Периодически люблю рыться в букинистических магазинах. Желанные находки – книги о Востоке. Вот так однажды в тульском букинисте нашла книгу индийских сказок «Чудесный рубин». И только сейчас (уже после Индии) я открыла эту книгу. «Ребенок» внутри меня требует сказок на ночь, поэтому я стала читать их перед сном. Какие же удивительные сны мне стали сниться! Но речь о другом.
В предисловии к книге приведены слова востоковеда академика С. Ф. Ольденбурга: «Ни одна страна в мире не может поспорить с Индией в красоте и разнообразии ее сказок». Ну-ну, подумала я, а как же арабские сказки, «Тысяча и одна ночь»?..
Но индийские сказки меня сходу удивили. События в индийской сказке происходят стремительно. Количество чудес и волшебств на страницу текста больше, чем где бы то ни было (или я давно не читала «Тысячу и одну ночь?»). Не успеваешь опомниться, как герои сказки уже празднуют хэппи-энд. И, главное, end этот, финал то бишь, зачастую не тот, который мне, читателю, представляется. Акценты расставлены по другому, чем я привыкла в других сказках. Бывают сказки, которые развиваются и оканчиваются настолько непредсказуемо и неожиданно, как будто ее сочиняли несколько разных авторов, наподобие того, как, помните, дядя Федор, кот Матроскин и Шарик письмо писали родителям? Полный улет фантазии. Причем, ладно бы растянуть такую сказку на энцать часов рассказа, как это делала Шахразада, чтобы мы могли с чувством полного погружения внимать рассказчику, так нет – три страницы на все про все: сказка промчалась как табун лошадей, оставив тебя в полном недоумении и взъерошенных мыслях.
А бывают и такие сказки, где на протяжении многих страниц тянут кота за хвост – скажем, люди договариваются о свадьбе, ну прям как в индийском кино (они же так любят разговаривать!). И ни одна деталь из этого разговора потом не аукается, хотя это единственная сцена в сказке, рассказанная с такой тщательностью. И все опять оканчивается неожиданным образом.
Индийские сказки (по крайней мере те, которые попались мне) – это такой интересный и грубо отесанный материал, который, казалось, вот только вчера существовал лишь в устной народной традиции. Он как будто не отшлифовывался. Текст индийской сказки полон сучков и задоринок, торчащих во все стороны нитей возможного развития событий.
О чем же эти сказки? Конечно, о ценностях и мечтах, неискоренимо существующих в душе народа. О мудром и справедливом царе, о победе над злом (демонами и ракшасами), но главное – о любви и богатстве. Я обнаружила, что такая тема как родина, отчий дом и т.п. сильно проигрывает теме любви и счастья семейной пары. И почему-то удивилась.
Вот, например, сказка «Верный царевич». Царевич на охоте погнался за золотым оленем, который оказался демоном. В обмен на просьбу сохранить ему жизнь демон в облике оленя прокатил царевича по всем мирам и перенес в страну демонов. Этот демон Джасдрул оказался довольно позитивным персонажем, он поселил царевича в своих владениях, отдал ключи от всех своих дворцов и стал ему чуть ли не приемным отцом. В одном из садов царевич встретил свою любовь – волшебницу Шахпасанд и они с согласия демона поженились. Потом царевич заскучал по дому и попросил демона отпустить их повидать его родных. Тот отпустил. Но родители царевича, пока он путешествовал, уже умерли, и в царстве объявился новый правитель-узурпатор. Наш царевич с женой поселились тайно на чердаке одного дома. (Тут я как читатель ожидаю, что царевич начнет претворять в жизнь план «Восстановление справедливости и возвращение отцовского трона»…). Тем временем происходит так, что Шахпасанд вынуждена, обернувшись в голубку, улететь в неведомый край – к свому отцу, на некую Изумрудную гору в царстве демонов, путь к которой непреодолим даже для самых могущественных демонов. Царевич пускается на поиски. (Ладно, думаю я, план «Восстановление справедливости» будет автоматически произведен в действие после плана «Возвращение любимой»…). С божьей… эээээ, точнее, с демонической помощью царевич добирается-таки на Изумрудную гору. Но отец зарекся пускать царевну на родину ее мужа, хотя не препятствует его появлению. И вот, наконец, царевич встречается с супругой и… отец царевны объявляет его своим наследником «и верный царевич с его прекрасной женой счастливо зажили в Изумрудном дворце». Хэппи-энд! Все танцуют и поют! А я сижу в непонятках: «Эээээээ, а где же «восстановление справедливости», а? Возвращение на родину, там, где похоронены мать-отец? Туда, где нормальный, НАШ человеческий мир, а не владения демонов?». Но такие дела, брат, любоффь! Как говорится, с милым рай в шалаше, только тут с милой рай… ну не в аду, конечно, но где-то там.
Из такой же серии сказка про царя крокодилов. Крокодилы вынудили одного крестьянина путем жестких условий выдать свою красавицу-дочь замуж за их царя и дали ее отцу волшебный камень, помогающий проникнуть в их подводное царство в реке, ну, чтоб навестить мог доченьку. Оказавшись там, крестьянин отметил, что дочка хорошо устроилась, да и зять под водой выглядит не крокодилом вовсе, а писаным красавцем. Царь крокодилов хорошо принимает тестя, но наотрез отказывается отпустить жену повидать родных в отчий дом. Зато дает много волшебных камней, чтобы родители могли часто навещать дочь, и вдобавок предлагает им переехать жить в речное царство и подводный дом с подводной землей в придачу. (Каково, а?). Жена крестьянина понятное дело, противится. (И тут я думаю, ну вот щас они поднапрягутся и выдумают какой-нибудь хитрый способ вернуть дочуру). И что же? «Но, побывав в гостях, жена так полюбила прекрасную речную страну, что старики никогда больше не вернулись на землю и жили вместе в царстве крокодилов со своим зятем, царем крокодилов, и дочерью». Там-тадам!
Это что же такое делается на белом свете? Предательство родины? Слабовольное подчинение судьбе? Видится мне, что в индийском народе бытуют такие мировоззрения, что нам и не понять. Насколько ж они другие! Зато счастье, любовь, богатство – не важно где, пусть даже в стране демонов, пусть под водой!
…
Пойду вздремну, как проснусь, напишу про еще один излюбленный сюжет индийской сказки – «богатство на халяву», про индийских Иванов-дураков и Емелей.