ПОД ЗВУКИ ТАМТАМА.
Встреча первая.
Поселился я в Индии на морском побережье в штате Гоа. Взял с собой из вещей только небольшую палатку и необходимые в дороге мелочи. Из более крупных перечислю - кастрюльку, шляпу, спички, ласты, булавку, подружку, книжку, пластырь, свечку и ножик.
Бутылочка гоанского портвейна N7 также имелась в списке, но не была куплена заранее, а приобрелась по ходу действия.
Сейчас из этого набора осталась только палатка со сломанной стойкой. Все стальное куда-то растерялось, передалось по наследству, сгорело, прочиталось, залепилось, расплавилось, утонуло, стерлось, вытекло и завалилось под шкаф.
Первая ночевка на пустынном побережье была тиха как младенец. На вторую младенец проснулся и начал вопить. Вопли продолжались до полуночи, затем послышался топот, чавканье, треск веток и стук в барабаны. К утру, каторга кончилась, и младенец угомонился.
Выбравшись утром из своей палатки, я увидел, что рядом материазовались еще две. Людей вокруг новых палаток не было, как и не было и припасенной мной с вечера вязанки дров.
Когда живешь на берегу океана теплого как парное молоко, то проще пареной репы с утра влезть в воду и не париться на солнцепеке. Но еще лучше перед этим попить утреннего чайку. А океан ведь никуда ни денется. Главное он рядом.
Собирая для чая оставшиеся от пропавших дров щепочки я увидел как из соседней палатки высунулась мохнатая голова. Голова повертела вокруг и произнесла , - " Helloy!".
Через минуту из палатки следом за говорящей головой наружу вылезло все тело, и голова сообщила, что все это вместе называется Джонсоном или по-простому Джоном.
Джон протянул для пожатия руку и сказал что он из Швеции, извинился за ночной шум и взятые напрокат дрова.
Я впервые трогал живого шведа и, вспомнив, что им под Полтавой приходилось довольно туго, простил ему дрова и широким жестом разрешил брать еще, хотя там никаких дров больше не было.
Таким образом, были установлены дипломатические отношения, и, не позволив разгореться международному скандалу из-за каких-то сухих сучьев, мы вместе, без сучка и задоринки, но с большим задором, разогрели чай на остатках веток, бумаги и всего того, что могло как-то гореть.
Затем в теплой и дружественной обстановке мы встретили вторую мохнатую голову показавшуюся из палатки. Вторая голова назвалась Даниэлем и тоже села пить чай. Оказалось что Даниэль аж из самой Мексики, хотя на мексиканца вовсе не похож, так как был совершенно не краснокожий и без сомбреро. Наверное, эмигрант или потомок беглых каторжников.
Третья голова оказалось женской, и называлась Кэтрин. Кэтрин была из Австралии. Вспомнилось из истории, что Австралия населялась каторжниками из Англии.
Как эта троица оказалась вместе, от кого скрывалась, и скрывалась ли вообще, я узнать не успел.
Несколько дней это трио джаз банд разучивала гаммы, стуча в барабаны местного производства. А по ночам давало концерты старательно выбивая из барабанов все возможные ноты.
К концу недели им удавалось выбивать все также как и вначале по две ноты с одного инструмента. Но зато количество ритмов не поддавалось научному исчислению.
Джаз бандиты трудились, не покладая рук, как каторжные.
На звуки тамтама в наш лагерь стекались другие дикие и не организованные барабанщики, и уже становясь цивилизованными, и организованными с двойной силой лупили по барабанным перепонкам.
Вся округа была оглушена творчеством каторжан.
Вой гигиканье и звуки тамтама могли бы оживить мертвого, если бы он случайно сюда забрел.
Казалось, сам океан готовится приподняться над дозволенным ему природой уровнем моря и посмотреть за береговую линию.
Однажды в ночь кульминации кроме горевшего на берегу костра зажгли еще дюжину свечей которые установили в вырытые углубления на песке. В углубления не задувался ветер, и пламя свечей освещало небольшие кратеры, создавая волшебную иллюминацию.
Разукрашенные как индейцы и обвязанные пальмовыми ветками барабанщики все круче выбивали ритмы и входили в раж. Ночная прохлада и бриз с моря под звуки концерта опьяняли. При этом никто не курил гашиш, а его сладковатый запах я умею отличать. Страшно хотелось спать и в тоже время быть свидетелем представления. Некоторые засыпали прямо на берегу.
Забравшись в палатку, я погрузился в сон под звуки барабанов, которые полюбил. Я люблю тишину. Но еще больше люблю друзей. И если другу хочется немножко постучать в барабан, то нельзя ему запрещать. Возможно, у себя на родине он лишен права изучать музыку, так пусть хотя бы здесь удовлетворит свои творческие позывы.
Через неделю джаз бандиты так же тихо исчезли, как и появились.
Продолжение следует.