьма поверхностным описанием быта и традиционной одежды.

Бонда происходят из горных районов севера Бирмы и Таиланда. Первое смутное упоминание о них в Индии относится к 9 веку, хотя более или менее достоверные источники — это записки британских военных и геодезистов.

Моя жена чувствовала себя паршиво, вернулась в машину и задремала. Проснулась она от того, что со всех сторон машину тихонечко скребли. Машина была окружена женщинами бонда. Они тихонечко скребли стекла и что-то бормотали. Оля открыла окно. Женщины смотрели на нее грустно и о чем-то просили на своем дивном языке. Одна из женщин показала на бутылку с водой и сказала «бутыль!». Решив, что дамы хотят пить оля отдала бутылку с остатками воды. Они радостно ее взяли, и обнаружив, что их поняли, наперебой повторяли «бутыль-бутыль!». На полу в машине у нас волялось несколько бутылок от воды (выбрасывать в джунглях пластик — западло). Дамы забрали все бутылки и, убедившись что не осталось ни одной удовлетворенные удалились. Пластиковая бутылка в этих краях большая ценность — она хорошо закрывается, не бьется как горшок и не размокает как тыква.

Бонда говорят на языке рамо и, как мне объяснили, весьма экзотическом диалекте одисси. Рамо знают только местные, диалект наш переводчик, для которого одисси родной понмиал с трудом. В онкудели пришлось взять еще одного переводчика. Наш Сародж перводил с английского на одисси, местный — с одисси на местный далект и, соответственно обратно.

Отправились покупать местный алкоголь. По меньшей мере пол базара — это ряды огромных металлических горшков с «вином». Человек 20 продавцов. Говорю Сароджу:

- Спроси у него (местного переводчика) это все одно и то же «вино» или есть разные сорта.

- Как же, - отвечает, - все разное, его принесли из разных мест, собирали разные люди ...

- А ты у кого покупаешь?

- По-разному, обычно у сестер Кондури, они мне нравятся, они молодые.

После непродолжительной, но экспрессивной дискусси о цене, между Сароджем, местным переводчиком и сестрами Кондури мне сунули в руку маленькую тыквочку с длинным носиком и круглой дыркой. В ней была прозрачная чистая жидкость сильно пахнущая сивушными маслами. Учитывая трепетное отношение индусов к слюне и всяким телесным контактам, чтобы никого е обидеть нарушением неизвестных мне правил, я попросил перелить в мою пластмассовую бутылку. На вкус — березовый сок с некоторой пряной горчинкой, запах гадкого деревенского самогона, содержание спирта — градусов пять максимум. Купил две литровыйх бутылки — 10 рупий. Думал что зря, но потом радостно все употребили. Оказалось, что если этот нектар разбавить пополам холодной газировкой получается очень даже ничего.

- Сародж, - говорю, - я хочу купить эту тыкву с носиком, она красивая, спроси у девушек сколько стоит.

- Они говорят, что не продадут.

- Почему? Скажи, что я заплачу 50 рупий.

- Они говорят, что все равно не продадут.

Дальше повышать цену было бессмысленно. В Онкудели 50 рупий очень большая сумма.

- Спроси, почему не продадут.

- Они говорят, что это их мерка. Их мерку здесь на базаре все знают. Одна мерка — одна рупия. Если они продадут тебе мерку — им придется сделать новую. Если они сделают больше — им не выгодно, если меньше — у них никто покупать не будет.

Тот факт, что Сародж не знал местного диалекта оказался нам очень на руку. Местный переводчик предложил нас ответси на водопад Дудума на Мачкунде и в свою деревню. Он сам был из племени дхуруба.

Водопад оказался в получасе езды от Онкудели и километрах в пяти от дороги. Зимой Мачкунд пересыхает и можно дойти до водопада по причудливому каменному дну реки. В известняке водой были вымыты правильные круглые колодцы диаметром и глубиной около полуметра. В некоторых колодцах была вода, в некоторых на дне сухая галька. А в некоторых колодцах на ровном галечном дне лежали большие, сантиметров 15 в диаметре почти правильной шаровидной формы круглые камни. На обратном пути Сародж остановился возле одного из таких колодцев и говорит:

- Можешь достать тот черный камень.

- Могу, а что?

- Достань, пожалуйста.

Становлюсь на четвереньки, достаю тяжелый черный камень. Все горы вокруг сложены известняками и песчанниками, а этот явно магматического происхождения. Довольно гладкий, тяжелый черный камень.

- Поднеси мне, пожалуйста его поближе к лицу, я хочу его рассмотреть.

- Сародж, - говорю, - а ты не хочешь не морочать мне голову а взять его и рассмотреть сам.

- Я не могу, извини. Это — Шива. К этим камням могут прикасться только брамины после специального посвящения.

