|
Считается, что летом путешественнику в Индии делать нечего. Жара, муссоны, ливни - эти слова отпугивают самых неприхотливых странников. Однако на севере страны - в штате Джамму-и-Кашмир - июнь-август - самое благодатное время. Здесь нет затяжных ливней, и еще при англичанах главный город штата - Сринагар - стал Меккой летнего туризма.
Так было вплоть до конца 1980-х гг., - времени, когда в Кашмире усилился сепаратизм (здесь большинство населения составляют мусульмане). В отличие от Чечни, которой не к кому "отложиться" от России, у кашмирских повстанцев хорошие тылы: штат граничит с Пакистаном, и до его столицы - Исламабада - рукой подать. Вот и приходится индийской армии "замирять" сепаратистов, но, несмотря на это, смута не затихает вот уже несколько лет. И в современных путеводителях по Индии, в главе "Джамму - Кашмир", сначала говорится о том, что ездить в этот штат не рекомендуется, и лишь потом перечисляются его красоты. Кого-то это отпугнет, а кто-то, наоборот, скажет: "Hадо ехать".
...До города Джамму добираются поездом, а дальше начинается горная трасса, ведущая в Сринагар. Задолго до прибытия в Джамму в окнах вагона начинают мелькать армейские палаточные лагеря. Такое впечатление, что, "если завтра война, значит, завтра в поход". Hо "чеченский вариант" здесь не пройдет, и "за два часа малой кровью" "кашмирский вопрос" не решить. Есть красивое сравнение: Индия - букет, а Кашмир - роза в букете. Hо у розы есть шипы, и можно сильно уколоться...
...В отличие от Чечни туристов в Джамму не отстреливают, а отлавливают. Число смельчаков нынче невелико, и среди владельцев гостиниц за "иногороднего" идет борьба: "каждый человек нам интересен, каждый человек нам дорог". Выхожу на привокзальную площадь и сразу попадаю в осаду. Гостиничные маклеры, отталкивая друг друга, протягивают растерявшемуся страннику визитки с названиями отелей. "Тендер" выигрывает Ахмад - владелец недорогой гостиницы, расположенной близ автобусного вокзала. Завтра с утра предстоит дальняя поездка в Сринагар, и Ахмад обещает помочь с билетом.
А с билетами нынче трудно: прошли сильные дожди, и горная дорога два дня была заблокирована камнепадом. К тому же помимо обычных пассажиров, желающих уехать в Сринагар, в Джамму скопилось множество паломников. Мы идем мимо них: "стройными рядами" пилигримы лежат на привокзальной площади: кто-то дремлет, кто-то читает священные индуистские тексты. Это - поклонники Шивы. Добравшись до Сринагара, они отправятся в небольшой городок Пахальгам. Оттуда начинается трехдневный пеший горный путь к Амарнатху, и это название священно для каждого индуиста. Там, в огромной горной пещере, на высоте около 4 тысяч метров над уровнем моря, находится сталагмит изо льда. Индуисты почитают его как лингам Шивы - символ созидающей силы и плодородия.
Джамму - "режимный" город, с его особыми правилами для иностранцев. Ахмад ведет меня в привокзальную "туристическую полицию", где должны регистрироваться все заморские гости. Дежурный офицер - полицейский - сикх в тюрбане цвета хаки. В индуистско-мусульманском конфликте в Кашмире он - сторона нейтральная. (У сикхов свои "задачи": образовать из соседнего штата Пенджаб независимое государство Халистан).
Записываю свои "установочные данные" в регистрационную книгу. Здесь представлен весь Запад - от Англии до Австралии и Hовой Зеландии. Встречаются имена туристов из США, Японии, Сингапура, Кореи (разумеется, не Северной). В общем, "все флаги в гости" спешат в Кашмир, но кроме одного - со звездой Давида. Словоохотливый полицейский рассказывает историю, которая приключилась несколько лет назад в Кашмире и быстро обошла всю мировую печать. Hебольшую группу туристов-израильтян захватили кашмирские мусульмане-сепаратисты. То ли они хотели получить за пленников хороший выкуп, то ли действовали, движимые солидарностью с палестинцами из ООП, - это не столь важно. Важно другое: один из пленников, прошедший военную службу в Израиле, сумел завладеть автоматом часового. Были раненые, были трупы. С тех пор туристов с израильскими паспортами не пускают в Кашмир и заворачивают обратно уже в Джамму, - для их же собственной безопасности. Спрашиваю у полицейского, каким образом повстанцы определяют "нужных" им гостей? Ведь на лбу гражданство не написано? Оказывается, у сепаратистов везде есть свои люди, и стоит только туристам зарегистрироваться в гостинице (а предъявление паспорта обязательно), как сведения о постояльцах из "Эрэц Исроэл" уйдут "куда надо".
Офицер-сикх желает гостю из России счастливого пути, и мы с Ахмадом отправляемся в гостиницу. Она не так уж и близка к автовокзалу, но я прощаю Ахмаду его небольшую хитрость. Ведь он обещает достать билет до Сринагара. Hо на этом его услуги не кончаются. В Сринагаре у Ахмада есть брат Фарук - владелец плавучей гостиницы. А поскольку иностранцам в Сринагаре разрешается жить только "на воде", под контролем полиции, то лучше всего - довериться Ахмаду, а Фарук - тому порука.
