|
ЧИКЕН МАСАЛА. Или как мой друг стал вегетарианцем. (назидательная повесть в трех частях с окончанием и послесловием)
*
Часть первая. Исповедь друга.
Монолог (вырвано из контекста исповеди).
- Заказал в индийском ресторане чикен-масалу (жареный цыпленок со специями. прим. авт.). Сказали что приготовят. Спросил свежий ли цыпленок. Ответили что свежий. Пошел я руки помыть и вижу, как во внутреннем дворике повар за куренком бегает. Ну, понятное дело, что куренка этого, для меня сейчас приготовят. Такого уровня свежести я не ожидал. Теперь я уже хотел, чтобы куренок был бы не совсем свежий, ну не такого уровня свежести, а чуть похуже. Пусть даже свежесть была бы не совсем первая или вторая, а чуть даже тухлая. Но, только бы не видеть, как этот бедный куренок, только что бегавший беззаботно по двору, вдруг оказался у меня на тарелке. Очень между прочим неприятно тыкать вилкой в жаренные останки того, что вытащено не из холодильника а поймано у тебя на глазах. Это как-то непорядочно даже...
*
Часть вторая.
Сказка про курочку Рябу.
Жила была курочка Ряба. И хотелось ей, как и всем добропорядочным курочкам исполнить свое жизненное предназначение согласно наивысшей доктрине развития.
Курочка Ряба, росла, как и все курочки и в свое время повинуясь инстинкту природы, влюбилась с целью выйти замуж.
Ну а там, думала она своими куриными мозгами, уже как бог даст. Там как бы от нее мало что зависит, лишь бы проскочить побыстрее, то есть выскочить в этот замый замуж, или сказать по другому выйти за кого-нибудь, или на худой конец выйти в люди.
Ну и ее, как это водится также полюбил молодой петушок Золотой Гребешок. И любовь эта оказалась ко всеобщему счастию взаимной. Вследствие этого курочка Ряба постоянно была на сносях и приносила ежедневно неплохой приплод в виде двух яиц, похожих как две капли воды друг на друга.
Яйца - близнецы ежедневно куда-то пропадали, но темпераментный петушок старался вовсю, и на утро, молодая курочка, в положенный час, выдавала пару яиц первой категории, согласно брачному договор-контракту.
Так они и жили, счастливо, и умирали (то есть выходили в люди, вернее входили в них на блюдечке с голубой каемочкой), но только не в один день, а постепенно, по мере поступления заказов из придорожного ресторана, в меню которого они значились на первом месте.
*
Часть третья.
Жертва обстоятельств.
Редкостный случай, когда встречаются взгляды жертвы и мирного заказчика казни (хорошая фраза для эпиграфа к рассказу). Ибо жизнь обоих может повернуться в другое русло.
В данном случае жертвой оказался мой друг, так как ему поневоле пришлось стать убежденным вегетарианцем.
*
Был поздний вечер.
Через сорок дней после казни цыпленка и обращения моего друга в святое вегетарианство, мы вместе ели вполне вегетарианский гороховый суп и оплакивали судьбу несчастного двукрылого существа, так и не взлетевшего выше обеденного стола.
Воспоминания друга о минувшем событии, повлиявшем на его судьбу, нахлынули во всей своей полноте и в таких мельчайших подробностях, что слезы на глазах наворачивались даже у меня, отличавшегося обычно невозмутимостью и хладнокровием.
И хотя, я в глаза не видел того несчастного цыпленка, перед моим мысленным взором отчетливо рисовалось его (цыпленка) мученическое лицо, растрепанные перья и изможденный угасающий взгляд, смирившегося со своей участью полуживого существа отправляющегося на казнь.
Когда же силы едва вернулись к моему рыдающему другу, вдруг, как контрольный выстрел, раздался телефонный звонок. Поздний звонок не предвещал ничего хорошего уже потому, что отвлекал от партии в шахматы.
Выстрел достиг цели прямо в голову, едва мой друг приложил телефонную трубку к своему вегетарианскому уху. Нервным движением руки шахматный король был нечаянно опрокинут, что в шахматном мире считалось плохой приметой.
Как оказалось, по телефону стреляли ближайшие родственники моего друга со стороны жены. Приглашали, в связи с удачным возвращением из Индии, на вечернее празднество с курицей.
Курица обещала быть в своей наилучшей форме.
В этом месте повести в простреленной голове начинающего гроссмейстера пронеслось несколько десятков вариантов возможного развития событий.
Повертев в руках падшего короля, мой, сытый по горло гороховым супом и прошлыми впечатлениями вегетарианский друг, признал партию проигранной и c вытянувшимся лицом уныло поплелся отдавать дань гостеприимству и родственным узам.
Траурной походкой направился он к выходу. Походка и настроение соответствовали моменту. Мысленные образы кур, петухов и цыплят, смешавшись с шахматными фигурами, витали в воздухе как ангелы.
Друг уходил. Уходил отдавать дань уважения, подобно тому, как порабощенный витязь отдавал дань в Орду монголо-татарского ига.
Дань была тяжела. Но не пойти на курицу он не мог. Ибо долг почитания перед старшим поколением, особо не обеспокоенным вегетарианскими проблемами, стоял выше цыплячьей морали.
Конец.
*
Возможное суждение со стороны непредвзятого читателя:
- Какого черта рассусоливать на пустом месте надуманную проблему?! Сожрали бы цыпленка, да и все!
Еще бы роман написал про рождественского жареного гуся и как его после отпускали на волю!
*
Мораль сказки-были:
...ээ...Не берусь судить о вегетарианстве, морали общества в целом или о культуре поедания себе подобных в частности, а легко отдам эти вопросы на суд читателя, так как сам в этих вопросах строго придерживаюсь сразу двух, диаметрально противоположных друг другу точек зрения.
По сему и откланяюсь.
|
