Отчеты о поездках › Я - в Индии!

Часть Первая: Я - в Индии!

Я - в Индии. Уже почти 3 часа ночи. Я еду в машине по темно-фиолетовому огромному городу. Со всех сторoн видны силуэты деревьев, парков. Машин почти нет. Лишь изредка видны группы молодых людей, безобидно идущих куда-то вдоль дороги. Дели. Я много раз прилетал в новые страны ночью, но никогда не видел фиолетовых городов. Как только я вышел из аэровокзала, в нос резко ударил смог. Кажется, что его можно пощупать, хочется раздвинуть его руками и вздохнуть полной грудью. Увы, комфорт - это то, чего я в Индии не ожидал, а поэтому нечего обращать внимание на такие мелочи, как смог. Даже если и нельзя глубоко вздохнуть. Надышусь в Нью Йорке через 3 недели.

Машина несется по пустынному городу, а я все повторяю, я - в Индии, я - в Индии, я - в Индии. Я почему-то очень хотел попасть именно в Индию, и почему-то не верилось, что я когда-нибудь буду в Индии. Приходя в Метрополитэн Музей, я чувствовал, как что-то тянуло меня в отдел Индии, заходя в индийский ресторан, я втягивал в себя запахи Индии, звуки Индии. Я мечтал увидеть Индию, и не мог себе представить, что когда-нибудь окажусь в этой такой магической и такой далекой стране. Даже за день до вылета, нет, даже уже сидя в самолете, я не мог себе представить, что через несколько часов я буду в Индии. И вот - я в Индии. Я - в Индии. Я - в Индии.

В отеле мне дали единственную свободную комнату. Все хорошо, вот только окна нет, прямо как в большой кладовке. Уселся на кровать и решил рассортировать ту огромную гору денег, которые мне поменял добродушный пожилой индус в банке аэропорта. Я дал ему маленькую изящную пачку банкнот на 300 долларов, а он мне - собрание сочинений Владимира Ильича. Полное. Не могу же я теперь ходить с растопыренным карманом. Надо хоть как-то по разным рассовать что ли. Начинаю делить. Что это? Вместо эквивалента 300 долларов, в пачке всего приблизительно 190. Это же был официальный банк! Да хрен с ними, с этими 110 долларами, но очень неприятно чувствовать себя таким дураком. Я никогда в жизни не пересчитываю сдачу, мне кажется, что этим я покажу свое недоверие к человеку. И вот - результат. Пол-ночи уже прошло, завтра, точнее давно уже сегодня, очень напряженное расписание - посмотреть весь Дели, а я не могу уснуть. Обидно...

Зажигаю свет. Не то, что так уж и выспался, но впереди знакомство с Индией, с моей мечтой. Выхожу из комнаты. Светло. Солнечно. На деревьях воркуют большие зеленые попугаи. Рассказываю менеджеру отеля о том, как меня надули. Надо же с кем-то поделиться. Он обещает зачем-то позвонить в аэропорт. Снимает трубку, начинает громко кричать, а мне машет рукой, мол, иди, гуляй и ни о чем не думай. А я и не думаю. Я - в Индии! Перед подъездом отеля меня уже ждет мой шофер Масжит. "Мой шофер". Я в жизни никогда так не путешествовал - с зарезервированными отелями, с шофером. Увы, Индия так далеко, мама так паниковала, да и я хотел, чтобы хоть кто-то был рядом, если я вдруг заболею. Еще ни разу не встретил человека, который был в Индии и хотя бы разок не сроднился с туалетом на пару суток. К тому же Индия такая огромная, народу в ней так много, а планы у меня такие грандиозные, что путешествуя просто дикарем я бы потратил на очереди за билетами половину поездки.

Первое, что поражает в Дели это количество зелени, парков. Деревья везде. Никогда в жизни не видел такого зеленого города, хотя зеленого цвета не видно нигде. Парадокс? Вовсе нет. Вся зелень - серо-коричневая из-за смога. Серо-коричневые парки, серо-коричневые бульвары, серо-коричневые сады, и даже серо-коричневое солнце, пробивающееся через фиолетовый смог. По улицам несутся мотоциклисты, часто с семьями. Причем, на муже всегда добротный шлем, на жене и детях … а им-то зачем? Не они же кормильцы.

Дели, как ни странно, никогда не был столицей Индии, пока англичане не решили переехать сюда из Калькутты в 1911 году. Несмотря на это, городу, точнее городам, расположенным там, где сейчас находится Дели, более 3 тысяч лет. Вот я сейчас сказал "столица Индии", а что это такое - Индия?
Индия как страна возникла совсем недавно, в 1947 году, хотя с точки зрения многих, причем с этой точкой зрения трудно не согласиться, нет такой страны Индии. Есть много государств, расположенных на Индийском суб-континенте, объединенных в условный союз (написал слово "Союз" с большой буквы, но быстро исправил!). В этих государствах свои совершенно непохожие языки, своя история, свои традиции и культура. Я подозреваю, что, как и полагается в таком союзе, каждое государство смотрит на своих соседей, их традиции, культуру, так как в добрые старые времена русские с любовью смотрели на кавказцев, украинцы с не меньшей любовью на русских, а словаки на чехов. А может быть я и ошибаюсь. Во всяком случае никакой вражды я не видел ни разу.

Рассказывать об истории Индии практически невозможно. То, что происходило на севере Индии, не имело никакого отношения и влияния на юг. Я до юга в этот раз не доехал, поэтому ограничусь севером. Жили здесь когда-то Дравиды. И ничего о них неизвестно. Потом пришли арийцы из сегодняшнего Афганистана и Средней Азии, за ними с большим или меньшим везением и на большее или меньшее время - Александр Македонский, Тамерлан, татаро-монголы, персы, португальцы, французы, англичане. Наиболее яркое впечатление оставили Мугали (у меня есть предположение, что по-русски их называют Могулы, но вместо того, чтобы копаться в исторических книгах, я лучше продолжу). Первым императором Мугальской империи стал Бабур, потомок и Тамерлана (он же Тимур), столицей которого был Самарканд, и Чингиз Хана. Через три года Бабур умер, и на смену ему пришел его сын Хумаюн. Вполне логично, что первым монументом в Индии для меня стал именно Мавзолей Хумаюна. A вместе с очень красивым мавзолеем, и первые индийские бизнесмены. Не успел я войти на территорию, как ко мне подошел пожилой мужчина и стал на очень плохом английском рассказывать, что здесь похоронен император Хумаюн, две его жены, три дочери, четыре внучки и т.д. После чего протянул руку и попросил … два доллара за его экскурсию. К счастью, я легко подсчитал, что его цена равна двум дням напряженной работы большинства индусов, дал доллар и ушел. Но - недалеко, ибо ко мне подбежала пожилая женщина, наклонилась и, полушепотом, по-заговорщически сообщила, показывая рукой на Мавзолей, что там похоронен император Хумаюн, две его жены, три… Я дал ей 50 центов и быстро пошел к машине, где меня ждал Масжит. За мной быстро шли двое индусов, указывающие мне рукой на Мавзолей, где похоронен император Хумаюн, две … Они, конечно не знали, что я марафонец, и - не догнали.
Недалеко от Мавзолея находится комплекс Кутаб Минар с большой башней - минаретом, строительство которого началось в 1139 году. Около башни стоит 7 метровый железный стержень. Ему 2000 лет. В то время не знали технологию предохранения от ржавчины. А он стоит и не ржавеет. Все смотрят, удивляются, а ответа никогда не узнают. Проехав широкий проспект Ражпат, по которому идут парады в честь независимости Индии, и состоящий из министерств, Президентского Дворца и правительственных зданий, построенных британцами, мы въехали в Старый Город и оказались у огромного Красного Форта - Дворца- Крепости, построенного правнуком Хумаюна Шахджаханом, намеревавшимся перевести столицу своей империи в Дели из Агры. Увы, его планы остались планами, но эта история слишком интересна, чтобы касаться ее вскользь. Мы вернемся к Шахджахану в Агре, стоя перед его детищем - одним из самых прекрасных сооружений на планете.

Красный Форт - далеко не самый интересный форт в Индии, поэтому я долго в нем не задержался, а отправился гулять по Старому Городу и впервые окунулся в человеческое море Индии, огромное, не очень чистое, шумное, и перехлестывающее через край с каждой волной. С трудом протиснувшись сквозь массы, бегущие куда-то, торгующие и просящие деньги, я вначале осмотрел огромную мечеть, а затем попал в птичий госпиталь религии Джейн. Тут я должен остановиться и рассказать о Джейнизме, одной из самых древних религий на Земле. Ее последователей в Индии, где она зародилась тысячи лет назад и стала базой для всех других религий страны, не так уж много, всего 3 миллиона, но их влияние и материальное положение несоразмеримо превышает их количество. Они верят, что никакой Бог не создал землю, и Бога, как Высшего существа, управляющего вселенной, нет. Каждый человек может достичь совершенства и стать Богом, а пока этого не произошло, и человек проходит через многочисленный цикл реинкарнаций, то есть смертей и рождений в новом теле, надо стремиться к совершенству. В храмах у Джейнов стоят многочисленные статуи Тиртанкаров, духовных лидеров Джейнизма, достигших божественности, им они и молятся.

Я лично всегда верил в единого Бога-создателя, и естественно не разделяю их веру и молитвы идолам, но что очень импонирует лично мне в Джейнизме это их глубокое уважение (во всяком случае, согласно их религии) к любой форме жизни, как человеческой, так и нечеловеческой. Согласно законам Джейнизма, наиболее ортодоксальные из них закрывают рот белой повязкой, чтобы, не дай Бог, какое-нибудь насекомое не залетело им в рот и погибло. Они не занимаются сельским хозяйством и другими профессиями, приносящими по роду деятельности смерть братьям нашим меньшим, не выходят на улицу в дождь, когда шанс наступить на червячка значительно увеличивается. Еще более религиозные ходят с маленькой метелочкой, и нежно расчищают себе путь, еще более религиозные верят, что жизнь должна быть максимально простой и не признают такую глупость как одежда. Я встретил в Индии Джейнов с повязочками на рту, но ни метелочек, ни нудистов я не видел, но когда я поеду в нудийскую колонию в следующий раз, я обязательно поинтересуюсь. Отправляясь в Индию, я особо ждал встречи с Джейнами так как думал, что наконец-то нашел религиозных людей, полностью разделяющих мои взгляды, касающиеся отношения к животным и вегетарианству. Как известно, я строго придерживаюсь вегетарианства по гуманным соображениям и не пользуюсь никакими животными продуктами в еде, одежде, косметике, лекарствах и т.д. Насколько мои ожидания в Джейнизме оправдались, я расскажу позднее. А пока вернемся к птичьему госпиталю Джейнов в Старом Дели. С двух сторон узкого коридора стояли в несколько рядов маленькие клетки с проволочным полом, а на них стояли и лежали голуби и другие птицы, большие и маленькие, не сильно больные и совсем плохие, со сломанными крыльями, без глаз, с опухолями, и еще Бог знает чем. В каждой клетке лежала еда, была вода, но многие из птиц были неспособны этим воспользоваться и просто тихо умирали. Нельзя было не задать вопрос - а гуманно ли продолжать их страдания, ничем им не помогая. Увы, задать этот вопрос было некому, так как единственные не пернатые, кого я там нашел, были два молодых парня, сидящие перед госпиталем и не говорящие по-английски.
Из этого грустного госпиталя я отправился в храм религии Сикхов. Рассказать Вам теперь о Сикхизме? Ладно, пожалею, тем более, что где-то впереди вас ждет Индуизм и Буддизм. Самое интересное в храме Сикхов это мраморный мелкий бассейнчик перед входом в храм, в котором вы должны помыть ноги (а вместе с вами - и тысячи других обладателей красивых и некрасивых ног с грибком и без). Индия! Я себя психологически настраивал на эту поездку несколько месяцев и в плане гигиены, и в плане нищих, и больных с самыми страшными заболеваниями и уродствами, которые даже в Голливуде не показывают. Так что помыл ноги и пошел в Храм. Вот так. К этому времени потемнело, и я вернулся в Красный Форт посмотреть ночное световое шоу, где под рассказ об истории Дели с незапамятных времен, и сопровождающийся топотом коней и криками войнов, в очередной раз сжигающих город с его невезучими обитателями, освещаются разными цветами исторические здания и стены крепости. Было очень интересно, особенно такому "помешанному" на Индии, как я.

На этом день не кончился. Да, мы с вами все еще говорим о Дне Первом, но дальше пойдет поживее. Может быть. А пока я отправился на ужин к моему агенту путешествий Тарику, через которого я заказал себе все полеты внутри страны, машину с водителем и гостиницы. К тому моменту как шофер Масжит привез меня к Тарику, в том районе города вырубилось электричество (не было ни одного вечера в Индии, чтобы оно не вырубилось). Мы сидели на полу, как полагается в Индии, перед нами стоял шумный генератор с лампой, вокруг было темно, и можно было с трудом рассмотреть лица родственников Тарика, сидящих на коврах в традиционной мусульманской одежде. Тарик и его семья приехали в Дели из Кашмира, мусульманского штата, который в момент раздела Индии и Пакистана, оказался на Индийской стороне.

Вкратце (как будто я умею вкратце) о разделе. В 1947 году Англия наконец согласилась предоставить независимость гигантской Индии, точнее многочисленным Штатам, из которых состояла Индия. Мусульманское меньшинство отказалось даже думать о совместном проживании в одном государстве с последователями Индуизма, да еще и под их руководством. Пару лет назад в Иордании один араб объяснил мне: "Мы, мусульмане, разрешаем жить среди нас евреям и христианам, как религиям Книги, но если кто верит в эти идиотские религии типа там Буддизма, Индуизма или прочего идиотизма, то мы им говорим просто - или переходите в Ислам, или убирайтесь вон, или мы вас убьем!". (Kак известно, в Иордании, также как и в большинстве других арабских стран, евреям жить запрещено, но к Индии это не относится, а потому оставим эту тему до следующего раза). Вот в таких условиях, при всех усилиях отца индийской независимости Махатмы Ганди сохранить целостность страны, мусульмане настояли на разделе страны на две части - хинду или последователей Индуизма, которая стала сегодняшней Индией, и мусульманскую, которую назвали Пакистан. Некоторые районы страны были полностью населены только хинду или только мусульманами, но даже они находились рядом и перемешку. А ведь в большей части Индии на протяжении веков хинду и мусульмане жили вместе, в соседних домах, соседних квартирах, соседних трущобах. Была создана британская арбитражная коммиссия, которая начертила линию. И началась трагедия - десятки миллионов мусульман, бросив все свое жалкое имущество, обратились в бегство от своих соседей хинду, озверевших от новостей из мусульманских районов, где несчастных убегающих хинду, бросивших свое жалкое имущество, зверски уничтожали их соседи мусульмане, озверевшие от новостей из районов хинду, где их родных… и т.д., и т.п. В результате кровавой бойни с обеих сторон погибли если не миллионы, то определенно многие сотни тысяч людей, а многие миллионы остались без крова, без еды, без каких-либо средств к существованию. Более 50 лет прошло с того дня, а трагедия продолжается. Индия и Пакистан все еще в состоянии войны, и главным источником напряженности остается высокогорный штат Кашмир, населенный мусульманами, но при разделе доставшийся Индии. Если в Индии все еще сохраняется огромное мусульманское меньшинство - 11% от общего населения в 1 миллиард человек, то в Пакистане "неверных" практически нет. В результате постоянной напряженности, переходящей в военные действия между двумя ядерными державами, туризм в красивейший Кашмир, естественно, полностью прекратился, и из него бежали наиболее зажиточные кашмирцы, а именно им принадлежит слава производства знаменитых кашмирских ковров, кашмирских шарфов, а возможно и выражения "Кашмир ин тухэс".

Одними из таких зажиточных кашмирцев и являются хозяева большого туристического агентства братья Тарик и Данни, на полу у которых я сидел, кушая в полутьме рис вилкой, в то время как остальные, как и полагается в Индии, ели руками, точнее рукой. Только правой, ибо левая предназначается для других целей, хотя и непосредственно связаных с едой, один раз еденной. Интересно, что Тарик и Данни сами уходили на кухню и приносили нам еду. Только в самом конце, когда горел нормальный свет, и шофер Масжит собрался везти меня в мою гостиницу, вдруг, не сказав здрасьте, из кухни вышла серьезная жена Данни, которая, как оказалось, готовила всю еду, собрала посуду и молча удалилась, несмотря на мои японские поклоны. О структуре семьи в Индии я рассакжу позднее, а то мы с вами никак не закончим наш первый день. Тем более, что прежде, чем он закончился, произошло еще одно небольшое событие. По приезде в гостиницу мне с радостью доложили, что меня перевели, ну а все мои вещи аккуратно перенесли, в другую комнату. С окном! Вы бы видели это окно. Чтобы у моих врагов было такое окно в их самой светлой комнате. А теперь, спать. Первый день в Индии закончился!

Я лежу в комнате, залитой лучами теплого индийского солнца, играет музыка, за окном поют птички, и в этот момент в дверь стучат, и я просыпаюсь в своей симпатичной, но темной комнате. Быстро одеваюсь, выскакиваю в коридор, где приветливо улыбаясь, как и чуть более суток назад, стоит мой пожилой приятель из аэропортовского банка, который чуть не осчастливил свою семью на мои 110 долларов. Не повезло ему со мной, но уверен, что в тот же день были многие другие, кто свои деньги не пересчитал. А потом ведь он каждый день работает. Так что повод для улыбки есть. Я хорошо знаю, что в Азии чрезвычайно важно выходить из всех конфликтов сохранив лицо и никого не унизив, а потому мое лицо расплывается в широчайшей улыбке, на которую оно способно в 7 часов утра. Мы долго жмем друг другу руки, он мне убедительно рассказывает, как я спешил, и он мне не успел додать мои 110 долларов, а я убедительно соглашаюсь, что, вот ведь, какая растяпа, убежал от него так быстро, да еще и в 3 часа ночи после 20-часового полета. Ну у меня энергии хоть отбавляй - во-первых, я - вегетарианец, во-вторых - марафонец. Если бы я знал дорогу, то вообще бы в машину не садился, чтоб трястись в ней 40 минут, а просто добежал бы до гостиницы с моим небольшим рюкзачком. Короче говоря, стоим мы с ним, нежно жмем руки, объясняемся в любви, потом он начинает отсчитывать мне мои деньги и по привычке снова забывает 20 долларов, но моя рука протянута в ожидании, и в нее ложится последняя двадцатка, после чего мы возвращаемся к объяснениям в любви. Мы это делаем так убедительно, что я невольно думаю - хорошо, что он - не женщина, а то я опоздал бы в аэропорт.

