Белые снежинки, медленно танцуя, опускались на летящий по дороге кортеж. «Если бы они были чуть изящнее, можно было бы сказать, что с неба падает цветочный дождь. В буддийских текстах всегда так пишут: когда приезжает великий лама, в небе вспыхивают радуги, звучит музыка, и идут цветочные дожди», – в полной тишине вымолвил Бем, один из тех молодых калмыков, кто уехал в Индию изучать тибетский язык после памятных визитов Его Святейшества в 1991 и 1992, когда советский пейзаж Калмыкии почти не напоминал о ее древних буддийских корнях.
Сегодня Далай-ламу встречала другая земля, земля измененная дхармическими трудами неутомимого президента, вознесенными ввысь белоснежными ступами и храмами, молитвами приглашенных из южных индийских монастырей тибетских лам, песочными мандалами и бескорыстной помощью тех, кто сумел разглядеть в Калмыкии драгоценную жемчужину – затерянное в самом сердце России загадочное буддийское царство с древними традициями и религией Страны снегов.
«Калмыкия, это в Монголии?» - часто спрашивают тибетцы, привыкшие обозначать общим словом «сокпо», «монгол», всех, кто приезжает учиться в тибетские монастыри с обширных буддийских территорий, лежащих к северу от Тибета. И вот мы снова ведем пальцем по карте: мимо монгольских степей, тувинских гор, дальше за Урал, к Каспийскому морю и предгорьям Кавказа: «Калмыкия, это здесь».
Уникальная страна, где сегодня есть все условия для «всеобщего движения к Просветлению», о котором так много говорит американский профессор Роберт Турман, чей интерес к буддизму, кстати, тоже начинался с Калмыкии: его учитель геше Вангьял – калмык по происхождению. Здесь есть правитель с особым редким доверием к Дхарме, желанием возводить монастыри и храмы, постепенно трансформируя Калмыкию посткоммунистическую в Калмыкию Просветленную. Есть искренняя, пусть и не подкрепленная знанием, вера в сердцах людей, понимание глубоких многовековых связей с Тибетом. Помню, как мы впервые показывали в Элисте привезенные из Дхарамсалы фильмы: «Кундун», «Сострадание в изгнании», «Сердце Тибета». Люди смотрели их, не выпуская четок из рук, складывали ладони у сердца, когда на экране появлялось лицо Далай-ламы… Встречи с ним они ждали двенадцать лет, искренне радуясь каждый раз, когда брезжил слабый лучик надежды, и покорно принимая очередной отказ в визе с неизменным буддийским: «Видно, еще недостаточно чиста наша карма…»
Всякий раз, когда тибетские ламы Гьюдмеда получали приглашение приехать в Калмыкию, и мы оказывались в столичной Элисте или на дальней стоянке кочевников-скотоводов, неизменно, словно deja vu , повторялся один и тот же сценарий. Выразив почтение и благодарность тантрическим ламам, оставившим уединенный покой монастыря и решившимся на столь многотрудное путешествие, кто-нибудь из толпы робко спрашивал: «Как вы думаете, мы дождемся Его Святейшества?» То старушка, пережившая ссылку в Сибирь, но не утратившая веру в учение Будды, то маленькая девочка, совсем недавно узнавшая о том, что ламой был ее дед, то парень, восхищенный силой духа тибетских монахов и мысленно примеряющий на себя нелегкий путь Бодхисаттвы. «Да, – отвечали ламы, – непременно дождетесь, нужно только желать этого от всего сердца и возносить молитвы».