- Сародж, но я ведь не брамин и даже не индус!

- Это те важно, тебя это не касается, для тебя это просто камень, а для меня — Шива.

- Это символ Шивы, его воплощение, что это?

- Это сам Шива. Непосредственно здесь его нет, но это и есть сам Шива. (It is Shiva. He is not exactly here, but it is Shiva as he is)

Я поднял камень к лицу Сароджа. Он некоторое время рассматривал его и сказал.

Положи его аккуратно на место, так как он лежал. Это очень святой камень и очень святое место. Но это земли дхуруба и бондас, поэтому индусам сюда нельзя. Мы сюда попали только потому что нас привел этот. Для меня это очень важно, это очень святое паломничество.

Сародж наклонился, коснулся кончиками пальцев земли возле колодца. Стал на колени, что-то пробормотал, встал и мы двинулись дальше в деревню дхуруба Рамгири, населенную родственниками нашего проводника.

Водопад Дудума состоит из трех частей. С плиты, на которой мы стояли Мачкунд срывается в ущелье глубиной метров двести между двух гладких и крутых уступов. По ним абсолютно симметрично из скал вырываются и падают вниз белые потоки воды. Мы подошли к водопаду сверху, поэтому как такового водопада мы не видели, мы слышали его шум, видели как течет Мачкунд по дну расщелины, но не сам водопад. Я подошел к краю и увидел, что по скалам можно довольно просто спуститься вниз метров на 50 на полку на одной из стен ущелья.

- Я пойду посмотрю.

-- Почему?

- Там опасно.

- Ничего там не опасно, кроме того у меня второй разряд по альпинизму.

- Там опасно, потому, что здесь везде опасно без местного проводника. Тебя могут убить за то, что ты зашел на чужую землю.

- Ну так пусть он пойдет со мной и все видят, что я гость.

- Он туда не пойдет. Там земля не его племени.

Я так поняла, бонда - одно из племен в Ориссе?Только написала про бонда, смотрю, вы уже все пояснили :) Интересно, почему они носят шейные кольца - это как украшения или чтобы шея была длинной?

у меня нет сейчас возможности проверить, но по-моему у лидии шапошниковой было про бонда. как найду книжку - дам ссылку.

у меня нет сейчас возможности проверить, но по-моему у лидии шапошниковой

Едва ли на русском языке может быть более или менее серьезные источники. Довольно много и подробно исследовали и описывали язык рамо, я не филолог и не вникал в подробности, но он почему-то играет очень важную роль в классификации и истории языков. Лингвистических исследований довольно много, но серьезной этнографии и в особенности исследований ритуалов и мифологии нет совсем. Во всяком случае в центре изучения племен в Корапуте мне ничего не смогли внятно сказать по этому поводу. Последнюю полевую экседицию к бонда они проводили в 82 году.

Я хочу собрать шоблу идиотов и скинуться Корапутскому музею на экспедицию, естественно с участием наших идиотов-спонсоров. Стоить это должно весьма не дорого. По моим оценкам, взяток в пределах 10000 рупий и порядка штуки долларов на транспорт оборудование и прокрм членов экспедиции должно хватить. Если не обломаюсь, следующей зимой замучу этот проект. Опыт проведения подобных экспедиций есть, даже есть психиатр из Цюриха, который с радостью влезет в этот проект ради того, чтобы записать энцифалограммы местных туземцев.

Никогда я раньше не интересовался этнографией этого региона. Поэтому, возможно, мои суждения выглядят кретински наивно, но мне представляется интересным понимание того факта, например, как и почему проживающие на одной территории годдаба и бонда, происходящие из одних и тех же мест, мигрировавшие на эти земли примерно в одно и то же время, сохранившие сходными многие внешние атрибуты културы, те же самые серьги и шейные кольца, абсолютно бирманского вида, оказались настолько радикально различны в нравах, обычаях и верованиях.

Это ... она по-моему не Лидия, а Людмила Васильевна. Посмотрел ее библиографию.

http://lit.lib.ru/s/shaposhnikowa_l_w/text_0250.shtml

У нее действительо есть статьи об адиваси.

Но тода. http://www.microskop.ru/india/india_30.htm

Есть еже о гадабах, но сам текст мне найти не удалось.

шапошникова в 70ые годы много жила в племенах в ориссе, в керале и в тамил наде. она этнограф. у меня есть её художественые книги об этих экспедициях, но, думаю, в ленинке наверняка можно по её имени найти что-то более серьезное

да, точно, людмила. не могу найти её книги у себя (может, дала кому-то почитать..). точно были - "мы - курги", и "дороги джунглей", во второй как раз и было что-то про бонда. и экспедиции у нее, судя по библиографии, были не только в семидесятых годах. мощная тётка.

Мощная, только потом в девяностых совсем в астрал ушла.