В Пакистане сегодня приведен к присяге новый президент. Это нынешний лидер Партии пакистанского народа (ППН), вдовец убитой в декабре прошлого года легендарной Беназир Бхутто, 53-летний бизнесмен Асиф Али Зардари. В минувшую субботу, 6 сентября, Зардари одержал убедительную победу: из 702 депутатов избирательной коллегии, состоящей из членов национальной ассамблеи и четырёх провинциальных ассамблей, 481 отдали свои голоса в его пользу.
Асиф Али Зардари – уникальное явление в политическом истеблишменте Пакистана. Представитель клана богатых землевладельцев в политических кругах, он получил известность не как выдающийся политик, а как муж Беназир Бхутто - одной из самых популярных женщин-политиков в истории Пакистана, дважды становившейся премьер-министром. А также как фигурант громких дел, и в первую очередь дел о коррупции, в которых он оказался замешенным в бытность его жены премьер-министром. Теперь эти дела закрыты: закрыты и предыдущим президентом Первезом Мушаррафом, и швейцарским банком, где были обнаружены якобы подозрительные счета Беназир Бхутто и самого Зардари.
Есть и другие немаловажные детали в начинающемся президентстве Зардари. Прежде всего, победу он одержал на форс-мажорных президентских выборах, ставших уже традиционными для Пакистана. Он победил после того, как его предшественник Первез Мушарраф, чтобы не доводить дело до импичмента, грозившего расколом пакистанского общества, подал в отставку. Победил, находясь под жесточайшим прессингом главного оппонента ППН и политического противника покойной Беназир Бхутто Миана Наваза Шарифа. Сильнейшего политика нынешнего Пакистана, инициировавшего угрозу импичмента Первезу Мушаррафу, метившего на пост президента и ушедшего теперь из коалиции с Зардари в жесткую ему оппозицию.
Сумеет ли 14-й президент Пакистана в таких условиях удержать страну от очередного политического кризиса, заканчивающегося, как правило, военной диктатурой?
Ситуация не из легких, и определяется она рядом факторов.
Во-первых, распалась правящая коалиция, состоявшая из ППН и Пакистанской мусульманской лиги Наваза Шарифа. Теперь многое зависит от того, как в дальнейшем поведет себя другая Пакистанская мусульманская лига, лидером которой, кстати, выступает Первез Мушарраф. Чью теперь сторону он займет – Асифа Зардари или Наваза Шарифа?
Во-вторых, экономика Пакистана сегодня переживает едва ли не самые трудные времена за последние годы. И это на фоне того, что относительно недавно рост ВВП Пакистана составлял 8,4%. Две трети пакистанского экспорта составляли продукция текстильной и швейной промышленности и основные аграрные культуры - хлопок и пшеница. Теперь - жесточайший продовольственный кризис, усугубленный огромным дефицитом в энергетическом секторе. Причин упадка экономики много, но главная из них – политическая нестабильность, поразившая Пакистан в 2007 году.
В-третьих, и главное. Сумеет ли Зардари балансировать, подобно Первезу Мушаррафу, между исламистским настроениями определенной части пакистанского общества с одной стороны и необходимостью выполнения Пакистаном взятых на себя обязательств в борьбе с международным терроризмом – с другой?
Накануне выборов в интервью британской радиокомпании Би-би-си Зардари уже сделал громкое заявление. Он призвал мировое сообщество внести пакистанские структуры движения «Талибан» во всемирный список запрещенных военно-политических организаций. По его словам, мир «проигрывает войну» воинственному исламу, а Пакистан – вооруженным талибам.
Шаг, безусловно, оправданный, но рискованный. За 9 лет президентства Мушаррафа США предоставили Пакистану более 20 млрд долларов на борьбу с терроризмом. Очевидно, что Зардари добивается, чтобы США в том же объёме (если не меньше) спонсировали и его. Но именно эта проблема и стоила Мушаррафу президентского поста. И не столько потому, что Мушарраф не сумел её решить, сколько потому, что решить эту проблему без политических и социальных потрясений в Пакистане сегодня невозможно.
Девять лет назад, когда Мушарраф пришел к власти, Пакистан уже был практически, по его же словам, «несостоявшимся террористическим государством». Тогда трудно было провести границу во взаимоотношениях между пакистанским государством и той же «Аль-Каидой», обосновавшейся в пакистано-афганском приграничье, не говоря уже о талибах.
В то время США прикрывали на это глаза. Прикрывали до тех пор, пока не наступило 11 сентября. Вот тогда им и потребовался верный союзник в борьбе с талибами и аль-Каидой в лице Пакистана. И эту миссию им гарантировал Первез Мушарраф.
Сегодня у этой проблемы слишком много взаимоисключающих факторов. Примером тому - ситуация в Северо-Западной приграничной провинции (СЗПП) Пакистана и автономных его территориях Северный и Южный Вазиристан (приграничных Афганистану), где по мнению США и Запада, обосновались боевики «Аль-Каиды» и талибы. Возможно это и так. Но вся беда в том, что живут они там не один десяток лет, обзавелись семьями, пустили корни. Теперь трудно провести границу между обычным гражданским населением этой провинции, особенно на автономных территориях, и боевиками. Поэтому любой авиаудар международной коалиции, возглавляемой США в Афганистане, по базам боевиков на этих территориях, тем более любая операция пакистанской армии немедленно отзывается эхом на политической стабильности в Исламабаде и других крупных политических центрах.
Победу Асифа Али Зардари его сторонники назвали «победой демократии». В истории Пакистана подобные победы уже закономерность. Пока ещё демократии в Пакистане не удавалось удержаться у власти отведенный ей конституцией срок. Это будет 14-я попытка. Быть может, неординарность фигуры 14-го президента будет способствовать этому?
www.rian.ru
