Лёша Язылец — если не феномен, то точно уникальный человек. О легендарном, не побоюсь этого слова, болельщике минского «Динамо» Лёлике, проехавшим автостопом как минимум половину земного шара, впору книги писать. Ну, или ему самому публиковать свои путевые заметки.
Уверен, они имели бы не меньший успех, нежели произведения советского и российского путешественника Федора Конюхова, который, к слову, также имеет некоторое отношение к нашей стране — в бобруйском ПТУ № 15 он получил специальность резчика-инструктора.
С Лёликом я познакомился летом 2004-го в Никосии, куда он в компании с другом Мишей по прозвищу Кальяри добрался на перекладных через Грузию, Турцию и Северный Кипр, чтобы поддержать минское «Динамо» в ответном поединке первого квалификационного раунда Лиги чемпионов против «Анортосиса».
А последний раз до минувшего понедельника, когда мы встретились в одном из минских кафе, виделись в декабре уже позапрошлого года в Ливерпуле у входа в музей «битлов». Тогда Лёша и сказал, что планирует летом 2010-го отправиться в ЮАР на чемпионат мира по футболу. Причем непременно автостопом.
Надо ли говорить, что цели своей Лёлик достиг. Кстати, дорога из Европы на юг Черного континента заняла около шести недель — обратно получилось быстрее: 19 августа Лёша был уже в Бельгии на игре раунда плей-офф Лиги Европы любимого им с детства минского «Динамо» с «Брюгге».
— Наверное, путешествие через всю Африку было очень сложным.
— Не сказал бы. Хотя преград, прежде всего визовых, хватало. Иногда приходилось по ходу продвижения к ЮАР менять маршрут. Например, изначально ехать через Мозамбик не планировал, однако пришлось. В итоге оказался в стране нелегально. Дело в том, что в Пембе, столице северной провинции Кабу-Делгаду, директор миграционного офиса отказал в выдаче визы, забрал документ, выданный на границе, и сказал, чтобы я возвращался назад в Танзанию...
У меня же на руках остался только паспорт. И если бы я поехал назад лишь с паспортом, то на любом из блокпостов мне инкриминировали бы нелегальное пересечение границы.
Короче, возвращаться очень не хотелось, однако и мыслей, что не попаду в ЮАР, даже не возникало. Поэтому решил ехать вокруг озера Танганьика, через Малави. Правда, машин по этому маршруту почти не было — за сутки в южном направлении проехали, по-моему, лишь два автомобиля. В городке Муэдо проторчал около семи часов, местные жители уже знали, что я жду машину. Один даже сообщил, что ему позвонили и сказали, что вскоре здесь проедет джип, водитель которого довезет меня до границы.
Но выяснилось, что машина ехала до Дар-эс-Салама, самого крупного города Танзании. Поэтому принял решение отправиться туда и там ждать визу. Как следствие, в Дар-эс-Саламе побывал дважды в течение двух недель, не продвинувшись за это время к конечной цели моего маршрута ни на милю.
Но совершенно не жалею, что вынужденно совершил такой крюк. Ведь в противном случае я не увидел бы Африки, по сути, в ее первозданном виде — с бездорожьем, джунглями, деревнями, где хижины построены из тростника.
Также незабываемое впечатление оставило форсирование реки Ровума, протекающей между Танзанией и Мозамбиком и впадающей в Индийский океан. Раньше через нее не было мостов, и только в мае прошлого года отрыли первый. Но шоссе по нему пока не проложено. Тем не менее я был, наверное, одним из первых европейцев, который пересек Ровуму по мосту.
А во второй раз, зная, что движение по мосту совсем слабенькое, переправился на лодке — настоящем старом каноэ, выдолбленном из дерева. Лодка протекала, мы постоянно вычерпывали из нее воду. Я это фотографировал и снимал на видео, и, когда проезжали мимо одного из островков, которые в сезон дождей уходят под воду, метрах в пяти от каноэ в реку прыгнул крокодил...
— Однако... А чиновники из африканских стран не пытались тебя, что называется, напарить?
— Случалось. Скажем, я был в курсе, что кенийская транзитная виза стоит 30 долларов. Мне же говорят: 50. Я отвечаю: «Мой друг ездил, он платил 30» — «Скажи фамилию друга, мы проверим по компьютеру». Иными словами, госслужащие пытались иногда нагреть по мелочам.