В отличном настроении, особенно после того, как мои денежки приехали, усаживаюсь в самолет Индийских Авиалиний, да, тот самый, который через месяц будет захвачен мусульманскими террористами из Кашмира и лишь после недели страшных мук и убийства одного пассажира-молодожена вернется в Индию. Очень возможно, что именно этот пилот и именно эти очень симпатичные стюардессы переживут кошмар, о котором мы сегодня не подозреваем. Интересно, кто будет сидеть на моем месте - заложник, террорист, убитый парень?

Часть Вторая (Непал): Катманду мое, Катманду

Взлет, прощай Дели, через несколько минут вдали появляются Гималайские горы, самые высокие на Земле. Где-то там - Эверест. Мы держим путь на один из самых загадочных городов планеты - Катманду. Весь полет, чуть более часа, мурлычу про себя (ну и иногда немного вслух, но у меня неплохой голос, так что не страшно) песенку "Острова любви, острова", но с моими собственными словами "Катманду мое, Катманду, там найду я себе какаду…". Никаких какаду в Катманду нет, но не хочется ограничивать круг читателей, так что пусть будет какаду. Перескакивая вперед - не нашел. Потому что не искал. Как обычно…

Пока летим - небольшое отступление, или вступление. Я все время говорю "Я - в Индии", "мечтал поехать в Индию", а на самом деле моя поездка - не только в Индию. Символично, что именно Индия стала 50 страной, юбилейной, в которой я побывал, но после одного лишь дня в Индии, я лечу в 51-ую - Непал. Когда-то здесь были такие же небольшие государства, как в Индии, с такими же царьками-махараджами. Будучи на пересечении дорог между монголоидной Азией и арийской Индией, Непал был постоянным объектом войн, в результате чего его влияние в один период истории распространялось на значительную часть Индии, а в следующий могло сократиться до города Катманду и его окрестностей. Да и Большой Катманду состоит из трех городов, самого Катманду, Патана, являющегося фактическим продолжением Катманду, и Бхактапура, и большую часть недавней истории эти три города были независимыми государствами. Непал объединился лишь в 1768 году, а чтобы никто не забывал, что Непал это не провинция Индии, то у них даже есть разница во времени с Индией - 15 минут!

Непал - в отличие от демократической Индии, конституционная монархия, с очень уважаемым но символическим королем, и парламентом. Это одна из самых бедных стран мира. До 1950-x годов это была еще и одна из самых закрытых для туризма стран. Зато сейчас туризм - индустрия номер один. В 1994 году в Непале произошло знаменательное событие - впервые в истории человечества Коммунистическая Партия выиграла выборы и ненадолго пришла к власти, даже не прибегая к разгону Думы.

Как и в Дели, в аэропорту меня ждала машина с водителем, быстро доставившая меня в довольно шикарный отель, из которого я немедленно отправился на площадь Дурбар, центральную площадь города. Дурбар - означает Дворец. В каждом городе Непала есть Дворцовая площадь. Oт моего отеля до Дурбара Катманду - минут 15 ходьбы. Хожу я всегда очень быстро, но прошел час, а я все еще шел, точнее продвигался по направлению к центральной площади. Где я только не был в жизни, чего я только не видел, но гуляя по Катманду, я чувствовал, что мои мозги перегреваются. Я вдруг попал в средневековую Азию, как будто бы замороженную в том виде, в каком она была сотни лет назад, которую я даже в кино никогда не видел. И вдруг по мановению волшебной палочки замороженный Катманду ожил, сошел с картинки, и как будто не было этих веков, снова сидели на ступеньках храмов бездомные святые в желтых одеждах, с раскрашенными лицами и нестриженными волосами, женщины несли на голове или за спиной стоги сена, или большие корыта, бежали куда-то торговцы старинными дудочками и фруктами, шумно зазывая покупателей и пытаясь перекричать молодых и старых женщин в традиционной одежде, сидящих на земле в окружении своих плетеных корзинок, головок лука, специй всех цветов.

Я шел по узким улочкам, забитым людьми. Как и в Индии, в Непале нет тротуаров, и надо постоянно внимательно следить за велорикшами - велосипедами с коляской, водители которых обычно громко кричат, предупреждая о своем приближении. Но не всегда. Эти улочки в большинстве своем состоят из темных деревянных домов, часто наклоненных вправо или влево. Иногда и вперед, но раз уж они тут простояли несколько веков, то не упадут же они именно тогда, когда я тут иду. Крыши, окна домов, а порой и весь фасад, покрыты резьбой невероятной красоты. Через каждые пять-десять минут я оказывался на небольшой, обычно круглой, площади с храмом посреди, и разноцветными лентами, натянутыми от центрального купола храма во все стороны площади. Здесь столпотворение достигало таких пропорций, что идти порой было почти невозможно. Я об этом не жалел, вынимал фотоаппарат, и стараясь не тыкать объективом в лица людей, снимал, снимал. А иногда просто подходил к стене дома, и стоял, впитывая образы людей и храмов, звуки голосов и незнакомых музыкальных инструментов, запахи специй, ярких и свежих. Здесь же бегали босые маленькие дети, шли из школы бедно, но аккуратно одетые дети постарше (и пообеспеченней), ни на кого не обращая внимания гуляли в посках съедобного мусора тысячи коров, а между ними юркали собаки, козлы, свиньи, курицы.

Улицы побольше были забиты не соблюдающими дорожные правила автомобилями и грузовиками. В Непале, как и в Индии, на дороге существует довольно четкая иерархия, согласно которой каждый знает, кому уступить дорогу, а кто должен уступить тебе. Иерархия довольно простая - "Кто крупнее и важнее - тот первый". А именно, снизу вверх - собаки, женщины, люди, велосипедисты, велорикши, мотоциклисты, маленькие машины, большие машины, миниавтобусы, грузовики, коровы. Для обидевшихся женщин сразу заявляю, что это не моя точка зрения. Будь на то моя воля, я бы женщину водрузил на самый верх - рядом с коровой.

Площадь Дурбар была забита десятками храмов всевозможных форм. Тут были и круглые пагоды, и шихары - узкие пирамидальные каменные сооружения с богатой резьбой по камню, и восмиугольные башни, и квадратные пагоды с двойной крышей, то есть одна крыша была над другой. На некоторых очень высоких храмах было до 5 таких уровней крыш. Одни храмы были из белого камня или мрамора, другие - деревянные, третьи - ой, чего тут только не было. Между ними гуляли торговцы сувенирами и "гиды", активно пытающиеся заработать на туристах, коровы, женщины с зеленью и какими-то растениями в тазиках на голове, рикши. На ступеньках храмов сидели туристы, читая справочники и просто наблюдая, как течет жизнь - загадочная, непонятная, и очень интересная. Обходя все храмы и дворцы, я дошел до последнего, из почерневшего от старости дерева, нагнулся, прошел в низкую дверь и оказался в небольшом дворике с исключительно красивой резьбой покрывающей весь фасад и особенно окна. Во дворике уже стояли 2 или 3 туриста, и смотрели с надеждой на окно на верхнем, третьем этаже. Там за этим окном находилась … богиня. Да, что вы удивляетесь, самая настоящая богиня.

Ее выбирают из определенного сословия работников с золотом и серебром. Ей обычно как минимум четыре года, она отвечает 32 очень строгим физическим требованиям, таким, как цвет глаз, форма зубов, голос, и т.д. Нескольких особо достойных кандидаток заводят в темную комнату и начинают пугать, кричать и танцевать в страшных масках. Ясное дело, настояющую богиню этим не испугаешь, и именно она провозглашается Кумари Деви. Она живет на полном обеспечении в этом дворце-храме, никогда из него не выходя, до первой, ну в общем, до первого серьезного кровотечения, и поэтому ее родители и обслуживащий персонал следят, чтобы она не порезалась случайно и не покинула "Белый Дом" раньше срока. Когда это происходит, она превращается в обычную, хотя и обеспеченную, девушку, но брак на бывшей Кумари Деви, по традиции, не считается счастливым, хотя непальцы говорили мне, что последние богини смогли построить счастливые семьи. А разве такие бывают?

Так вот, стою я перед окном, мысленно пою серенады, что-то типа "Выгляни в окошко, моя желанная богиня". Но на то она и богиня, чтобы слышать серенады, даже когда их поют мысленно, и не прошло и пяти минут как в окошке появилась красивая типично непальская девочка лет десяти. На ее лице было явно написано, что ее божественность ей осточертела, и она ждет не дождется реинкарнации, чтобы родиться нормальной земной девочкой, играть со сверстниками и сверстницами, бегать, жить. Ей было грустно. Мне за нее тоже. В результате нашей встречи я мог хотя бы сказать в духе Маяковского "Я Кумари видел!" А она что? В следующий раз надо будет хоть бороду подкрасить.

Вернувшись в отель и поговорив с другими туристами, я решил, что надо мне, наверное, слетать на денек в город Похара, что рядом с горным комплексом Анапурна. А как туда лететь, если у меня с собой есть информация только о Катманду? Где остановиться на ночь? Что смотреть? Еще не решив, ехать или нет, пошел в книжный магазин узнать, сколько будет стоить подержанная книга. У меня такая книга есть, но пытаясь съэкономить место, я информацию о Катманду переснял, а книгу оставил дома. Объяснил хозяину магазина ситуацию, честно сказав, что не хочется выкидывать 20 долларов за один день пользования. Он вдруг вынимает из-под полы новенькую книгу самого последнего издания, вышедшего в Америке за месяц до этого, и непонятно как попавшего в Непал так быстро. Сколько, спрашиваю его, приготовившись к грандиозной сумме после того, как меня вот уже два дня пытаются обобрать индусы и непальцы. Да бери так, а когда вернешься из Похары, принесешь назад. Думая, что я чего-то не понял, спрашиваю снова про цену и залог. Ничего не надо, бери, бери. Растерянный и с опухшими от впечатлений мозгами пришел к себе в отель, и быстро уснул. Не исключено, что с вытаращенными глазами.

На следующий день проснулся, сел в такси и отправился в тот же аэропорт, куда я только прилетел за день до этого. Поездки на такси в Непале - вещь очень малоприятная. Большинство машин используют дизель, керосин и прочие отравляющие вещества, выкидывающие такой едкий дым, причем часто даже не наружу, а в салон, что даже короткая 15-минутная поездка от площади Дурбар до аэропорта превращается в пытку в газовой камере. Выскочив из этой камеры и все еще прижимая к лицу носовой платок, я сунул водителю приготовленные деньги и побежал покупать билет за 100 долларов в никуда. Точнее, в Катманду. А еще точнее, из Катманду в Катманду. Прождав больше часа, 18 пассажиров уселись по 9 с каждой стороны в маленький новенький самолетик авиалинии "Будда Эр", или по-русски "АэроБудда", он быстренько оторвался от земли, явив нашему взору замечательную картину долины Катманду, с ее старыми улочками, множеством храмов, пагод, дворцов, парков, а кругом горы, горы, горы. Гималаи - самые высокие в мире.

Крошечный самолетик - очень узенький. Каждый пассажир сидит у окна, а между пассажирами так узко, что не каждый пройдет. Зато можно без остановки смотреть не только в свое окно, но и к соседу, когда он к нему не прилип. А не прилипнуть трудно. Горы, покрытые снегами - великолепны. Но мы все ждем момента, когда мы увидим другую вершину. Пилот приглашает пассажиров одного за другим зайти в его кабину и сфотографировать панораму через переднее стекло. Через двадцать минут полета я первым вижу знакомый по фотографиям и фильмам черный, почему-то почти не покрытый снегом, треугольник, совсем чуть-чуть возвышающийся над своими соседями. Эверест! Вершина мира! В этот момент наступает моя очередь идти в кабину. Все по-честному, я же первым Эверест увидел, мне и лучшая панорама. Ну хорошо, пилот - увидел еще раньше, но он и сидит за это в кабине всю дорогу, а я - только на минутку.

Возвратившись в Катманду и получив массу удовольствия не только от гор, но и от самолета, я решил определенно прокатиться на нем еще раз, и сразу же купил на завтра билет в городок Похара на "АэроБудде". А коли мы коснулись этой авиалинии, то попрошу вас ответить на два вопроса. Каких выходцев из Индии - политических деятелей, писателей, артистов, кого угодно - вы знаете? Уже слышу имена Махатмы Ганди, Джавахарлала Неру, Индиры Ганди, Рабиндраната Тагора и многих других. А теперь второй вопрос - такой же легкий - назовите имя хотя бы одного выходца из Непала. Сиримаво Бандаранаике - не в счет, она была премьером Шри Ланки, а не Непала. Сдаетесь? Я - тоже. Хотя одного назову с удовольствием.
Его звали Сидхарта Гаутама. Он родился в 563 году до нашей эры в городе Лумбини на юге сегодняшнего Непала, а в то время в столице одного из мелких государств, в семье махараджи, то есть царя этого государства. Будучи принцем, он как будущий глава страны, купался в роскоши. В момент его рождения его родителям предсказали, что их сын будет либо выдающимся политическим деятелем, либо выдающимся духовным лидером. Естественно, что богатый махараджа хотел видеть своего любимого сына еще более богатым махараджей, и чтобы избежать соблазна духовной деятельности, все было сделано, чтобы молодой принц не видел несчастья, страданий, смерти. Однажды, в возрасте 29 лет, Сидхарта тайком покинул дворец и увидел дряхлого больного старика, в последующие побеги он увидел похоронную процессию, нищету. Он не мог перестать думать о смысле жизни, о том, как избежать горя, страданий. Он покинул свой дворец, свою беззаботную жизнь и отправился в посках истины. Вначале он вел крайне аскетическую жизнь и, согласно легенде, жил в лесу, питаясь одной рисинкой в день. Мой сын, который консультировал меня по данной главе, утверждает, что это было маковое зернышко, и зная, что он отличный студент и никогда не ошибается, я забираю свою рисинку назад. Когда Сидхарта был близок к смерти от голода, но все так же далек от постижения истины, он встретил маленькую девочку, которая дала ему миску с едой. Поев и придя в себя, он понял, что все в жизни надо делать умеренно, а еще через короткое время свершилось то, к чему он так стремился - он постиг истину, которую очень коротко можно передать следующим образом. Человек должен быть свободен от чувства собственности, будь то деньги, дом, близкие люди, ибо когда-то, раньше или позже, мы теряем все материальное, что у нас есть. Надо стремиться к правильным действиям, мыслям и вести умеренную и благодетельную жизнь, что приведет к лучшей судьбе в следующей жизни, а в итоге к прекращению цикла рождений и достижению высшего состояния, которое называется Нирвана. В то время Сидхарте было 35 лет. Он стал выступать перед своими учениками и последователями, призывать их к доброму и гуманному отношению ко всем окружающим - людям, животным, природе. В 483 году до нашей эры, когда Сидхарте Гаутаме было 80, он, будучи конечно же вегетарианцем, случайно съел положенный в его миску по ошибке кусок мяса, и в тот же день отправился в мир иной. Интересно, что из сотен миллионов, да, я не оговорился, сотен миллионов его последователей, наверняка многие даже не знают кто такой Сидхарта Гаутама, ибо традиционно называют его просто - Будда.

Теперь вы понимаете, почему лететь над горами Гималаев в крохотном самолетике мне гораздо спокойнее, когда на крыле этого самолетика написано большими буквами имя этого великого и очень доброго непальца. И не дают на борту мяса!

Под впечатлением от горного полета я отказался садиться в такси-душегубку, и быстрым шагом (я же марафонец) пошел в соседнюю деревушку Пашупатинат, где на берегу очень узенькой и очень священной реки Багмати находится один из главных храмов индуизма в Непале. Через 20 очень живописных минут перед мной блестели купола многочисленных пагод храмового комплекса, а перед ними на берегу реки люди молились, мылись, стирали, торговали, жгли костры. Я пошел вдоль берега по направлению к костру. Когда до него оставалось метров 15, я увидел, что из него торчит человеческая нога. В индуизме, в отличие от иудаизма, христианства и ислама, людей принято не хоронить в земле, а кремировать. Те, кто побогаче, сжигают своих родных и близких у священных храмов, на берегах священных рек. Пашупатинат - одно из самых желанных мест закончить свой "очередной" жизненный путь и подготовиться к новому - реинкарнации. Я все это понимаю и не испытывал никакого ужаса от увиденного, но тем не менее медленно остановился, и, навеваемый философскими мыслями, пошел назад.

Был очень приятный солнечный день, все искрилось и переливалось. На деревьях и на травке резвились обезьяны. В отличие от центра Катманду, воздух здесь был чистый и по-горному свежий. Лишь дым от костра развевало во все стороны, отчего сильно пахло жареным мясом. Я - как вегетарианец, терпеть не могу, когда прохожу по улице мимо торговцев шашлыками или жареной курицей, но многие мои плотоядные знакомые говорят, что от этих запахов у них активно текут слюньки. Целый день не мог избавиться от навязчивого вопроса, засевшего в моей голове - а потекли бы у них слюньки от запаха этого костра? Собственно говоря, в этом запахе было что-то от жареной курицы, и что-то от шашлыка. И было что-то доброе от сознания, что в отличие от курицы и коровы, человек, ногу которого я видел, скорее всего умер в преклонном возрасте своей смертью, и провожали его в "очередной" последний путь его родные и близкие.

Рядом с Пашупатинат находится еще одна деревушка - Боднат. Это - один из самых важных в Непале центров тибетской общины. Когда в 1950 году коммунистические войска Китая оккупировали огромное древнее государство Тибет, зверски уничтожив при этом сотни тысяч тибетцев и разгромив их многовековые буддийские монастыри и богатейшую культуру, тысячи нашли убежище в Непале, перейдя Гималаи. Деревня Боднат находится как бы на финише этого тяжелейшего пути через горы, и именно здесь воздвигнут один из самых важных храмов буддизма в Непале. Вокруг него кругом стоят большие дома тех тибетцев, которых явно не обидела судьба. И меня тоже, так как в одном из них на втором этаже я нашел замечательный тибетский ресторан, естественно вегетарианский, с потрясающим видом на храм и площадь. После того, как я съел третью порцию, не привыкшие к такому здоровому аппетиту тибетцы смотрели на меня с большим уважением. Закончив, я, в отличие от их ожиданий, встал и легко направился в следующий город - Бхактапур.

