Отчеты о поездках › Марш-бросок из Дели: Восток-Запад, с некоторыми остановками и размышлениями

Vasiliska


До Игр Содружества, т.е. до ремонта, аэропорт встречал проникновенной индийской мелодией, меня это сразу погрузило в полутрансовое состояние, я к определенной музыке весьма чувствителен. Но как-то во время длительного ожидания в аэропорту заметил, что стал уставать от постоянных музыкальных повторов, похоже, когда слишком много сладкого, в одном месте слипнуться может. Да и у многих людей восприятие музыки совсем отличное, она может раздражать, вызывать негативные эмоции, вот поэтому, похоже, от этого "наркотика" и отказались. Мне лично жаль, а большинство, думаю, и не заметили. А вот мудры, это инструмент не менее тонкий, но не такой навязчивый - если отклика в твоей ментальности не происходит, ты просто скользнешь взглядом в сторону, и все. Человеческие руки и владение ими - это то, что отличает нас от остального животного мира и наше подсознание невольно притягивает магия жестов.

Думаю, что после следующего ремонта аэропорта придумают что-то еще и из зала прилета будут выходить готовые йоги и садху :-)) ...


Несомненно! Но наркотик не деградирующий личность, а поднимающий на новые высоты познания мира

Появилась возможность продолжить свои зарисовки, вот и вываливаю толику...

О, КАЛЬКУТТА! ВЕСЬМА КРАТКОЕ ЗНАКОМСТВО

Как проще всего из Варанаси попасть в Ориссу? Правильно, через ж.д. станцию Ховра, если не воспользоваться самолетом, автобусом или гужевым транспортом. Есть и пару прямых поездов, но это19 часов беспрерывного нахождения в вагоне, а я не отношу себя к любителям длительных переездов, уж лучше сделать остановку, расслабиться и оглядеться. И к тому же с местами на эти поезда извечная проблема. Так и нарисовалась Калькутта, куда ехать 14 часов, то есть на 5 часов меньше, есть время поспать и отдохнуть и не устать от этого. Калькутта представлялась как в далеком детстве по-южному теплая Одесса, и оправдания по большей части оправдались.

Вокзал Ховра, принимающий и отправляющий поезда в западном и южном направлениях, поразил своими масштабами и колониальной основательностью, смахивающий своим обликом на старушку Англию. Большая высота помещений и простор, присущие викторианской эпохе, создавали образ массивности и величественности. Даже камера хранения и ее офис напоминали о местах славы Гарри Поттера, только шоколадные личики большинства присутствующих смазывали эту картину.

Но вот вещи сданы и, поскольку прибыли мы в ранний час, возникла объективная необходимость совместить легкий английский завтрак с колониальным ланчем, благо что всевозможных кафешек и едален на вокзале предостаточно. Уже во втором кафе со звучным названием Food Plaza было решено бросить якорь. Сие заведение было этаким общепитовским агломератом, куда входили вместительный зал со столиками на балконе, внизу две кассы со змейками очереди, широкое пространство раздачи по типу нашей столовой, где суетилось с полдюжины поваров, готовящих блюда и их подающих, зал с высокими столиками для еды стоя, бар со свежевыжатыми соками и напитками из них, большая кондитерская витрина и кофейно-чайная точка. Оставалось только во всем этом разобраться, что и составило суть последующего эксперимента. Благо меню наглядно располагалось на стенах и дублировалось у кассы, манипуляции впереди стоящих и радушная помощь бывалых в лице моложавой и весьма интеллигентной дамы внесли посильную лепту в этот процесс. И процесс пошел и он увлек, лично мне покидать это уютное заведение никак не хотелось. В большинстве случаев общепит в Индии доступен как географически, так и материально, и вокзалы здесь не являются исключением, ассортимент и цены радовали. Судите сами, вот что было заказано и с большим аппетитом употреблено: пури – это раздутые хрустящие пампушки из рисовой муки, картофель с пряным соусом и гулаб джамун – десерт из манной крупы со сладким соусом, все это было на большом белом подносе общей стоимостью 55 рупий. Этот, можно сказать ланч, дополнял завтрак - капуччино и 300 мл стакан со свежевыжатым соком, еще на 33 рупии. Ну а бар с соками вообще надолго запал в душу, приятно потакая просьбам изнуренного за зиму организма.

