|
Орхан Джемаль runewsweek.ru.
Самый известный заключенный в центральной тюрьме Катманду - Чарльз Собрадж по прозвищу Бикини-киллер, обаятельный серийный убийца, на совести которого жизни более 20 человек. К нему всегда много посетителей: с кровавой знаменитостью рвутся пообщаться писатели и режиссеры. Этот француз вьетнамо-индийского происхождения заявляет, что неплохо зарабатывает на своих воспоминаниях - интервью и мемуары принесли ему несколько миллионов долларов. С деньгами в непальской тюрьме можно неплохо устроиться - даже если отбываешь пожизненное за несколько доказанных убийств, как Собрадж.
Без денег же можно провести за решеткой всю жизнь, даже если есть алиби, как у другой местной знаменитости - 40-летней россиянки Ирины Рудых, сидящей в соседнем женском корпусе. В конце прошлого года ее приговорили к 20 годам заключения по обвинению в убийстве служанки Руку Непал. Специфика непальского законодательства в том, что следствие и суд не задаются вопросом «почему», фраза «мотив преступления» здесь - юридическая экзотика. Достаточно доказать возможность совершения преступления, и обвиняемый автоматически превращается в осужденного. Алиби и деньги могут спасти от непальской Фемиды. Второго у Рудых не было.
Она приехала в Непал в 2002-м из Ростова-на-Дону - постигать древнюю индуистско-буддийскую мудрость. Медитативные практики в монастырях, попытки встроиться в туристический бизнес, просроченная виза... В июле 2006-го, пока Ирина проходила многодневный курс в буддийском монастыре за городом, в Катманду пропала ее помощница Руку. Труп девушки вскоре обнаружили в окрестностях Катманду - тело было упаковано в чемодан европейского производства. Ирину и еще одного россиянина Антона Палаткина, у которого она снимала комнату, арестовали. «Первое время меня содержали не в тюрьме, а в полицейском участке, - рассказывает она. - Полицейские схватили меня по заявлению родственников Руку, но сами не верили в мою виновность и вели себя вежливо. Попросят деликатно освободить кабинет, посидеть в коридоре, сами туда заведут какого-нибудь местного, подвесят его к потолку и давай палками дубасить, потом опять очень вежливо: спасибо, мэм, мы закончили, можете возвращаться».
23 декабря 2007-го суд поровну разделил между Ириной и Антоном 40 лет заключения. Ирина вообще не попала на судьбоносное для нее заседание. В Непале судья просто присылает повестку обвиняемому в следственную тюрьму. Заключенный заказывает по телефону такси (если у него есть на это деньги) и вместе с конвоиром отправляется в суд. Ирина долго не могла дозвониться таксисту, потом попала в пробку, а когда наконец добралась - столкнулась в коридоре со своим защитником, корифеем местной адвокатуры Шер Бахадуром, который и сообщил ей, что торопиться уже некуда. На этой неделе, 29 мая, россияне ждут решения апелляционного суда.
ЖАЛОБЫ ЕСТЬ?
Встретиться с заключенной оказалось удивительно просто. Любой человек может подойти к охраннику, сидящему под навесом у тюремной стены, и объявить о своем желании навестить узника. Охранник начинает досмотр в виде легкого похлопывания по карманам, а нащупав что-нибудь, вопросительно поднимает глаза и, получив ответ (деньги, ключи, сигареты), удовлетворенно кивает, веря на слово. Документы, телефоны и фотокамеры проносить не положено, но если очень надо - их можно спрятать в носок. Покончив с обыском, охранник пишет несколько слов на пропуске - микроскопическом клочке бумаги.
В тюремном дворе визитеров рассаживают рядком на каменной скамье перед «обезьянником». Внутри его грязная соломенная циновка, на которой устраивается «принимающая сторона», тоже плотным рядком. Постоянно подходят новые посетители и заключенные, ряды уплотняются, охрана покрикивает: Time out! - но на нее не очень обращают внимание.
Пока Ирина не пришла, тюремщицы в камуфляже угощают непальским чаем со специями и молоком. Из внутреннего двора доносится визг и ругань: «Воду привезли», - комментирует дочь Ирины, Яна. Визит в центральную тюрьму входит в ее ежедневный распорядок. «Воду привозят сюда через день, и тут же начинается драка», - продолжает Яна. Охранницы, прислушавшись к брани, похохатывают.