Я бы сказал, что центр Бхактапура даже немного интереснее, чем центр Катманду. Здесь еще больше храмов, старинных улочек, покосившихся домов с филигранной резьбой, торговцев глинянными кувшинчиками и еще Бог знает чем, женщин, нагруженных на два метра вверх и вбок всякой всячиной, а в лучшем случае - сеном. Оно хоть не такое тяжелое. Побродив часок-полтора по городу и заехав затем в интересную деревушку Чангу Нараян, я вернулся в Катманду и пошел кушать, а то ведь я целый день почти ничего не ел.
Считается, что невозможно провести даже несколько дней в Непале, а об Индии я и не говорю, чтобы не, ну в общем, я имею в виду серьезные проблемы с желудком. Заходя в очередной ресторан, а заходил я часто, ибо очень люблю поесть, я всегда мысленно молился "только бы пронесло в этот раз". То есть, чтобы пронесло, и не пронесло. Ну вы меня поняли.

Перескакивая вперед скажу, что ни в одной из моих поездок мне не было так легко найти где поесть. Подавляющее большинство всех ресторанов Индии и Непала - вегетарианские. И довольно вкусные, тем более, что их еда - моя любимая. Увы, с гигиенической точки зрения эти страны если и лидируют в мире, то не с той стороны, с какой хотелось бы. Тем не менее меня пронесло. То есть не пронесло. То есть, все было О•Кей!

Следующее утро привело меня в очередную деревушку - Сваямбхунат, где на высоком зеленом холме, находится еще один очень известный и красивый древний буддийский храм. Дорога к нему проходит через обычные не туристские районы Катманду. Здесь нет множества храмов, нет сувенирных магазинов, нет западных ресторанов. Здесь живут и работают обычные непальцы. Как и в первый день в Катманду поражало обилие образов, звуков, запахов. Из-за комбинации утреннего тумана и обычного для Катманду сильного смога, видимость не превышала 100 метров, весь город был в дымке, что создавало еще более магический эффект. Стоя на вершине Сваямбхунат, можно было видеть лишь контуры города.

Храмы и старые улочки соседнего городка Патан мало отличаются от Катманду, зато поездка на забитом непальцами автобусе из Патана назад в Катманду была весьма запоминающейся. Началось с того, что, как я сказал, автобус был забит. Его потолок был рассчитан на невысоких непальцев, то есть мне как раз до шеи. Ничего, я не сын махараджи, мог бы и согнуться немного, правильно? А вот и неправильно. Автобус ведь забит. Куда голову-то наклонять? Там же какая-нибудь голова уже есть.То ли я очень смешно выглядел с головой набекрень, то ли мне действительно надо бороду подкрасить, но вдруг один непалец встал и, да, впервые в моей жизни уступил мне место. Я, конечно, вначале отказывался и пытался подтолкнуть туда какую-нибудь женщину, но потом сдался, с трудом протиснулся туда и плюхнулся на старое порванное кожаное сиденье, напевая "Когда мы были молодыми" вперемешку с "Отцвели уж давно хризантемы в саду". Пока я пел, я проехал мою остановку ровно на такое же расстояние, как от того места, где я сел на автобус. Не страшно - я же марафонец!

На Дворцовой площади Катманду ко мне подошел мальчик лет 8 или 9. Он был одет в очень бедный старый костюмчик. Мальчик был ужасно худенький, один глаз у него был грубо зашит неаккуртным швом, а второй вылезал из орбит. Наверное, опухоль. Было ясно, что этот мальчик не жилец. Ужасно страшно об этом даже думать, но когда я решил ехать в эту поездку, я три месяца настраивал себя на то, что я увижу - больных, умирающих, голодных, детей-инвалидов. Мальчик еле слышно спросил мое имя, откуда я. Потом тихо сел рядом. Я в ответ спросил его, где он учится, еще что-то не важное, ждал, когда он попросит денег. Я хотел дать, но самому сунуть вроде бы неудобно. Прождав еще минуту, я полез в карман, но в этот момент подошли ребята постарше и стали уговаривать что-то у них купить. Отошел от них в сторону и они устремились в погоню за другим туристом. Мальчика уже нигде не было. Осталась лишь память, которую трудно стереть.

Еще через час за окном блестело крыло "АэроБудды" на фоне Гималаев, а под ним - городок Похара, расположенный на берегу горного озера у подножия Аннапурны, всего лишь немного ниже Эвереста. По улицам гуляли собаки, коровы, люди (в основном - израильтяне, они знают куда ехать), гуси, курицы, козы, кобры (в корзинках у местных факиров). В ресторанах играла непальская музыка, и танцоры из соседних деревушек танцевали народные танцы в ярких костюмах.

Я люблю поспать. Особенно в будни, когда надо идти на работу. Но во время путешествий я становлюсь другим человеком и встаю вместе с солнышком (и должен признаться, что иногда ложусь с ним тоже). Порой бывает, что даже оно еще отдыхает, а я уже нет. Мой день в Похаре начался глубокой ночью, когда я в темноте, не зажигая свет, на ощупь оделся, вышел на улицу, где меня уже ждал таксист, с которым мы договорились предыдущим вечером, и мы поехали по ночному и очень холодному городку. Ведь зима же, и высоко в горах. По улицам шли, по-видимому на работу, местные непальцы и непальки, и такие же как я сумасшедшие туристы с рюкзаками. Даже более сумасшедшие, чем я, ибо я сидел в относительно теплой машине. Хотя может быть и наоборот, ибо нормальный турист, желающий совершить восхождение на гору, чтобы полюбоваться восходом солнца на горной вершине, пойдет туда пешком, а ненормальный, или американец, поедет на вершину на такси. Красиво жить не запретишь!

Такси остановилось, на меня моментально набросилась ватага ребят, желающих быть моими проводниками, ибо до вершины горы надо было идти еще минут 40 пешком по горным тропинкам и через маленькие горные деревушки, причем в кромешной тьме, так как в том-то и идея, чтобы к моменту восхода уже быть на самом верху, а электричества здесь нет. Это же Гималаи, а не Катскильские горы. Я от проводников, как всегда, отказался, чем заработал себе врагов на всю жизнь, и по-марафонски рванул наверх. Через 40 минут, пройдя через сонные, только просыпающиеся деревушки, я был на самой вершине горы Сарганкот, а передо мной нависали покрытые снегом хребты Аннапурны и Мачапучаре. В этот момент забрезжил солнечный свет, а я без остановки фотографировал горы, снег на которых, благодаря восходящему солнцу, казался красноватым и переливающимся. Какая красота!

Стоящие рядом со мной девочки из Японии попросили меня сфотографировать их, а я попросил одну из них снять меня. Поблагодарил по-японски ("Домо аригато гозаймашта"), поклонился, взял фотоаппарат, хотел сделать еще один снимок. Фотоаппарат был мертв. Вынул батарейку, поставил запасную. Мертв. Внимательно посмотрел на симпатичную японскую девочку, которая весело щебетала со своими подружками. Потом снова посмотрел на мертвый фотоаппарат. А ведь на этой девочке кто-то когда-то женится. С такими руками замуж выходить? Хотя можеть быть после моего фотоаппарата у нее остались только добрые магические способности. Расстроенный из-за невозможности заниматься любимым делом, то есть фотографировать, а потом расставлять в альбомы сотни фотографий, которые потом ни один человек не смотрит, я спустился вниз, сел в такси и поехал назад в отель, оттуда пешком с понурой головой поплелся в аэропорт. Даже вид крохотного самолетика авиакомпании "АэроБудда" не воодушевлял. Через 20 минут после взлета мы уже шли на посадку в аэропорту Катманду, с которым мы, можно сказать, сроднились за эти два с половиной дня, а еще через час у меня в кармане лежал новый корейский фотоаппарат.

В значительно улучшенном настроении я отправился на огромный сувенирный базар прямо около Дворцовой площади, и после моих детальных, в режиме реального времени, рассказов о моих пяти марафонах, мне, как "нищему туристу из России", продали пару роскошных деревянных масок для моего сына за пол-цены, а молодой тибетец даже дал одну маску совсем бесплатно. Нет, не буду бороду красить. В совсем хорошем расположении духа я остановил велорикшу, и он повез меня по вечернему, забитому людьми и коровами древнему Катманду в мой отель. Я дал рикше в два раза больше, чем он просил, хотя он на прощанье все равно по привычке спросил "A еще 10 рупий?". Прямо при отеле находится шикарный и очень дорогой по местным меркам непальский ресторан. Меня посадили на самое почетное место за отдельным столом, где могли бы свободно разместиться человек 10. За 5 долларов вам приносят столько еды, сколько вы можете съесть. Обычно два человека с трудом осиливают одну порцию, поэтому, чтобы не смущать официантов и специально вышедшего посмотреть на меня менеджера, я вежливо остановился, доев до последней капельки вторую порцию, и полу-голодный, но очень веселый (забыл упомянуть, что с ужином идет очень крепкое местное вино), пошел спать почти по прямой.

Снова - мой аэропорт, снова - таможенный контроль, снова - обмен денег - на этот раз непальские рупии на индийские. Даю толстую пачку, и получаю назад толстую пачку. Попробуй пересчитай. В одном долларе 67 непальских рупий и 42 индийские рупии. Из речки А в речку Б вливаются, переливаются из пустого в порожнее, а у меня по математике всегда были тройки. Зато я сегодня нахальный. Беру индийскую пачку, делаю вид, что что-то считаю и говорю банкиру "Неправильно". Он возмущенно берет пачку назад, тоже быстро считает и парирует "Правильно". Я ему "Пересчитывай", а сам думаю, а вдруг там правильно. Он медленно и зло пересчитывает на моих глазах. Не хватает всего 700 индийских рупий. То есть меньше 20 долларов. Это вам не Дели, где не хватило более 4000 рупий. Пыша гневом, банкир отсчитывает мне 700 рупий и сует в руки. В один момент показалось, что он сосчитал "Двадцать два, двадцать четыре". Очень хладнокровно и вежливо говорю ему "Неправильно". Толпа с интересом смотрит за нашим затянувшимся поединком нервов. Проигравший банкир понуро и устало пересчитывает Бог весть в какой раз, вынимает последнюю банкноту, и не смотря мне в глаза, сует ее мне в руку. Мои нервы победили. Я же - вегетарианец. А он, наверное, нет.

Часть Третья: На берегах Ганга

Только вегетарианец с крепкими нервами может спокойно перенести шок огромного древнего города Варанаси - самого святого города в Индии, расположенного на священном Ганге. Более 700 миллионов индусов являются последователями Индуизма, и где, как не в Варанаси, следует рассказать вкратце об этой религии. Индуизм не имеет основателя, центральной власти и иерархии. В Индуизм нельзя перейти. Если вы не родились индусом, то все, на что вы можете надеяться, это то, что может быть в следующей жизни вам жутко повезет, и вы индусом родитесь. Именно индусом, а не индуской, ибо родиться женщиной в Индии…, но об этом позднее. Согласно Индуизму, есть Бог, но ему как бы не приписываются никакие качества, зато у него есть множество манифестаций, или образов, которые по сути дела являются богами. И вы знаете, сколько у них богов? По некоторым оценкам - до 330 миллионов. Да, я не ошибся, 330 миллионов. Наиболее популярны бог созидания Брахма, бог поддержания и защиты всего созданного Вишну, бог разрушения и смерти Шива, его сын Ганеш, и добродушный Кришна. Индусы обычно выбирают себе одного бога или богиню, и поклоняются своему избраннику с особым рвением.

Для большинства в Индии этим избранником является Шива, который одновременно с разрушением и смертью, принимает форму бога животных, бога танца, и …идеального мужа. Его жена Парвати как-то в отсутствие Шивы со скуки создала себе ребенка по имени Ганеш. Согласно одной легенде, она однажды принимала душ, а Ганеш охранял дверь. Согласно другой, она лежала с Ганешем в постели. Как с сыном! Все было вполне прилично. Есть еще, наверное, 330 миллионов версий, но увы, концовка одна. Приезжает Шива из командировки, видит Ганеша, и не разобравшись … отрубает ему голову. Парвати - в слезах, идеальный муж Шива - в расстроенных чувствах, Ганеш - в крови. Шива обещает жене поставить Ганешу первую голову, которую он увидит. А в это время какого-то несчастного слона куда-то черти несли. Зато теперь даже я за километр могу отличить толстенького и веселого бога мудрости Ганеша с его слоновьей головой и длинным хоботом.

К сожалению, среди веселых, темпераментных и сексуально озабоченных богов Индуизма есть и одна стерва - Кали. По-видимому она - богиня экспериментаторов над животными и охотников, так как этой кровожадной психичке, часто танцующей с человеческими черепами, и по сей день приносят обильные жертвоприношения животных, а до запрета в начале 19 века - людей.

К сонму богов постоянно присоединяются новые, такие как Сантоши Мата, которая появилась в … индийском кинофильме, и так понравилась, что теперь у нее много страстных поклонников, несмотря на то, что ни в одной священной книге она, естественно, не упоминается.

Зато, к счастью, в этих книгах упоминаются разные животные, в результате чего в Индии строго запрещено убивать слонов, обезьян, павлинов. И, конечно же, коров. Боже, сколько их здесь. Рано утром они приходят к своим хозяевам, чтобы их подоили, а потом целый день в поисках пищи гуляют по городу, забитому людьми, рикшами, велосипедами. Коровы - везде. Особенно на узких улочках, шириной как раз в корову, и в результате, когда на вас идет корова, вам приходится прижиматься к стене дома, часто выполняющей роль писуара, и выдыхать из себя воздух, чтобы занимать меньше места. Коровы - на центральных улицах, забитых бегущими куда-торговцами, школьниками, инвалидами, велосипедистами, редкими, но громко гудящими машинами. Причем коровы - хозяева положения, и понимая, что именно на центральной улице торговцы скорее выбросят съедобный мусор, они, большие, рогатые, спокойные, ложатся группами посреди улицы, останавливая транспорт, создавая гигантские заторы, и игнорируя гудки, вздохи, крики, а заодно и грязь и выхлопные газы большого и совершенно неорганизованного и беспорядочного города.

Его беспорядочность определяется его характером не только как самого святого города Индуизма, но и как то место, где очень желательно умереть. Как и в большинстве, если не во всех восточных религиях, считается, что человек после смерти рождается снова и снова. И это - плохо. Жизнь - тяжелое испытание, тем более в Индии. Конечно, можно родиться сыном махараджи и всю жизнь прокупаться в роскоши, но даже махараджа когда-то заболевает, и умирает, хотя совсем не в тех условиях, в которых уходят в мир иной нищие в большинстве своем жители Индии. Поэтому целью каждого индуса является освобождение от цикла смертей и рождений, и наибольший шанс освобождения именно у тех, кто умирает и кремирован в священном Варанаси на берегах Ганга. О какой организованности тут говорить? Люди сюда приехали, чтобы умирать, а не чистоту наводить.

Запарковав машину в 10 минутах ходьбы от отеля, мы шли с шофером по узким лабиринтовидным улицам старого города, заполненным людьми и коровами. Огромная корово-человеческая масса что-то продавала, кричала, куда-то спешила, мычала, освобождалась от излишков съеденного и выпитого. Через каждые несколько шагов следовал очередной поворот направо или налево, и мне приходилось почти бежать за моим маленьким юрким шофером, не забывая смотреть под ноги. Я впервые видел город, в котором вам не помогла бы даже самая лучшая карта. Я думаю, что карт Старого Города Варанаси нет. Во всяком случае, трудно их себе представить. Стены большой и неуютно голой комнаты моего отеля были покрыты многочисленными симпатичными юркими ящерицами, благодаря которым не было необходимости пользоваться жидкостью от комаров. Прямо под моим окном текла широкая священная река Ганг, а вдоль него стояли древние храмы, дворцы махарадж. Вечерний Ганг потрясающ. Яркие прожектора освещают берег, по которому гуляет целое море человечества, среди которого туристы весьма немногочисленны. Как и почти везде в Индии, из репродукторов громко играет индийская музыка, может быть религиозная, а может быть и нет. Верующие бьют в колокола, монотонно разносится молитва, по воде как светлячки покачиваются маленькие бумажные стаканчики с крошечной свечкой внутри.

Это продолжается, возможно, круглосуточно, потому что, когда через несколько часов я сел в лодку, чтобы встречать восход на Ганге, мало что изменилось. Солнце медленно поднималось далеко за равниной на другом берегу. Город Варанаси из темного превратился в красный. Магические, волшебные башни и луковицы храмов отбрасывали длинные тени. Эти храмы стояли один за другим, совершенно разных цветов, архитектурных стилей, высоты. За ними, а иногда и между ними высились высоченные, мощные, и такие же древние как храмы дворцы махарадж. Когда все это сооружалось, никто не подумал о едином стиле, о композиции, и может быть благодаря этому я сидел в лодке, медленно дрейфующей вдоль берега, и у меня захватывало дыхание от этого неповторимого, невероятного города, не похожего ни на один другой на этой планете.

Варанаси считается одним из самых древних городов на Земле, и в свое время Марк Твэн сказал, что он "древнее, чем история, древнее, чем традиция, даже древнее, чем легенда, и выглядит в два раза древнее, чем все они вместе взятые". К Гангу можно спуститься по лестнице практически везде, но среди спусков, которые называются гаты, есть особо священные. Расположенный рядом с моим отелем гат Дасасвамед, это Бродвей. Здесь и на соседних с ним гатах всегда больше всего народу, молящихся, купающихся, стирающих, делающих, пардон, по-большому, чистящих зубы (да-да, все там же). На одном гате на весьма комфортабельном расстоянии от меня рядом сидели несколько мужчин и собака и занимались одним и тем же важным делом. Один из мужчин и собака закончили одновременно, встали одновременно и пошли на приблизительно одинаковой скорости в разные стороны. В этом было что-то магическое - древние жители, в древнем городе, естественно совершают естественный ритуал, без канализации, которую они никогда не видели, без туалетной бумаги, так как это делали их предки. И наши предки.

