Отчеты о поездках › Непал: Моя Дольпа

Student

Пошли? (голосом Петрухи из "Белого солнца пустыни")

Очень верно сказано)


Снег там нельзя использовать для воды, иначе можно заболеть. Нужен твердый лед или вода.

18 января 2011 г.

Дольпа, западный Непал

Ночью буран продолжался. В полусне задыхаешься под тяжестью обледеневшей палатки на лице. Просыпаешься, отбрасываешь ткань и снег назад, ветер опять задувает стенки внутрь.

Утро явилось ясным и морозным, по-прежнему дул сильный ветер. Льда не было, и поэтому воды тоже. Казалось бы, утренний подъем упростился донельзя – вылезти из спальника, обуться и выползти наружу. Но с каким трудом мы поднялись! Ветер просто валил с ног. На улице ничего нельзя было взять без толстых руковиц –руки мгновенно замерзали.

Мы собрались в полном молчании. Хотя жажда еще не стала невыносимой, в воздухе царило напряжение. Замечала, как у возвращавшихся с горы людей любые пререкания прекращались, стоило только сделать хотя бы несколько глотков чая.

Мы перешли через Нума ла, и сегодня хотели любой ценой попасть в До Тарап, чтобы ночевать под крышей. Похоже, что мы пересекли горный хребет– прямо перед нами внизу до горизонта расстилались заснеженные холмы пониже. Тщетно мы вглядывались, чтобы различить дым какой-нибудь деревни –ничего не говорило о возможном присутствии человека.

Прямо перед нами лежало ущелье, испещренное оврагами. У холмов внизу петляло русло замерзщей реки. Развернули карту. По карте выходило, что к До Тарапу нужно идти направо. Но там высились снежные шапки гор. Тенди сказал, что карта или не карта – но жилья там быть не может. Решили спуститься к замерзшей реке. Пошли напрямик, через занесенные снегом морены.

Время близилось к обеду, со вчерашнего утра во рту ни капли воды. Достигув русла, увидели первый лед. Осторожно пересекли замерзшую реку, и расположились на камнях, чтобы сварить чай. Первая же кружка – это просто счастье.

Пошли вдоль берега широкой замерзшей реки, глубокий снег, внизу лед. Решили реку пока не пересекать. Да и как бы мы могли это сделать. Местами лед был не прочный, в середине реки увидели тушу огромного яка, который, по-видимому, провалился и не смог выбраться.

Не похоже, что тут вообще когда-то ходили люди. То, что издалека казалось симпатичной травкой, оказалось кустами какой-то колючки с очень острыми шипами. Другого пути не было, приходилось продираться. По этой колючке и снегу шли несколько часов. Вокруг высились покрытые снегом холмы.

К трем часам дня мы вышли к месту, где река делала поворот. Здесь были чортены, а за ними шла тропа! Мы устали, но поскольку всем нам не терпелось поскорее прийти в До Тарап, решили идти, не отдыхая. Кусанг вроде бы даже опознал место. По его представлению, до деревни было еще часа три-четыре.

Река текла вниз под небольшим наклоном, и, подгоняемые желанием согреться у огня, мы почти побежали. Высокие перевалы остались позади, настроение поднималось с каждым шагом.

Шли по гладкому темному речному льду. Когда-то у меня была мечта сходить в трек по замерзшей реке. Похоже, пришлось познать прелести такого путешествия гораздо раньше, чем хотелось бы. Не мечтайте о чем-то подобном, если не хотите долгие часы пробираться по льду по бескрайней замерзшей пустыне, напряженно передвигаться по скользкой поверхности, где нужно постоянно смотреть, куда наступаешь, чтобы не упасть или не провалиться в воду на непрочном льду, много раз пересекать притоки реки, пытаясь найти путь, а когда под ногами через лед проступит вода – возвращаться и опять искать дорогу.

Стемнело. Шедший впереди Кусанг объявил, что впереди вода. Попытались обойти, но не тут-то было – мы находились в нешироком ущелье и пространство между холмами было все затоплено полузамерзшей рекой. Попробуй найди путь при свете слабого фонарика. После многократных попыток кое-как отыскали дорогу по островкам.

Наконец-то запахло дымом. Ущелье сузилось и справа на холме показались какие-то стены. Царила странная тишина – не лаяла ни одна собака, ни звука живых существ. Над противоположной горой выползла огромная луна и отразилась в обледелой реке. Над снегами сияли звезды. Неожиданно пришло ощущение затерянности в этой безмолвной звездной пустыне. Было сложно представить, что где-то там за горами есть большие города, где свет и тепло. Сколько до них километров по снегу и льду, для нас этого мира как бы больше не существовало.

Шерпы пошли к строениям в поисках ночлега, я жду с рюкзаками. Начинается разговор, сверху доносится резкий женский голос, почти крик. Слов женщины не разобрать, слышу Кусанг ругается. Неужели нас не пускают на ночлег? Решаю подняться сама, чтобы лично или деньгами воздействовать на местных жителей - мы замерзшие и голодные. В деревне два дома, на пороге стоит тибетская женщина.Кусанг говорит мне: диди, мы пришли не туда, это не До Тарап.

- Где мы? – спрашиваю. Кусанг переадресут вопрос женщине.

- Три часа от Сальданга, - отвечает та. Не помню, где это.

