О точках зрения.Группа американских ученых установила, что эпицентр взрыва атомной бомбы находился примерно в шестистах метрах над зданием торгово-промышленной палаты Хиросимы. Благодаря такому расположению, здание не было разрушено полностью, потому что ударная волна пришлась на него сверху вниз. Впрочем, такое расположение эпицентра взрыва не оказало ровно никакого положительного влияния на людей, находившихся внутри — они были уничтожены практически моментально, также как и другие люди в радиусе километра вокруг.
Шестьдесят пять лет назад центр Хиросимы выглядел
так. Сейчас он выглядит
так.
Сегодня, помимо руин здания торгово-промышленной палаты, о взрыве напоминают лишь небольшие стелы, разбросанные по городу, с указанием расстояния в метрах до эпицентра, да несколько, переживших бомбардировку, древних деревьев. Деревья помечены желтыми табличками с надписью «A-bombed tree».
Но вернусь к руинам. О чем можно размышлять, глядя на них?
Во-первых, можно очень живо себе представить как, в шестистах метрах над ними происходит ядерный взрыв.
Во-вторых, можно попытаться залезть в шкуру свидетеля этого взрыва, и увидеть последнюю картинку, которую запечатлел зрительный аппарат этого человека, за секунду до того, как он превратился в пар.
Если немного успокоить разыгравшееся воображение и абстрагироваться от чернеющих руин, то можно поразмышлять о том, к каким последствиям приводит политика государства, которое насаждает своим гражданам идеи того, что внешний мир состоит из сплошных врагов и отребья — всяких там мусульман, америкосов, черножопых, узкоглазых и т.п.
Можно поразмышлять о гибкости морали — о том почему одни массовые убийства называются "зверскими преступлениями", а другие "вынужденной мерой". О том, была ли эта мера действительно вынужденной или это просто такое красивое словосочетание.
Или можно размышлять о том, что чувствовал бомбардир до и после того, как он щелкнул рычажком, управляющим сбросом бомбы. Можно пофантазировать на тему того, как он чувствовал себя в дальнейшем. Ощущал ли он вину или сожаление или, может быть, до конца своей жизни, он ощущал себя героем. А может быть, он вообще об этом не думал, потому что он был солдатом и выполнял приказ.
Можно также поразмышлять о том, как причудливо сложились обстоятельства, увековечившие имя не особо талантливого чешского архитектора Яна Летцеля, спроектировавшего унылое здание торгово-промышленной палаты Хиросимы, которое стало впоследствии памятником истории, охраняемым ЮНЕСКО.
А можно вообще ни о чем не размышлять. Можно просто выкурить сигарету, глядя на эти руины, и пойти прочь.
Все можно. Согласно не самым последним открытиям науки, истины не существует, а существуют лишь точки зрения.
Есть, например, точка зрения, что Япония не была бы такой успешной и развитой державой, если бы на нее в свое время не сбросили бы две атомные бомбы. Потому что, только капитулировав перед угрозой быть стертым с лица земли, и, полностью отбросив идеи агрессии и милитаризма, японское общество смогло сфокусировать свою неуемную энергию на других целях и достигнуть того, чего оно достигло.
Есть также точка зрения, согласно которой, выражения типа «что бы было, если бы...» не имеют смысла. Потому что мы не можем сравнивать реальность, в которой мы живем с какой-то другой реальностью, по той простой причине, что мы не можем ту другую реальность наблюдать. Поэтому, если какой-нибудь человек думает, что его несчастная жизнь была бы счастливой, если бы в прошлом или в будущем произошло бы какое-то событие, которое не произошло, то этот человек глубоко ошибается в своих размышлениях. И все, что ему надо сделать, так это изменить свою точку зрения и перестать ориентироваться на несуществующую реальность. Возможно, тогда он сразу станет счастливым.
И, наконец, существует точка зрения, согласно которой очень затруднительно сказать, стали ли японцы в целом и каждый японец в частности, жить более счастливо от того, что их общество достигло небывалых высот в материальном плане. В каких-то одних аспектах, вероятно, стали. В других аспектах — наоборот. А в общем, думаю, суммарное счастье не увеличилось.
И с этой точки зрения, бомбардировка, унесшая сто сорок тысяч жизней, была бессмысленна.