Обычные же люди — очень доброжелательные и гостеприимные.
Еще огромное впечатление произвел остров Занзибар.
— Так это же в стороне от маршрута...
— Я очень хотел попасть на Занзибар, поскольку вообще люблю острова. Тем более что билет не пароход не такой уж и дорогой — примерно 20 долларов. Правда, несколько лет назад на Занзибар можно было попасть совсем задешево. Да и знаменит этот остров не только пляжами и чистейшей океанской водой, но и своей историей и известными людьми.
— Побывать в местах, где родился Фредди Меркьюри, того стоит. Ну да ладно... Африка полна опасностей. Крокодилы, прыгающие рядом с лодкой, — это одно. Но ведь еще есть племена людоедов, хищные звери, малярийные комары, мухи цеце...
— С каннибалами мои пути-дороги не пересекались.
— Вы, наверное, ходили разными тропами...
— А вот представителей племен типа масаи видеть доводилось. Так, в столице Намибии Виндхуке сидели обнаженные женщины, у которых из одежды были лишь набедренные повязки, а головы украшали дреды, перемазанные красной глиной. Они продавали сувениры. И одновременно привлекали внимание туристов — в Намибию как бывшую немецкую колонию приезжает много богатых путешественников.
Что касается мухи цеце, то она обитает на северо-западе Мозамбика. Поэтому, когда проезжали через эту область, окна старались держать закрытыми. Хотя мои попутчики, трое португальцев, также ехавших на чемпионат мира, говорили, что прививка от укуса этого насекомого существует. Но, признаюсь, о вакцине против сонной болезни ничего не слышал. Кстати, с португальцами познакомился на пароме, плывущем по Нилу из Египта в Судан, поскольку сухопутная граница между странами давно закрыта по политическим мотивам.
В компании португальцев я провел 17 дней и мог доехать с ними аж до Порт-Элизабета, однако из-за моих визовых проблем пришлось покинуть их уютный минивэн с четырьмя кроватями, газом и душем. Отрадно, что на мундиале мы снова встретились, и они подарили мне билет на матч Португалия — Кот-д'Ивуар номиналом 160 долларов. О них «Евроспорт» даже сделал специальный репортаж.
Кстати, паром курсирует лишь раз в неделю, по понедельникам. И если на него не попал, придется ждать семь дней. Неудивительно, что корабль «резиновый»: вмещает столько людей, сколько влезет. На ночь я привязывал себя к ограждению, чтобы случайно не свалиться в Нил. У меня в ногах спал журналист, так его ноги свисали за борт — на палубе, загруженной людьми и вещами, в прямом смысле слова яблоку негде было упасть...
Малярийные комары? Когда на дворе темнело, старался выходить на улицу как можно реже. Хорошо, что сезон дождей еще не начался и малярийных комаров было мало.
Диких зверей видеть, естественно, доводилось — слонов, жирафов, от встречи же с хищниками бог миловал. Единственное, однажды, когда в Танзании ночевал в одиночестве в палатке, поутру какое-то животное так стремительно взобралось на дерево, что я не понял, кто это был. Правда, в том танзанийском природном парке дежурил охранник с автоматом Калашникова наперевес, он сказал, что меня испугала обезьяна.
Между прочим, уже в ЮАР обезьяна стащила у меня рюкзак.
— Ну-ка.
— В Кейптауне жил у местной молодежи в арендованной ею квартире. У одного из них я одолжил велосипед, чтобы доехать до мыса Доброй Надежды.
— Это сколько километров?
— Где-то 70 до въезда в Национальный парк, а потом еще примерно 10 до самого мыса.
Я предполагал, что за день управлюсь туда и обратно. Однако на деле все оказалось сложнее. Я очень сильно устал, и уже через полсотни километров меня начали обгонять все кому не лень.
На обратном пути увидел, что вдоль дороги бегает бабуин. Решил его сфотографировать, как это делали другие. Достал фотоаппарат, а открытый рюкзак поставил рядом. Вдруг один из водителей мне говорит: «Осторожно, за спиной бабуин». Обернулся — и действительно: обезьяна сидит себе на капоте и смотрится в зеркало. Я отошел, чтобы запечатлеть этот кадр, а бабуин, не долго думая, схватил рюкзак — и бежать, выкидывая на ходу из него вещи. Причем рюкзак был того парня, у которого я одолжил велосипед.
