Нам удалось побеседовать с Ламой Карма Озер, старшим монахом монастыря Ка-Ньинг Шедруб Линг, расположенного в Непале, неподалеку от знаменитой ступы Боднатх. Ка-Ньинг Шедруб Линг – или, как его здесь называют, «Белый монастырь» – один из самых образцовых тибетских монастырей. Возглавляет его известный во всем мире учитель тибетского буддизма Чокьи Нима Ринпоче.
– Почему родители отправляют детей в монастырь?
– Буддизм живет в Непале уже несколько тысяч лет. Его последователи уверены: становясь монахом, человек приносит огромную пользу себе, своей семье и стране. Так что если хотя бы один из детей в семье способен быть монахом, родители счастливы.
– А сами дети охотно оставляют свой дом?
– Некоторые дети сами очень хотят стать монахами, настаивают на этом, даже если семья отправляет их в школу. А некоторые, проведя здесь какое-то время, уходят, и это нормально. Быть монахом – путь не для всех.
– Вы принимаете всех детей?
– К сожалению, наши возможности пока не позволяют взять всех желающих – к нам ведь едут со всех Гималаев. Сейчас у нас обучается более ста двадцати монахов в возрасте от 7 до 15 лет.
– Легко ли дети привыкают к новой жизни?
– Первое время многие очень скучают по дому, плачут. Мы стараемся создать такую атмосферу, чтобы они почувствовали себя здесь дома. Обычно им требуется недели две, чтобы привыкнуть, а потом они втягиваются: новые друзья, учеба... Скучать становится некогда. Через несколько месяцев, когда предлагаем им поехать домой на каникулы, многие говорят: «Я хочу остаться в монастыре, у меня здесь друзья, мне интересно с ними играть!»
– Во что они играют? В монастыре есть игрушки?
– Игрушек как таковых нет. А играют они в те же игры, что дети играли всегда – бегают, бросают мяч. Мы не думаем, что им нужно что-то еще: они много двигаются, общаются друг с другом. В результате вырастают здоровыми и открытыми людьми. Это лучше, чем часами играть в компьютерные игры.
– Вы считаете, что компьютерные игры – это вредно?
– Думаю, что в большом количестве – да. Я видел детей, которые только и делают, что сидят в комнате и играют. Они не общаются друг с другом, и в результате чувствуют себя обособленными. Им трудно делиться с другими, проявлять тепло в общении. К тому же, многие компьютерные игры основаны на агрессии – драках, войнах. Впечатление от таких игр откладывается в уме, а потом проявляется в виде тревог, страхов, нервозности. Это может сказаться даже во взрослом возрасте: когда у человека нет гармонии с миром, его жизнь пронизана чувством одиночества и незащищенности.
– А кино дети в монастыре смотрят?
– По выходным, если захотят. Мы выбираем для них познавательные фильмы, в основном – географические. А самые маленькие любят индийские мультфильмы.
– Что вы делаете, если дети не слушаются?
– Если, например, ребенок выходит за территорию монастыря, учителя ему объясняют, что это опасно, и что и мы, и семья за него беспокоимся. Как правило, первого предупреждения хватает. В самом крайнем случае вызываем родителей. Иногда отправляем ребенка на полдня посидеть одному в комнате, подумать. При этом главное, чтобы ребенок чувствовал любовь учителя, даже когда тот сердится.
– Я читала, что раньше в монастырях детей наказывали палкой.
– Когда-то так было. Сейчас мы этого не делаем.
– В чем особенность монастырского обучения?
– Это – не образование ради образования. Наша главная цель в том, чтобы дети выросли счастливыми и принесли пользу миру. В данном случае, это означает – научились применять учение Будды в повседневной жизни.
– Как в соответствии с учением Будды вырастить счастливого человека?
– Будда говорил, что гармонию и опору нужно искать в своем сердце. Внешние явления обманчивы и переменчивы. Тот, кто полагается на них, неизбежно будет страдать, независимо от материального состояния и положения в обществе. Так, мы видим много успешных людей, у которых есть все, что они пожелают, но они не очень-то счастливы. Путь к гармонии лежит через познание своего собственного ума, умение преобразовывать разрушительные эмоции – гнев, неведение и зависть – и быть теплым, сердечным человеком.
– Как построено образование?
– Пять-шесть лет дети учатся в начальной школе. При этом, семилетние могут сидеть за одной партой с пятнадцатилетними, если они начали учиться в один год. С 5 утра до 9 вечера дети изучают разные предметы: чтение, письмо, английский язык, и, прежде всего, письменный тибетский язык, на котором написаны традиционные буддийские тексты и ведутся ритуалы.
Далее – средняя школа, она занимает три года. В это время ребята изучают буддийскую философию, ритуалы, учатся лепить торма (фигуры из масла и муки, используются как подношения во время ритуалов) и играть на ритуальных инструментах.
Далее у них есть выбор: можно пройти философский курс, который длится 9 лет, и стать лопоном (учителем), а затем, через несколько лет, возможно, кхенпо (наставник, глава монашеской общины). Можно остаться работать в монастыре или пойти в трехлетний ретрит (уединенная медитация).
– С какими сложностями вы сталкиваетесь, когда ученики становятся подростками?
