Отчеты о поездках › Вершины...Долины...

Шимла все так же напоминала муравейник, слепленный из двух амфитеатров, по склонам которых ползали шимлаиты и гости северной столицы. Это никак не ассоциировалось с покоем и одиночеством, поэтому было решено на следующий день ехать в Реконг Пео. Еще затемно я устремился в путь. Звезды над Шимлой были размером по 1, 2 и 5 рупий. Луну хотелось укусить, ибо и видом и размером она была, подобна чапати. Маленькая автостанция пахла ночной свежестью и гуавой. Несколько наперстков неземного чая, и скрипучий автобус принял меня в свое лоно. Ноги, после Королевы Холмов, как еще называют Шимлу, гудели , заглушая гул мотора автобуса. Солнце всходило, проявляя все новые горные гряды, нежные, как лепестки розы. Вскоре пассажиры автобуса стали для меня семьей. Они делились со мной водой и едой. Заглядывали в мой планшет. Предлагали мне лучшее место, и с такой же святой бесцеремонностью, занимали мое , стоило мне на минуту привстать. Совали мне мешки под ноги и своих детей на руки. Использовали меня в качестве подушки, и наступали на ноги. И я был счаслив, мне очень не хватает за пределами Индии человеческих отношений. Через пару часов мы остановились в небольшой деревушке. Позавтракав, изощренной мультикультурной едой, а именно пепси с гуавой, я снова уселся в наш заблеваный снаружи, но прекрасный внутри транспорт. Потом мы что то ели в Райпуре и где то еще, тряслись по пыльным дорогам, ждали когда уберут с дороги обрушившийся обломок скалы, размером с автомобиль, и наконец через 10 часов пути прибыли в Пео.

Солнце лизнуло горные вершины над Пео, потом еще раз, и начало жадно доедать остатки ночи, как школьник, дорвавшийся до пломбира. Я решил не дожидаться окончания солнечной трапезы и на первом автобусе рванул в Кальпу. Водитель был в ударе, сначала он резко затормозил на краю обрыва. Я напрягся, остальные пассажиры непринужденно рассмеялись. Затем он зацепил колесом большой камень и с чистой совестью, выгрузив пассажиров, отправился в ремонт. Проходящий мимо автобус принял потерпевших на свой борт. В салон правда влезли не все, мне и еще трем десяткам избранных посчастливилось ехать на крыше автобуса. Мы синхронно наклоняли головы перед нависающими проводами и ветвями деревьев. Зазевавшиеся изумительными видами получали нежными еловыми лапами по сусалам. Со стороны это напоминало некую секту, которая совершает свой утренний намаз таким странным способом. Затем на верхнюю палубу лихо забрался кондуктор и собрал пожертвования. Кальпа потрясала воображние. Горы, океан солнца и благоухание яблок струилось по всей долине. Я уселся на краешке скалы и под шум ручейка и пение мантр из близлежащего монастыря начал верстать свои заметки. Попутно заводя знакомства среди школяров, для которых, мой планшет был важнее, чем вовремя попасть в школу. На меня дождем падали дикие персики, маленькие, волосатые и ароматные. И тут меня накрыло... Вставило так, что кусты ганджубаса, обильно произраставшие вдоль дороги уже не вызывали никаких ассоциаций. Я плавал среди вершин, опускался среди яблочных садов и снова скользил вверх и вниз по склонам, поросшими гигантскими соснами. На дороге путь преградило тысячное стадо домашних коз. Я конечно же достал камеру, и вся армия замерла, словно позируя, озадаченные фотовспышкой. И только бравый козлинный генерал при помощи смачных пенделей привел их снова в движение. Не помню, сколько я бродил по солнечным склонам, но в конце концов, опустился на грешную землю, в Пео.

Женщины долины Киннор прекрасны, они стройны и грациозны. В своих зеленых шапочках они похожи на стюардесс межгалактического корабля, на котором они и прилетели в эти края. Своей статной походкой и утонченными чертами лица они могли бы украсить любой королевский двор. Однако они безропотно таскают свои поклажи по склонам гор и весело смеются.

