VERA979
Я тут поломала себе голову над смыслом его ответа и так и не поняла.
Вера, я тоже крутила эту притчу и так и этак и у меня повилось аж три варианта прочтения:
1) типа, если проблемы мирового масштаба приводят тебя в ужас и вызывают у тебя бессилие, займись проблемами более близкими тебе, которые разрешить тебе по силам.
2) Каждому отведено Богом или кармой своя квота счастий и несчастий и, если ты не видишь в этом замысел Божий или вселенские игру и равновесие, а видишь ТОЛЬКО несчастье, то не лучше ли присмотреться к своей жизни. Это с одной стороны.
3) А с другой, мы действительно не можем изменить мир, но можем изменить наше видение мира, наше восприятие, наши реакции, степень нашей открытости, нашей любви и принятия мира таковым каков он есть.
В связи с этой притчей я вспомнила один отрывок из книги Ирины Твиди "Дочь огня"... я его как-то приводила здесь на форуме... для меня он стал уже как притча. И пусть каждый усматривает или не усматривает связь одной с другой :)
«Особенно помню один день, трепетно освещенный и сверкающе прозрачный. Он уже сидел снаружи, когда пришла индийская крестьянка.
Это была маленькая, очень худая старушка с морщинистым, похожим на пергамент лицом, словно высушенная беспощадным солнцем и горячими равнинными ветрами.
Она рассказывала бесконечную и печальную историю своей жизни полную проблем. Болезни, нищета, смерть мужа и почти всех своих детей. И сейчас она осталась одна, беспомощная, никому не нужная, без надежды на что-либо и без смысла продолжать эту жизнь...
И вдруг дрожащими губами, будто обжигаемая и обдаваемая жаром, выпалила:
«Махараджи, зачем Бог создал этот мир полный боли? Зачем он создал меня, если я не вижу ничего кроме страданий?»
Я увидела как он наклонился к ней. В глазах его мерцал свет. Свет сострадания. Свет, так мне знакомый и любимый мною. И мягким голосом отвечал ей:
«Говоришь, зачем создал этот мир? Чтоб ты в нем была! Зачем, говоришь, Он создал тебя? Потому что Он – одинок. Он нуждается в тебе!»
Никогда не забуду ту радостную и широкую улыбку, что она уносила на своем морщинистом и изможденном лице. Она ушла довольная, со знанием того, что она - не одна, то есть не совсем одна, Бог нуждался в ней, нуждался в её компании, потому что Он тоже был одинок...»