В конце концов, рюкзак я все-таки нашел, но ничего съедобного в нем уже не осталось.
А недалеко от этого места «тусовались» пингвины. Оно расположено на Капском полуострове и называется Булдерс-Бич, куда пингвины приплывают отдыхать после дневной рыбалки. В Канаде и США неоднократно доводилось встречать рядом с дорогой медведей, лосей, бизонов, но никогда не мог подумать, что эти забавные плавающие птицы окажутся настолько смелыми.
Да, хотел бы рассказать еще одну интересную историю — благо путешествия автостопом порой преподносят настоящие сюрпризы.
В Намибии меня подвозили фермеры и пригласили на свое ранчо, которое расположено в стороне от дороги. А примерно в трех километрах от того места, где они живут, невесть сколько лет назад на Землю упал крупнейший из найденных метеоритов, получивший название Гоба. Путешественники специально приезжают в Намибию, чтобы посмотреть на состоящего на 85 % из железа «космического пришельца», имеющего довольно плоскую и гладкую поверхность.
— То, что ты посетил четыре матча мундиаля, я читал на «Девятке». А еще кто-то из белорусов был в эти дни в ЮАР? Не встречал ли ты кого-нибудь из соотечественников? Бернда Штанге и Харальда Ирмшера, проведших на Кубке мира без малого месяц, в расчет принимать, разумеется, не будем.
— Нет. Даже с русскоязычными пересекался лишь дважды. На мысе Игольном, самой южной точке Африки, где сливаются воды Атлантического и Индийского океанов, встретил парня из Казахстана, своего тезку, к слову. Я как раз делал фотографии: развесил национальный бело-красно-белый флаг, взял в руки шарфик с надписью «Жыве Беларусь!». Он подошел ко мне, разговорились. Алексей оказался из очень богатой семьи, ему отец купил дорогой тур, предусматривающий посещение полуфиналов и финала.
— Ты говорил о проблемах с получением виз. Но ведь и такой нюанс, как языковой барьер, тоже создает препоны путешественнику.
— В этом плане как раз все было нормально: в бывших английских колониях — Кении, Танзании, Малави, Замбии, Ботсване, Намибии, ЮАР, Лесото, Свазиленде — неплохо говорят по-английски. Хотя в деревнях, конечно, с этим похуже. Но люди шли навстречу, звали, например, учителя английского. Повторюсь, гостеприимство африканцев, их желание помочь были почти безграничными.
— Но в Африке хватает и бывших португальских колоний.
— Да, в Анголе, Мозамбике в ходу португальский. Но как-то выкручивался, удавалось договориться — если не при помощи языка, то посредством мимики и жестов. Куда сложнее было, скажем, в Иране, где по-английски практически не говорят даже в столице.
— А много ли стран, где визу, как в Египте или Турции, ставят непосредственно на границе?
— Не очень. В Африке это — Уганда, Танзания, Кения. Гражданам Евросоюза проще: поляки, скажем, получали визы Замбии, Малави на границе. А белорусы — лишь в трех упомянутых странах. А вообще, из тех африканских государств, где я был, гражданин Беларуси без визы может посетить лишь Намибию. Эта страна безвизовая для всех экс-советских республик, за исключением прибалтийских.
Да, надо отметить, что Лесото и Свазиленд я проехал без визы, хотя для граждан Беларуси они нужны. В Лесото въезжал на машине, арендованной английскими друзьями, с которыми встречался на футбольных матчах в разных уголках земного шара. Британцам виза в эту страну не нужна, паспортный контроль они прошли первыми, а меня пропустили, видимо, по инерции. А возможно, сотрудницу впечатлило количество виз в моем паспорте, что она отметила его штампом Лесото.
В Свазиленд въезжал во второй половине дня, а пункт пропуска закрывался в половине четвертого вечера. Пограничник сказал, что мне виза нужна (о чем, собственно, я и без него знал), однако гарантом выступил подвозивший водитель — бывший моряк, много попутешествовавший по свету. Он заверил пограничника, что отвечает за меня и через какое-то время вывезет из страны. Тот ему поверил, да и въезжали мы в Свазиленд по живописнейшей горной дороге, где движение минимальное.
— Сколько времени пробыл в ЮАР?
— Около полутора месяцев.
— Что еще запомнилось помимо непосредственно футбола и посещения культовых мест типа мыса Доброй надежды или мыса Игольный?