Тут я отвел душу, наслаждаясь тибетскими блюдами. Тукпа, момо, чоумэйн, все это звучит, как мантра для гурманов. И еще много забытых, нерасслышанных и труднопроизносимых названий. Я хотел бы воспеть оду момо, этим нежным эмбрионам, сотканным из любви и теста. Нисколько не умаляя их великих родственников, пельменей и мантов. И снисходительно относясь к их ублюдочной родне из Италии, равиоли, тортелини и прочим суррогатам. Они лежат на блюде словно мандала, готовые пожертвовать собой ради нескольких мгновений человеческого счастья. Даже их название звучит просто, коротко, но монументально, как хлеб или борщ. Его невозможно спутать или ошибиться в произношении. Оно совершенно, как и само блюдо. Не случайно оно перекликается с мантрой ОМ. Момо это воплощение самой тибетской нации. Небольшие, слегка поморщенные, самодостаточные и неунывающие

Через два дня, я попытался покинуть эти благословенные места. Кто бы мог сомневаться, что мне это не удалось. Индия продолжает манипулировать нашими телами и душами. На дорогу к северу от Пео обрушился камнепад и на вопрос, когда ее расчистят, официальные лица качали головами, мол, Шива его знает. А поскольку в моей памяти еще свежи воспоминания, как в Гокарне хоронили кита, то надежды на скорое освобождение было мало. Свой первый гималайский срок, я мотал в Кальпе. Второе мое пришествие туда, было пронизано еще более ярким солнцем. Оно проникало насквозь, словно рентгеновские лучи. От этого вся долина наполнилась звенящей вибрацией. И я сам стал наполняться и звенеть, как медный колокол. Обойдя всю деревеньку за какой то час, я убедился, что горы одинаково роскошно выглядят с любой ее точки. Поэтому выбрал гэст подешевле с подозрительно помятыми израильскими дембелями. Наш гэст не просыхал. Я был пьян от ветра и солнца, меня плющило от вида Киннор Кайласа, штырило от запахов трав, яблок и сосен, возносило в небо и размазывало по долине. Мои соседи упорно искали истину в своих косяках. В Кальпе сошлись многие впечатления из советских времен, огромные сибирские сосны, горы, виденные мною в Киргизии, молдавские яблоки и персики, буддийский монастырь напомнил о Бурятии

Классно пишете!


Вот и я не понимаю - чего они там ищут, когда и так штырит от яблок и сосен!))

Я бродил по Кальпе целый день. По ее немногим улочкам, заходил в магазинчики и прокуренные дхабы , смотрел на играющих детей, валялся рядом с собаками на нагретых ступенях храмов. Никто не обращал на меня внимания, даже дети. Это было так непривычно для Индии. Меня, наверно, просто считали своим, к тому же я уже успел достаточно загореть и приобрести блаженное выражение лица . К вечеру уже знал всех жителей в лицо, благо я в них всматривался целый день, стремясь понять источник их оптимизма. Приезжающим в Киннор нужно фоткать не горы, а лица людей. В них сконцентрирована вся красота и мудрость этого края. С них можно писать иконы.

А потом пошел дождь, он лил целую ночь и весь день. Я сидел в крошечной дхабе, пил чай с гвоздикой, хлебал обжигающую тукпу и смотрел, как тучи мечутся между вершин. Было тепло и уютно, из кухни доносились запахи специй и керосина. Шум дождя и звуки мантр из монастыря завершали картину мира. Время остановилось, время умерло. К вечеру небо окончательно упало на землю, исчезли не только вершины, но и вся деревня. Облако поглотило нас, дождь теперь лил и снизу, и сбоку. Хвала всевышнему за такую погоду, я выспался на месяц вперед.

Наверно приятно, сидя в скучном офисе с унылым видом зайти на Индостан и повтыкать на Гималайские красоты. Но чтобы ощутить красоту, на которую рука не поднимается с камерой, дабы не осквернить сие, необходимо все же телепортировать свой зад в Химачал-Прадеш.Описывать словами, окружающую природу, дело неблагодарное, если ты не нудный классик Лев Толстой, конечно. Чтобы, как то заполнить паузу, предлагаю популярный гималайский анекдот.