Некоторые считают Калькутту весьма грязным городом, я бы с таким взглядом не согласился. Да, чистотой он во многих кварталах не блещет, но есть города и понеряшливей, а центр и транспортная полиция в белой форме с черными кожаной портупеей и сапогами вообще мысленно переносит в Рио де Жанейро, город мечтаний незабвенного Бендера. А жизнь бьет ключом на улицах, обочинах дорог – кругом встречаешь мелких торговцев, ремесленников с орудиями производства в виде швейной машинки, например, выносные харчевни, облепленные изголодавшимися офисными работниками. Все-таки огромный город, с населением почти как в Дели, а по плотности, похоже, превосходящий и Мумбай. Город с субтропическим влажным климатом, украшенный своеобразием ярко-желтых такси, рикш, впрягшихся в оглобли повозок, дремучими разукрашенными трамваями и искрящимися фонтанами водопроводных колонок. Город художников и писателей, театралов и киноманов, философов и поклонников мрачных культов, сколько ты еще таишь загадок для неискушенного пока неофита-путешественника? Но день, проводимый в спорадических блужданиях, знакомстве с памятниками викторианской эпохи и экскурсии в недрах самого первого в Индии метрополитена неумолимо таял и хотелось основательно познакомиться с одной из намеченных целей, наш курс лег в сторону миссии матери Терезы, завоевавшей мировое призвание своей великой помощью обездоленным и больным.

В маленьком узком переулке находилось трехэтажное здание миссии, где провела она значительную часть жизни и была там похоронена. Небольшая келья на втором этаже была по-спартански обставлена: узкая деревянная кровать, грубой рабоы стол и стул, бюро с отделами для многочисленной корреспонденции – все говорило о ее пренебрежении мирскими благами и подчинении себя единственной цели – служению Христу через помощь самым обездоленным и нуждающимся, независимо от их веры и других социальных признаков. В восемнадцать лет дочь албанских родителей уехала в Ирландию, где вступила в монашеский орден, и уже оттуда была направлена в Калькутту, где сначала 20 лет преподавала в женской школе святой Марии и затем основала монашескую общину для создания школ, приютов и больниц. Вскоре ее деятельность пересекла границы Индии, ее участие проявлялось в местах стихийных бедствий и неблагополучных районах мира, сегодня в 120 районах мира монахини оказывают помощь нуждающимся. Нобелевская премия мира, многочисленные награды во многих странах мира, канонизация католической церковью в лике блаженной и всенародная известность, в том числе и в полушутливом определении «как мать Тереза» - это все подтверждение неизмеримого вклада в движение гуманизма этой маленькой женщины, исполинской по духу и приложенным усилиям. Проходя по музею Матери и помещениям миссии, проникаешься мыслями о подвиге духа человеческого в своем стремлении о наделении каждого человеческого существа облегчением от боли и страданий, это божье предначертание Терезы, хотя в течение пятидесяти лет ее терзали сомнения в подлинности существования всевышнего. Но визит в очаг духовности и милосердия подошел к концу и стопы направились в реалии сегодняшней Калькутты.

Остались за границами досягаемости храм Кали, знаменитый ботанический сад, Майдан и многое-многое другое, отложенное до следующего визита. А пока еще немного прогулок и блужданий по предзакатной Калькутте, раскрывающейся новым очарованием своей вечерней суеты. Вот пронзило слух заунывное и в то же время притягивающее пение муэдзина, призывающего к вечернему намазу, где-то рядом оживилась суета в ювелирной лавке, заискрившейся в лучах искусной подстветки, а вот прямо на улице расположился развал букиниста-меломана, соблазняющего древними книгами и раритетным винилом, среди которых приятно узнаваем логотип фирмы Мелодия. Посадка в притормаживающий на перекрестках автобус, привычная толчея часа пик и свежий букет ощущений от сдавивших со всех сторон пассажиров, мы медленно, но уверенно движемся к мосту через Хугли, один из рукавов Ганги. Мост огромен и великолепен, там движутся нескончаемые людские потоки и караваны транспорта, там бурлит своя особенная жизнь между небом и священными водами, о богиня Кали, твой неукротимый дух передался городу-тезке!

Ховра-стэйшн, раскинувшись горящими огнями масштабом трех Казанских вокзалов, двумя с половиной десятков подводимых путей впускает своими разноуровнемыми жерлами потоки спешащих людей и выплевывает постигших его. Снова полюбившаяся Plaza, манго-джус и некоторые, еще ранее не опробованные, живительная влага проникает в закоулки мужской души, а оторопелые пучеглазые чернявые бармены пялятся на бледнолицего Crazy.

