|
Е.Касин
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИРОЧКИ
И ЕЕ ДРУЗЕЙ В МЕЖДУРЕЧЬЕ
ВЕЛИКОГО ИНДА И СВЯЩЕННОГО ГАНГА
или
«Тясяча и один день»
После полного курса средней школы, а потом пары гуманитарных ВУЗов мне почему-то казалось, что Инд и Ганг – это самые что ни на есть «чисто» индийские реки. Ну, где же еще жить индусам, как не по берегам Великого Инда и где еще им омывать свои бренные тела, как не в драгоценной амрите* Священного Ганга?
«Следите за рукой!» – как говорит Ирочка, когда обстоятельства диктуют необходимость корректно отказать или не согласиться с мнением оппонента. А ведь даже на самом маленьком карманном глобусе «Украины, ее окрестностей и задворков» обе эти узенькие синие змейки выползают из ледников Гималаев и Тибета к северу от Индии и фактически ее огибают, чтобы потом пафосно дельтировать в других державах. Первая - в Пакистане, а вторая – в его бывшей восточной части, ныне гордо именуемой аборигенами «Бангладеш». Инд вообще величаво проносит свои воды мимо современной Индии. Ганг, правда, в своем срединном течении пробегает по паре-тройке пограничных штатов, и, конечно, по Уттар Прадешу - ну как индусам без священного Бенареса - Варанаси - обидно, понимаешь...
Так что Индия вовсе-то и не Индия, а, скорее, Индо-Гангская Месопотамия, то бишь Междуречье (да и местные про нее по-другому говорят - «Бхаратом» обзывают, как будто наших учебников не читали).
Так вот, забросила как-то Ирочку нелегкая судьба супруги супруга в эту самую Потамию-Бхаратию, а там чего только нет... И чего только есть... Обезьян-слонов-попугаев-орлов-верблюдов-коров - хватает с лихвой даже в столице. Но столичная жизнь как-то быстро набивает оскомину - особенно при сорока пяти градусах в тени - поэтому иногда так хочется все бросить и рвануть из Дели куда-нибудь на север или восток – в Гималаи!
_____________
* - мифический напиток богов индуистского пантеона.
НАШИ В «КОРБЕТТ ПАРКЕ»
«С длинным хвостом и беда – не беда,
Светит в пути обезьянья звезда...»
Р. Киплинг, «Походная песня бандерлогов»
Если от Дели рвануть строго на восток – по дороге на Лакнау, Варанаси (о, святой Бенарес - город паломников на священных берегах Великого Ганга!) – то километров через 150 езды по Уттар Прадешу будет населенный индийцами всех мастей пункт Мурадабад (для простоты произношения знатоки, как правило, меняют местами в этом названии второй и третий слоги).
«Наши в «Корбетт Парке!»
Так себе городок, обычный для Индии райцентр-миллионник с медитирующими коровами на проезжей части и свинками-«ирокезами», весело жующими помоечный полиэтилен в тени гигантских плакатов-слоганов «Say No To Plastic Bags».
Но штат Уттар Прадеш – это все-таки Уттар Прадеш, а не глиняная Харьяна и не пустынный Раджастан. Не зря от него оттяпали северо-западный кусок и назвали штатом Уттаранчал – «страна на границе снегов».
Уттар Прадеш – это уже «ворота» Гималаев. Потому и природа здесь попышнее, и скотинка потучнее, и щи, как говорится, погуще. Правда насчет местных щец сказать не могу – сам не пробовал и вам не советую испытывать судьбу в придорожных оазисах частнопредпринимательского общепита (аналог «русской рулетки»), но деревья и травы здесь действительно сочны и зелены. Как где-нибудь на Орловщине или Полтавщине. Кстати, УП граничит с Непалом, который всего-то двести с полтиной верст от столицы Бхаратии по прямой.
Так вот, если от Дели рвануть строго на восток, а от Мурадабада повернуть по проселкам на север, то часа через три-четыре экстрима по ухабам, колдобинам, выбоинам, ямкам, спидбрейкерам, а потом еще и по горным серпантинам можно попасть в н.п. Рамнагар, вокруг которого на десятки километров раскинулся один из известнейших в Индии и за ее пределами национальный парк имени Корбетта (это был такой любознательный любитель природы из числа британских колонизаторов). «Корбетт Парк» – это почти не загаженный плодами человеческого гения и таланта кусочек живой природы, где просто хорошо, потому что дико. Вот мы туда на октябрьские праздники и рванули. (Каково было наше удивление, когда мы застали там еще две компании россиян – туристов и посольских. Короче, «Наши в «Корбетт Парке!»).
