|
Будильник стал пищать в пять пятнадцать. Я высунула нос из-под одеяла. Блин, как холодно. И как я опять не выспалась. Хоть бы небо было затянуто облаками! «Штен, выгляни там, звезды видны?». Подползаю к окну – из темной синевы неба блестят далекие звезды, небо чистое. Фак! Заползаю обратно, в голове начинают шевелиться мысли: так, щас скажу, что никуда не пойду, пусть идут без меня, Саня скажет: «дура, что ли?», будет уговаривать, а вдруг не будет? Уйдут, а я просплю все утро, вернутся, Саня будет говорить, ты, Марта, блин, такое пропустила! Ну и фиг с ним. А если не фиг? Отбрасываю одеяло, ужас, какой холод. Сколько градусов-то в комнате? Плюс два. Кошмар...
За стеной зашевелился сосед-чех. Вторую ночь здесь мерзнет, чтоб рассвет посмотреть. Дождался-таки. Так, быстро все надеть на себя. Двое штанов, две майки, две кофты, шапку, шарф. А фонарик? На месте.
Внизу все спят. Темно. Гид вчерашнего японца тусуется. Да где там Саня с Серегой? Ага, спускаются. Выходим на улицу. Лавки сверкают инеем. Н-дааа. А чего, декабрь на дворе как-никак! Ждем чеха, он поведет нас наверх. Вот он, спускается. «Хелло», говорит, «монинг», отвечаем. Ну и пошли. Ступеньки, ступеньки, камешки, бревнышки, замерзшая трава. Тяжело дышать. Высота? Да не, здесь две восемьсот всего. Сколько идти? Минут тридцать, сорок, час? Подождите, дайте отдышаться. С утра телу разойтись надо, легкость у меня не сразу появляется. Наверху блуждающий белый огонек. Наверное, вчерашний японец с гидом своим. Ступеньки, тропинки, кустики. «А, гуд монинг!» Нет, не вчерашний японец, какой-то другой. Да их не разберешь. То ли японцы, то ли китайцы, то ли корейцы. Вон целая группа идет, галдят, блин, с самого утра. «Гуд монинг, гуд монинг, хело, хай, монинг». Снег. Погодите, дайте немного передохнуть. Саня подходит к чеху: «Моей жене надо отдохнуть, так что вы идите, мы потом подойдем». Чех: «Ай олсо нид ту рест». Стоим, отдыхаем. Перед глазами начинает проявляться картинка – Аннапурна и Даулагири на чистом бледно-синем небе. Сколько еще до верха? Хаф ауар? Фифтин минитс? Так пошли.
Еще один подъем. Тропинка ведет через заросли, мимо деревьев, опять снег. Не поскользнуться бы. И, наконец, вышка. Тусуется куча людей. Поляки, чехи, китайцы, непальцы, французы, британцы, немцы, японцы конечно же. Чай!!! Почем? Блэк ти – фифти, милк ти – севенти. Ну-ну... Да ну этот чай!
До восхода солнца еще двадцать пять минут. А горы уже красавцы.
В стороне тусуются два пуховика – красный и желтый. Камеры на штативах. Японцы! Ну и фотики у них! С гармошками, как в старых фотоателье. Саня уже щелкает вовсю. «Саня! Давай я тебя сфоткаю, как в Лонли Плэнете». «Да ну, попса». «Серега, давай я тебя сфоткаю». «Давай». «Ну вот, смотри, какой красавец!» Ой, как замерзли руки. «Саня, сфоткай меня, я маме потом отправлю». Какие-то иностранцы начали петь. Псалмы, что ли? «Аллилуйя, Аллилуйя...» Ну, ниче себе. Ох, Аннапурна, красавица!
Японцы прикольные. Основательный у них подход, не то, что у нас с нашими «цвиркалками». Профессионалы, наверное. Настроились, приготовились. «Саня, смотри, Даулагири освещается!» Ух, блин! Холодрыга! Красота! «Не хотите ли чаю?», - это Серега подошел с кружкой драгоценного чая. «Давай, давай». «Штен, кончай чай пить, лучше видеоролик сними, а то у меня уже руки закоченели, а чаю мне дайте – руки погреть». Муни чай отобрал. Стою, ролик снимаю. А японцы тем временем знай только меняют пластины в своих монстрах. Ну прям как в старых фотоателье.
Бах! Солнце! Один из склонов Аннапурны плывет в легкой оранжевой дымке, вершина покрыта расплавленным золотом. А Маччапучаре будто растворяется в воздухе. А Даулагири...эх, да вы только посмотрите!
Один из японцев говорит «Гуд монинг» своему компаньону, потом «Гуд монинг» камере компаньона, потом два «Гуд монинга» своей камере. Во дают! Чех подошел. «Ты слышал, они гуд монинг своим камерам говорят!» «Ага, отвечает, они тоже не одну ночь ждали тут рассвета»...
12 декабря 2007 г., Poon Hill, Горепани, Джомсом трек, Непал
|
