|
Недавно прочла роман индийской писательницы Арундати Рой «Бог мелочей». Вообще, мне интересно, как в условиях современности развиваются искусства в странах с такой древней и богатой культурой. Например, недавно Муни выставил в разделе «Путеводитель: Тибет» новость про авангардных художников Тибета, - любопытно. И вот, этим летом мне попался роман «Бог мелочей», о котором в свою очередь мне рассказала sakkura: мол, букера взял (в 1997 г.), и вообще классная книжка. Но цепануло меня то, что там были какие-то страницы про катхакали (опять я с этим).
При первых страницах ясно стало, что ярких индийских фолклерных картинок особенно не будет. Книга оказалась о человеческих взаимоотношениях и о том, как они воспринимаются глазами ребенка. И как, благодаря этому детскому взгляду, цепляющемуся за мелочи (причем, мелочи настолько узнаваемые, что просто нереально не вспомнить что-то и из своего собственного детства), можно увидеть вселенную маленького человека, у которого мало что есть – трое близких людей на всем свете, которые все равно не в силах помочь друг другу в большом мире, полном нерушимых условностей. Которые вместе только усиливают собственную взрывоопасность для самих же себя... В общем, не буду пытаться излагать тут свои мысли по поводу прочитанного. Что-то трудности у меня с формулировкой, да и кто захочет, прочтет и воспримет по-своему.
И вот, что мне еще показалось интересным. Хотя это и не ново. Эпизоды истории перетасованы между собой, как это сделано в тарантиновском «Криминальном чтиве». Наверное, в литературе этот прием применялся еще до Тарантино (это у нашего буквоеда Константина надо выяснить), но, что поделать, фильм стал настолько популярным (и лично мной – любимым), что в первую очередь вспоминаю именно его. Так вот, эпизоды перетасованы. Вообще-то, история сама по себе трагична и по хронологии заканчивается плохо – предательством и смертью. Но в книге последние страницы – о любви. И от этого возникает эффект, что история не закончилась, она продолжается, вечно повторяясь и варьируясь – в другой стране, с другими людьми, в других мирах... Может быть, поэтому Арундати Рой включила в книгу описание храмового представления катхакали – где-то я слышала (или, может, придумала? или, может, приснилось?), что божественные игры (часть которых отражена в индийском эпосе в виде преданий о деяниях богов, героев и святых) продолжаются и повторяются в разные времена в разных вселенных.
Поэтому, хоть в романе речь идет о вещах, вполне традиционных и привычных для западной литературы, но взгляд все равно получился индийский – цикличность и непрерывность бытия. Бытия мелочей в том числе.
А вот отрывок про катхакали:
----------------------------
«...В июне мало дается представлений катхакали. Есть, конечно, храмы, мимо которых труппа не пройдет, не сыграв. Айеменемский храм раньше не входил в их число, но в последнее время из-за его расположения роль его выросла.
В Айеменеме актеры танцевали, чтобы смыть унижение, которому они подверглись в Сердце Тьмы. Унижение усеченных представлений у бассейна, даваемых туристам ради пропитания.
На обратном пути из Сердца Тьмы они заворачивали в храм повиниться перед своими богами. Попросить прощения за профанацию священных преданий. За разбазаривание самих себя. За осквернение своих жизней.
В подобных случаях присутствие зрителей не возбранялось, но было совершенно необязательно...
...Что представление уже началось, было не важно, ведь культура катхакали давным-давно знает, что секрет Великих Историй заключается в отсутствии секретов. Тем и замечательны Великие Истории, что ты их уже слышал и хочешь услышать опять. Что ты можешь войти в них где угодно и расположиться с удобствами. Что они не морочат тебя и не щекочут тебе нервы. Что они не удивляют тебя непредвиденными поворотами. Что они привычны тебе, как дом, в котором ты живешь. Как запах кожи любимого человека. Ты знаешь, чем все кончится, и все же слушаешь так, словно не знаешь. Подобно тому, как зная, что когда-нибудь умрешь, ты живешь так, словно не знаешь. В Великих Историях тебе заранее известно, кто будет жить, кто умрет, кто обретет любовь, а кто нет. И все же ты хочешь услышать опять.
В этом-то и кроется их тайна и волшебство.
Для Человека Катхакали эти истории - его дети и его детство. Внутри них он вырос. Они - его родительский дом, лужайки, на которых он резвился. Они - его окна и его взгляд на мир. Поэтому, рассказывая историю, он обращается с ней как со своим ребенком. Поддразнивает ее. Наказывает ее. Пускает ее лететь мыльным пузырем. В шутку валит ее на землю, потом опять отпускает. Смеется над ней, потому что любит ее. Может в считанные минуты развернуть перед тобою миры, может медлить часами, рассматривая вянущий лист. Или играть с хвостом спящей обезьяны. Может с легкостью перейти от смертоубийства войны к дивной неге женщины, моющей волосы в горном ручье. От злокозненного восторга демона-ракшасы, замыслившего недоброе, к возбуждению малаяльской сплетницы со скандальной новостью на языке. От нежной чувственности кормящей матери к озорной и соблазнительной улыбке Кришны. Из мякоти счастья он может извлечь зернышко печали. Из океана славы - выдернуть тайную рыбину срама.
Он повествует о богах, но нить повести тянется из неочищенного человеческого сердца.
Он, Человек Катхакали, - прекраснейший из мужчин. Потому что его тело и есть его душа. Оно - его единственный инструмент. С трехлетнего возраста оно обтесывается и обстругивается, укрощается и шлифуется единственно ради выразительности рассказа. Под раскрашенной маской и развевающимися одеждами в Человеке Катхакали живет волшебство.
Но в наши дни он стал нежизнеспособен. Не нужен. Бракованный, негодный товар. Его дети смеются над ним. Они хотят быть всем тем, чем он не является. У него на глазах они вырастают и становятся канцеляристами или автобусными кондукторами. Служащими низшего ранга. Но со своими профсоюзами.
А он, оставшийся висеть между небом и землей, не может идти по их стопам. Не может протискиваться по салонам автобусов, раздавая билеты и считая сдачу. Не может бегать туда-сюда по звоночкам. Не может с легким наклоном туловища подавать на подносе чай и бисквиты «Мария».
В отчаянии он обращается к туризму. Выходит на рынок. Начинает торговать своим единственным достоянием. Историями, которые способно рассказать его тело.
Он становится частью Местного Колорита.
В Сердце Тьмы туристы бесят его своей праздной наготой и короткоживущим вниманием. Он обуздывает бешенство и танцует перед ними. Получает заработанное. Напивается. Или курит травку. Не привозную, а свою, керальскую. От нее ему делается весело. На обратном пути он заворачивает в Айеменемский храм, он и товарищи по труппе, и они танцуют, прося у богов прощения. ...»
------------------------------------
К чему это я?.. А, в общем, рекомендую – индийская писательница Арундати Рой, роман «Бог мелочей».
|
