Jonathan28 › Любимые стихи.

Сергей Кулле

***

Меня снедает

грусть-тоска по дальним странам

и далеким путешествиям.

Я не живу,

а только жду момента,

чтоб незаметно ускользнуть из дома,

чтоб на работе

отпроситься в долгий отпуск

и уехать, и уехать, и уехать.

Все жду,

когда автомобиль попутный

меня подкинет на пять тысяч километров.

Все жду,

когда песочные часы,

которые до этого молчали,

пробьют двенадцать раз.

Все жду,

когда автобус издалека

затормозит у нашего подъезда.

Все жду,

когда настанет время,

чтобы тонуть, переплывая в одиночку

морской пролив, проток озерный.

Чтобы заблудиться на велосипеде

ночью зимой в лесу.

Чтобы ломиться в запертые двери

"Домов крестьянина",

спасаясь от бурана.

Вы молчите...

Вы говорите

про семейный долг,

служебные обязанности.

Напоминаете,

что меня связали

узы дружбы, путы сердца...

Вы знаете,

я все-таки уеду,

хотя бы на трамвае:

динь-динь-динь-динь!

Вот, у меня уж и билет к кармане.

Вы знаете, я все-таки уеду,

хотя бы на качелях,

и вернусь нескоро.

1963

Iolanta

спасибо, мне нравится.

Здорово !

Евгений Евтушенко. Не исчезай.

Не исчезай... Исчезнув из меня,

развоплотясь, ты из себя исчезнешь,

себе самой навеки изменя,

и это будет низшая нечестность.

Не исчезай... Исчезнуть — так легко.

Воскреснуть друг для друга невозможно.

Смерть втягивает слишком глубоко.

Стать мертвым хоть на миг — неосторожно.

Не исчезай... Забудь про третью тень.

В любви есть только двое. Третьих нету.

Чисты мы будем оба в Судный день,

когда нас трубы призовут к ответу.

Не исчезай... Мы искупили грех.

Мы оба неподсудны, невозбранны.

Достойны мы с тобой прощенья тех,

кому невольно причинили раны.

Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,

но как нам после встретиться в столетьях?

Возможен ли на свете твой двойник

и мой двойник? Лишь только в наших детях.

Не исчезай. Дай мне свою ладонь.

На ней написан я — я в это верю.

Тем и страшна последняя любовь,

что это не любовь, а страх потери.

Игорь Тальков. Моя любовь.

Все как-будто шло своим путем,

Медленно и верно:

Успех в делах, семья и дом

Лечили раненые нервы,

Не будили звёздные дожди

Моего воображения,

И превратились виражи

В плавное скольжение.

Скажи, откуда ты взялась,

Моя нечаянная радость,

Несвоевременная страсть,

Горькая, а сладость?

Нарушив мой земной покой,

Ты от какой отбилась стаи,

И что мне делать с тобой такой?

Я не знаю.

Вздрогнул, как от выстрела, мой дом,

Стены закачало,

Когда в окно твоим крылом

Счастье постучало.

Понимал ли дом, что он теперь

Для меня стал тесен,

Оставив незакрытой дверь

И окон не завесив.

Скажи, откуда ты взялась,

Моя нечаянная радость,

Несвоевременная страсть,

Горькая, а сладость?

Нарушив мой земной покой,

Ты от какой отбилась стаи,

И что мне делать с тобой такой?

Я не знаю.

Мой уютный замок из песка

Стал как-будто ниже,

И заменили облака

Рухнувшую крышу.

Ты смотрела, как под крышей той

Разгорались страсти,

Сказав, что на беде чужой

Мы не построим счастья.

Да я бы мог, конечно, отпустить

Тебя, но это не поможет

Чужому горю, ведь простить

Меня мой дом уже не сможет;

Расстаться можно и любя,

Боль рассосётся понемногу,

Но только, обманув себя,

Мы обмануть не сможем Бога.

Скажи, откуда ты взялась?!

Нарушив мой земной покой,

Ты от какой отбилась стаи?

И что мне делать с тобой такой?

Не знаю!

Есть только Это. Нам пора

Вернуться к пламени костра

А не смотреть игру теней

Среди блуждающих огней.

Понять игру способен тот,

Кто через Реку перейдет

И не уснет на полпути,

Теченью дав себя нести...