— Было много просто невероятных встреч. Например, с людьми, которые меня подвозили во время путешествия по Африке. Про португальцев, с которыми познакомился на нильском пароме и провел в их компании 17 дней, я тебе говорил.
— Путешествуя автостопом, попадались ли тебе водители, которые требовали денег за проезд?
— В Африке — да. Потому что во многих местах — северный Мозамбик, южная Танзания — почти нет автобусного сообщения. А если и есть, то ходит один раз в сутки. В автобус набивается столько пассажиров, что он превращается в настоящую бочку с селедкой. Однажды проехался на таком, причем мне предложили положить рюкзак в багажник. Но я отказался и, как выяснилось, поступил благоразумно: в одной из деревень в багажник засунули двух живых то ли ягнят, то ли козлят... Представляю, каким стал бы мой рюкзак.
Однако это полбеды. В автобусе очень жарко, пот льется ручьем, вокруг пылища — дороги-то, как правило, неасфальтированные. Поэтому большинство жителей предпочитают ездить в окрестные села либо на грузовиках, либо в фургонах. За это они платят или билетеру, или водителю.
Что касается дальнобойщиков, как-то раз в Мозамбике вышло недоразумение. Вроде столковались, а затем мне говорят: плати. Ситуация в принципе разрешилась: вместо денег дал им какие-то сувениры, на том и разошлись.
Возможно, причина еще и в том, что всех без исключения белых темнокожие водители воспринимают как очень богатых туристов, бумажник которых буквально пухнет от денег. Но несмотря ни на что, африканцы в целом относились замечательно. Поездка получилась чрезвычайно интересной, познавательной и позитивной.
— Ты обмолвился, что в Канаде и США доводилось встречать медведей, лосей, бизонов. Были проблемы с получением американской и канадской виз?
— Не без этого. В американском консульстве в Варшаве меня помурыжили. А при получении канадской визы пригодился опыт путешественника. Пытался сначала разговаривать с консулом по-английски, но он сам перешел на русский.
Я сразу ему сказал, что этот паспорт — далеко не первый, но копии уже использованных паспортов сохранились. Он попросил показать. Он посмотрел штампы. Разговорились. Особенно заинтересовал его мой выезд в Дербент; он спрашивал, сколько ехать на поезде от Москвы до Махачкалы. Мы довольно долго беседовали о моих путешествиях, после чего консул сказал, что проблем с получением визы не будет.
— В Северную Америку из Европы летел самолетом или плыл на корабле?
— Хотел на корабле, но все-таки пришлось самолетом. Однако спланировал поездку так, чтобы пересечь по воздуху только океан, а по суше передвигаться исключительно автостопом.
Но до того побывал в крайней северной точке Европы мысе Нордкап в Норвегии. Кстати, во время поездки думал, что хорошо было бы, если бы минскому «Динамо» попался в еврокубках «Тромсё», который является самым северным профессиональным футбольным клубом планеты. И через год месяца жребий свел «Динамо» и «Тромсё».
Затем из Европы перелетел через Атлантику на остров Принца Эдуарда. А уже оттуда автостопом двинулся к Тихому океану — на остров Кайен в городок Принс-Руперт, который связан с материком мостом. Ну а затем паромом на Аляску.
— В какое время года ты там был?
— С середины лета до середины сентября. У меня была цель посетить все регионы тех стран, которые находятся за Полярным кругом. Я ее почти достиг, побывав в Швеции, Финляндии, Норвегии, России и США — в Канаде чуть-чуть не доехал: решил не рисковать, поскольку с наступлением осени машин на дорогах в высоких широтах становится мало.
— Зато, наверное, с автостопом по Аляске трудностей не возникало.
— Не скажи. Дороги там хорошие, хоть и грунтовые, однако дальнобойщики не очень хотят брать попутчиков: для этого нужна страховка. Туда меня подвезли, а обратно не мог уехать — обычных машин почти нет, поскольку люди работают вахтовым методом: прилетели на две недели, улетели. Хотел вписаться на грузовой самолет — не получилось. Хотя лет десять назад, скорее всего, улетел бы.
Но в конце концов нашелся дальнобойщик, который перевез меня из Заполярья на большую землю, в городок Фэрбенкс. За 800 километров на нашем пути попались лишь две-три деревушки, а расстояния между заправками 230-250 миль.