Самый священный - гат Маникарника. К счастью мой отель был как минимум в 10 минутах ходьбы от него (медленной ходьбы, как и везде в Варанаси, чтобы не ступить в, ну в общем, понятно). К счастью, так как подойти близко к этому гату довольно трудно. Дым от костров у воды настолько сильный, что режет глаза и дерет горло. Как я уже говорил, именно здесь у каждого индуса есть шанс на Нирвану. В то время, как происходит кремация одного тела, в очереди стоят, точнее, лежат, еще несколько. Рядом с ними огромный дровяной склад, все для тех же целей. Каждое бревнышко тщательно взвешивается, чтобы определить его цену. Если родственники небогатые, то они стараются купить как можно меньше дров. Иногда такая экономия приводит к печальным результатам, так как вместе с прахом над Гангом рассеиваются, а потом по нему печально плывут руки, ноги. Я никаких человеческих частей не видел (и не то, чтобы очень активно их искал), зато мимо меня проплыли останки двух коров. Мои попытки выяснить, а как они, коровы, заканчивают свой очередной цикл, кремацией, или нет, ни к чему не привели то ли из-за языкового барьера, то ли просто нечего совать свой неиндусский нос куда не следует.
Кстати на лодке я был не единственным туристом. Вечером, прилетев в Варанаси из Катманду, я познакомился с парой из Англии. То ли испугавшись лабиринта, из которого одному не выбраться, то ли пожалев их, ибо у меня был шофер-экскурсовод, а они были совсем одни, я пригласил их на свою тур.программу на следующий день. Я читал, что вода в Ганге грязна вне человеческого постижения, несмотря на то, что здесь живет множество дельфинов, выскакивающих из воды в самый неожиданный момент. Всемирная Организация Здравоохранения определила, что содержание каловых бактерий у некоторых гатов больше допустимого в 250 тысяч раз! Но вместе с тем, не мог же я не прикоснуться к священному Гангу. Я дождался, когда мы отьехали от всех гатов довольно далеко, причем вверх по течению, где вода должна быть не настолько грязной, и аккуратно опустил правую кисть, чтобы не дай Бог ни кого не обрызгать (и, конечно, ни к чему не прикасаться, пока не дойду до отеля). Английский турист, увидев мое ритуальное омовение, многозначительно заметил, что теперь я смыл все грехи с моей правой руки. Он был с женой, и я даже не смог развить эту интересную тему.

Целый день мы как гусята за мамой следовали за нашим шофером, показывающим разные храмы и достопримечательности Варанаси. Во время одной из остановок к нам как обычно подошли нищие, босые, оборванные дети. Среди них выделялась очень красивая девочка лет 5 - 7. Она была довольно темнокожая, а может быть если ее хоть раз в жизни помыть, она стала бы белее меня. На ней было рваное подобие платья. Она была веселая и живая, несмотря ни на что. Этот огромный город был для нее тем, чем в моем детстве был мой двор, с его ежедневным футболом и прятками. Она стала просить англичанина отдать ей его пустую бутылку от минеральной воды. Он вначале не мог понять зачем, но потом отдал. Она схватила бутылку, засунула себе в рот и, полная счастья, побежала, продолжая зажимать бутылку зубами. А затем, увидев у него апельсин, настоящий, оранжевый, она тихо подошла и стала на него смотреть. А я - на нее. Я, наверное, никогда не видел таких глаз. Они были большие-большие, черные-черные, полные необычных для ребенка глубоких эмоций и интеллекта. К ней подощел мальчик постарше, возможно ее брат, и стоял чуть в стороне. Англичанин вынул последний апельсин и дал ей. Ее глаза были залиты неподдельным счастьем. Она нежно взяла апельсин, вежливо поклонилась, но не успела сделать и двух шагов, как непонятно как оказавшийся рядом ее брат выхватил апельсин и бросился бежать. Она попыталась его догнать, моментально поняла, что это бесполезно, а в ее умных глазах вместо тоски было какое-то очень взрослое понимание того, что такова жизнь. Может быть завтра будет легче. А я шел, и не мог забыть глаза этой девочки. Я думал о том, как она могла родиться в Америке, и как многого могла бы здесь добиться благодаря своей красоте и уму. И пытался представить, что ждет ее здесь, в Варанаси, без школы, без малейших шансов на успех, да еще и с умом и красотой, которые в данной ситуации - только во вред.

На следующий день рано утром я нашел какого-то пожилого индуса, который усадил меня в свою лодку, и я снова отправился на машине времени в древность Варанаси, медленно проплывая мимо уже хорошо знакомых гатов Дасасвамед, Маникарника. Так же кипела жизнь на берегу, так же царствовала смерть на священных кострах перед храмами, словно сошедшими с иллюстраций к сказкам о загадочных далеких волшебных странах. По широкой реке разносилось монотонное заунывное религиозное пение, звенели колокола, так же плыли по Гангу крошечные стаканчики со свечками, а между ними вдруг неожиданно вырывались ввысь из грязной воды большие дельфины.

Прошло лишь пол-часа, а мы с англичанами уже шли по тихому чистому парку городка Сарнат в 10 километрах от Варанаси. На развалинах огромного храма сидел погруженный в глубокую медитацию монах в традиционной будийской оранжево-малиновой одежде. Между огромными деревьями возвышалось еще более огромное каменное сооружение, похожее или на гигантский и очень широкий столб с закругленным верхом, или на перевернутую чашку для великана. На этом месте когда-то стояло большое дерево и именно под ним прочитал свою первую лекцию ученикам Будда.
Вечером меня ожидал уже новый парк с 11 большими храмами из светло-коричневого камня. Маленький городок Кажурахо, даже не городок, а скорее деревушка, стал очень популярным центром туризма в Индии благодаря этим храмам. И дело даже не в том, что они были построены 1000 лет назад, и привлекают они туристов со всего мира не благодаря своей невероятно изысканной архитектурой, а теми тысячами и тысячами скульптур, которыми покрыт каждый сантиметр храма. Причем тематика у всех этих скульптур одна - эротика. Некоторые из скульптур, точнее скульптурных ансамблей, очень популярны у фотографов, особенно ансамбль, состоящий из лошади и двух мужчин, одного стоящего позади лошади, и одного спереди. Другие ансамбли более консервативны и состоят только из мужчин и женщин в порывах любви 10-ого и 11-ого веков. Большинство же скульптур вполне приличны и изображают очаровательных женщин, которые танцуют, смотрятся в зеркало, причесывают длинные пышные волосы, вынимают занозу из ноги, читают или пишут письмо. Все эти скульптуры выполнены настолько художественно, настолько эстетично и грациозно (да, представьте себе, и лошадь тоже!), что трудно поверить, что этим храмам - тысяча лет. А рядом с парком, уже в конце 20-ого века, торговцы не дают вам прохода, дети в школьной форме сидят в полутемной комнате старого дворца, выполняющего теперь роль школы, молодая девушка идет с хлыстом за стадом баранов, а в соседнем отеле иностранцам показывают танцевальное шоу разных регионов страны за баснословно дорогие по индийским стандартам билеты по 5 долларов.

Часть Четвертая: Храм Любви

Индия - поразительная страна. Один день я гуляю по кипящему жизнью священному Варанаси, на следующий день - тихий, безлюдный и в чем-то таинственный парк в Кажурахо, а еще на следующий день - Агра, город, такой же шумный и беспорядочный, как Варанаси, но без малейшего оттенка святости. И без Ганга. Зато Агра в 16 и 17 веках была столицей могучей империи Мугалов, и именно здесь, в Агре, находится архитектурное сооружение, ради которого все туристы приезжают в этот большой, но не очень интересный город, а многие ради него выбирают Индию местом своего путешествия. Зайдя в отель, я даже не зашел в свою комнату (и правильно сделал), а бросился на крышу, откуда впервые в жизни в лучах заходящего солнца, тусклого от смога, увидел его. Тадж Махал!

Если вы помните, гуляя с вами в самый первый день в Индии по Красному Форту, построенному императором Шахджаханом, я обещал рассказать об этом императоре подробнее, стоя перед его детищем - одним из самых прекрасных сооружений на планете. В 1631 году его вторая жена, Мумтаз Махал, умерла во время родов. По свидетельству очевидцев император был настолько убит горем, что за одну ночь полностью поседел. В тот же год по его распоряжению началось строительство мавзолея, Таджа, в котором приняли участие более 20 тысяч человек, включая мастеров со всей Индии, из Ирана, Италии, Франции. У многих работников по окончании были ампутированы руки, чтобы быть уверенными, что они не построят кому-нибудь что-то лучшее.

Прежде всего вы проходите через орнаментальные ворота и попадаете в большой парк с множеством фонтанов, деревьев, беседок. В конце парка огромный мавзолей окружен четырьмя псевдо-минаретами, одной мечетью и одной псевдо-мечетью. Почему псевдо? Во-первых, минареты могут окружать мечеть, а не мавзолей, поэтому псевдо-минареты Тадж Махала чисто декоративны. Во-вторых, мечеть должна смотреть на Мекку. В архитектурном комплексе Таджа абсолютно все симметрично. Соответственно, раз одна мечеть направлена лицом к Мекке, то другая смотрит на Мекку совершенно не тем местом, что подобает.

Мавзолей из белого мрамора покрыт типичной мусульманской росписью и узорами из драгоценных и полудрагоценных камней. Внутри, в центре мавзолея за мраморным забором с изысканной вязью покоится саркофаг с останками Мумтаз. И все-таки одна деталь нарушает симметрию огромного комплекса. Властолюбивый сын Шахджахана Аурангзеб по дороге к власти не остановился перед убийством своих братьев. Когда на пути оставался лишь его отец, он арестовал и заключил Шахджахана в крепость, Агра Форт, где Шахджахан провел остаток своей жизни, смотря из окна крепости на мавзолей своей возлюбленной, находящийся в нескольких километрах от него. Когда он умер, Аурангзеб положил останки своего отца в саркофаг, который он поставил сбоку от саркофага Мумтаз, и тем самым, ради любви, нарушил абсолютную симметрию Тадж Махала.

Когда я утром шел к мавзолею, я думал: "Как красиво! Не до помешательства, но очень красиво!" И вот наступило время уходить. Меня ждал шофер. Я стал удаляться от мавзолея. И вдриг какая-то сила заставила меня остановиться и обернуться. Я смотрел на Тадж не в силах повернуться к нему спиной и уйти. Повернулся, пошел, и снова что-то меня остановило. Что-то потустороннее было в этом дворце, построенном во имя Любви. В нем было…совершенство! Да, полное совершенство, ощущение которого приходит постепенно, и не по фотографиям и кинофильмам, а только когда ты рядом с ним. Оно захватывает тебя, и ты стоишь как заколдованный, и не можешь уйти. А уйдя, чувствуешь, как будто у тебя по перышку отрывают твои крылья, и ты падаешь в грязь.

Часть Пятая: Индийские Рыцари

Мавзолеем бы я это не назвал, но отель, в котором я оказался вечером, был шикарный. Этот дворец , переоборудованный в отель, был построен 20 лет назад для премьер-министра Джайпура. Но прежде, чем возвратиться в отель, давайте вернемся к знаменательному событию, которое произошло через короткое время после того, как мы с вами бросили последний взгляд на Тадж Махал. Это событие прошло бы незамеченным, если бы шофер как бы между прочим не заметил: "Въезжаем в Раджастан".

Штат Раджастан - один из самых интересных и красочных штатов Индии. Его история, пожалуй, богаче, чем у любого другого штата Индии, благодаря ражпутам - индийским рыцарям. Раджастан можно назвать штатом лишь условно. Практически каждый его город был независимым государством, постоянно находящимся в состоянии кровопролитной борьбы с каждым своим соседом. Честь города-страны, честь Махараджи были святы, и пожертвовать своей жизнью ради них было чуть ли не делом жизни. Периодически, и я бы сказал, очень периодически, когда воины одного города понимали, что у них нет шансов защитить своего махараджу от поражения от войска соседнего города и от страшного позора, они совершали джаухар - воины одевали желтые одежды и медленно выезжали на встречу с верной смертью, в то время, как их жены и дети бросались в костер, разведенный в крепости. Во время особо серьезных сражений десятки тысяч воинов погибали на поле битвы. Число погибших женщин и детей никто не определял, так как они все равно не смогли бы защитить великого махараджу, так чего их считать?
Раджастан - штат крепостей. Его можно разделить географически по диагонали на две половины, где одна половина - пустыня, а другая половина - горы и озера. На каждом холме, в каждом оазисе, на каждом возвышении - гигантская крепость. Я в своей жизни видел крепости, замки, военнизированные укрепления. Ничего подобного Раджастану, я уверен, нет и быть не может. Чтобы лишь приблизиться к каждой такой крепости, надо преодолеть горы, долины, ущелья. Затем - гигантская стена. Через узкий виляющий проем вы проходите через эту толстенную стену, идете по довольно узкому, великолепно просматриваемому со всех сторон подъему к следующей стене. Этих стен может быть десять. Я не представляю, как в древние времена без современного оружия, авиации, атомной бомбы, или хотя бы Катюш, можно было преодолеть даже одну стену.

На вершине горы находится большой комплекс зданий, ключевую роль в котором играет, конечно же, дворец - крепость махараджи. Мне кажется, что даже без единой стены махараджа должен был быть совершенно спокоен в своей крепости. Тем не менее население города-страны посвящало большую часть своего времени, творческих способностей и казны государства на строительство и укрепление этих военых шедевров. Причем мраморные дворцы внутри крепости покрывались резьбой такой филигранной тонкости и красоты, что я постоянно ходил с открытым ртом и невнятно шептал: "Это невозможно". Почему невнятно? А вы попробуйте пошептать внятно с открытым ртом.

Иногда, когда не хотелось тратить времени на обеды, и я бегал по этим дворцам голодный и раздражительный, то постоянно хотелось разыскать нынешнего махараджу и крикнуть ему: "Сволочь, лучше бы ты на эти миллиарды своих людей накормил". Да, многие из этих потомственных тунеядцев продолжают жить в своих гигантских дворцах, с гигантской прислугой, арендуя под гостиницу или музей небольшую часть территории и делая на этом миллионы, в то время, как их бывшие, а иногда и нынешние подчиненные живут в страшной нищете.

Именно в сегодняшней столице Раджастана, а в прошлом в одном из самых больших городов-государств под названием Джайпур, и находится тот шикарный отель, где я остановился. Благодаря баснословно высоким ценам, только очень богатые люди могут останавливаться в таких отелях. То есть, по индийским масштабам, заплаченные мною 55 долларов за ночь намного превышают месячную зарплату большинства жителей страны. По Нью-Йоркским масштабам за эти деньги можно провести ночь только на скамейке в Центральном парке. Но мы - в Индии, и оставив свой пыльный после дороги рюкзак в дальнем углу моей огромной резиденции, я отправился обозревать окрестности, точнее необьятную территорию отеля. Сам номер состоит из спальни размером в большую квартиру и ванной комнаты, в которой можно устраивать вечера-встречи человек на 20-30, если туда поставить стулья. Но главное достоинство моих апартаментов заключалось в волшебной двери, открыв которую и пройдя вверх, я оказался на огромной открытой со всех сторон террасе, с которой открывался шикарный вид на Старый Город. На террасе стояли раскладные кресла, столики. И все это - мое! Потребовалось усилие, чтобы не огорчать себя мыслями, что пока я гуляю по этой роскошной террасе, до завтрашнего дня принадлежащей мне одному, сотни миллионов индусов проведут эту ночь на улицах, в подвалах, с журчащим от голода желудком.

Раз уж я коснулся желудка, то не буду даже рассказывать о ресторане и ужине, который я там нагло сожрал, ибо если вы уже давно не читали сказки о всяких там волшебных дворцах Востока и их пиршествах, то вы все равно этого так называемого ресторана и мой ужин не представите. Может так оно и лучше, а то меня теперь совесть мучает.

На следующее утро меня разбудил грохот, раздающийся с моей террасы. Я тихонько вышел в одних трусах (хотя даже в этом не было необходимости, ибо моя терраса возвышалась над городом) и обнаружил довольно большую, человек в двадцать, семью лангуров - больших и очень игривых обезьян с длиннющими закручивающимися колечком хвостами. На соседней террасе пониже моей, кто-то разложил ковры, и лангуры развлекались, падая на них с грохотом с соседнего дерева и схватившись руками в упорной дружественной борьбе друг с другом. Вдали на вершинах гор виднелись силуэты фортов, замков и крепостей, куда мы отправились после завтрака на веранде перед тем самым рестораном, о котором я из скромности умолчал чуть ранее.

Крепости Раджастана, роскошные, гигантские, неприступные, в чем-то похожи друг на друга, но у каждого есть одно обязательное отличие - панорама, открывающаяся с его стен на вершине горы. Смотря на Джайпур с высоты, поражает его цвет. Да, цвет. В 1876 году очередной махараджа приказал покрасить весь город в розовый цвет, дабы продемонстрировать свое гостеприимство в связи с приездом в город коллеги-тунеядца из британской королевской семьи. Конечно, не все дома розовые, но большинство - розовато-красновато-кирпичного цвета с зелеными ставнями окон.

Самое знаменитое здание Джайпура - безусловно Розовый Дворец, или Дворец Ветров. Построенный в 1799 году как приношение богу Кришне, он, наверное, является одним из самых оригинальных зданий на Земле. Дворец похож на веер. Его высота в центре - 5 этажей, а по краям - не более трех. По сути дела - это даже не дворец, а просто фасад, так как толщина дворца всего одна комната. Иначе говоря, когда вы стоите перед ним, Дворец выглядит очень большим, а если встать сбоку, то его еле видно. Его главной функцией было предоставить возможность женщинам из королевских кругов смотреть на мир, на кипящую на улице жизнь так, чтобы их самих не было видно. В результате все окна, а их во дворце несусветное количество, покрыты ажурнейшей резьбой по камню.

Со всех сторон от дворца стоят весьма интересные здания, другие дворцы, а между ними тысячи и тысячи людей торгуют, кушают, едут на велосипедах, лавируя между коровами, играют в крикет - национальный вид спорта, немного, но к сожалению лишь очень немного напоминающий наш бейсбол. Почему к сожалению? Да потому, что будучи человеком общительным, и заходя во дворики и аллейки Джайпура, я наткнулся на группу мальчишек, играющих в крикет, остановился посмотреть, а через несколько минут уже стоял с битой, пытаясь садануть ей по мячу как можно сильнее, не совсем понимая, какова моя цель, то ли запульнуть мяч подальше, то ли повыше. Главное это то, что я получал удовольствие от общения с местным населением, что всегда является одной из главных целей моих поездок за тридевять земель, ну а мальчишки нахохотались и, да, представьте себе, нааплодировались вдоволь. Мы провели вместе минут 40, за которые моим друзьям пришлось несколько раз лезть на крышу двухэтажного дома за мячом после моих ударов (не мог вам не похвалиться!), а потом мы фотографировались, обменивались адресами.