Ксения Солнечная

ОКНО

1

Ты помнишь, как это все было тогда? Наливай...

Ты помнишь последний дежурный трамвай?

Ты помнишь, на задней площадке ты плакал и пел?

А, может, не пел и не плакал,

а просто смотрел, как она молода.

Ей было пятнадцать – а это беда...

Ей было пятнадцать – но ты-то, старик, много старше...

Ты старше, ты паспорт вчера получил,

ты старше, ты старше, и нет уже сил

вот так – без вины – целовать эти детские губы...

Ты старше на год, и к тому же - поэт! -

что, видимо, старше на множество лет...

Ты знаешь, что девочки этой не будет, а будет жена

но, впрочем, женою и будет она.

2

Квартира должна быть над самою аркой,

чтоб фортить ногами, когда вы пияны.

Гитара должна быть убогой и жалкой –

хотя бы затем, чтобы ставить стаканы.

Подруга должна быть красивою дурой –

хотя бы затем, чтобы в нужное время

она изменила вам с мальчиком Юрой,

и сбросила с вас непосильное бремя.

Диван должен быть, словно выпас бараний,

большой и утоптанный, чтоб помещаться

друзьям, что приперлись с народных гуляний

с наивностью резвой твоих домочадцев.

Но, главное – это должно быть окно,

окно, понимаешь, хотя бы одно...

Окно – говорю я! – Окно, окоем,

окно в неприкаянном доме твоем.

3

Пусть будет мало... Оконце в подвале...

Лишь бы стояло в желтом бокале

солнце, и светом ярким и резким

солнце сияло мне сквозь занавески.

Чтобы по улице длинной и долгой

вместе с прохожими шастали елки,

и годовалые ели дремали,

мирно покоясь в объятьях детей.

Чтоб постучали в окно и позвали,

крикнули: эй!

Или должно быть на крышу окно,

чтобы по крыше скакать в кимоно,

чтобы валяться, в чем мать родила,

чтобы под нами мела и мела

вьюга – внизу – у оконца в подвале,

там, где художники жизнь пировали,

там, где в каморке среди суеты

дочь моя спит, обнимая холсты...

Чтобы на крыше подвала с рассвета –

вечное лето, жаркое лето,

чтобы смотреть, как резвятся актриски –

«музы на птичьих правах», без прописки,*

как вертихвостки – как две канарейки –

скачут весь день, поливаясь из лейки,

как предъявляют, вошедшие в раж,

Господу задницы цвета «оранж».

...или должно быть оконце в весну,

где бесконечно склоняет ко сну,

где – и стараться случайно не буду –

дождь на веранде помоет посуду...

Походя, ветер полы подметет...

Кто-то придет...

Но, только не сюда – окно в окно –

где каждый день одно кино...

РЕЧИТАТИВ ДЛЯ ДУДКИ



"И была у Дон-Жуана шпага,

И была у Дон-Жуана донна Анна".

М. Цветаева



И была у мальчика дудка на шее, а в кармане – ложка,

на цепочке – кружка, и была у мальчика подружка на шее

– Анька-хипушка. Мальчик жил-поживал, ничего не значил

и подружку целовал, а когда уставал – Аньку с шеи снимал

и на дудке фигачил...

Дудка ныла, и Анька пела, то-то радости двум

притырочкам! В общем, тоже полезное дело – на дудке

фигачить по дырочкам. А когда зима подступала под горло,

и когда снега подступали под шею, обнимались крепко-

крепко они до весны. И лежали тесно они, как в траншее, а

вокруг было сплошное горе, а вокруг было полно войны...

Война сочилась сквозь щели пластмассового репродуктора,

война, сияя стронцием, сползала с телеэкрана. Он звук войны

убирал, но рот онемевшего диктора – обезъязычевший рот

его – пугал, как свежая рана.

И когда однажды ночью мальчик потянулся к Анне,

и уже встретились губы и задрожали тонко, там – на

телеэкране – в Ираке или Иране, где-то на белом свете

убили его ребенка. И на телеэкране собралась всемирная

ассамблея, но не было звука, и молча топтались они у стола.

И диктор стучал в экран, от немоты свирепея, и все не мог

достучаться с той стороны стекла.