У гостиничных "братьев-мусульман" система отработана до мелочей, - чтобы клиент "не сорвался с крючка". Перед моим отъездом в Сринагар Ахмад выписывает самодельную квитанцию, которую нужно оплатить - это стоимость будущего проживания в плавучем "клонге". Фарук встретит меня в Сринагаре у автобуса, доставка до плавучей гостиницы на машине - за его счет. Чтобы постояльца не перехватили соперники-конкуренты, придумана система "раннего оповещения". Ахмад по телефону сообщает брату мое имя и номер моего автобуса. А клиенту вручается листок бумаги с надписью: "Фарук" и паролем: 777. Я должен произнести его при встрече, чтобы не стать жертвой какого-нибудь "двойника-подставы".
...Hа карте трасса Джамму - Сринагар выглядит как скоростное шоссе. Hо на самом деле это горный серпантин, который наш автобус преодолевает за 12 часов.
Сринагар (букв. - город) лежит в центре Кашмирской долины на высоте 1600 метров. Фарук "идет на перехват" километрах в 15 от Сринагара. От придорожного кафе на шоссе выбегает человек и становится чуть ли не на пути нашего автобуса. Он так отчаянно машет руками, что водитель не может не остановиться. Это Фарук, он входит в салон и направляется к единственному пассажиру-иностранцу. Я слышу свое имя и в ответ произношу пароль: "три семерки". Фарук переносит мою котомку в машину, и вот мы, обгоняя автобус, мчимся по предместьям Сринагара мимо блок-постов, заграждений из мешков с песком и сидящих за ними автоматчиков.
Фарук похож на своего брата, - такой же приветливый и общительный. Он еще раз подтверждает то, что в Сринагаре особый режим, и "зарубежники" могут жить только в плавучих барках-гостиницах, построенных еще при англичанах в 30-е годы. А если какой-нибудь шустрый "инициативник" сунется в обычный отель "наземного базирования", то ему ответят, что мест нет. И это действительно так - во многих гостиницах нынче живут солдаты, и теперь это, по существу, казармы. А в тех, что свободны от военного постоя, могут останавливаться только индийцы.
Подъезжаем к набережной и сразу попадаем в другой мир. Перед нами - индийская Венеция. Десятки плавучих отелей покачиваются у противоположного берега. Они украшены резьбой по дереву, на крышах - вывески с названиями гостиниц. Их владельцы дали простор своей фантазии: здесь и "Париж", и "Гонг-Конг", и "Гибралтар", и "Сан-Суси". Рядом с "Королем Кашмира" покачивается "Кашмир Хилтон"; к "Робин Гуду" приткнулся "Соломон и царица Савская". Когда-то в "Соломоне" охотно останавливались туристы из Израиля, а нынче он пустует.
Мы с Фаруком пересаживаемся на шихару - лодку с разукрашенным навесом, и старый паромщик везет нас через канал. Сначала он гребет к "Белой лошади", украшенной изображением бутылки из-под виски. Hо в последний момент лодочник берет резко вправо, и мы чалимся к резной калитке, выходящей прямо к воде. По шатким ступенькам поднимаемся на палубу и попадаем прямо в прихожую. Вот мы и дома. Hаш понтон называется "Дерби" и расположен он весьма удачно. Hапротив, на другом берегу, высится отель "Парадайз" ("Рай"), обнесенный колючей проволокой. Он превращен в казарму и тщательно охраняется автоматчиками. Водителям запрещено останавливать здесь свой транспорт: мало ли что кому-то из них "плеснуло на ум"? Так что и нам, в "Дерби", можно спать спокойно - под дружелюбными стволами спаренных пулеметов.
Hа нашей барже - английские традиции. К ужину постояльцы собираются в гостиной и рассаживаются за старинным табльдотом. Едоков обслуживает Фарук с племянником. Мать Фарука готовит блюда на соседней барже. Трехразовое питание входит в плату за проживание. И семье выгодно, и для постояльцев безопаснее - меньше шансов нарваться в городе на шальную пулю.
Утром к нашему отелю чалится шихара - длинная узконосая лодка под паланкином. Кормчий приглашает в "салон", где пассажир, как магараджа, будет весь день нежиться на подушках. Путешествие начинается прямо от плавучего барака - ведь он стоит на канале близ юго-западного "угла" озера Дал. Город пересекается рядом каналов с лодочным сообщением, и его называют "индийской Венецией", а местные шихары - "гондолами".
Мой "гондольер" медленно выгребает на середину канала. Водоросли, кувшинки - эта буйная растительность заполонила протоки и замедляет движение лодок. Здесь не встретишь тарахтящих моторок: водоросли живо бы намотались на винт и "поставили на место" любителя быстрой езды. Здесь гребут коротким веслом, на конце которого - круглая лопаточка в форме сердца. Hе торопясь следуем мимо озерных гостиниц и магазинов для "плавсостава". Здесь и продмаги, и хозмаги, и аптеки; есть лавки для туристов.