Это был первый день декабря, начало сезона, когда согласно календарю можно, и я бы даже сказал, что нужно жениться. Гуляя вечером по городу создается впечатление, что весь Джайпур состоит из свадебных дворцов. На каждом небольшом квартале их обычно как минимум 3. Свадебный дворец состоит из большого двора, где тысячи людей собираются, общаются, тут же стоят столы, где на углях приготавливается еда. Причем имейте в виду, что индийская еда чрезвычайно разнообразна, и каждый из тысяч гостей норовит обязательно попробовать все и в больших количествах. Бесплатно же. А в дальнем конце двора находится довольно большая сцена, где сидит индийский оркестр, танцуют гости и приглашенные профессионалы, проходит ритуал бракосочетания, а потом на больших тронах восседают молодожены. Так вот представьте себе каких размеров должен быть этот двор. А теперь представьте, что за стеной одного свадебного двора находится следующий такой же, а за ним еще один. И так - на каждой улице. Вы, наверное, спросите, а что же происходит с этими дворами в течение долгих месяцев, когда жениться строго противопоказано, и я вам отвечу - понятия не имею.
В старые времена настоящая русская свадьба обязательно должна была иметь генерала. Какая же свадьба без генерала? В Джайпуре генералом был … я! С трудом выскользнув с трех или четырех свадеб, куда меня буквально насильно затаскивали счастливые молодые индусы, чтобы представить молодоженам и еще паре сотен особо почетных гостей, я с трудом вбежал в мой отель с твердым намерением в свадебный сезон по вечерам не гулять. Или гулять, но на пустой желудок, чтобы не обижать молодоженов.

На следующий день мы приехали в город Биканер, где мне предоставили бывшую спальню бывшего если не махараджи, то какого-то очень большого лица. Перед входом в мою комнату висела подвесная кровать, на которой это большое лицо отдыхало, каталось и предавалось другим земным удовольствиям. Сама комната с потолком на уровне третьего этажа (причем не хрущовки!) и старинной индийской мебелью меня совершенно поразила, пока я не обнаружил, что в ванной не было горячей воды и полотенец, а на моей кровати не было простынки. Зато прямо перед моим отелем находился еще один гигантский, роскошнейший, и неприступный дворец-крепость местного махараджи, а прямо за ним начинался Старый Город с узенькими виляющими улочками и потрясающими особняками, покрытыми потрясающей резьбой. Вы, наверное, уже заметили, как часто я говорю про резьбу на особняках, дворцах. Я никогда не видел ничего подобного, не представлял, что такое возможно, и … заранее извиняюсь, когда буду снова и снова с восхищением описывать эти шедевры.

Биканер, как и многие другие города Раджастана, разбогател на торговле опиумом. Торговцы строили себе высокие виллы на узеньких улочках, в результате никогда не видя солнечного света из-за близости построек. Почувствовав, что час расплаты подходит, они бросали виллы и тихонько уезжали, и большинство вилл стоят с закрытыми ставнями, а перед ними, как и везде в Индии, кипит жизнь, идет бойкая шумная торговля, дети играют в крикет, а коровы, расталкивая людей, добродушно плетутся в поисках съедобного мусора.

А вечером я оказался … на свадьбе. На этот раз отвертеться было нельзя, ибо пригласили шофера, а он повел меня и еще человек 10 западных туристов из соседних отелей. Любопытно, что никто не ожидает от гостей денег и подарков. По-видимому, для проводящих свадьбу большая честь, когда приходит много народу, да еще и туземцев, то есть белых. Стоя за воротами свадебного двора и наблюдая за веселой, шумной, кушающей, обнимающейся толпой, все кажется гораздо веселее, чем во дворе. Во всяком случае, попробовав всю еду, которая там была, и посидев долго-долго слушая концерт в ожидании молодоженов, я в полудремлющем состоянии и не заметил, когда они оказались на сцене. Муж сидел на большом троне с гордым видом. Рядом, на троне поменьше, немного сжавшись и смотря в пол, сидела довольно симпатичная девушка. В ее глазах был ужас и безысходность. Шофер объяснил, что в Индии так полагается. Я не уверен, но, как я уже всю дорогу обещаю, об индийских женщинах мы поговорим подробно позднее. Хочу лишь заметить, что ни на одной американской свадьбе гости не одеваются настолько аккуратно, хорошо, чисто и красиво, как на всех свадьбах, которые я видел в Индии.

Часть Шестая: Крысиный Храм

Отправляясь в Индию и в очередной десятитысячный раз перечисляя мысленно те достопримечательности, которые я обязательно должен был посмотреть там, я обычно начинал с Тадж Махала, а сразу за ним следовал храм Джейнов в маленьком городке Дешнок. Этот небольшой храм не отличается изысканной архитектурой, в нем нет потрясающей резьбы по камню, его стены не были свидетелями, а тем более участниками важных исторических событий, и тем не менее туристы едут сюда, на край пустыни, чтобы зайти в этот храм, а я мечтал о нем еще давно, никогда не представляя, что смогу оказаться здесь, на краю Земли, и увидеть, как люди с благоговением, уважением и любовью относятся к одному из самых ненавистных и уничтожаемых на планете, а может быть и самому ненавистному и уничтожаемому живому существу - крысам. Я читал о том, как этим крысам утром в специальный бассейн наливают молоко, которое они, крысы, пьют, купаются в нем, а вечером, когда крысы идут спать, молоко аккуратно собирают в специальные сосуды и выпивают, ибо оно считается освященным, благодаря прикосновению к нему священных животных. Я также читал, что люди верят, что после смерти человек превращается в крысу, а крыса в свою очередь после смерти превращается в человека.
Увы, мои ожидания оправдались не полностью. Мы приехали рано утром, крысам было холодно, хотя мы все были в майках, и они сидели в своих домиках. Говорят, когда жарко, они все выходят на свой теренкур и бегают по босым ногам туристов (обувь, как и во всех храмах остается снаружи), что часто сопровождается радостными, я полагаю, воплями особо эмоциональных западных женщин. Мне не повезло, лишь одна крысочка дала мне себя погладить. А вообще я лично их крысочками не назвал бы, так как все они были ничуть не больше наших отечественных мышек. К тому же многие из них совсем не выглядели здоровыми и счастливыми, а некоторые были совсем плохие, хотя я не ветеринар. К сожалению, как и в некоторых других храмах, контакта с прихожанами Джейнами, на который я очень расчитывал, не произошло.

Может быть я глубоко ошибаюсь, но мне показалось, что причиной этому был расизм. Еще в Непале меня шокировало, что на многих храмах было написано "Вход только для последователей Хиндуизма". Причем было ясно, что никто не собирается остановить индуса-мусульманина или индуса-христианина. Некоторые храмы были более честны и откровенны в своем предупреждении "Не-индусам вход запрещен". Когда я однажды выразил свое вежливое возмущение, служащий храма мне сказал с доброй улыбкой: "Таков порядок, и кто знает, может быть в следующей жизни Вам повезет, и Вы родитесь индусом!". А пока я гулял по корридорам храма, рассматривая маленьких крысок/мышек, и вместо моих не очень дружелюбных собратьев-Джейнов, болтал и фотографировался вместе с парнем из Калифорнии, которого я встретил предыдущим вечером на свадьбе. Тот факт, что его отец - очень влиятельный конгрессмен, никакого отношения к крысиному храму не имеет, а потому развивать тему политики и Капитолийского Холма я здесь не буду. Ведь я - в Индии!

Часть Седьмая: Мираж

В туристических каталогах наиболее экзотических компаний, таких, где добрая половина буклета не посвящена Парижу и Лондону, а вместо этого зазывающих своих клиентов в Мачу Пичу, Патагонию, на Килиманжаро или на Бали, вы можете увидеть фотографию, словно сошедшую со страниц сказок о Ходже Насреддине или о Тысяче и Одной Ночи. Пустыня. По пустыне на верблюдах медленно идут верблюды. А вдали, словно мираж, на возвышении стоит нереально огромная высоченная крепость с многочисленными башнями и замком. Эта картинка настолько неправдоподобна, что многие, просматривающие каталог, задержатся на секундочку, скажут "Это же надо!" и пойдут листать дальше, не представляя себе, что они могут это увидеть своими собственными глазами. Уж слишком это экзотично, слишком нереально. Одним словом - мираж! И вот к этому миражу под названием Джайсалмер мы подъехали перед самым заходом солнца, когда стены крепости из песочно-желтых превратились в огненно-красные.

Слишком длинная предыдущая ночь и слишком большое количество виски на свадьбе делали свое дело, и шофер, высадив меня у ворот крепости, еле внятно пробурчал "Тебе туда" и уехал спать. Или пить. А я шел по древним извивающимся улочкам крепости, построенной в 1156 году и являющейся самым живым музеем, крепостью и произведением искусства в Индии, ибо где еще вы найдете такое множество многовековых домиков, где на протяжении многих поколений живут их хозяева вместе с овечками, козликами, собачками, ну и конечно же с индийским царем зверей - коровой. Здесь же в крепости множество магазинчиков, ресторанчиков, отелей.

Один из отелей - а собственно говоря, и отелем его не назовешь, ибо это переоборудованый под отель замок, построенный 520 лет назад, стоит рядом с феноменально красивыми храмами Джейн, построенными между 12 и 15 веками. Наиболее интересна в этом замке-отеле комната на самом верхнем, третьем этаже, с балкончиком, выходящим на эти храмы и почти касающимся их (улица-то всего шириной в метра два или два с половиной). Внутри комнаты стоит кровать, окруженная с четырех сторон резными каменными колоннами, а полукруглая дверь в стиле древних замков, как и полагается, ведет в такую же древнюю ванную комнату . Вы, конечно, догадываетесь, что именно в этой комнате я и остановился. То есть, бросил свой рюкзак на пол, покрытый пылью, осевшей еще при строительстве этого замка, и пошел бродить по уже темным улочкам города-крепости, а потом поднялся на крышу моего отеля, который, оказывается, был как бы частью стены этой крепости. С одной стороны под моими ногами был волшебный лабиринт Джайсалмера, за стеной расположился новый город, точнее городок, за которым сразу начиналась и уже никогда не кончалась великая пустыня, а над всем этим был раскинут гигантский звездный шатер.

Ощутив себя почти частью этой магии я отправился спать, но прежде, чем выключить свет, включил пропеллер на потолке. Комары не любят даже малейшее движение воздуха, и пропеллер отлично заменяет разные ядовитые анти-комариные мазилки. Посреди ночи я проснулся от духоты и понял, что, как обычно в Индии, вырубилось электричество. Ну тут уж хочешь - не хочешь, а придется мазаться, а то, не дай Бог, малярию подцеплю. В кромешной тьме я медленно пополз на четвереньках к рюкзаку за мазилкой. После двух минут поисков, в которые ничего интересного не произошло, кроме столкновения моего лба с одной из древних колонн, я понял, что сегодня у комаров будет банкет, и периодически потирая лоб, пополз назад. Я полз и полз, снова стукнулся лбом о колонну, а кровати не было. Еще через несколько секунд коснулся маленького барьерчика, за которым была пустота. Ну, слава Богу, уже до окна дополз. Хорошо, что медленно, ибо окно начиналось прямо от пола. Зато теперь можно вычислить, где кровать.

В новом городе, хотя понятие "новый" здесь было весьма относительно, был шумный базар, несколько банков для туристов и невероятные по размеру, архитектуре и резьбе виллы приближенных махараджи. За городом, уже в пустыне, совсем рядом с границей Пакистана вдруг непонятно откуда возникали между дюнами древние храмы, крепости. Я бегал по дюнам босиком, а когда останавливался, мне на ноги залезали добродушные черные жуки, а потом улетали. Хорошо, что коровы не летают и не бегают по дюнам, думал я, ибо вот в предыдущий вечер на одной из узеньких улочек Джайсалмера толстая корова наступила мне на ногу.

Чтобы попасть на эти дюны я нанял водителя с джипом (водитель, приставленный ко мне агентством, был, увы, все еще не в том состоянии). Интересный джип мне попался. Ремней нет. Дверей нет. Зато есть песок и дюны, по которым мы неслись со страшной скоростью. И ничего - обошлось, ни разу не вывалился. И шофер тоже, хотя ему было легче - он же почти все время за руль держался.

Часть Восьмая: Люди и Ослы

Прежде, чем приехать в Индию, я разговаривал с путешественниками, уже побывавшими в этой стране. Одни говорили, что ничего более интересного никогда не видели. Другие, и их было большинство, утверждали, что более отвратительной поездки в их жизни не было. И не будет. Причиной обычно называлась нищета, дети-калеки, грязь. Все последние месяцы перед поездкой я себя настраивал на то, что увижу, готовился психологически, пытаясь избежать шока. И мне это удалось. Я смотрел на людей без рук, без ног, без глаз, с такими вещами на теле, что по гуманным соображениям я не буду их вам описывать. Я как бы впитал в себя на время их собственную психологию, их религию, их верования. Да, в этой жизни не повезло, но зато может быть повезет в следующей. Да, их жалко, да, я сочувствую им, но помочь-то им нельзя, а потому не нужно убиваться. Вам это может быть покажется очень жестоким или наоборот очень легким убедить себя в этом... пока не увидишь того, что видел я в Индии и Непале практически каждый день.

Мы уезжали по шоссе из Джайсалмера. Машин было мало. Мы догнали большой грузовик. В нем сзади стояли несколько молодых мужчин, а на полу лежали связанные овцы и ослы. Одного осла не полностью положили в кузов, и его голова свисала вниз и болталась под такт колес. Мы обогнали грузовик и мой шофер, окончательно протрезвев, остановился перед ними, таким образом заставив и их остановиться. Мы возмущенно потребовали, чтобы они положили осла как следует. Один парень пытался безуспешно его втащить, но осел был слишком тяжелый. Тогда он стал тащить его за ухо, причиняя ему дополнительную боль. Я потребовал, чтобы он прекратил, он позвал других и они стали обсуждать, что делать, а я стоял и нежно придерживал голову осла, покрытую мягкими, почти шелковистыми волосами. Осел не реагировал ни на что. Возможно, его шея была уже сломана. Как и тот мальчик с вылезающим из орбиты глазом на площади Дурбар в Катманду, этот осел был не жилец. Индусы в грузовике пообещали исправить ситуацию и поехали, а я выхватил записную книжку и ручку и стал делать вид, что записал их номер, чтобы передать в какую-нибудь инспекцию.
Как и в случае с больными детьми, я был беспомощен. Я думал о том, что это - Индия, государство с, пожалуй, самыми гуманными традициями и законами по отношению к животным. Лишь в одной Америке держат в садистских бараках и убивают более 9 миллиардов животных в год, чтобы потом завернуть куски этих убитых животных в красивый целлофан и продать в супермаркете (после чего они попадут на ваш стол). Как в свое время сказал Нобелевский Лауреат Исаак Башевис-Зингер, переживший концлагеря, "по отношению к животным мы все - нацисты". Даже здесь, в этой почти вегетарианской Индии, люди садистски мучают и убивают тех, кто слабее их. У меня лежит маленькая старая вырезка из русско-американской газеты "Курьер", которую я приведу полностью:

"Слониха Лакшми, которую запечатлел фотокорреспондент агентства Рейтер, прогневила людей. Еще недавно она жила в почете в индуистском храме в Бомбее. Сегодня, избитая и исколотая, она находится в загоне в ожидании … депортации. Чем же не угодила людям Лакшми? Двое юнцов решили "подшутить" над слонихой и стали прижигать ей сигаретами хобот. Животное не вытерпело издевательства, решило постоять за свою честь. Случилась трагедия: Лакшми затоптала обидчиков. Люди приняли сторону своих собратьев. Толпа набросилась на Лакшми и покалечила слониху. А затем на нее подали в суд. Бомбейский суд постановил: изгнать слониху из города. Что и говорить, грустная история."

Когда передо мной появляются калеки, я вспоминаю фотографию искалеченной Лакшми, в цепях, стоящую на задних коленках, ибо ее задние ноги пер****ы, и уже легче смотреть на людей, таких же как Лакшми искалеченных, голодных, несчастных, и уже не так тяжело и больно за род человеческий, миллионами уходящий в мир иной в результате голода, болезней и войн. Я ведь все равно ничем не могу помочь, а Бог справедлив!

Вот в таком философском состоянии мы и приехали в один из самых больших городов Раджастана - Джодпур.

Вы, наверное, помните, что столица Раджастана город Джайпур - розового цвета. Город-мираж Джайсалмер, как и окружающая его со всех сторон пустыня - золотой. Ну а Джодпур - голубой. В свое время свои дома красили в голубой цвет брамины - представители высшей касты, а затем в Джодпуре это стало традицией для всех. Когда вы смотрите на город со стен их форта-крепости, одного из самых больших и впечатляющих в стране, весь город сияет в своей голубизне на фоне серо-желтой пустыни. Должен признать, что с высоты могучих крепостных стен Джодпур выглядит значительно лучше, чем вблизи. Я остановился в Старом городе рядом с нависающим надо мной фортом. Как обычно, бросил рюкзак на пыльный пол своей комнаты, которую мне предстояло разделить с большой и по-видимому очень многодетной семьей комаров, и пошел гулять.

Наступал вечер. На улице властвовал вовсе не голубой, а темно-серый и даже черный цвет из-за грязи, темных мастерских и лавочек с мастеровыми, покрытыми грязью, в грязных майках. По черным от грязи улицам бегали черные от грязи дети. Погуляв совсем немного и не найдя ни одного хотя бы относительно чистого ресторана, я вернулся в отель и, будучи довольно голодным, пошел на крышу, где находился ресторанчик этого отеля. По дороге я заметил, как официант принес очередную кучу грязной посуды, положил ее на пол, и какая-то опять-же довольно грязная женщина стала полоскать эту посуду в грязной воде, очень похожей на сточную. Я поднялся на крышу, вежливо сказал официанту, что совсем не голоден, и приятно провел вечер, смотря на древний форт и слушая шум города и пение моего желудка.

Нельзя сказать, что весь Джодпур грязный. Уезжая из него на следующее утро, я видел роскошные особняки, чистые улицы. Недалеко от форта на высоком холме стоит очень красивый Мраморный Дворец-Мавзолей одному из махарадж, а чуть дальше от центра, чтобы иностранцы не увидели грязи, упаси Бог, расположился отель невероятных размеров. Его построили в 1929 году англичане для последнего официального махараджи Джодпура. Сейчас значительную часть отеля занимает семья махараджи, а в остальной комната стоит от каких-то там 200 долларов до 900 и выше. За день! В Индии! Если вы не остановились в этом отеле, но хотели бы в него зайти, пожалуйте раскошелиться на 8 долларов за вход. Я подошел, охранник в шикарной ливрее и высокой чалме посмотрел на меня в профиль, сразу же узнал и, низко поклонившись, пропустил внутрь бесплатно. Ну - отель. Ну - мраморные колонны. Что я, в своей жизни колонны не видел? Большое дело…
В нескольких часах от Джодпура находится городок Ранакпур. А в нем один из самых важных храмов религии Джейн, построенный в 1429 году из белого мрамора. Все очень просто - вы заходите в храм и лишаетесь дара речи. Храм состоит из 29 залов с высокими куполами, покрытыми невероятной резьбой. Купола и весь храм поддерживают 1444 мраморные колонны, тоже покрытые невероятной резьбой. Причем во всем храме нет двух одинаковых колонн. На этом я заканчиваю описание храма, ибо даже не знаю, что сказать. Это надо видеть. До сих пор, вспоминая храм, я лишаюсь дара речи, что со мной происходит довольно редко.