— На этой трассе ты встречал медведей: белых, гризли, барибалов?
— На самом севере Аляски — белых, правда, их я не видел. А чуть южнее — черных, барибалов, которых повидать удалось — когда ехал из Фэрбенкса в Прадхо-Бэй, который расположен на берегу Северного Ледовитого океана и куда попасть очень трудно — пропуск оформляется в гостинице городка Дедхорс, что недалеко от Прадхо-Бэй. В Прадхо-Бэй обнаружено газонефтяное месторождение, люди там постоянно не живут (как, собственно, и в Дедхорсе) — их привозят самолетами для несения вахты. Одно- и двухэтажные дома, с виду неказистые, но внутри есть все, что нужно, в том числе беспроводной интернет.
Администратором гостиницы была эскимоска, она сделала мне пропуск в Прадхо-Бэй. Так я попал на побережье Северного Ледовитого океана.
Так вот, по пути к океану дальнобойщик высадил меня возле какого-то здания, обнесенного проволокой, сказав, что это кемпинг и здесь я смогу переночевать. Оказалось, ни разу не кемпинг, а какая-то база, вход на территорию которой запрещен. Почему он так поступил? Не знаю, возможно, ему не понравилось, что я много фотографировал; возможно, имелись иные резоны, но факт остается фактом: в ночлеге мне категорически отказали. Более того, не разрешили поставить палатку внутри проволочного ограждения, призванного защитить от непрошенных гостей — прежде всего, от гризли.
Когда я представил, что предстоит провести ночь в палатке, вокруг которой ходят медведи, стало не по себе...
Правда, компромисс все-таки нашли. Мне разрешили переночевать в небольшой будочке, расположенной за пределами базы. Но прежде чем меня туда пустили, обыскали с ног до головы. И лишь после этого дали добро на то, чтобы я разместился в спальном мешке на полу той постройки, принесли покушать. За ужином разговорились, а ночью меня разбудили, чтобы я увидел северное сияние. Не скрою, зрелище впечатляющее!
— Сколько паспортов ты уже «изъездил»?
— Этот — седьмой.
— Какие твои ближайшие планы?
— Хотелось бы посетить Китай, Вьетнам, Камбоджу, Непал, Новую Зеландию, Австралию.
В 2009-м думал побывать в Афганистане и Японии. Первая страна — это как бы путешествие в прошлое, вторая — в будущее. Хотелось бы сравнить эти два государства; две культуры. Но для японской визы нужно собрать очень много документов, поэтому я не стал этим заниматься.
— А в Афганистане побывал?
— Да, но только на севере, поскольку талибы уже начали проникать в центральную часть страны.
— И все-таки, пилигрим, давай вернемся к твоим планам на 2011 год.
— Хотелось бы еще раз побывать в Таджикистане, мне очень понравилось — горы там замечательные. Хотелось бы пройти на баржах по одной из сибирских рек. Но здесь есть свои заморочки: надо получать разрешение в пограничные зоны.
Поэтому думаю, ехать или нет. Может, лучше двинуть летом в какую-нибудь из знакомых уже мне стран, чтобы там заодно потрудиться и заработать денег на более длительное путешествие — Сирия, Китай, Юго-Восточная Азия, возможно, Новая Зеландия.
— Южную Америку отложишь до 2014 года, до чемпионата мира в Бразилии?
— Может, и раньше, не знаю.
Интересно было бы отправиться во второе кругосветное путешествие. И тоже по-возможности футбольное, с посещением наиболее знаковых матчей той или иной страны. Если первое я совершил, двигаясь все время в западном направлении, то теперь хотелось бы в восточном.
Было бы любопытно перелететь из Новой Зеландии в Южную Америку, наверняка в иллюминаторе можно увидеть берега Антарктиды.
— А непосредственно в Антарктиду не тянет?
— Тянет. Это очень интересно. Но это для меня дорого. Правда, говорят, есть возможность найти работу на пароходе, который возит туристов от Огненной Земли до Антарктического полуострова.
Ну а в Новой Зеландии хотелось бы пожить какое-то время — месяц-два-три. Мало того, что природа Новой Зеландии удивительна и уникальна, так рядом острова Баунти, Антиподов.
— Не считал, сколько в среднем дней в году ты проводишь в пути?
— Примерно 5-6 месяцев — то есть почти половину жизни...
Фото здесь:
http://news.date.bs/society_213521.html