Сейчас меня больше волнуют наши насущные заботы, а именно, пустят ли нас на ночлег и удастся ли купить еды. Кусанг начал долгие переговоры, наконец, нас приглашают пройти дальше, в другой дом. В дымном полутемном помещении, сгрудившись вокруг огня, сидят старики и дети, вокруг все завалено посудой, бочками, шкурами, дровами. Кое-как нашли место, чтобы притулить рюкзаки, садимся на какой-то коврик. Нам предлагают жирный соленый чай.

Отдышались вроде, начинаем оттаивать. Теперь нужно понять, куда мы попали. Достаю карту. Как странно читать эти названия в мерцающем свете огня в задымленной тибетской лачуге в окружении грязных тибетских лиц. Шерпы помогают мне с картой, но тибетцам тоже хочется посмотреть.

На непальском в деревне говорит только одна женщина – та, с которой изначально раговаривал Кусанг, остальные по-непальски не говорят. Она сообщает, что мы находимся в Чара гаон, рядом с Сальдангом. Ищу по карте – это же самая северная точка первоначального маршрута, по которому мы решили не ходить. Ничего себе. До Тарап находится юго-востоке, это совсем в другой стороне. Просто не можем понять, как мы могли сюда попасть, не укладывается в голове. Кусанг рассказывает как мы шли, и тут тибетцы заявляют, что мы не могли перейти через Нума ла. Становится ясно, что мы ошиблись и пересекли не тот перевал. Вглядываюсь в карту – место, где мы находимся, от До Тарап отделяют три перехода. Три дня. А самое главное, чтобы попасть в До Тарап, нам, судя по карте, нужно идти обратно, опять подниматься вверх и через перевал 5200 пройти через горный хребет, с которого мы только что спустились! От этого известия мои невозмутимые шерпы, которые являются восходителями на Эверест и прочие горы, меняются в лице. Нам нужно идти обратно и опять пересечь тот горный хребет.

Я щас заплачу...А другой дороги нет? Как жители перемещаются-то?

А это вообще был Непал?

Это как раз тема следующего дня)


Да, совсем близко от границы с Тибетом.

Student

я так рада, что вы уже из теплого дома все это описываете..

невозможно читать.. так холодно и безысходно..

заставляете волноваться

:-))

:)))) До этого дня мы были уверены, что идем в верном направлении, просто считали, что снег подзадержал.


Возможно, это особенность региона. В разных походах в Непале я сталкивалась с тем, что снег для воды предпочитают не брать. Если льда нет, то остаешься без воды.

Местные единогласно считают, что снег брать опасно, может заболеть горло и подняться температура. Ну а там, где мы находились проверять это на собственном опыте не хотелось бы.

Деревня Чара гаон

Верхняя Дольпа

В Чара гаон было всего два дома, где единственными жителями оказались только женщины и дети. Ни одного мужчины в деревне на было. Каменные дома состояли из одной комнаты, посреди которой находился очаг. Обитатели спали вокруг потухшего очага на каком-то тряпье. На ночлег нас определили на циновку там же на полу. Мы были очень рады, что ночуем под крышей и наконец-то согреемся. В глубине души я лелеяла надежду оттаять и высушить свой спальник.

По-непальски здесь говорила всего одна женщина, которая как назло жила в другом доме.

Хозяева дома, где мы остановились на ночлег, говорили только по-тибетски. Хотя шерпы знали по-тибетски несколько базовых выражений и слов, это нам не помогло. С коммуникациями была труба.

Мы выяснили, что находимся в северной части верхней Дольпы, недалеко от границы с Тибетом. Верхняя Дольпа отделена от нижней кольцом высоких горных хребтов. Стало ясно, что мы пришли от озера Фоксундо практически к Сальдангу, перейдя этот горный массив по верху - через два перевала.

До Тарап, куда нам на самом деле было нужно попасть, находился на юго-востоке по другую сторону горного хребта. Попасть туда можно было только опять перейдя через горный хребет. А это означало путь через заснеженные горы.

Поскольку возвращаться наверх туда, откуда мы промерзшие только что спустились было немыслимо, мы стали расспрашивать женщину, которая знала непальский, насчет другой дороги в До Тарап. Она же и переводила.

То и дело совещаясь с остальным по-тибетски, она сообщила нам, что отсюда есть путь, по которому быстрый и сильный местный может попасть в До Тарап за один день. Дорога идет через перевал. На нашей карте До Тарап от места, где мы находились, отделяло три ночевки. Она стала объяснять, как пройти.

Поняв, что нам предстоит опять идти по безлюдным заснеженным горам без дороги, я говорю шерпам, что нам срочно нужен проводник хотя бы до перевала. Кусанг переадресует вопрос местным, на что те говорит, что людей у них нет и послать никого не могут. Дескать, как пришли, так и идите отсюда.

Тенди говорит мне, спокойно, диди, и начинает переговоры, которые тянутся до ночи. В ход идут разные аргументы, деньги, но тибетцы стоят на своем - мол, никого в проводники дать не можем. В конце концов, Кусангу удалось соблазнить их нашей последней коробкой мюсли. Все, что тибетцы могут сделать, - это послать бахини лет двенадцати, чтобы она показала нам поворот на перевал. Этого удалось добиться с большим трудом, тк она они все время говорили, что она - их единственная рабочая сила, и отпускать ее надолго нельзя.