С каждым годом отвечать на этот всплывающий снова и снова вопрос становилось все труднее. После многочисленных отказов в визе примыкающие к Монголии буддийские регионы как-то сникли и перестали бороться, а русские необуддисты лишь скептически пожимали плечами. Калмыкия продолжала борьбу в одиночку – молилась и строила планы. Оставалось лишь уповать на то, что молитвы будут услышаны, а президент не оставит усилий…
О том, что визит Его Святейшества в Россию может состояться в ноябре 2004, мы узнали вскоре после завершения фестиваля «Тибет» в Москве. Не успев отдохнуть от многомесячной подготовки, мы должны были тут же лететь в Элисту для продолжения фестиваля на калмыцкой земле. В самолете, перевозившем в Калмыкию огромные масляные скульптуры Гьюдмеда (Ричард Гир, буддист со стажем и главный гость фестиваля признался, что никогда прежде не видел такой красоты!), мы то и дело спрашивали друг друга: «Как думаешь, Далай-лама приедет?» Пожимали плечами, и через минуту спрашивали опять. Все последующие дни этот вопрос задавали друг другу все жители Калмыкии, наш сотовый телефон с московским номером не умолкал ни на минуту: звонили из Москвы и Краснодара, Киева и Риги. Журналисты, готовые срочно вылететь для эксклюзивного интервью, друзья, знакомые знакомых и совершенно неизвестные нам люди. Дни были наполнены ожиданием, переживаниями и сомнениями. Закончив возведение песочной мандалы Гухьясамаджи, ламы Гьюдмеда по просьбе элистинского хурула провели торгьяк, редкий для Калмыкии тантрический ритуал устранения препятствий. «По тому, как ярко горело пламя костра, можно сказать, что визит состоится», – улыбнулся верховный лама Калмыкии Тэло Римпоче после того, как громадная искусно вырезанная и расписанная торма скрылась в языках ритуального пламени. Его ждали бессонные ночи, обсуждение плана визита с Москвой и стремительная поездка в Дхарамсалу для согласования окончательных сроков с секретариатом Его Святейшества – внезапная благосклонность российских властей оказалась для них полной неожиданностью; Далай-лама только что вернулся из ЮАР и нуждался в отдыхе. В результате долгих переговоров было решено, что Его Святейшество Далай-лама пробудет в Калмыкии один полный день, прибыв в Россию специальным чартерным рейсом из индийского Амрицара, без заезда в Москву. Это будет самый короткий визит Его Святейшества в Россию, самый долгожданный, и, возможно, самый значимый…
Самолет плавно приземлился в аэропорту Элисты 29 ноября. Встречающие замерли, не зная, верить ли своим глазам, тибетские ламы и юные калмыцкие монахи с цветами и громадным желтым зонтом, символом величия и духовной власти правителя Тибета, поспешили к трапу. И вот после двенадцати лет молитв и тревог Его Святейшество XIV Далай-лама Тибета впервые ступил на российскую землю. На пресс-конференции в аэропорту он обозначил главную цель своего визита - пропаганду общечеловеческих ценностей. «Общечеловеческие ценности, - сказал он, - основа счастья каждого человека в отдельности и сообщества людей в целом. Здесь, в Калмыкии, в этом состоит мое главное послание к людям. Вне зависимости от того, являемся ли мы верующими или нет, базовые ценности – это то, что нам необходимо».
В каком-то смысле эта цель выходила за пределы заявленного «пастырского» визита, ибо касалась не только буддийской «паствы», но человеческих существ вообще. «Посмотрите, как мы отвечаем на вопрос, кто я такой? Я могу сказать, я – монах. Это один уровень восприятия. Я – буддист. Следующий уровень. Я – тибетец. Вы двигаетесь дальше и дальше, и, в конце концов, говорите: я – человек. На каждом предшествующем уровне вы отделяете себя от остальных, и, следовательно, возможны конфликты. Между буддистами и не-буддистами, тибетцами и не-тибетцами. И лишь на последнем, базовом уровне, становится очевидно, что все мы равны, ибо все мы – человеческие существа. Все конфликты на религиозной почве происходят лишь оттого, что мы концентрируем свое внимание на промежуточном уровне восприятия. Осознание себя как последователя той или иной религии затмевает осознание себя как человека».
Тема гармоничного сосуществования религий не могла не всплыть в многоконфессиональной России, и Калмыкия была лучшим местом для этого непростого разговора: на ее территории мирно уживаются три основных российских религии – буддизм, православие и мусульманство. Уже на краткой пресс-конференции в аэропорту Его Святейшество, обращаясь к буддистам, сказал: «Если вы избрали буддизм, вы должны быть серьезны и искренне в своей практике, должны постараться сделать учение Будды неотъемлемой частью своей жизни. Затем, когда вы получите определенные знания и опыт в своей религии, тогда может быть полезным поразмышлять о ценностях других традиций. Ведь, несмотря на различия в философии, все традиции несут послание любви, сострадания, всепрощения, терпимости и самодисциплины. … Как только вы сумеете понять ценности других религий, вы сможете добиться гармонии между различными традициями на основе взаимопонимания и уважения».
