|
вернулась из первого пятимесячного трипа в Индию, начинаю потихоньку выдавать тексты:)
1.
Вечером просыпаюсь между комнатой из мрамора и усидчивым деревом, листья которого покрывают сантиметры моей веранды и сантиментами по непроявленному шелестят под ногами. И пока льется музыка африканки Rokia Traore и большие жуки зовут страхи спать, ночь прячет хрипы воронов, ночь сверчит стручками насекомых в красной охлажденной пыли. Мир переползает с локтя на колено в обличье муравья. Голоса множатся, кружатся. Слетает любовь на колени. Сливается любовь с сердцем. Бьет волнами любовь о берег. Проникает любовь в песок. Переходит любовь всякие грани.
2.
На теле коричневом белые почесы пыли. Под глазами – синяки от опрокинувшегося неба. Корочки соленой рваной кожи треплются на ветру как флаги, празднующие победу бытия над бренным. Тянется звукошепот дорог с их мото и всеми другими циклами – месячными, годовыми, нейтральными. Кожа перебирает клетки, отыскивая новые, рождающиеся, Отбрасывает белую пыль в тень, Прячет в синяках, которые струятся из глаз неба. Стынет голос игуаны – птичье курлыканье к надежде.
3.
Не прикрыть ничем ночь и голоса темных смелых женщин, которые поют творцу и его формам по обыкновению. Шарканье во дворе означает – хозяин и собаки спят, колышась на голосах женщин. Влечет. Но что-то останавливает тело. Тянет к пению, горло сотрясает, якорит на крайних точках соприкосновения мягкого и твердого. И мужское и женское вливается в нестройный, созвучный миру голос ночи. Под ритм цикад – то до, то ля, все – мажор. Минорным хрипом стонет пес Мики, заслышав рев угасающего мотоцикла. Грудной смех Сары вливается в ритм. Смелые женщины поют, ночь начинается. Сквозь ее коридор душа тянется к океану.
4.
Я тешусь тем, что ночь бросает. Рев земли. В глубину уходит звук, на полдороги к магме стынет самоцветом, тлеет, разгорается, опять стынет. Фактура стен повторяет голос прибрежного камня – такая же хрипловатая. Жильцы между стен выбрасывают из грудей остатки слизи. Маленький мальчик глазами вбирает мир между машинок и красной щебенкой. Он смотрит на то, о чем не может сказать. Он смотрит на меня – другую, дикую, сидящую в белой пыли. Он смотрит, творя меня своими глазами, и я не знаю, где начало и конец его творения.
это копипаст с моего сайта tripwriter.ru, где я раскрываю тему путешествий и литературных текстов.
|
