Ни в коем случае ни хочу опровергать написанное
lada_wind, но показалось забавным изложить здесь свои впечатления от трехнедельного пребывания во Вьетнаме, который, мякго говоря, не затронул струны моей души. Думаю, что людям, планирующим совершить путешествие туда, будет интересно и полезно узнать впечатления "разочарованной" стороны. Возможно это поможет им избежать моих ошибок. Все это, как говорится, ИМХО.
1.Ханой + ХалонгПо приезду я сразу же поселился в Old Quarter в центре Ханоя. Известное место, где сселяться все фрики и бюджетные путешественники. Довольно большой кусок французского колониального города, по-хорошему засранный и обветшалый, в лучших традициях мейн-базара, но конечно с местным колоритом. Приятное местечко.
Сразу же завожу дружбу с пацаном, открывающим двери в гостиницу. Выясняю насчет мотоцикла. В ЛП я прочитал о мотоциклах Минск: дескать, быть в северном Вьетнаме и не покататься на Минске это все равно, что побывать в Лондоне и не прокатиться на двухэтажном автобусе.
И, между прочим, не вижу я ни одного вьетнамца на Минске. Все ездят на таких гибридах между скутером и мопедом. Спрашиваю: «Минск можно взять?»
- О-о-о, сер! Да вы – гурман. Достать сложно, но попробуем.
Далее происходит сложный процесс «доставания» Минска. Понимаю, что Минск уже давно здесь не пользуется спросом. Мы разъезжаем по всяким мотомастерским, где пацан деловито шушукается с механиками. Наконец мне выводят из специального стойла, расположенного на задворках, это чудо отечественной тракторной техники. Мотоцикл производит вид хорошо отрехтованного куска железа, заботливо подкрашенного кое-где красной гуашью. Но едет. За 15 баксов в день.
На следующее утро я собираю вещички, чтоб двинуться в дорогу на Халонг Бай. Туда 150км или около того. С небольшим трудом выезжаю из многомиллионного Ханоя, продираясь сквозь толпы скутеров. Еду по шоссе. Жду, когда же закончатся пригороды и начнется природа. Пригород странным образом не заканчивается. Мотомастерские сменяются заводами, заводы сменяются силосами, силосы сменяются бетонными жилыми домиками и т.д. Наконец вижу – рисовые поля, озеро, а возле озера растет пару деревьев. В приступе романтизма, останавливаюсь и делаю пару снимков. Еду дальше. Так до самого океана я больше природы не увидел. Сам Халонг мне слегка напоминает Евпаторию. По крайней мере его прибрежную часть – быстрорастущие семиэтажные отели с окнами на залив, явно построенные без какого-либо участия архитектора.
На следующее утро я поехал в гавань, кишащую туристами, чтобы погрузиться на посудину и поплавать среди утесов. Туристы прибывают в плотно упакованных современных автобусах с кондиционерами и прочими благами цивилизации. Выясняю, что самый простой трип занимает что-то «около четырех часов», и включает в себя доставку туриста на ближайший скалистый остров, осмотр двух пещер и возвращения назад. Следующий за ним по ранжиру трип – уже гораздо более долгий, но однозначно более интересный. Самый «топ энд» – это провести пару дней на плавающем доме, затерявшись где-то далеко среди утесов с посещением нескольких особо удаленных гротов. Романтично. Но дорого. По финансовым и временным соображением выбираю себе самый короткий из возможных вариантов. За 20 баксов фрахтую деревянный прогулочный катер и отплываю в обществе капитана и девушки-гида на осмотр пещеры.
В живописной гавани, возле пещеры наблюдаю штук пятьдесят прогулочных катеров и человек пятьсот туристов. Вместе с толпой я поднимаюсь по лестнице в пещеру и вижу следующее безобразие: некогда красивый грот сейчас подсвечен фиолетовыми и зелеными люминисцентными лампами. По дорожке, выгороженной внутри грота, медленно продвигается плотная колонна туристов, осматривающих этот Голливуд.
Выбравшись из грота, я осторожно осведомляюсь у капитана, нельзя ли нам несколько изменить маршрут и, вместо посещения второго грота, поплавать где-нибудь между утесов. Капитан ужасается такому предложению и объясняет, что это невозможно никак, потому что это не входит в маршрут. Доводы, что время это займет то же, что и посещение грота №2 и мои заверения, что об отклонении от маршрута я не проболтаюсь никому – не действуют. Но... за пять баксов инцидент был исчерпан. Кэп резко развернул посудину на 180 градусов и уверенно направил ее в глубь утесового массива.