Чувак возвращается из поездки в северную Индию, в свой родной Мухасранск. Жена его пытает, расскажи, Вань. Он вещает. Выходишь, значит из гэста, йопт, а там охренеть можно, глянул вниз, ну ни хера себе, направо смотришь, бляяяя, налево, вааще ***ец. Жена рядом рыдает. Ты че ревешь, дуреха? Вань, а Вань, красота то какая.

Вот и первый читатель, и сразу LazuRita! Спасибо!

О, вы тоже про кита знаете :)

Мы жили как раз напротив в Бхагаване,когда он к нам пришел.

В ресторане, пожилая пара из Чандигара зацепила языком израильскую девушку. Я уже сделал заказ, бежать было поздно, поэтому с интересом прослушал краткий курс истории Израиля, а заодно и Индии. Стоило ли забираться в такую даль, подумалось мне, чтобы разговаривать о политике. Мне здесь хочется молчать, а если и говорить, то исключительно о любви. Может я чего то не понимаю, и разговоры о политике, именно тут достигают вершин красноречия. Но я с трудом помню, интересы, какой страны я должен отстаивать, и за какие религиозные догмы, мне предстоит джихад со всем миром.

Я несколько лет читал чужие блоги, практически не комментировал. Но нельзя это делать безнаказанно, рано или поздно, захочется писать самому. Может кому нибудь мои заметки помогут открыть Индию, как помогли мне десятки безвестных блогеров, которых я даже не поблагодарил. Пишите блоги, отпускайте их по волнам интернета, и они обязательно вернутся с плодами.

Я люблю слоняться по миру и занимаюсь этим давно. Может быть мне уже пора прирастать к одному месту, ведь итог всех путешествий это оседлость. Это звучит так же парадоксально, как и то, что итог жизни это смерть. Странствия всего лишь очередной урок, позволяющий нам выйти на новый уровень развития. Кому то они помогают вырваться из рабства обыденности, иным же открывают правдивую картину мира. Вечные бродяги это второгодники, не усвоившие материал с первой попытки. И так же, как хороший врач обязан мечтать, чтобы его больница закрылась за ненадобностью, хороший путешественник должен строить планы не на новые страны, а на свой маленький кусочек планеты.

Утром закончился дождь и открылся вид на горные гряды, они оказались припорошены снегом. Я немного озадачился, зимовка в этом прекрасном месте не входила в мои планы, ну разве, что с хорошей попутчитцей. Потом пришла новость, что помимо дороги на Казу, закрыт перевал Рохтанг. Я на всякий случай решил подсчитать, сколько километров лапши мне предстоит втянуть в себя до весны в Кальпе. Выходило, как от Земли до Луны. Правда еще оставался один путь к отступлению, назад, в Шимлу.

В дхабе молодой парень оторвался от учебника по экономике, чтобы сделать мне омлет. Положил на тарелку кусок газеты, а готовый омлет сверху, чтобы тарелку не мыть. Наверно хороший экономист будет...

Утро обрушилось водопадом солнца, вдалеке слышались баджаны, из окрестных двориков стелился сосновый дым. Долина расцветала. Крестьянки весело чирикали, радуясь новому дню, стадо коз побрело куда то вниз, ведомое гламурным пастухом.

На высокогорье снятся добрые сны, никакой экзотики, будд и аватаров. Обычные бытовые темы, но они пропитаны любовью и радостью человеческих отношений. Наверно, мирская суета и проблемы не в состоянии вскарабкаться так высоко.

Я не раз слышал мнение, что в Индию едут, потому что здесь все дешево, еда, жилье, транспорт. На самом деле многие местные жители просто переполнены любовью, и готовы делиться с приезжими за символическую плату или даже себе в ущерб. И мы, получая эти дары, тоже не можем их копить в себе, мы несем их дальше, в свои страны.

Спасибо.