Добрались довольно быстро, всего с одной ликеро-водочной остановкой под легендой «сбегать в кусты» (роль кустов исполняли бескрайние плантации сахарного тростника. Интересно, почему в последнее время индийский сахар какой-то не совсем такой?). Так что прибыли на место без приключений. Если, конечно, не считать того, что, так как мы шли колонной с другой компанией - «бывалых знатоков», ранее уже посещавших Корбетт, - то, естественно, по пути немного блуданули, попетляли, пару раз сбились с дороги и в Рамнагар въезжали почему-то не с юга, а с востока.
Из дорожных впечатлений самое сильное - пересечение пока еще юного Ганга. По обоим берегам, сколько видел глаз, дымили погребальные костры индусов и трепетали на ветру оранжевые треугольные флаги с «омами» и свастиками, высоко поднятые на бамбуковых шестах над убогими лачугами святых отшельников. Есть в Индии такие конкретные пацаны типа бомжей: полуголые, обмазанные пеплом, с ритуальными знаками на лбу и с посохами, увенчанными трезубцами. Один такой браток – в тоге и кроссовках (мы встречали его в Агре) – носил на веревке через плечо два человеческих черепа – для воды и для еды. Вот и весь его нехитрый скарб...
В общем к вечеру прибыли в парк. Устроились, как в песне у Высоцкого: «...быстро, под видом туристов...» в узкой долине Рамганги, одного из верхних притоков великой реки. Отель наш назывался «Солуна» и представлял собой дюжину бунгало, разбросанных полукругом по зеленым склонам гималайского предгорья.
Двери домиков «смотрели» на речку, противоположный берег которой поднимался отвесной скалой метров на двести. Условия – горячая вода, свет, душ и пр. – как и в любом приличном (звезды три) отеле с поправкой на местный колорит. Отдельно располагались бассейн с мозаичной «дельфиньей» темой, костровая площадка с уже заготовленными дровами и «шайба» офиса-кухни-ресторана-проката и «зимнего» садика в одном лице.
Купание слонов в притоке Рамганги
Дальше все как обычно. «Чинно и благородно. По-старому...» Костер, мангал, шашлык, нарезка, овощи, зелень, вода, пиво, вино, водка, виски, текила с ностальгическим ароматом украинского самогона... Потом песни, купание в бурной горной Рамганге, любование звездами – большими и яркими, как миллионы бесценных Кох-и-Нуров, разбросанных щедрой рукой какого-нибудь древнеиндийского махараджи по черному бархату небесного свода. И снова костер, мангал, шашлык, нарезка, овощи, зелень, вода, пиво, вино, водка, виски, текила, ностальгия... И снова... А потом ночь, причем уже далеко за полночь.
Ночь была темна и беззвучна. Тишина звенела в ушах, отвыкших от отсутствия перманентного городского шума.Безмолвие прохладным (по местным, конечно, меркам – градусов не меньше восемнадцати) ветерком медленно плыло по долине, наполняя мир беззаботным блаженным спокойствием, которое на языке поэтов именуется негой. Тихие всплески реки да сиротливый вскрик ночной птицы – вот, пожалуй, и все, что нарушало это вечное молчание.
Мы лежали, слушая тишину и думая каждый о своем. Слегка подташнивало от «недоперепития» – восторг от красот природы и сладкая чистота горного воздуха позволили «принять» больше, чем мог, хотя и меньше, чем хотелось. Начинала доставать изжога – по вышеуказанной причине, а также из-за не знающей границ любви к обжаренным на открытом огне кускам мяса. Света почему-то не было – хотя зачем он ночью? Правда, в комнате было много свечей, свечек, свечечек и их огарков, так, что можно было осветить жилище, как в фильме «Naked Gun». Но когда ночью возникла необходимость их зажечь, первая же вспышка света выхватила из темноты о-о-о-о-громадного паука...
... Когда крик стал стихать... Так вот, когда крик Ирочки постепенно стал стихать, представшая взору картина была ужасна и неимоверно смешна одновременно. Ирочка, одетая по походно-ночному, стоя в полный рост на кровати, куталась, как в броню, в одеяло, а ее ручной тюлень - то есть я - зажав в руке тапок, бесстрашно подкрадывался к дверному проему.
Прямо над входной дверью (пути к отступлению нет) по-хозяйски раскинув лапы и даже, кажется, по-заговорнически подмигивая, мол "ну, ща я вам сделаю ночку" сидел огромаднейший паучище (сантиметров 20 в диаметре, не меньше). Первая попытка его уничтожить окончилась полным фиаско, то есть полнейшей конфузией, скорее даже полнейшей победой Член – И – Сто – Ног – Ого! Тапок пролетел мимо, зверюга мелкой рысью спустился на пол и с ходу атаковал наше лежбище под боевой крик Ирочки, быстро сообразившей, что чудище вот-вот может начать ее кусать. Но смелость героя стала и причиной его гибели. Натренированные легкие колоратурного сопрано выдавали такое мощное "ля" далеко не второй октавы, что зверек, не добежав до ног певуньи метра полтора, опешил, секунду подумал и юркнул под кровать, видимо, пытаясь найти там убежище.