К сожалению, мой дар речи вернулся в полном объеме, когда я выходил из храма и к своему ужасу увидел огромные барабаны, с натянутой на них кожей. Если вы помните, Джейнизм относится с благоговением ко всем формам жизни - коровам, людям, крысам, жучкам и паучкам. И вдруг - кожа. Я немедленно пошел искать главного, чтобы спросить, у кого из нас галлюцинация. После долгих поисков, сопровождавшихся короткими обьяснениями, что, мол, если барабаны используются для того, чтобы петь восхваление богам, то тогда использовать кожу можно, меня, наконец-то, отвели к самому главному. Он мне честно признал, что хотя все Джейны вегетарианцы и не носят кожу, но они все же носят кожу, и вообще он не Джейн, и вообще тут среди служащих Джейнов почти нет, и вообще. Я же в свою очередь попытался как-то компенсировать свое долгое, минут 15, молчание внутри храма, когда я лишился дара речи, и высказал ему, а заодно и окружающим служащим, туристам, собакам и обезьянам, свое возмущение лицемерием и выборочным отношением к святости жизни последователей Джейнизма. Мы расстались по-дружески, но с облегчением.

Часть Девятая: Индийские Феи

Снова - дорога. Светит теплое, но не очень жаркое солнце. Погода - прелесть. Вокруг - поля, деревушки, ослы, верблюды, павлины, домики из какой-то жестянки, глинянные, каменные, много соломенных. И женщины. С первого момента, как я прилетел в Дели, бросалось в глаза обилие мужчин на улицах больших городов и отсутствие женщин. В городах поменьше женщин можно было увидеть на базарах, торгующих, покупающих, несущих тяжелую кладь на голове или на спине. И вот мы едем мимо деревушек, и вдруг - мужчины исчезли. Если реинкарнация действительно существует, и нам предстоит рождаться снова и снова, то я бы очень не хотел родиться женщиной в Индии.

Как и в большинстве стран мира, в Индии практически не существует системы социального обеспечения, гарантирующей нормальную старость. То есть, если вы работали всю жизнь на правительство, вы получите пенсию. А что делать, если вы жили в деревне, работали в поле и достигли того возраста, когда работать нет ни сил, ни здоровья, а кушать иногда хочется? Для этого есть сын, чтобы вас содержать. По индийским традициям, когда молодые женятся, то они переезжают в дом мужа, и жена может уже никогда не увидеть свою семью. Иначе говоря, ее родителям от нее на старости лет "никакой пользы". А вот вреда - на всю жизнь, ибо по традиции родители должны дать за свою дочь хорошее приданое. Часто денег нет, и родители берут в долг, зная, что отдать никогда не смогут, и фактически продают себя в рабство до конца жизни.

Именно поэтому я встречал мужчин, которые говорили, что у них, скажем, 5 сестер. То есть, родилась девочка. О, ужас! Срочно нужен мальчик, чтобы заработать ей на приданое и обеспечить старость родителям. Второй ребенок - снова девочка, третья, четвертая. У родителей нет выбора, кроме как печатать детей, пока не будет сына. Зато если родился мальчик, это праздник. После его женитьбы в доме появится служанка, в обязанности которой входит уход за мужем, детьми, родителями мужа, его невезучими незамужними сестрами, а часто и материальное обеспечение семьи. Когда я спросил шофера, проезжая по деревням, а где же мужчины, он рассмеялся и сказал "скоро увидишь". И я таки увидел их - на центральных площадях деревушек, перед барами и кафе с бутылками пива и виски и с трубками для опиума или другой заразы.

Я еще никогда не видел такого контраста нации. Я ни коим образом не хочу сказать, что все индусы грязные и ленивые. Они - такие же, как и все другие мужчины на планете. И может быть я не обратил бы внимания на то, что в большинстве своем они были небриты, в грязных майках и штанах, неаккуратные, неопрятные, шатающиеся по улицам без дела или орущие через всю улицу своим дружкам, если бы не … индийские женщины. Более красивых и грациозных созданий я не видел никогда, за исключением африканских жирафов, но я к ним настолько неравнодушен, что не могу ручаться в объективности. За все пребывание в Индии я встретил может быть 5-7 женщин, одетых в западные одежды - джинсы, блузка. Все остальные были в традиционных сари. Для тех, кто не знает, что такое сари, представьте себе белое покрытие женщин в Древней Греции и Риме только из вуали разных цветов. Вы бы видели эти сари, сделанные из тончайших и нежнейших материалов всех красок и оттенков радуги! Причем даже самые яркие из них, красные, зеленые, оранжевые, голубые, никогда не были аляповаты или резали глаз своими комбинациями красок. Когда женщины, покрытые ими с головы до ног, идут по дороге, а ветер мягко движет вуаль, то кажется, что индийские женщины превращаются в сказочных фей. Их лица настолько тонки (ну не у всех, конечно, но у большинства), их фигуры настолько изящны и стройны, что рядом с ними мужчины… Увы и ой!

А теперь приготовьтесь к самому страшному. Снова представьте себе индийскую фею и… представьте, как она, нежная, хрупкая, изящная, берет огромную лопату и в своей волшебной сари копает су*** пустынную землю, потом складывает камни на металлическое корыто, с большим трудом отрывает корыто от земли, ставит себе на голову и медленно, с достоинством и корытом на голове идет по дороге, затем останавливается там, где надо, и сбрасывает грязные камни. И идет назад. И так весь день в своем очаровательном сари, которое непонятно как умудряется оставаться таким же чистым и завораживающим. А вечером приходит пьяный муж, она его кормит, стирает, ухаживает, а если он не слишком сегодня нажрался, то она еще и выполняет свои супружеские обязанности. Причем, дай Бог, чтобы родился мальчик. Ежегодно в Индии в "кухонных пожарах", организованных мужьями и свекровями погибает множество "фей", которые не смогли родить мальчика от своего пропитого и прокуренного мужа.

Мы неслись по дороге, мой шофер нервно гудел всем встречным машинам прохожим, животным, а если кто-то недостаточно быстро уходил в сторону, или если какой-то пастух недостаточно ловко отводил своих коров с нашего пути и нам приходилось чуть замедлить, то в адрес этого пастуха немедленно неслось "Банда Лора!!!", что можно перевести цензурно, как "Мы были очень близкими друзьями с твоей сестрой". Большего оскорбления в Индии не придумать. А мне хотелось ему сказать: "Ты? С его сестрой? Да вы все, мужчины, даже не имеете права находиться рядом с тем туалетом, в который ходят ваши сестры!".

Дорогу переходили две девушки. Они были еще очень далеко, но мой шофер начал активно гудеть и орать. И вдруг одна из них замерла посреди дороги с гордой улыбкой. Высокая, стройная, она стояла в огненно-красной сари в позе богини, только что сошедшей с Олимпа и была божественно красива, как и подобает богине. Лишь когда мы подъехали совсем близко, она элегантно сделала небольшой шаг вперед, и мы медленно проехали мимо нее. Я обернулся - она стояла на том же месте и улыбалась нам вслед.

"Остановись!" крикнул я водителю, выскочил, подбежал к ней, посадил в машину. Я не мог оторвать своих глаз от нее, пока мы неслись к аэропорту. Она никогда не была за пределами своей деревушки, понимала, какая жизнь ее там ждала, и радовалась как маленький ребенок, когда я, захлебываясь от счастья, гулял с ней по улицам моего любимого, а теперь уже нашего любимого Нью-Йорка, когда мы катались на гондоле по венецианским каналам, лазили по Андам в Боливии, стояли на старте Марафона в Токио, а через 3 часа 59 минут вместе, держась за руки, пересекли финишную линию. Мы жили дружно и счастливо, состарились на одной подушке и умерли в один день...

"Банда Лора!", я проснулся, и очередной пастух отскочил в сторону от нашей машины.

Часть Десятая: Джеймс Бонд Занемог

Город Удайпур считается одним из самых романтичных мест в стране. Он окружен со всех сторон не высокими, но романтичными горами с замками на вершине, а между ними - озера. На берегах озер и на островах посреди этих озер стоят роскошные дворцы. В одном из таких островных дворцов снимался фильм о Джеймсе Бонде. А прямо напротив него, в более скромном, но все равно потрясающем дворце, построенном 200 лет назад на берегу озера, расположился я. Как обычно, мой номер на несколько минут лишил меня речи. За огромным окном, отражаясь в неподвижных водах озера, горел тысячами огней знакомый по фильму Дворец Джеймса Бонда, внутри его стен в бассейне под пальмами купались ослепительно красивые девушки, злодеи пытались всеми мыслимыми и немыслимыми путями уничтожить агента британской разведки, а он, всегда хладнокровный и обаятельный, моментально соблазнял хозяйку дворца. "Мое имя Бонд, Джеймс Бонд".
На утро я ринулся осматривать романтическую столицу Индии с ее непременным дворцом махараджи, парками, базарами. Больше всего меня шокировало то, что меня ничего особенно не впечатляло. Причину такого безразличия я понял, когда днем сел на катер и поехал во Дворец Джеймса Бонда. Меня начало страшно знобить, и я понял, что заболел. Я с трудом дождался возвращения назад, с трудом дошел до отеля, отказался от приглашения хозяина и, кстати, потомка первых хозяев этого дворца провести ужин с ними, вошел в комнату и свалился в постель. Просто замечательно - вчера вечером я наконец-то отпустил шофера, теперь я совсем один, все мои родные и близкие - на другой стороне планеты, а я - в отдаленном районе Индии где-то недалеко от Пакистана, не в силах встать с постели и подойти даже к рюкзаку, чтобы принять какое-нибудь лекарство. А завтра в 6 часов утра я должен ехать в аэропорт, лететь час в Бомбей, ждать там 6 часов, лететь еще час совсем в глушь, затем трястись вечером в машине еще 3 часа. Лучшего времени заболеть не придумаешь. А вдруг это малярия, которая уносит более полутора миллионов жизней в год и тоже начинается с сильного озноба? Вот с такими невеслыми мыслями я сделал то, что делаю всегда при моих очень редких простудах - надел на себя всю одежду, которая у меня была, завернулся во все одеяла, которые были в комнате, и… начал потеть и бредить.

В шесть часов утра я надел на себя тяжелый рюкзак, и на не слушающихся ногах, покачивающийся, но совершенно здоровый, сел в такси, а через пару часов уже был в одном из главных городов страны, ее финансовом и индустриальном центре. Точнее я был не в Бомбее, а в его пригороде, где расположен аэропорт. Там я быстренько (относительно быстренько после "веселой" ночки) взял такси и поехал в Национальный Парк Раджива Ганди. Для справки, Раджив Ганди был сыном Индиры Ганди, после ее убийства возглавил Партию Конгресса и страну и перед очередными выборами был убит тамильскими террористами. Ну а о тамильских террористах я вам расскажу в другой раз. Сам национальный парк небольшой, и его главная достопримечательность - десятиминутные сафари на решетчатом автобусе внутри больших загонов со львами или тиграми. Я попал ко львам. Все остальные в автобусе были индийские дети. Когда мы проезжали мимо двух несчастных львов, пара мальчишек стала в них плевать...

Попав вскоре на том же такси на огромный и популярный среди местного населения пляж на берегу Индийского Океана, я попытался насладиться панорамой, но довольно безуспешно, ибо был осажден со всех сторон мальчишками и женщинами с маленькими детьми, просящими денег. Оттуда я приехал в большой храм-центр Харе Кришна. Я уже приготовился дать решительный отпор до чертиков надоевшим мне попрошайкам, но … никто денег не просил. Было чисто, красиво, все улыбались, а при выходе давали сладости. И все совершенно бесплатно. Это в Индии-то? Я так растрогался, что дал им хорошее пожертвование, с мыслями о роде человеческом сел в самолет и вскоре оказался в городке Аурангабад.

Часть Одиннадцатая: Чудо Света

Единственная достопримечательность Аурангабада это жалкое подобие Тадж Махала, но даже его я не увидел, так как сойдя с трапа самолета, был посажен в машину, которая понеслась на восток мимо малолюдных деревушек, полей и лесов. Большое красное солнце медленно садилось за далекий горизонт. Когда уже в темноте мы подъехали к очень скромному, но чистому отельчику в деревне Ажанта, мой шофер признался, что его фирма не оплачивает для него отель, а потому он будет спать как обычно в машине. У меня в комнате было две кровати, и я настоял на том, чтобы он воспользовался одной из них. То ли он давно не спал в таком комфорте, то ли устал в предыдущий день, но мне пришлось долго тормошить его на следующее утро. Терять времени я не мог, ибо во второй половине дня меня ждало чудо света.

В 1819 году группа британских охотников подошла к краю горы. Под их ногами был небольшой каньон, а на другой стороне прямо в скале они увидели входы в 30 пещер. Эти уникальные Буддийские пещеры, некоторые даже двухэтажные, были созданы между 200 г. д.н.э. и 650г. н.э. По сути дела, это не пещеры, а храмы с небольшими террасами перед входом и просторными залами внутри, покрытые исключительно высококачественными цветными фресками, с десятками колонн, многочисленными скульптурами Будды и ансамблями на Буддийские темы.

Всего в часе езды от Ажанты находится деревня Эллора, а в ней 34 пещеры, построенные последователями Буддизма, Индуизма и Джейнизма между 600 и 1000 г. н.э., причем в отличие от Ажанты, где пещеры высекались на крутом склоне горы, здесь спуск очень плавный, что позволило строителям создать роскошные архитектурные и скульптурные ансамбли не только внутри, но и перед входом в храмы-пещеры. В Эллоре налицо постепенный упадок Буддизма в Индии, Эпоха Возрождения Индуизма, и краткий взлет Джейнизма. Если Буддийские храмы полны спокойствия и созерцания, то храмы Индуизма поражают своей красотой, изысканностью, драматизмом, динамичной энергией сражающихся демонов и богов.

Наверное, это неуважительно к тем талантливым строителям и скульпторам, кто построил и украсил эти храмы, но все они блекнут перед объектом, обозначенным на картах как "Пещера номер 16". Да и не только эти пещеры, но и все, что я когда-либо видел в своей жизни. Все семь древних чудес света, включая Пирамиды, и все новые чудеса света должны встать позади Храма Кайласа. Согласно Индуизму, бог Шива, тот самый у которого сын - со слоновьей головой, живет на Гималаях на горе Кайласа. В 610 г. н.э. в Эллоре решили построить храм, олицетворяющий Кайласу. А теперь попытайтесь представить себе следующее, хотя представить это, увы, невозможно. Даже смотря на этот комплекс, долго обходя это творение вокруг и изучая его изнутри, я шептал себе: "Это невозможно!". И продолжаю так считать. Итак, плавно опускающаяся гора. Здесь решено построить храм, точнее невероятных размеров храмовый комплекс, который своей площадью в два раза превысит греческий Парфенон и будет в полтора раза выше его. В этом комплексе будут храмы, соединенные мостами, с неисчислимым множеством огромнейших и изысканнейших колонн, скульптур, галерей и дворцов с филигранной резьбой по камню. Все храмы будут покрыты от земли доверху потрясающими скульптурными ансамблями, изображающими всю историю Индуизма и эпос Рамаяны. Здесь будут и слоны почти в натуральную величину, исполненные в мельчайших деталях, и демоны, с которыми ловко расправляется могучий Шива, и четыре льва на крыше главного храма. А теперь приготовьтесь к главному. Каждый раз, когда я об этом думаю, у меня начинает колотиться сердце, как будто я прикоснулся к чему-то потустороннему.

Весь комплекс Кайласа был построен … сверху вниз! При строительстве обычно ставят фундамент, на него ставят что-то, на него что-то еще, и так далее. Что такое Пирамиды? Большие камни, поставленные друг на друга. Что такое Эмпайр Стейт Билдинг? Сто два этажа, поставленные один на другой. А здесь все было наоборот! Вначале была идея, потом пришли на гору и медленно, кусочек за кусочком стали отбивать "лишние" камни, опускаясь все ниже и ниже, а то, что оставляли, превращалось в храмы, слонов, демонов. Ни один из убранных камней не был поставлен назад. Не было даже самого мельчайшего места для ошибки. Люди каким-то необыкновенным образом должны были знать, что вот именно здесь начнется кончик хобота слона, а здесь - колонна, а отсюда в глубь скалы уйдет галерея, в которой именно здесь будет нога Шивы. Храмовый комплекс Кайласа строился 150 лет. Это значит, что как минимум пять поколений людей работали над этим творением, постоянно передавая следующему поколению свою идею, свое видение превращения каменной массы в чудо. За эти 150 лет в строительстве приняли участие 7000 человек, из скалы было изъято 200,000 тонн "лишнего" камня.

Если бы я был индийским царем, руководившим строительством Кайласы, и пришел бы сюда в 760 году на торжественное открытие комплекса, я бы, наверное, был повергнут в убийственную депрессию, ибо грустно видеть, что ты достиг предела, и уже никогда не сможешь подняться хотя бы чуть-чуть выше, дотянуться хотя бы чуть-чуть дальше. Кайласа - это предел человеческого гения!

Пребывая в шоковом состоянии от Кайласы, я зашел в соседний темный храм-пещеру Джейн. Единственным источником света здесь было солнце, пробивавшееся через входную дверь. Из главного зала через проем я зашел в главное святилище. Там была почти полная темнота. Во всем храме никого больше не было, только я и летучие мыши. Я стал аккуратно выходить. И в этот момент произошло еще одно маленькое чудо. Огромная летучая мышь на полном лету врезалась мне в грудь, прямо в сердце. Она, конечно, сразу же улетела, а я стоял в полном замешательстве. Насколько мне известно, летучие мыши обладают самой высокоразвитой радарной системой на Земле, не сравнимой ни с одной военной. Ошибиться и врезаться в меня случайно летучая мышь не могла. Что она хотела мне сказать, какое послание передать?

В 14 веке султан Дели Мохаммед Туглак решил перенести свою столицу в городок Даулатабад, расположенный между пещерами Эллоры и Аурангабадом, и приказал всем жителям Дели немедленно переселиться в новую столицу. Во время трагического марш-броска длиной в 1100 км большинство участников марша погибли от голода и болезней, и через 17 лет султан-садист приказал тем немногим, кто выжил, маршировать назад в Дели. Все что осталось от несостоявшейся "столицы", это великолепно укрепленная крепость на вершине горы, окруженная неприступной 5-километровой стеной, с 200-метровым бастионом на самом верху. Тут есть все, чтобы остановить неприятеля - и многочисленные низкие двери, чтобы слоны не прошли, и мостики надо рвом, и узкий туннель с полным отсутствием света.