– Конечно, это трудный возраст: у человека начинаются очень сильные эмоциональные качели. Кроме того, подростки подвержены дурному влиянию, и мы стараемся оградить их от этого. Объясняем ребятам, что увлечение алкоголем и наркотиками – это недальновидно и может разрушить красоту их будущего. Если человек дальновиден и заинтересован в духовном образовании, то он и сам знает, что дисциплина – в его интересах. Ему нравится вести себя правильно, в этом случае он собой доволен.
– А если «дипломированный» монах захочет уйти из монастыря, жениться?
– Большинство наших учеников понимают, что мирская жизнь только внешне выглядит привлекательной: если посмотреть глубже, в ней обнаружится много трудностей, много ответственности. Но если человек, понимая все это, действительно хочет уйти, мы не возражаем. Такое случается, хотя и не часто, примерно раз-два в год. Мы счастливы, что дали человеку образование, и теперь он может делиться знаниями с другими. Например, стать «нагпа» (лама-мирянин). Для нас главное, чтобы наш ученик никогда не оставлял медитацию, и я сейчас говорю не только о непосредственно занятиях ею. Медитация означает осознанность, наблюдение за своим умом и правильное поведение в любой момент повседневной жизни.
– Какое поведение вы воспитываете в монахах?
– Доброту к другим. Нам всем свойственно считать себя самыми главными: например, стоит нам чуть заболеть, и мы сразу так нервничаем! Наш мир делится на «мы» и «другие», «свои» и «чужие». С помощью образования и медитации мы постепенно избавляемся от этих ограничений, учимся распространять любовь не только на ближнее окружение, но и на всех живых существ. Развиваем в себе так называемую безусловную любовь.
– Нужно ли обладать верой, чтобы стать монахом?
– Сам по себе буддизм – не столько религия, сколько наука об уме (когда тибетцы произносят слово «ум», они показывают на сердце). Он основан не на вере, а на стремлении открыть правду посредством личного опыта и размышлений. Так, чтобы понять все о лимоне, недостаточно прочитать о нем и его увидеть: нужно почувствовать вкус. Также и здесь – если человек открыл правду учения Будды, почувствовал его «вкус» – тогда у него появляется непоколебимая уверенность. А на пути к этому открытию верить не обязательно: вполне нормально быть скептиком.
– С чего начинается понимание учения Будды?
– Учение Будды основано на понимании пустоты всех явлений, то есть – на их взаимозависимости и изменчивости. Каждое событие не существует само по себе, отдельно от других: оно обусловлено множеством факторов. Все, что проявляется, имеет причины и следствие, и, кроме того, постоянно изменяется.
Это только на поверхностный взгляд мир выглядит постоянным: если вглядеться пристально, перемены происходят каждую секунду. Так, мы с вами уже не совсем те люди, что начали этот разговор. Мы за это время изменились, хотя можем этого и не чувствовать. Нужно много учиться и медитировать, чтобы действительно понять, как все это работает.
– Какому видению мира учат в монастыре?
– Этот взгляд отличается от западного. На Западе люди уверены: существует только то, что можно увидеть глазами. Мы же основываемся на философском учении Будды, Абидхарме. Оно говорит, что наше человеческое восприятие очень ограниченно, а пространство – безгранично. Существует очень много миров, которых мы в силу своей ограниченности видеть не можем. Вот мы сейчас с вами сидим, и вы, наверное, думаете, что в пространстве вокруг нас – пусто. А Абидхарма говорит, что нас постоянно окружает множество существ, которых мы не видим. Звучит странно? Но ведь если мы просто посмотрим в микроскоп, то увидим мир совсем другим.
– Принимаете ли в монастырь западных детей?
– Если ребенок заинтересован и его семья согласна, то почему бы нет? Учение Будды – для всех.
ИСТОРИЯ МОНАШЕСТВА ОТ УЧИТЕЛЯ ШЕРАБА ГЬЯМТЦО
Я родом из Тибета, а мы, тибетцы, уверены в истинности учения Будды. Мама привела меня в монастырь, когда мне было 11 лет. Спросила, хочу ли я остаться там. Я испугался: «Значит, я останусь, а ты уедешь?» Она сказала: «Нет, я буду жить рядом». Сначала мне было страшно: я стеснялся, ведь я ничего не знал о монастырской жизни, вокруг были какие-то чужие люди... Но когда мама отвела меня к Чоки Нима Ринпоче (Ринпоче – драгоценный учитель), я сразу почувствовал себя хорошо. Тот спросил: «Хочешь быть монахом?» Я кивнул, хотя не очень представлял, что это значит – быть монахом. В монастыре мне вскоре понравилось, он стал для меня домом. Через три года мама вернулась в Тибет, а я остался здесь, в Непале.
В детстве я почти не выходил за территорию монастыря: зачем? Здесь я учился, играл с друзьями.
Учиться мне вначале не очень нравилось. Я любил бегать и лепить торма. Интерес к учебе проснулся, когда я стал постарше и поступил в шедру.
Сейчас я – учитель, а это значит, что я отвечаю за жизнь и поведение детей, за их будущее. Стараюсь учить так, чтобы им было интересно, ведь я по себе знаю, каково быть непоседой. Учителя в монастырях, как правило, весь урок только говорят, а детям трудно долго слушать, не отвлекаясь, поэтому я «разбавляю» уроки разговорами с моими учениками, мы обсуждаем буддийские тексты не только с традиционной точки зрения, но и делимся друг с другом своими мыслями.
Екатерина Никищихина