А мальчик проснулся утром, проснулся рано-рано,

взял на цепочке кружку и побежал к воде, он ткнулся губами

в кружку, и было ему странно, когда вода ключевая сбежала

по бороде.



Тогда нацепил он на шею непричесанную свою Анну.

И было ему странно Анну почувствовать вновь...

Тогда нацепил он на шею офигенную свою дудку,

но музыку продолжать было странно,

как продолжать любовь.

Он ткнулся губами в дудку, и рот раскрылся, как рана,

раскрылся, как свежая рана.

И хлынула флейтой кровь.

Тринадцатые петухи пропели. Звон колоколов с погоста. Липовый мёд. Молох, пожирающий души. Ваал. Культ Золотого Быка. Медленно мы гниём.

Вниз...

Вниз...

Вниз...

По весне на опушках источают терпкий аромат небытия тушки не переживших ещё один жизненный цикл животных... Прокисший гороховый суп Вселенной. Гнилое помело старухи Клоанцы, развевающийся плащ, звенящая роса. Костяной перестук холодных заплесневевших снов...

Вниз... Вниз... До корней...

Приходи ты к нам скорей...

Роет крот подземный ход...

Мёртвый земляной народ...

Всех кто пел, ходил, любил

Вечный Холод поглотил...

Не спеши, пострел, постой,

Ждём тебя мы под землёй...

Роет крот подземный ход...

Мёртвый ледяной народ...

Стук... Стук... Тот-же звук...

От костяшек мёртвых рук...

Всех кто жил, любил, ходил

Мрак могил объединил...

Не спеши, пострел, постой,

Ждёт тебя наряд земной...

Холод, Вечность, Пустота...

Взгляд пустых глазниц крота...

Прах, Нежизнь, Несмерть, скорей

Приходи ты вниз корней...

Вниз... Вниз... До корней...

Там, где ждут всегда людей...

Саван покойника белый-белый...

Липовый мёд, аромат Вечности... Нет, Вечность пахнет не нефтью, нет... Запах Вечности – плесень и холод... Черви да слепые кроты...

Роет крот подземный ход...

Вниз...

На Лысой Горе празднество – это хоронят Детство, впереди – мрак и нЕжить...

Нежизнь...

Несмерть...

Скорей...

В ледяной наряд корней...

Роет крот подземный ход,

глупый маленький урод,

по весне его найдут,

его корни заберут...

Не спеши, пострел, постой,

ждёт тебя наряд земной...

Вниз... Вниз...

До корней...

Там, где ждут всегда людей...

Роет крот подземный ход...

Но не плачь, и он умрёт...

Вниз... Вниз...

В глубину...

В праха вечную страну...

Здравствуй, мой милый, меня зовут Грусть.

Я вместе с сестрёнкой Печалью до тебя доберусь...

Ты - мой Избранник, ты - мой Король.

Такая уж выпала тебе незавидная роль...

Первый раз в Жизни купив лотерею,

Ты выиграл главный приз:

Огромный чёрный, до безумия чёрный плакат

С красной стрелочкой вниз...

Здравствуй, мой милый, меня зовут Смерть.

Ты слышишь эту песню? Я хочу тебе спеть...

Я пою эту песню тебе и лишь для тебя.

Иди ко мне, милый, я вся твоя...

Огромный чёрный плакат с красной стрелочкой вниз.

Твоя система разрушена, процессор повис.

И ты не помнишь где Рай, и ты не знаешь где Ад,

И ты не хочешь вперёд, и ты не можешь вернуться назад...

Люди, которым ты дорог, не могут заснуть.

Ведь никто не сказал тебе, что можно плакат повернуть.

И, быть может, менять свою жизнь - это тяжкий грех.

Но стал бы ты думать о Смерти,

______если б на чёрном плакате была стрелочка вверх?...

Здравствуй, мой милый, меня зовут Боль.

Прости, я хотела быть "Только-с-Тобой"...

Но теперь я пойду к твоим близким, родным и друзьям.

Я убью их за то что они так любили тебя.

Мораль этой песни невинна и очень проста:

В твоей жизни изначально нет смысла, она просто пуста,

И во что превратится она - в Рай или Ад -

Всё зависит от того как ты повесишь этот чёрный плакат...

(с) MP рубежа веков