Мягкость режима в непальских тюрьмах компенсируется чудовищными условиями содержания. «В первую ночь я проснулась от того, что по мне бегала крыса, - вспоминает Ирина. - Я ее попыталась отогнать, но крыса меня совершенно не боялась». С момента ареста россиянка провела уже почти два года в небольшой камере в обществе 15 соседок. Первым делом ей пришлось заплатить 1500 рупий ($23) за кровать, иначе пришлось бы спать на каменном полу. Еще 1000 рупий Ирина дала «смотрящей» камеры, чтобы та избавила ее от назойливых приставаний лесбиянки, сидящей за убийство собственного ребенка. Время от времени приходится платить за воду - если не покупать, придется участвовать в драках при бесплатной раздаче.
В Непале нет психиатрических клиник для преступников, душевнобольные сидят в тюрьме на общих основаниях. Ирина рассказывает, как поначалу ей пришлось спасаться от одной из таких женщин, гонявшейся за ней с ножом по камере. Для непальца, особенно из отдаленного района, местная тюрьма не такое уж страшное испытание - здесь дают дважды в день рис и овощи, а во многих деревнях такой обильный стол считается почти что роскошью. Ирина говорит, что уже не может видеть рис, все, что она ест, приходится покупать самостоятельно. «Но это еще не самое страшное. Хуже всего то, что нельзя ни на минуту почувствовать себя в одиночестве, с 4 утра и до 12 ночи мои сокамерницы кричат, ссорятся, плачут, некоторые из них сидят с детьми, можете представить себе, что такое грудной ребенок в перенаселенной камере?» - отвечает она на стандартный вопрос «жалобы есть?».
Антон Палаткин в не менее тяжелой ситуации. В Непал он приехал в 2005-м, к тибетским знахарям - у Антона диабет. «В Китае лечиться дороже, плюс всякие политические сложности», - рассказывает он, сидя во дворе свиданий небольшой тюрьмы Делибазар. - А здесь полно тибетских эмигрантов, лечат не хуже». За год он слез с инсулина, но теперь все усилия местной медицины пошли насмарку. В тюрьме лекарей нет, а есть одна лишь нервотрепка. Палаткин опять сидит на инсулиновой игле.
ЧЕМОДАННОЕ ДЕЛО
Ирина Рудых и Антон Палаткин - не первые арестованные в Непале граждане России, несколько россиян сидят тут по обвинению в хранении наркотиков. Собственно, наркотики и убийство - две статьи, по которым в Непале можно сесть на максимальные сроки. С наркотиками, что называется, ловят за руку, а вот с убийством - все аргументы обвинения свелись к показаниям родственников покойной девушки: «Соседи видели, как Руку входила в дом, где жили Антон и Ирина, а потом не видели, как Руку выходила. К тому же Руку нашли в иностранном чемодане. А значит, эти иностранцы ее и убили».
В день убийства Ирины не было дома, она уехала в буддийский монастырь Копан проходить очередной учебный курс. Рудых сообщила помощнику адвоката об этом факте и попросила привлечь монахов в качестве свидетелей ее защиты. По словам Ирины, помощник спросил у нее точный адрес монастыря, который она не помнила. Молодой человек не мудрствуя лукаво открыл непальские «Желтые страницы» и написал запрос в первый стоящий в списке монастырь. Там ему, конечно, ответили, что никакой русской женщины не знают. Ирина, ознакомившись с ответом, поначалу даже не поняла, в чем дело, но когда разобрала название монастыря, указала защитнику на ошибку - а тот написал новый запрос, во второй монастырь по списку. Ответ был таким же. На третий раз защитник все же попал, и из Копана ответили, что Ирина находилась там с 15 по 31 июля 2006-го. Но суд не приобщил это письмо к материалам дела.
Сотрудник консульского отдела МИД РФ Сергей Алифанов, курирующий данный регион, на вопрос корреспондента Newsweek пояснил: письмо не являлось документом, не было надлежащим образом оформлено - просто бумажка, написанная от руки. Копия письма попала к нам в редакцию: это машинописный документ с тремя печатями и подписью настоятеля монастыря.
Российский консул в Катманду Алексей Буданов выдвинул еще одно предположение. По его мнению, суд находился под давлением семьи убитой девушки, кроме того, судьи могли счесть алиби не стопроцентным, так как от монастыря можно за час добраться до Катманду. Впрочем, Буданов признает, что письмо из монастыря вообще не обсуждалось судьями, документ просто проигнорировали.