Начался сильный дождь и вокруг стало действительно красиво и безлюдно. Поплавав между утесами и посетив плавающую деревню рыбаков мы отправились на осмотр какой-то дурацкой скалы. Девушка-гид сказала, что это совершенно необходимо. Скала, если напрячь фантазию, напоминает то ли чей-то профиль, то ли еще что-то. Ничего особенного, но караван из кораблей неизбежно следует к этой скале, чтобы туристы могли «take a picture».
Высадившись на берег, я забрел в уличный ресторанчик, где познакомился с тремя вьетнамцами, выпивающими посреди рабочего дня. Первый вьетнамец говорил по-английски, второй – когда-то работал в Красноярске, третий – просто молчал. Бывший гастербайтер сгонял домой и принес внушительную сулею с самогонкой, настоянной на скорпионах. Выясняя нюансы технологии приготовления этого напитка, я с помощью вьетнамских товарищей наполовину опорожнил сулею. На мои не очень-то напористые требования отпустить меня в Ханой, пока я еще могу сидеть на мотоцикле, мои друзья не реагировали.
- Ну что такое пару рюмок для русского человека? Выпьешь – дорога быстрей будет.
Отчасти, не желая ломать сложившийся стереотип русского человека, отчасти от дурости, я согласился прикончить бутыль. Все-таки если угощают, неудобно отказываться. Вьетнамцы были в восторге. Не претендую на историческую правду, но замечу, что во времена развитого социализма, по моему мнению, «большой брат» если не привил, то здорово видоизменил вьетнамскую традицию потребления алкоголя. Не раз, проведенный мною эксперимент, показывал, что выпивание трех рюмок без закуси в компании вьетнамцев, резко поднимает твой авторитет и укрепляет легенду о русском народе, живущую в сердцах вьетнамских мужиков. Причем, данный трюк действует в основном в северном Вьетнаме. На юге это, по крайней мере, не вызывало всеобщего уважения и братания. Удобный стереотип, если разобраться.
На обратной дороге меня беспокоили две вещи: странное поведение мотоцикла, отказывающегося плавно стартовать и страшно грязный воздух шоссе, выпадающий в виде черной жесткой пыли у меня на лице. Что делало меня похожим на шахтера, только что вернувшегося из забоя. Вторая проблема была решена в одной из многочисленных швейных мастерских, расположенных вдоль дороги. Я с трудом нашел одну не синтетическую легкую ткань и заказал себе что-то типа банданы, которой можно было прикрывать лицо. Единственная не синтетическая ткань была розового цвета. С этим приходилось мириться.
Странное же поведение мотоцикла становилось все более ярко выраженным, но в алкогольном добродушии я не обращал на это внимания. Тем не менее, мотоцикл либо глох, при трогании с места, либо становился на козочку. При въезде в Ханой, уже поздно вечером, женщина-полицейский, должно быть, была сильно удивлена иностранцем в розовой повязке, который притормозил возле поста ГАИ, чтобы спросить дорогу в Олд Квартер, а, затем, встав на козу прямо перед блюстителем дорожного порядка, рванул по обочине хайвея. Постепенно в мой, сопротивляющийся ум проникло понимание того, что в моем мотоцикле абсолютно не работает сцепление. Ситуация усугублялась тем, что принято называть пробками в городе. Пробки вечернего Ханоя состоят из нескольких миллионов скутеров, велосипедов и мотоциклов. Не вдаваясь в детали уличного движения, скажу, что тот, кто не ездил по вечернему Ханою на советском мотоцикле с поломанным сцеплением, тот не ездил на мотоцикле вообще. Тем не менее, я доехал до гостиницы, и никто из участников уличного движения, при этом, не пострадал.
В гостинице на ресепшн я встретил американскую парочку, которая только что приехала из Халонга точно на таком же мотоцикле и с очень похожими впечатлениями о дороге и вообще. Обсудив с парнем, который принял меня за немца, достоинства и недостатки советской мототехники, я ставлю в разговоре жирную точку: «русские этот мотоцикл сделали, русские на нем и должны ездить!». Это я его так провоцирую. Жду, чего он мне на это ответит. «Да нет» - говорит - «у старых американских мотоциклов тоже проблем много» Молодец, объективный взгляд на вещи.
Урок №1– в Халонг надо ехать как нормальный немец, в нормальном автобусе и быть готовым быть вовлеченным в большой туристический аттракцион со всякой там фиолетовой подсветкой, что по мнению вьетнамской стороны однозначно должно вызывать восторг.