Немногочисленные туристы, желающие попасть на самый верх крепости, а для этого пройти через туннель, вынуждены платить большие деньги (от 50 центов до доллара, что для Индии - большие деньги) местным вымогателям с керосиновыми факелами, чтобы преодолеть этот туннель, полный неожиданных поворотов. Я ради принципа отказался от их услуг, чтобы попробовать свои силы. Темень - 100%. Своего носа не видно. Вокруг, где-то совсем рядом, агрессивно пищат и пролетают над головой летучие мыши. Перед каждым моим шагом - долгий внимательный анализ. А вдруг резкий спуск? А вдруг резкий поворот? А если по большому счету, то туда ли я иду, и сколько вообще идти-то до выхода, 5 минут, час? Через несколько минут блеснул свет, и я гордо прошел мимо обозленного вымогателя, стоящего у выхода в ожидании очередной жертвы.

Трудно себе представить, чтобы кто-то мог когда-либо покорить эту крепость. Тем не менее, однажды ее захватили. Как? Очень просто! Подкупили сторожа, охранявшего главные ворота…

Часть Двенадцатая: Бомбей

Бомбей - финансовая столица страны, центр кинопродукции, за что его часто называют Болливудом, центр предпринимательства, самый британский город страны, главный порт Индии, здесь - самые большие трущобы не только Индии, но и всей Азии, и именно Бомбей является бесспорной столицей преступности в этой в целом очень безопасной стране. Помня об этом, я не испытал особой радости, обнаружив, что, несмотря на договоренность, никто меня в аэропорту не встретил. На улице было темно.

Прождав час и видя, что аэропорт закрывается и все оставшиеся такси разъезжаются, я схватил одно из последних в надежде, что наконец-то скоро окажусь в постели, после такого длинного дня. Не тут то было!
Вместо того, чтобы ехать в Бомбей, расположенный в полутора или даже двух часах от аэропорта, таксист ринулся в погоню за… полицейским, который за несколько минут до этого забрал у него права за какое-то мелкое нарушение. Нагнав полицейского минут через двадцать, таксист выскочил из машины, бросился к нему, решительно сунул взятку, забрал права, и довольный понесся к моему отелю. Уже в первом часу ночи мы подьехали к зданию, в котором на 5-ом этаже распологался отель, который я заказал еще в Нью-Йорке. Отпустив шофера, я медленно забрался с тяжелым рюкзаком на 5-ый этаж. После долгих звонков хозяин, наконец-то проснулся, и - мои худшие опасения подтвердились. Агентство не только забыло прислать в аэропорт шофера, но и заказать отель. Свободных комнат не было. На улице ночь. И это Бомбей, так что лучше отложить осмотр города на утро.

К счастью, опыт многочисленных путешествий очень помогает в таких непредвиденных ситуациях, и через пять минут я уже сидел на кровати в отеле этажом ниже. Я назвал его отелем, потому как ничего подобного никогда не видел, и понятия не имею, как ЭТО назвать. Мне дали одну из секций без окон, со стенами, не доходящими до потолка. Размер этой секции был длиной в маленькую кровать и шириной тоже в кровать плюс несколько сантиметров, чтобы можно было около нее встать. Как ни странно, никто вокруг не курил, не разговаривал и не отвлекал от сна никаким другим образом и звуками, так что даже отсутствие одеяла не помешало мне неплохо выспаться.

На утро за мной, наконец, приехали, и я обнаружил, что Бомбей при солнечном свете очень красив и интересен. В городе - множество парков, проспектов, фонтанов, типичных британских дворцов правосудия и университетов, и, наверное, самый знаменитый и самый красивый вокзал в мире - построенный англичанами в 1887 году Виктория Терминус, с которым не выдержит конкуренции большинство дворцов в Европе. Хотя, конечно, не в Индии. Бомбей растянулся вдоль берега Индийского океана, и его набережная напомнила мне и Майами Бич, и Лос Анжелес, и даже Рио де Жанейро. В одном из менее шикарных районов города находится Стиральный Гат. Вы помните Гаты в Варанаси - набережные Ганга, где люди стирают белье, молятся, и т.д.? В Бомбее нет Ганга, но Гат есть. Со всего города в этот район стекается грязное белье, и тут на большой площади в каменных тазах 5000 мужчин со зверской силой дубасят белье, отбивая от него грязь (вместе с пуговицами). Говорят, что после нескольких таких стирок ваши рубашки становятся тонюсенькими. Но самое большое чудо происходит после стирки, когда все эти рубашки, простыни, трусы, носки без всяких бирок, ярлыков, надписей и других методов идентификации попадают назад к своим хозяевам. Каким образом? Понятия не имею.

На одной из утопающих в зелени улиц стоит скромный дом, который превратили в музей. Здесь часто останавливался и жил Отец Индии Махатма Ганди. Он родился в 1869 году в семье премьер-министра маленького муниципалитета, учился на юриста в Англии, затем переехал в Южную Африку, где впервые испытал на себе дискриминацию. Вернувшись в Индию в 1915 году в возрасте 46 лет, он занялся политикой, борясь за права бедных крестьян, против британской оккупации. Необычным в его борьбе был отказ от насилия, уверенность, что правда всегда победит. Он устраивал демонстрации и марши, призывал и убеждал, организовывал компании по бойкоту британских товаров, оказывался в тюрьме, объявлял голодовки. Когда стало ясно, что Индия будет разделена на две части, он вначале ушел из политики, а потом, видя, как мощной рекой льется кровь, вернулся и делал все, чтобы удержать враждебные общины от резни. Его угроза голодать до смерти, его авторитет спасли неисчислимое количество людей во многих районах страны, особенно в Дели и Калькутте. Увы, наиболее рьяным последователям Индуизма не нравились попытки Ганди найти общий язык с мусульманами, и 30 января 1948 года по дороге на вечернюю молитву Махатма Ганди был убит индуистским фанатиком.

Из музея я отправился на Слоновый остров, получивший свое название от древних пещер со слонами и танцующим Шивой. Гуляя по острову я вдруг вспомнил, что у меня остались миндальные орешки, а мне через несколько часов ехать в аэропорт и - домой. Не тащить же их назад. Мимо проходила маленькая обезьянка. Я предложил ей орешек, она подошла ко мне, встала на задние лапки и нежненько взяла орешек. Вдруг появился большой краснозадый обезьян. В его лице было явно что-то агрессивное. Маленькая обезьянка спешно ретировалась. Я на всякий случай привстал, но протянул ему орешек. Он на удивление медленно и акуратно потянулся за ним. И вдруг - с силой стукнул по мешку с орешками. Несколько штук упали на землю. Я быстро сунул мешочек в рюкзак и хотел нагнуться, чтобы подобрать рассыпаные орешки и раздать другим обезьянкам, собравшимся вокруг и наблюдавшим за нами. Я начал приседать, и в этот момент краснозадый паскудняк … бросился на меня. В высоком прыжке он приземлился на мой рюкзак, и воспользовавшись тем, что я на момент растерялся, вырвал у меня из рук рюкзак, вынул из него мешок с орешками, швырнул рюкзак на землю и уселся на ветку невдалеке, пожирая орешки, предназначавшиеся для всех. Меня обступили детишки-обезьянки, нежно трогая меня за штанину в надежде, что, а вдруг, у меня найдется еще один пакетик с импортными орешками. Увы, я искренне пожаловался им на красивом русском языке на эту "красную задницу", и поехал с острова назад в Бомбей.

Наступал вечер, мой последний вечер в Индии. Я наслаждался Бомбеем, который мне почему-то напоминал Тель Авив и Каир с его пальмами, небоскребами, кинотеатрами, тротуарами. Да, первыми тротуарами в Индии!
Я снова - в самолете. Моя мечта сбылась. Я так хотел увидеть эту страну, я так много от нее ждал, но не мог представить себе даже тысячной доли того, что я увидел, к чему прикоснулся за эти двадцать дней. Самолет набирает скорость, и перед моими глазами проносится Красный Форт в Дели, образы, запахи и звуки древности Катманду, черный холодный треугольник Эвереста, вечерний звон колоколов на берегу Ганга в Варанаси, высеченные 1000 лет назад и все еще танцующие девушки на храмах Кажурахо, храм любви Тадж Махал, неприступные дворцы-крепости Раджастана, Храм Кайласа, краснозадый бандит, вокзал Виктория, индийские феи в вуалевых сари, шум и беспорядочные толпы людей, коров, мотоциклов. Боже, какая была поездка! Я складываю руки в традиционном индийском приветствии и шепчу "Спасибо!".

Бесшумный и комфортабельный поезд метро плавно несется по улицам просыпающегося холодного декабрьского Амстердама, где у меня 12 часов до самолета в Нью-Йорк. По каналам плывут белые кораблики с туристами, а вдоль каналов стоят чистые, аккуратные, красивые домики. Идет дождь. Вокруг все так чисто, так аккуратно, так организованно, так тихо, так красиво.

И так скучно…

Автор: Александр (alexander.matskevich@db.com)

Часть Вторая (Непал): Катманду мое, Катманду

Взлет, прощай Дели, через несколько минут вдали появляются Гималайские горы, самые высокие на Земле. Где-то там - Эверест. Мы держим путь на один из самых загадочных городов планеты - Катманду. Весь полет, чуть более часа, мурлычу про себя (ну и иногда немного вслух, но у меня неплохой голос, так что не страшно) песенку "Острова любви, острова", но с моими собственными словами "Катманду мое, Катманду, там найду я себе какаду…". Никаких какаду в Катманду нет, но не хочется ограничивать круг читателей, так что пусть будет какаду. Перескакивая вперед - не нашел. Потому что не искал. Как обычно…

Пока летим - небольшое отступление, или вступление. Я все время говорю "Я - в Индии", "мечтал поехать в Индию", а на самом деле моя поездка - не только в Индию. Символично, что именно Индия стала 50 страной, юбилейной, в которой я побывал, но после одного лишь дня в Индии, я лечу в 51-ую - Непал. Когда-то здесь были такие же небольшие государства, как в Индии, с такими же царьками-махараджами. Будучи на пересечении дорог между монголоидной Азией и арийской Индией, Непал был постоянным объектом войн, в результате чего его влияние в один период истории распространялось на значительную часть Индии, а в следующий могло сократиться до города Катманду и его окрестностей. Да и Большой Катманду состоит из трех городов, самого Катманду, Патана, являющегося фактическим продолжением Катманду, и Бхактапура, и большую часть недавней истории эти три города были независимыми государствами. Непал объединился лишь в 1768 году, а чтобы никто не забывал, что Непал это не провинция Индии, то у них даже есть разница во времени с Индией - 15 минут!

Непал - в отличие от демократической Индии, конституционная монархия, с очень уважаемым но символическим королем, и парламентом. Это одна из самых бедных стран мира. До 1950-x годов это была еще и одна из самых закрытых для туризма стран. Зато сейчас туризм - индустрия номер один. В 1994 году в Непале произошло знаменательное событие - впервые в истории человечества Коммунистическая Партия выиграла выборы и ненадолго пришла к власти, даже не прибегая к разгону Думы.

Как и в Дели, в аэропорту меня ждала машина с водителем, быстро доставившая меня в довольно шикарный отель, из которого я немедленно отправился на площадь Дурбар, центральную площадь города. Дурбар - означает Дворец. В каждом городе Непала есть Дворцовая площадь. Oт моего отеля до Дурбара Катманду - минут 15 ходьбы. Хожу я всегда очень быстро, но прошел час, а я все еще шел, точнее продвигался по направлению к центральной площади. Где я только не был в жизни, чего я только не видел, но гуляя по Катманду, я чувствовал, что мои мозги перегреваются. Я вдруг попал в средневековую Азию, как будто бы замороженную в том виде, в каком она была сотни лет назад, которую я даже в кино никогда не видел. И вдруг по мановению волшебной палочки замороженный Катманду ожил, сошел с картинки, и как будто не было этих веков, снова сидели на ступеньках храмов бездомные святые в желтых одеждах, с раскрашенными лицами и нестриженными волосами, женщины несли на голове или за спиной стоги сена, или большие корыта, бежали куда-то торговцы старинными дудочками и фруктами, шумно зазывая покупателей и пытаясь перекричать молодых и старых женщин в традиционной одежде, сидящих на земле в окружении своих плетеных корзинок, головок лука, специй всех цветов.

Я шел по узким улочкам, забитым людьми. Как и в Индии, в Непале нет тротуаров, и надо постоянно внимательно следить за велорикшами - велосипедами с коляской, водители которых обычно громко кричат, предупреждая о своем приближении. Но не всегда. Эти улочки в большинстве своем состоят из темных деревянных домов, часто наклоненных вправо или влево. Иногда и вперед, но раз уж они тут простояли несколько веков, то не упадут же они именно тогда, когда я тут иду. Крыши, окна домов, а порой и весь фасад, покрыты резьбой невероятной красоты. Через каждые пять-десять минут я оказывался на небольшой, обычно круглой, площади с храмом посреди, и разноцветными лентами, натянутыми от центрального купола храма во все стороны площади. Здесь столпотворение достигало таких пропорций, что идти порой было почти невозможно. Я об этом не жалел, вынимал фотоаппарат, и стараясь не тыкать объективом в лица людей, снимал, снимал. А иногда просто подходил к стене дома, и стоял, впитывая образы людей и храмов, звуки голосов и незнакомых музыкальных инструментов, запахи специй, ярких и свежих. Здесь же бегали босые маленькие дети, шли из школы бедно, но аккуратно одетые дети постарше (и пообеспеченней), ни на кого не обращая внимания гуляли в посках съедобного мусора тысячи коров, а между ними юркали собаки, козлы, свиньи, курицы.

Улицы побольше были забиты не соблюдающими дорожные правила автомобилями и грузовиками. В Непале, как и в Индии, на дороге существует довольно четкая иерархия, согласно которой каждый знает, кому уступить дорогу, а кто должен уступить тебе. Иерархия довольно простая - "Кто крупнее и важнее - тот первый". А именно, снизу вверх - собаки, женщины, люди, велосипедисты, велорикши, мотоциклисты, маленькие машины, большие машины, миниавтобусы, грузовики, коровы. Для обидевшихся женщин сразу заявляю, что это не моя точка зрения. Будь на то моя воля, я бы женщину водрузил на самый верх - рядом с коровой.

Площадь Дурбар была забита десятками храмов всевозможных форм. Тут были и круглые пагоды, и шихары - узкие пирамидальные каменные сооружения с богатой резьбой по камню, и восмиугольные башни, и квадратные пагоды с двойной крышей, то есть одна крыша была над другой. На некоторых очень высоких храмах было до 5 таких уровней крыш. Одни храмы были из белого камня или мрамора, другие - деревянные, третьи - ой, чего тут только не было. Между ними гуляли торговцы сувенирами и "гиды", активно пытающиеся заработать на туристах, коровы, женщины с зеленью и какими-то растениями в тазиках на голове, рикши. На ступеньках храмов сидели туристы, читая справочники и просто наблюдая, как течет жизнь - загадочная, непонятная, и очень интересная. Обходя все храмы и дворцы, я дошел до последнего, из почерневшего от старости дерева, нагнулся, прошел в низкую дверь и оказался в небольшом дворике с исключительно красивой резьбой покрывающей весь фасад и особенно окна. Во дворике уже стояли 2 или 3 туриста, и смотрели с надеждой на окно на верхнем, третьем этаже. Там за этим окном находилась … богиня. Да, что вы удивляетесь, самая настоящая богиня.

Ее выбирают из определенного сословия работников с золотом и серебром. Ей обычно как минимум четыре года, она отвечает 32 очень строгим физическим требованиям, таким, как цвет глаз, форма зубов, голос, и т.д. Нескольких особо достойных кандидаток заводят в темную комнату и начинают пугать, кричать и танцевать в страшных масках. Ясное дело, настояющую богиню этим не испугаешь, и именно она провозглашается Кумари Деви. Она живет на полном обеспечении в этом дворце-храме, никогда из него не выходя, до первой, ну в общем, до первого серьезного кровотечения, и поэтому ее родители и обслуживащий персонал следят, чтобы она не порезалась случайно и не покинула "Белый Дом" раньше срока. Когда это происходит, она превращается в обычную, хотя и обеспеченную, девушку, но брак на бывшей Кумари Деви, по традиции, не считается счастливым, хотя непальцы говорили мне, что последние богини смогли построить счастливые семьи. А разве такие бывают?

Так вот, стою я перед окном, мысленно пою серенады, что-то типа "Выгляни в окошко, моя желанная богиня". Но на то она и богиня, чтобы слышать серенады, даже когда их поют мысленно, и не прошло и пяти минут как в окошке появилась красивая типично непальская девочка лет десяти. На ее лице было явно написано, что ее божественность ей осточертела, и она ждет не дождется реинкарнации, чтобы родиться нормальной земной девочкой, играть со сверстниками и сверстницами, бегать, жить. Ей было грустно. Мне за нее тоже. В результате нашей встречи я мог хотя бы сказать в духе Маяковского "Я Кумари видел!" А она что? В следующий раз надо будет хоть бороду подкрасить.

Вернувшись в отель и поговорив с другими туристами, я решил, что надо мне, наверное, слетать на денек в город Похара, что рядом с горным комплексом Анапурна. А как туда лететь, если у меня с собой есть информация только о Катманду? Где остановиться на ночь? Что смотреть? Еще не решив, ехать или нет, пошел в книжный магазин узнать, сколько будет стоить подержанная книга. У меня такая книга есть, но пытаясь съэкономить место, я информацию о Катманду переснял, а книгу оставил дома. Объяснил хозяину магазина ситуацию, честно сказав, что не хочется выкидывать 20 долларов за один день пользования. Он вдруг вынимает из-под полы новенькую книгу самого последнего издания, вышедшего в Америке за месяц до этого, и непонятно как попавшего в Непал так быстро. Сколько, спрашиваю его, приготовившись к грандиозной сумме после того, как меня вот уже два дня пытаются обобрать индусы и непальцы. Да бери так, а когда вернешься из Похары, принесешь назад. Думая, что я чего-то не понял, спрашиваю снова про цену и залог. Ничего не надо, бери, бери. Растерянный и с опухшими от впечатлений мозгами пришел к себе в отель, и быстро уснул. Не исключено, что с вытаращенными глазами.