О, Калькутта, ты, взявшая разбег волей Ост-Индской компании, все так же несешься сквозь ночи и джунгли Бенгалии...

О, Калькутта, когда же мы встретимся?

Спасибо за рассказ об все ускользающем от меня городе

Вот она - Индия!!!))


!!!!!!!!!

Этот город при одном только имени манит душу.

спасибо за продолжение рассказа и за фотографии...


Как рифма стишка получилась)))

Олег, позволь принять твой замечательный рассказ о последнем путешествии по Индии

в качестве подарка ко дню рождения. Выражаю благодарность за интересный рассказ и оригинальный стиль. Жаль, что в Варанаси и Мамаллапураме побывала без такого попутчика, как ты. Но и один день в Музее Ремесел в Дели в компании с тобой - незабываем!

Ira07


У города очень поэтичное имя. Но больше всего меня удивляет тот факт, что созданный на месте небольших деревень, населенных полудикими племенами горсткой англичан он за какие-то 200-300 лет превратился в культурный центр, давший Индии и миру немало писателей, философов и представителей других искусств


сам город как песня, выпущенная на простор и иногда кружит голову )))

ТРЕУГОЛЬНИК ОРИССЫ – ТРИ ШТРИХА

Наряду с известным всем золотым треугольником Индии – Дели, Агра, Джайпур, на востоке страны есть еще один треугольник, который я назвал бы сакральным – все три города штата Орисса объединяет наличие значимых индуистских святынь, имеющих не местечковое, а всеиндийское значение.

Итак, раннее утро, прибытие в Пури, небольшой паломнически-курортный городок с тихим очарованием пляжной полосы Бенгальского залива. Город-пристанище духа Джаганнатха, Повелителя Вселенной. Вайшнавский очаг веры и трогательная семейная троица – самого Джаганнатха, брата его Балабхадры и сестры Субхадры, немного наивное, частью язычески отображенное представление, встречающее тебя на каждом углу – в росписи заборов, во всевозможных сувенирах и в самых неожиданных местах. Джаганнатх - это воплощение Кришны, который, в свою очередь, является восьмым воплощением бога Вишну, этакие духовные вложения-матрешки, может и наши деревянные куклы когда-то имели свой сакральный смысл?

Во всяком случае эти три фигурки – Джаганнатха с черным лицом, брата его белолицего и сестрицы желтокожей, воплощенные в грубоватые деревянные формы, но с выразительными лицами и особенно выразительными глазами мне наших матрешек напомнили. А еще – прославляемое в советскую эпоху братство народов - белой, желтой и черной расы. Вот черноликий Джаганнатх явно среди этой троицы лидирует, не является ли это посланием потомкам, что будущее за темнокожими представителями, вроде и ученые к тому же мнению сходятся. Нет, не все так просто в этом треугольнике, где оставили следы своего присутствия бледнолицые арии, с востока заносило желтолицых переселенцев, а сами местные были ликом под стать темноте южных ночей.

Пуряне и приезжие паломники очень чтят своего главного бога и поэтому совершенно справедливо не допускают к нему чужеродных любопытников – праздный интерес к самому святому для нас вызывает вполне естественное раздражение, как говорится, «не помывши сапог, да в душу». Древние правители вполне успешно справились с задачей консолидации завоеванных территорий с помощью объединяющего начала веры, и великолепный храм Джаганнатха успешно служил этой цели – многочисленные паломники спешили со всех сторон отдать дань своей любви великому богу, воплощенному в грубой фигуре, сделанной из цельного куска дерева, выброшенного волнами океана. Многочисленная каста браминов, обслуживающих божество, не уставала ублажать Великого Повелителя, ежедневно чуть не тонны прасада, освященной богом пищи, раздавались всем окружающим, многие нищие жили за счет этого, да и священные коровы получали свою божью толику. Храм был большой и величественно возвышался виманой среди тесно окружавших его невысоких городских построек, лишь площадь перед ним давала возможность собраться неисчислимым массам почитающих. Власти строго охраняли святыню, отсекая чужеродцев и экстремистов, могущих затесаться среди истинно верующих. Но вот храм обойден по часовой стрелке, дыхание великого духа коснулось и моей неприкаянной души, оставив там свои невидимые следы.