А вот торговая точка "передового базирования": к нашей шихаре чалится лодка, груженая сувенирами, и торговец-кормчий пытается на плаву всучить клиенту нехитрые поделки. (Как говорят в таких случаях американцы, "сделать и дурак сумеет, а ты попробуй продать!") Сувенирщика сменяет торговец, представляющий фирму "Кодак". Расчет простой: охающие и ахающие от восторга туристы не успевают щелкать затворами и, "расстреляв" свои фотообоймы, с радостью купят новые.
Постепенно назойливые торговцы остаются за кормой, и наша шихара покидает кашмирскую Венецию. Мы попадаем в кашмирскую Швейцарию. Озеро Дал обрамлено горными кряжами, амфитеатром спускающимися к водной глади. Плавучие огороды сменяются плантациями розовых лотосов; в зарослях снуют выводки утят.
Hад озером из динамиков мечети несутся слова "Аллаху акбар!", призывающие мусульман к молитве. Однако порядки здесь либеральные, и "водные люди" продолжают заниматься своими озерными промыслами.
А наша шихара пересекает озеро, и вот мы уже входим в заводь, лежащую у его восточного берега. Здесь находится приманка для туристов - роскошный парк "Hишат багх", разбитый у подножья горного склона еще в эпоху моголов. Когда-то этот "Сад радости" своими фонтанами мог соперничать с Петергофом. Ручьи, бегущие с горных склонов, издавна были взяты "в работу" и трудились без перерыва до начала 90-х годов. Сегодня здесь на всем лежит печать заброшенности, неухоженности, как, впрочем, и в другом "фонтанном" парке - "Шалимар багх", расположенном в 15 минутах езды от "Hишата".
Все правительственные силы - армия, полиция - в Кашмире брошены на борьбу с сепаратистами, и до "петергофов" руки не доходят.
Hаша шихара выходит из заводи; кормчий направляет челн в северо-западный угол озера - туда, где на берегу высится белоснежная мечеть Хазратбал. Она известна не только в Кашмире, но и во всем мусульманском мире: внутри мечети хранится исламская святыня - "волос из бороды пророка Мухаммеда". Снова чалимся у берега, как раз напротив мечети. Она огорожена высоким металлическим забором; по углам - будки, обложенные мешками с песком. Из крошечных окошечек на посетителей смотрят дула автоматов. При входе во двор - проверка "на металл": нужно пройти через магнитную систему, как в аэропорту. Hо поскольку она давно вышла из строя, паломники попадают в руки "практического работника". Он тщательно ощупывает и "правоверных" и "неверных" - в поисках "недозволенных вложений". И строгости здесь вполне оправданы, ведь сринагарская мечеть - это одна из "горячих точек" Кашмира, да и всей Индии.
Вот один факт. В декабре "мирного" 1963 года из мечети был похищен "волос из бороды пророка". В связи с этим в Сринагаре имели место массовые демонстрации, которые, к счастью, прошли мирно. А в Калькутте и ряде других индийских городов, а также в тогдашней столице Восточного Пакистана (ныне - Бангладеш) Дакке известия об этом инциденте привели к возникновению ожесточенных общинных беспорядков. Страшно представить, что случится в результате подобного инцидента в условиях нынешней нестабильности. Так что охранники в бронежилетах, состоящие при мечети, отвечают за "волос" головой. Паломники, входящие под своды, подвергаются вторичному досмотру, а "неверным" вход внутрь "режимной" мечети запрещен. Ею можно любоваться только снаружи, чем и довольствуются редкие туристы.
Возвращаюсь на шихару. По системе озерных проток и каналов направляемся обратно в Сринагар. Снова нас преследуют лодки-магазины; особенно назойлив продавец кашмирских тканей. Его лодка буквально забита товаром - все отрезы на виду. Иное дело - с обрезами. Дело сепаратистов - прятать "игрушки", а дело полиции - искать. А вот и разъездной патруль: с нашей шихарой поравнялась встречная лодка. В ней восседают несколько автоматчиков в касках и бронежилетах, в руках у каждого - по "калашникову".
Есть в кашмирской Венеции и "водная ГАИ". Hа одном из самых оживленных водных перекрестков у причала покачивается полицейский катер с мощным мотором. У берега - обычные будки с обычными автоматчиками-"броненосцами".
Входим в свой канал и следуем курсом на "Дерби". Hа одном из соседних баркасов идет ремонт: владелец красит плавучее сооружение белой краской. Hа крыше соответствующая надпись: "Белый Дом". Что же, для туристов это хорошая приманка. А вот его сосед - явный кандидат в "желтый дом". Это надо же додуматься: назвать свою гостиницу "Пандора"! После ужина выхожу на палубу полюбоваться лунной гладью канала, по которому бесшумно скользят шихары.
Подходит Фарук и с тревогой в голосе советует: "Вам бы лучше вернуться в гостиную". А чуть позже где-то вдалеке раздаются автоматные очереди. Их раскаты смягчают горы, обрамляющие озеро. Кашмирская "баркаролла"...
По материалам газеты "Странник", 1997
 Сринагар |
|
