Здесь я никто. Здесь я ничего не знаю. Здесь нет никаких идей. Что делать, как медитировать, как дышать? Здесь жарко и влажно. Здесь настоящая Индия. И все что я вижу: сильнее, чище и лучше меня .. А я.... просто темное что-то.. неуловимое.. темное..
Пространство растворяет само себя. Сначала земля уходит из под ног. Вместо нее темная река. Я не умею плавать в таких реках.
Мимо бродячих йогов, среди нищих, я ем вместе с черными йогами- ахгори и ухожу вместе с ними в место, бывшее некогда кремационной площадкой. Босая, по дороге через пруды и старые священные храмы. Босая, по кочкам где ползают скорпионы и змеи.
"Последнее испытание" – говорит мне образованный тамилец в белой рубашке. Мы забираемся на стену разрушенного дома, перелазим через нее и попадаем в дремучий лес. Дальше блошиный остров. Когда с покусанными ногами я сижу на земле...и сколько там сижу? Мне все равно. В моей голове пустота.
Безумная. Еще никогда мне не дышалось так свободно. Несколько последних ночей я просыпаюсь на крыше частного дома, посреди обезьяньей ругани, от визга не спящих мартышек. Затем вспоминаю что у меня есть кровать. Сонная, путаясь в куске ткани на котором уснула иду в сырую маленькую комнату, где вентилятор, как вертолет, гоняет по комнате вырванные страницы из моего дневника.
На рассвете приходят звуки из храма, люди собираются сюда со всех концов Индии. Они тянут за собой свои проблемы, и надеются обменять их на что-то хорошее, в руках у них лукошко со сладкими рисом и изюмом.
Эта богиня любит красные цветы, другая – желтые. Моя любимая Бхуванешвари – живет на верху холма. В храме Тарини, той, что побеждает время, семья в молитвенной позе: муж, жена и двое детей. Над ними человек с изогнутым ножом. Они подносят Богу не себя, а голову пока еще живого козла. Брамин читает мантры, обмазывает слабенькое, еще не окрепшее тельце козленка красной пастой, ставит его перед алтарем. Семья оглядывается на меня, козленок доживает последние секунды.
Теперь я ночью на поляне у леса. Место силы - как называют эту поляну йоги. Здесь под молодым ярким месяцем, вместе с 11 мужчинами почти всех каст и штатов Индии. Я не боюсь. Этот маленький старик в затертой одежде - гуру. Он живет у главного храма уже 20 лет и глаза у него сумасшедшие, но добрые-добрые. Все сидят на земле скрестив ноги. Только нам с гуру положена кордонная подстилка. Наверное, сейчас я горжусь, что женщина.
В третий день моего знакомства с этим ахгори-бабой в круг приходит измотанный ошалелый кералец. У него в усадьбе поселился призрак, у него поднимается кундалини, у него черная магия. Он шумит и беспокоит всех вокруг. Баба мягким жестом усаживает его на колени напротив меня и ставит мою стопу ему на голову.
На крыше дома по ночам горит огонь – это тантрический ритуал. Кусочек мяса - размороженная козлятина, 3 рыбки размером в ладонь, теплые рисовые лепешки, полбутылки джина, священный секс - майтхуна.
Все мои рецепторы, все представления, все мысли – тают вместе с телом. Я почти не ем и не сплю и чтобы не потерять юбку скрепляю ее бельевой прищепкой.
Поиск истины порой приводит к радости, порой к грусти. Здесь возносит, там опускает. И в радости и в боли исследую и отпускаю.
Ночью снова пришла темная вода. Как однажды, несколько лет назад, я вхожу в собственную суть. Теперь я знаю – внутренние реки не так глубоки, чтобы утонуть. Но на этом все. Больше никакой истины.