На следующий день проснулся, сел в такси и отправился в тот же аэропорт, куда я только прилетел за день до этого. Поездки на такси в Непале - вещь очень малоприятная. Большинство машин используют дизель, керосин и прочие отравляющие вещества, выкидывающие такой едкий дым, причем часто даже не наружу, а в салон, что даже короткая 15-минутная поездка от площади Дурбар до аэропорта превращается в пытку в газовой камере. Выскочив из этой камеры и все еще прижимая к лицу носовой платок, я сунул водителю приготовленные деньги и побежал покупать билет за 100 долларов в никуда. Точнее, в Катманду. А еще точнее, из Катманду в Катманду. Прождав больше часа, 18 пассажиров уселись по 9 с каждой стороны в маленький новенький самолетик авиалинии "Будда Эр", или по-русски "АэроБудда", он быстренько оторвался от земли, явив нашему взору замечательную картину долины Катманду, с ее старыми улочками, множеством храмов, пагод, дворцов, парков, а кругом горы, горы, горы. Гималаи - самые высокие в мире.

Крошечный самолетик - очень узенький. Каждый пассажир сидит у окна, а между пассажирами так узко, что не каждый пройдет. Зато можно без остановки смотреть не только в свое окно, но и к соседу, когда он к нему не прилип. А не прилипнуть трудно. Горы, покрытые снегами - великолепны. Но мы все ждем момента, когда мы увидим другую вершину. Пилот приглашает пассажиров одного за другим зайти в его кабину и сфотографировать панораму через переднее стекло. Через двадцать минут полета я первым вижу знакомый по фотографиям и фильмам черный, почему-то почти не покрытый снегом, треугольник, совсем чуть-чуть возвышающийся над своими соседями. Эверест! Вершина мира! В этот момент наступает моя очередь идти в кабину. Все по-честному, я же первым Эверест увидел, мне и лучшая панорама. Ну хорошо, пилот - увидел еще раньше, но он и сидит за это в кабине всю дорогу, а я - только на минутку.

Возвратившись в Катманду и получив массу удовольствия не только от гор, но и от самолета, я решил определенно прокатиться на нем еще раз, и сразу же купил на завтра билет в городок Похара на "АэроБудде". А коли мы коснулись этой авиалинии, то попрошу вас ответить на два вопроса. Каких выходцев из Индии - политических деятелей, писателей, артистов, кого угодно - вы знаете? Уже слышу имена Махатмы Ганди, Джавахарлала Неру, Индиры Ганди, Рабиндраната Тагора и многих других. А теперь второй вопрос - такой же легкий - назовите имя хотя бы одного выходца из Непала. Сиримаво Бандаранаике - не в счет, она была премьером Шри Ланки, а не Непала. Сдаетесь? Я - тоже. Хотя одного назову с удовольствием.
Его звали Сидхарта Гаутама. Он родился в 563 году до нашей эры в городе Лумбини на юге сегодняшнего Непала, а в то время в столице одного из мелких государств, в семье махараджи, то есть царя этого государства. Будучи принцем, он как будущий глава страны, купался в роскоши. В момент его рождения его родителям предсказали, что их сын будет либо выдающимся политическим деятелем, либо выдающимся духовным лидером. Естественно, что богатый махараджа хотел видеть своего любимого сына еще более богатым махараджей, и чтобы избежать соблазна духовной деятельности, все было сделано, чтобы молодой принц не видел несчастья, страданий, смерти. Однажды, в возрасте 29 лет, Сидхарта тайком покинул дворец и увидел дряхлого больного старика, в последующие побеги он увидел похоронную процессию, нищету. Он не мог перестать думать о смысле жизни, о том, как избежать горя, страданий. Он покинул свой дворец, свою беззаботную жизнь и отправился в посках истины. Вначале он вел крайне аскетическую жизнь и, согласно легенде, жил в лесу, питаясь одной рисинкой в день. Мой сын, который консультировал меня по данной главе, утверждает, что это было маковое зернышко, и зная, что он отличный студент и никогда не ошибается, я забираю свою рисинку назад. Когда Сидхарта был близок к смерти от голода, но все так же далек от постижения истины, он встретил маленькую девочку, которая дала ему миску с едой. Поев и придя в себя, он понял, что все в жизни надо делать умеренно, а еще через короткое время свершилось то, к чему он так стремился - он постиг истину, которую очень коротко можно передать следующим образом. Человек должен быть свободен от чувства собственности, будь то деньги, дом, близкие люди, ибо когда-то, раньше или позже, мы теряем все материальное, что у нас есть. Надо стремиться к правильным действиям, мыслям и вести умеренную и благодетельную жизнь, что приведет к лучшей судьбе в следующей жизни, а в итоге к прекращению цикла рождений и достижению высшего состояния, которое называется Нирвана. В то время Сидхарте было 35 лет. Он стал выступать перед своими учениками и последователями, призывать их к доброму и гуманному отношению ко всем окружающим - людям, животным, природе. В 483 году до нашей эры, когда Сидхарте Гаутаме было 80, он, будучи конечно же вегетарианцем, случайно съел положенный в его миску по ошибке кусок мяса, и в тот же день отправился в мир иной. Интересно, что из сотен миллионов, да, я не оговорился, сотен миллионов его последователей, наверняка многие даже не знают кто такой Сидхарта Гаутама, ибо традиционно называют его просто - Будда.

Теперь вы понимаете, почему лететь над горами Гималаев в крохотном самолетике мне гораздо спокойнее, когда на крыле этого самолетика написано большими буквами имя этого великого и очень доброго непальца. И не дают на борту мяса!

Под впечатлением от горного полета я отказался садиться в такси-душегубку, и быстрым шагом (я же марафонец) пошел в соседнюю деревушку Пашупатинат, где на берегу очень узенькой и очень священной реки Багмати находится один из главных храмов индуизма в Непале. Через 20 очень живописных минут перед мной блестели купола многочисленных пагод храмового комплекса, а перед ними на берегу реки люди молились, мылись, стирали, торговали, жгли костры. Я пошел вдоль берега по направлению к костру. Когда до него оставалось метров 15, я увидел, что из него торчит человеческая нога. В индуизме, в отличие от иудаизма, христианства и ислама, людей принято не хоронить в земле, а кремировать. Те, кто побогаче, сжигают своих родных и близких у священных храмов, на берегах священных рек. Пашупатинат - одно из самых желанных мест закончить свой "очередной" жизненный путь и подготовиться к новому - реинкарнации. Я все это понимаю и не испытывал никакого ужаса от увиденного, но тем не менее медленно остановился, и, навеваемый философскими мыслями, пошел назад.

Был очень приятный солнечный день, все искрилось и переливалось. На деревьях и на травке резвились обезьяны. В отличие от центра Катманду, воздух здесь был чистый и по-горному свежий. Лишь дым от костра развевало во все стороны, отчего сильно пахло жареным мясом. Я - как вегетарианец, терпеть не могу, когда прохожу по улице мимо торговцев шашлыками или жареной курицей, но многие мои плотоядные знакомые говорят, что от этих запахов у них активно текут слюньки. Целый день не мог избавиться от навязчивого вопроса, засевшего в моей голове - а потекли бы у них слюньки от запаха этого костра? Собственно говоря, в этом запахе было что-то от жареной курицы, и что-то от шашлыка. И было что-то доброе от сознания, что в отличие от курицы и коровы, человек, ногу которого я видел, скорее всего умер в преклонном возрасте своей смертью, и провожали его в "очередной" последний путь его родные и близкие.

Рядом с Пашупатинат находится еще одна деревушка - Боднат. Это - один из самых важных в Непале центров тибетской общины. Когда в 1950 году коммунистические войска Китая оккупировали огромное древнее государство Тибет, зверски уничтожив при этом сотни тысяч тибетцев и разгромив их многовековые буддийские монастыри и богатейшую культуру, тысячи нашли убежище в Непале, перейдя Гималаи. Деревня Боднат находится как бы на финише этого тяжелейшего пути через горы, и именно здесь воздвигнут один из самых важных храмов буддизма в Непале. Вокруг него кругом стоят большие дома тех тибетцев, которых явно не обидела судьба. И меня тоже, так как в одном из них на втором этаже я нашел замечательный тибетский ресторан, естественно вегетарианский, с потрясающим видом на храм и площадь. После того, как я съел третью порцию, не привыкшие к такому здоровому аппетиту тибетцы смотрели на меня с большим уважением. Закончив, я, в отличие от их ожиданий, встал и легко направился в следующий город - Бхактапур.

Я бы сказал, что центр Бхактапура даже немного интереснее, чем центр Катманду. Здесь еще больше храмов, старинных улочек, покосившихся домов с филигранной резьбой, торговцев глинянными кувшинчиками и еще Бог знает чем, женщин, нагруженных на два метра вверх и вбок всякой всячиной, а в лучшем случае - сеном. Оно хоть не такое тяжелое. Побродив часок-полтора по городу и заехав затем в интересную деревушку Чангу Нараян, я вернулся в Катманду и пошел кушать, а то ведь я целый день почти ничего не ел.
Считается, что невозможно провести даже несколько дней в Непале, а об Индии я и не говорю, чтобы не, ну в общем, я имею в виду серьезные проблемы с желудком. Заходя в очередной ресторан, а заходил я часто, ибо очень люблю поесть, я всегда мысленно молился "только бы пронесло в этот раз". То есть, чтобы пронесло, и не пронесло. Ну вы меня поняли.

Перескакивая вперед скажу, что ни в одной из моих поездок мне не было так легко найти где поесть. Подавляющее большинство всех ресторанов Индии и Непала - вегетарианские. И довольно вкусные, тем более, что их еда - моя любимая. Увы, с гигиенической точки зрения эти страны если и лидируют в мире, то не с той стороны, с какой хотелось бы. Тем не менее меня пронесло. То есть не пронесло. То есть, все было О•Кей!

Следующее утро привело меня в очередную деревушку - Сваямбхунат, где на высоком зеленом холме, находится еще один очень известный и красивый древний буддийский храм. Дорога к нему проходит через обычные не туристские районы Катманду. Здесь нет множества храмов, нет сувенирных магазинов, нет западных ресторанов. Здесь живут и работают обычные непальцы. Как и в первый день в Катманду поражало обилие образов, звуков, запахов. Из-за комбинации утреннего тумана и обычного для Катманду сильного смога, видимость не превышала 100 метров, весь город был в дымке, что создавало еще более магический эффект. Стоя на вершине Сваямбхунат, можно было видеть лишь контуры города.

Храмы и старые улочки соседнего городка Патан мало отличаются от Катманду, зато поездка на забитом непальцами автобусе из Патана назад в Катманду была весьма запоминающейся. Началось с того, что, как я сказал, автобус был забит. Его потолок был рассчитан на невысоких непальцев, то есть мне как раз до шеи. Ничего, я не сын махараджи, мог бы и согнуться немного, правильно? А вот и неправильно. Автобус ведь забит. Куда голову-то наклонять? Там же какая-нибудь голова уже есть.То ли я очень смешно выглядел с головой набекрень, то ли мне действительно надо бороду подкрасить, но вдруг один непалец встал и, да, впервые в моей жизни уступил мне место. Я, конечно, вначале отказывался и пытался подтолкнуть туда какую-нибудь женщину, но потом сдался, с трудом протиснулся туда и плюхнулся на старое порванное кожаное сиденье, напевая "Когда мы были молодыми" вперемешку с "Отцвели уж давно хризантемы в саду". Пока я пел, я проехал мою остановку ровно на такое же расстояние, как от того места, где я сел на автобус. Не страшно - я же марафонец!

На Дворцовой площади Катманду ко мне подошел мальчик лет 8 или 9. Он был одет в очень бедный старый костюмчик. Мальчик был ужасно худенький, один глаз у него был грубо зашит неаккуртным швом, а второй вылезал из орбит. Наверное, опухоль. Было ясно, что этот мальчик не жилец. Ужасно страшно об этом даже думать, но когда я решил ехать в эту поездку, я три месяца настраивал себя на то, что я увижу - больных, умирающих, голодных, детей-инвалидов. Мальчик еле слышно спросил мое имя, откуда я. Потом тихо сел рядом. Я в ответ спросил его, где он учится, еще что-то не важное, ждал, когда он попросит денег. Я хотел дать, но самому сунуть вроде бы неудобно. Прождав еще минуту, я полез в карман, но в этот момент подошли ребята постарше и стали уговаривать что-то у них купить. Отошел от них в сторону и они устремились в погоню за другим туристом. Мальчика уже нигде не было. Осталась лишь память, которую трудно стереть.

Еще через час за окном блестело крыло "АэроБудды" на фоне Гималаев, а под ним - городок Похара, расположенный на берегу горного озера у подножия Аннапурны, всего лишь немного ниже Эвереста. По улицам гуляли собаки, коровы, люди (в основном - израильтяне, они знают куда ехать), гуси, курицы, козы, кобры (в корзинках у местных факиров). В ресторанах играла непальская музыка, и танцоры из соседних деревушек танцевали народные танцы в ярких костюмах.

Я люблю поспать. Особенно в будни, когда надо идти на работу. Но во время путешествий я становлюсь другим человеком и встаю вместе с солнышком (и должен признаться, что иногда ложусь с ним тоже). Порой бывает, что даже оно еще отдыхает, а я уже нет. Мой день в Похаре начался глубокой ночью, когда я в темноте, не зажигая свет, на ощупь оделся, вышел на улицу, где меня уже ждал таксист, с которым мы договорились предыдущим вечером, и мы поехали по ночному и очень холодному городку. Ведь зима же, и высоко в горах. По улицам шли, по-видимому на работу, местные непальцы и непальки, и такие же как я сумасшедшие туристы с рюкзаками. Даже более сумасшедшие, чем я, ибо я сидел в относительно теплой машине. Хотя может быть и наоборот, ибо нормальный турист, желающий совершить восхождение на гору, чтобы полюбоваться восходом солнца на горной вершине, пойдет туда пешком, а ненормальный, или американец, поедет на вершину на такси. Красиво жить не запретишь!

Такси остановилось, на меня моментально набросилась ватага ребят, желающих быть моими проводниками, ибо до вершины горы надо было идти еще минут 40 пешком по горным тропинкам и через маленькие горные деревушки, причем в кромешной тьме, так как в том-то и идея, чтобы к моменту восхода уже быть на самом верху, а электричества здесь нет. Это же Гималаи, а не Катскильские горы. Я от проводников, как всегда, отказался, чем заработал себе врагов на всю жизнь, и по-марафонски рванул наверх. Через 40 минут, пройдя через сонные, только просыпающиеся деревушки, я был на самой вершине горы Сарганкот, а передо мной нависали покрытые снегом хребты Аннапурны и Мачапучаре. В этот момент забрезжил солнечный свет, а я без остановки фотографировал горы, снег на которых, благодаря восходящему солнцу, казался красноватым и переливающимся. Какая красота!

Стоящие рядом со мной девочки из Японии попросили меня сфотографировать их, а я попросил одну из них снять меня. Поблагодарил по-японски ("Домо аригато гозаймашта"), поклонился, взял фотоаппарат, хотел сделать еще один снимок. Фотоаппарат был мертв. Вынул батарейку, поставил запасную. Мертв. Внимательно посмотрел на симпатичную японскую девочку, которая весело щебетала со своими подружками. Потом снова посмотрел на мертвый фотоаппарат. А ведь на этой девочке кто-то когда-то женится. С такими руками замуж выходить? Хотя можеть быть после моего фотоаппарата у нее остались только добрые магические способности. Расстроенный из-за невозможности заниматься любимым делом, то есть фотографировать, а потом расставлять в альбомы сотни фотографий, которые потом ни один человек не смотрит, я спустился вниз, сел в такси и поехал назад в отель, оттуда пешком с понурой головой поплелся в аэропорт. Даже вид крохотного самолетика авиакомпании "АэроБудда" не воодушевлял. Через 20 минут после взлета мы уже шли на посадку в аэропорту Катманду, с которым мы, можно сказать, сроднились за эти два с половиной дня, а еще через час у меня в кармане лежал новый корейский фотоаппарат.

В значительно улучшенном настроении я отправился на огромный сувенирный базар прямо около Дворцовой площади, и после моих детальных, в режиме реального времени, рассказов о моих пяти марафонах, мне, как "нищему туристу из России", продали пару роскошных деревянных масок для моего сына за пол-цены, а молодой тибетец даже дал одну маску совсем бесплатно. Нет, не буду бороду красить. В совсем хорошем расположении духа я остановил велорикшу, и он повез меня по вечернему, забитому людьми и коровами древнему Катманду в мой отель. Я дал рикше в два раза больше, чем он просил, хотя он на прощанье все равно по привычке спросил "A еще 10 рупий?". Прямо при отеле находится шикарный и очень дорогой по местным меркам непальский ресторан. Меня посадили на самое почетное место за отдельным столом, где могли бы свободно разместиться человек 10. За 5 долларов вам приносят столько еды, сколько вы можете съесть. Обычно два человека с трудом осиливают одну порцию, поэтому, чтобы не смущать официантов и специально вышедшего посмотреть на меня менеджера, я вежливо остановился, доев до последней капельки вторую порцию, и полу-голодный, но очень веселый (забыл упомянуть, что с ужином идет очень крепкое местное вино), пошел спать почти по прямой.

Снова - мой аэропорт, снова - таможенный контроль, снова - обмен денег - на этот раз непальские рупии на индийские. Даю толстую пачку, и получаю назад толстую пачку. Попробуй пересчитай. В одном долларе 67 непальских рупий и 42 индийские рупии. Из речки А в речку Б вливаются, переливаются из пустого в порожнее, а у меня по математике всегда были тройки. Зато я сегодня нахальный. Беру индийскую пачку, делаю вид, что что-то считаю и говорю банкиру "Неправильно". Он возмущенно берет пачку назад, тоже быстро считает и парирует "Правильно". Я ему "Пересчитывай", а сам думаю, а вдруг там правильно. Он медленно и зло пересчитывает на моих глазах. Не хватает всего 700 индийских рупий. То есть меньше 20 долларов. Это вам не Дели, где не хватило более 4000 рупий. Пыша гневом, банкир отсчитывает мне 700 рупий и сует в руки. В один момент показалось, что он сосчитал "Двадцать два, двадцать четыре". Очень хладнокровно и вежливо говорю ему "Неправильно". Толпа с интересом смотрит за нашим затянувшимся поединком нервов. Проигравший банкир понуро и устало пересчитывает Бог весть в какой раз, вынимает последнюю банкноту, и не смотря мне в глаза, сует ее мне в руку. Мои нервы победили. Я же - вегетарианец. А он, наверное, нет.

Автор: Александр (alexander.matskevich@db.com)