У самой Ирины другая версия. Она полагает, что помимо родственников Руку в ход процесса вмешивались и другие люди. Пытаясь заняться турбизнесом, по приезду в Катманду Рудых сняла у местного коммерсанта Дорджо Гурунга большой частный дом - своего рода гостиницу, в которой планировала принимать российских паломников. Дело не пошло, и Ирина задолжала Дорджо $3000. Она переехала в дешевую комнату в доме, арендованном Антоном Палаткиным, и пообещала своему кредитору вернуть деньги позднее. По словам Ирины, совсем скоро два сына Гурунга «наехали» на нее и забрали все имеющиеся наличные - $600. Поняв, что лучше побыстрее рассчитаться, Ирина спешно собрала оставшиеся деньги, спрятала их и отправилась в монастырь, собираясь отдать долг по возвращении.
Когда она вернулась, комната была перевернута вверх дном, деньги отсутствовали, родственники Руку уже пытались выяснить, где их девочка. Скоро арестовали Антона, а еще через пару дней - Ирину. «Как только нас арестовали, Дорджо сразу же отправил своих великовозрастных лоботрясов учиться в Штаты. Это не может быть простым совпадением», - взволнованно вспоминает Ирина. Ее дочь добавляет, что встретиться с родственникам Руку, как и с самим Дорджо, до сих пор не удалось: «Дорджо тоже куда-то исчез, хоть и говорят, что он не уезжал из Непала. А контактов родственников погибшей адвокат дать не смог, сказал, что найти их невозможно. Потом оказалось, что их данные есть в материалах суда. Здесь такие правила, что если бы мы смогли встретиться и заплатить родственникам, проблем скорее всего не было бы». В посольстве добавляют, что на решение суда мог повлиять тот факт, что у арестованных были сильно просрочены визы. Яна говорит, что ее мать не смогла продлить визу по причине «нестабильной обстановки в стране».
ЖЕРЕБЬЕВКА СУДЕЙ
Официальный адвокат Ирины Шер Бахадур известен в Непале примерно так же, как в России Генри Резник. Он полон оптимизма: «Мы подали в апелляционный суд жалобу, 29 мая будет заседание, у нас очень хорошие шансы на пересмотр дела, все зависит от того, примет ли суд письмо из монастыря как доказательства или нет».
Дочь Ирины его уверенности не разделяет - «здесь все решают деньги, по российским меркам берут понемногу, зато давать надо всем». За последние два месяца Яна раздала больше $3000 и неплохо освоилась в непальских реалиях. Со знанием дела рассказывает, что даже судей здесь определяют по жеребьевке за 5 минут до начала слушаний: «Вы думает, это антикоррупционная мера? Ерунда! Они так просто делятся друг с другом. К вам приходит посредник, как правило, отставной судья, и говорит, что подкупать надо всех, поскольку неизвестно, кто будет судить». По ее словам, судебные заседания по местным правилам собираются раз в три месяца, дело ее мамы - исключение, рассматривают каждый месяц. Это исключение обходится Яне в $300 за каждое слушание.
Во время нашего последнего визита к Ирине Рудых слева от нее сидела полная нигерийка, попавшаяся на транспортировке героина, справа - непалка, обокравшая магазин. Обе беседовали со своими адвокатами. Чернокожая матрона грозно втолковывала защитнику: «Эти деньги отдашь судьям только после оправдания, держи их дома, им скажешь, что деньги уже у тебя... я тебе гонорары плачу, не чтоб ты бумажки писал, а потому, что тебе судьи доверяют». С другой стороны рассудительная непалка спокойно отвергала все посулы адвоката - «не надо платить за пересуд, мне один человек сказал, что вот-вот объявят амнистию тем, кто сидит больше трех лет, значит, мне осталось меньше чем полгода, зачем зря платить». Молоденькая охранница принесла посетителям лимонад, адвокаты приняли у нее стаканы, не прекращая обсуждать суммы и сыпать именами.
«Мы несколько раз обращались в непальский МИД, добиваемся консульской инспекции тюрьмы. Надеемся на апелляцию, но если не оправдают, ей придется 20 лет сидеть, у нас нет с Непалом договора о выдаче. Это даже не предусмотрено непальским законодательством. Они боятся, что им непальцев начнут возвращать, а их много сидит по всему миру», - отвечает Алексей Буданов на вопрос, какие действия предпринимает консульство для освобождения россиян. Остается надеяться на то, что на судьбе заключенных как-то скажутся перемены в самом Непале. В конце мая маоисты, контролирующие Конституционную ассамблею страны, планируют упразднить институт монарха - власть окончательно перейдет в их руки. Серийный убийца Чарльз Собрадж, к примеру, на днях отправил руководителям Компартии Непала прошение о помиловании, особо отметив, что недавно добился оказания медицинской помощи своему больному сокамернику-маоисту.
|
