|
Аршат – 45 летний кашмирец из семьи брахманов. Он работает техническим консультантом в международной компании Хилти. Его английский вычищен многочисленными поездками в Европу. А телефон забит фотографиями, которые служат началом длинных историй о Франции, Финляндии, Британии.... Я смотрю на заставку его телефона. Под Эйфелевой башней стоит толстенький самодовольный индус. И через два дня совместного пути мне хочется его задушить.
По дороге мы останавливаемся в разных кафе, где Аршат, не изменяя индийской традиции, громко чавкает и запивает рис соленым красным чаем. Он перевернул мое простое русское имя Алёна в мисс Элон (От английского – alone –один, одинокий) и, тщательно проговаривая все буквы английского алфавита, подводит черту: "В твои 24 года, тебе, моя «мисс Элон», выйти замуж весьма сомнительно". Я и сама понимаю, что по индийским меркам я - залежалый товар, но слышать такое от одинокого, самовлюбленного, лысеющего индуса – это уж через край. Сам Аршат был женат всего три года, после чего развелся и находится в поиске. Чтобы официально расторгнуть брак ему понадобилось 10 благородных мужей из самых уважаемых семей Шринагара. Следуя старой мусульманской традиции развестись можно только по решению совета.
Никто в моей жизни не говорит так много как Аршат. Он плюется, рычит осипшим голосом, давится слюной, но все равно продолжает о чем-то болтать. Даже во время остановок на обед он не перестает говорить. В какой-то момент, оторвавшись от очередной тарелки, он поднимает голову и мечтательно протягивает «Я очень люблю свою маму. Больше всего на свете". Я киваю и соглашаюсь. Теперь мне понятно как следует перевести на хинди наше русское - "не сошлись характерами". У индийских мужчин есть одно сходство с русскими – у первых и вторых по-настоящему в жизни есть только одна женщина.
Дорога на подъезде к Шринагару – вызывает щекотку в животе. Так приходит пьянящее ощущение неизвестности, накрывающее при встрече с каждым новым городом. Но знаменитая столица Кашмира – слишком большой сюрприз, чтобы раскусить его сразу.
С первого взгляда очевидно лишь одно - здесь была война. Она осела следом от пуль на стенах домов, на отзвонивших с треском окнах, на отстраненных взглядах местных жителей. Она ушла совсем... или всего лишь скрылась за угол. Никто не знает. Слишком много воды. Слишком много воды в озерах и реках... так живописно и притягательно стоящих на плодородной кашмирской земле. Слишком много воды в истории конфликта Пакистана и Индии. Все пока еще не болото – но как много залито слезами. От того здесь так не по индийски и грустно. Спокойно и по-настоящему лирично. Лирично – без драматизма и наигранной боли, а потому-то повсюду вода. Как в Питере.
Страна Маленьких Муков и поделок из папье-маше скрывает под собой сотни легенд.
Знаменитая могила Иисуса Христа, пещеры суфиев, нетающие ледники и сталагмитовый лингвам у которого Шива объяснял тайну жизни своей Парвати. Кашмирский шиваизм, шаманство и повсеместные ритуалы изгнания злых духов. От этого эзотерического коктейля к канонам догматичного мусульманства не провести ни грани, ни черты. А только лишь знак множества. Одно без другого – ни как.
Здесь слабо развита туристическая индустрия. И даже чтобы поменять деньги требуется объехать несколько банков. Кафе и ресторанов практически нет. А из развлечений – только дневные и безобидные. Но, несмотря на это, и все что сказано выше, Индийская Венеция, все еще обладает силой притяжения для пар, ищущих светлое, райское место для своего медового месяца. Хотя, на случай чего, их не встретишь на улицах или в кафе – они безвылазно пленены доступной роскошью хаус-ботов и той неспешностью, которой может быть заполнена человеческая жизнь на воде.
|
