|
Арундати Рой "Бог мелочей"
При чтении этой книги Вас неминуемо ожидает погружение в индийскую экзотику и реалии – буйный климат, непривычные имена, названия, касты, особый образ жизни, разветвленные семьи со своей историей и множеством лиц... Но это будет сначала, а потом все отступит на второй план, и перед Вами окажутся обычные человеческие судьбы, какие встретишь везде, и география тут не при чем. В центре событий – большая индийская семья из штата Керала, потомки христиан, которых крестил еще апостол Фома. Жизнь этой семьи мы видим глазами близнецов – Рахели и Эсты, сначала маленьких, а потом, по прошествии лет, вернувшихся домой (домой ли?) в «жизнесмертном возрасте».
Больше всего меня поразил язык романа. Из последних прочитанных книг, пожалуй, это самая интересная в стилистическом отношении вещь. Написанная индианкой на английском языке. Блекло-спокойный, технократический Вебер, по-борхесовски витиеватый Памук, все ожидаемо, все знакомо. И вдруг...
Язык Арундати Рой очень красив, метафоричен, красочен, он напоминает барельефы индийских храмов, где все объемно, сочно, самобытно. В то же время в нем непостижимым образом переплетаются жесткость и сентиментальность, трогательность и цинизм. А еще в каждом абзаце – намек, отзвук грядущей катастрофы. К черной точке – Ужасу, ведут нити, знаки, недосказанности, какие-то мелочи. Все это создает не просто смысловое и языковое напряжение в тексте, чувствуется, что он насквозь пронизан внутренними токами, пульсацией, энергией, которая то разносит мозаику надвигающихся событий, то сталкивает с необычайной мощью.
В трагедии, которая произойдет с роковой неотвратимостью, будут виноваты не условности и не предубеждения, а глубинное чувство зависти, зависти к тем, кто счастлив, кто знает, что такое любовь, теплота, взаимопонимание, доверие, единство. И несчастливые, ощущающие свою ущербность и пустоту, приложат все силы, чтобы искоренить чужую любовь, чужое счастье. Здесь нельзя выделяться, будь, как все! Не сияй мягким светом, Амму, – ты же разведенная женщина, тебе нет Места под Солнцем, не радуйтесь, Близнецы, не будьте беспечны, играя в свои милые игры – вы растете без отца, вы висите жерновами на шее у матери и ее родных, не смей, Велютта, прикасаться к своей госпоже, ведь ты неприкасаемый... Не нарушайте правила, не будьте счастливыми...
И несчастливая семья без сожаления, без жалости и сочувствия отрезает живую свою часть, маленькая троица, раздробленная, рассеченная, почти погибает, ведь по одиночке будет уже не Жизнь, а Конец житья. Погибнет и тот, кого эти трое любили больше всех, красивый, добрый, трудолюбивый, честный человек...
Однажды ночью Рахель пойдет в храм и увидит танцоров-катхакали, просящих прощения у богов за то, что им приходится унижать высокое искусство танца-рассказа, танца-истории, развлекая туристов. Рахель поразится их перевоплощению - танцоры становились теми, кого изображали.
А главные герои романа так и не смогут без фальши сыграть свои роли – ревностная, набожная христианка Крошка-кочамма не совершит ни одного христианского поступка, изможденная безответным чувством к католическому священнику, она забудет одарить любовью своих близких, пламенный революционер, марксист товарищ Пиллей из всех происходящих событий постарается извлечь выгоду и особого гуманизма и участия не проявит. Добропорядочная мать семейства, великодушная Хозяйка, Мамаччи, не сможет сохранить это самое семейство и не сможет своим великодушием спасти человеческую жизнь. Чакко, интеллектуал, романтик, идеалист, лишь только дело коснется реальности, окажется жестоким и эгоистичным человеком. Никто не сможет осилить свою роль. Все выбранные пути приведут в никуда.
Арундати Рой пишет о самых страшных вещах без надрыва, и от этой легкой отстраненности, почти констатации, наоборот бросает в дрожь и внутри все переворачивается. Описанный ею детский мир так хрупок, так беззащитен, так светел, что сердце сжимается, когда на него обрушивается огромный взрослый мир, со своим цинизмом, правилами, жестокостью, бесчувствием. И, возможно, это больше «материнский», чем «отцовский» роман, но, несомненно, очень яркий и талантливый. «Букер» далекого, 1997-го года.
Скрягина Мария
|