Ща-с. Типа, не тут-то было. No Passaran! Ирочка, вмиг собравшись и преобразившись, белкой соскочила на пол, схватила шлепанец и коротко скомандовала: "Раздвигай кровати!". Резким движением тюлень рванул тяжеленнейшие цельнокраснодеревянные койки в стороны. В образовавшемся проеме мелькнула мохнатая спинка врага и сразу же вдогон ему ударил шлепанец. Противник, оставив на полу пару-тройку дрыгающихся ножек, спешно ретировался. Но он не знал, что Ирочку обижать, тем более пугать нельзя, ибо гнев ее не ведает границ. Короче, я, как сумасшедший, двигал в стороны кровати, а Ирочка, продолжая традиции красных конников, рубила с плеча ненавистного белопаука ребром пластикового тапочка.
Когда звуки боя стихли, наше бунгало больше напоминало «Куликово поле постфактум», чем номер "звезданутого отеля". Так как спать уже хотелось не очень - мало ли какая заповедная тварь вылезет еще ночью - мы продолжили обследование комнаты, заглянули во все уголки и закуточки, потом привели все в нормальный вид, заготовили "оружие", оделись, обернулись в одеяла и замерли в ожидании новых атак.
Потом Ирочка уснула, а я, выключив свет, и, досчитав до два миллиона триста двадцать пять тысяч четыреста семьдесят второго барана (начав, как обычно, с два миллиона триста двадцать пять тысяч четыреста семидесятого), перешел в режим охранного храпа.
Так закончился первый день в индийском природном заповеднике и наше первое знакомство с населяющими его экзотическими обитателями.
Вот, рядом с нами, метрах в ста, идет тринадцать слоняг со слонятами!
...Воздух был так чист и свеж, что мы без будильника проснулись задолго до семи часов утра, и, как ни странно, - бодрыми и веселыми. Во время утреннего моциона и затем в столовой народ пялился на нас с трудом сдерживая улыбки и делая вид, что никто ничего не слышал. А кое-кто из мужиков многозначительно подмигнул с уважением, мол, ну вы вчера там на кроватях такого жару давали, что в самом дальнем бунгало было не уснуть...
Позавтракав, чем Бог послал в ресторане отеля (типа огненного «чили-омлета»), а потом еще подкрепившись за общим столом домашними припасами, мы, оседлав два стареньких открытых джипа, отправились с проводниками на сафари. САФАРИ! ТИГРИНОЕ! Супер!
Первая встреча: прямо у здания администрации «Корбетт Парка», у главных ворот ходит олень-попрошайка: большой, темно-коричневый оленюга размером с доброго коня тычет свою морду в гостей, выпрашивая хлеб и фрукты. Радости - море, особенно у женщин и детей.
А дальше пошло-поехало: олени-олешки-олененки всех мастей, дикие павлины-мавлины, двадцать пород птичек (почти все больше нигде не встречаются), бесшабашно-безбашенные макаки - простые и "резус". На деревьях, созерцая нас, гордо расселись аморфные черномордые лангуры, как говорят индийцы - полуобезьяны-полусобаки, - верные солдаты легендарного обезьяннего полководца Ханумана, помогавшего в свое время Раме отвоевывать у демона Раваны свою супругу Ситу (подробнее - в «Рамаяне»). А дикое стадо слонов! Вот, рядом с нами, метрах в ста, идет тринадцать слоняг со слонятами! Не обращая внимание ни на нас, ни на что на свете; только чувствуешь, как дрожит под твоими ногами земля. Страшно-красиво. Тигров, правда, мы так и не увидели. Хотя проводники, гримасничая и изображая ужас, показывали нам какие-то следы на дороге и заговорнически шептали: «Вот, сэр, зверь только-что прошел... А вот, мэм, его экскременты... А вот здесь, сахиб, он ночевал...» Бр-р-р-р-р-р... Короче, шоу еще то. Хотя тигры там действительно есть. Около шестиста голов. Голодных тигрячих ртов и пустых желудков под стильной полосатой шкуркой.
А потом мы купались в Рамганге, где, как потом оказалось, кишмя-кишит гавиалами. Это такие местные крокодилы – рыб едят да на водопоях мелкую рогатую и безрогую скотинку воруют у крестьян. Но мы этого тогда еще не знали и смело плескались в священных водах этого кристальночистого притока Ганга...
* * *
А в следующий раз мы направлились в Агру ... Агру! Место для всех влюбленных поистине не менее святое, чем - да пусть простят мне мое святотатство, - Мекка для мусульман. Но воспоминания об этом незабываемом хадже – это уже следующий сюжет истории об удивительных приключениях Ирочки и ее друзей в междуречье Великого Инда и Священного Ганга...
П Р О Д О Л Ж Е Н И Е С Л Е Д У Е Т
Дели, ноябрь-декабрь 2002 года.
|