В свете этого посещение Его Святейшеством Казанского Кафедрального Собора Русской Православной Церкви и его встреча с епископом Элистинским и Калмыцким Зосимой были, безусловно, одними из самых значимых событий его визита в Россию. Владыка Зосима передал Далай-ламе приветственное слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия и сообщил, что Патриарх будет рад видеть Далай-ламу в Москве и готов предоставить ему для визита свою резиденцию в Свято-Даниловом монастыре. Это стало, пожалуй, самой удивительной новостью для российских последователей тибетского буддизма, уставших от холодной войны с иными особенно рьяными поборниками православия.
В тот день в Казанском Соборе собрались православные монахи и местные прихожане, которым повезло даже больше, чем калмыцким буддистам: в силу их малочисленности они могли подойти к Далай-ламе поближе, поймать его внимательный взгляд и искреннюю улыбку. Владыка Зосима призывал их касаться Далай-ламы, получать его благословение. Обычно строгие православные монахи улыбались. Впервые за много лет перед объективами многочисленных телекамер на территории маленькой Калмыкии встречались священный Тибет и православная Русь. Черные одежды православных монахов и шафрановые буддийских… Они сидели за одним столом и шутили о нынешнем ненастье. «У природы нет плохой погоды» - фраза, которая особенно пришлась по душе Далай-ламе. Эта встреча была именно такой, какой подобает быть встрече между людьми, посвятившими себя служению духовным идеалам: какой-то особенно теплой, радушной и по-детски трогательной. На мгновение показалось, что гармония между религиями – не такой уж недосягаемый идеал. Все, что необходимо, это чуть больше знаний друг о друге. Владыка Зосима входил в состав калмыцкой делегации, посещавшей резиденцию Его Святейшества в августе 2003. На встрече в Элисте он неоднократно вспоминал ту поездку, прекрасные храмы Дхарамсалы, буддийских подвижников и подаренный им тогда Его Святейшеству христианский посох.
Когда пришло время прощаться, Далай-лама вдруг отчего-то вспомнил, что в Новой Зеландии здороваются и прощаются, касаясь друг друга носами. «Так давайте и мы так попрощаемся», - не думая ни секунды, промолвил Владыка Зосима, и они, на глазах у изумленных журналистов, смеясь, попрощались по-новозеландски. В одном из последовавших за этой встречей интервью Владыка Зосима сказал о Далай-ламе: «В нем много от православных святых…»
В тот же день на учениях, говоря о гармонии между последователями разных религий, Далай-лама припомнил забавный эпизод из своих бесконечных странствий по миру. Как-то в Америке он получил приглашение выступить в одном из христианских храмов. По окончанию выступления пригласивший Далай-ламу священник искренне поблагодарил его и сказал: «Вы – настоящий христианин». «Он знал, что я - буддист, – вспоминал Его Святейшество, – но мои дела и принципы находились в полном соответствии с христианским учением. С тем же успехом я мог сказать о нем, что он – настоящий буддист»…
Учения в Элисте начались рано утром 30 ноября с освящения элистинского хурула, которому Его Святейшество еще в 1992 году дал имя «Геден Шеддуп Чойкорлинг» («Святая обитель теории и практики школы гелуг»). Его Святейшество вошел в нарядно украшенный храм, известный своей удивительной росписью, и совершил три полных простирания. («Большая редкость, - говорили потом тибетцы, - свидетельство особой важности происходящего»). Оглянувшись вокруг, он спросил: «Где здесь монахи Гьюдмеда? Я хочу молиться вместе с ними». На протяжении последних пятисот лет монахи Гьюдмеда проводят церемонии освящения храмовых помещений и личных покоев Его Святейшества. Каждые два года специально для этой цели они приезжают с юга Индии в заснеженную Дхарамсалу. Так уж случилось, что освящение главного элистинского хурула они проводили вместе: Его Святейшество Далай-лама и тантрические монахи Гьюдмеда.
С освящения главного элистинского хурула начиналась новая страница в духовной жизни Калмыкии. За последние годы здесь стараниями президента было построено 39 храмов и молельных домов, теперь Далай-лама ставил новую задачу – наполнить их жизнью. «В последний раз, когда я был здесь более десяти лет назад, - сказал он на устроенной в перерыве между учениями встрече с тибетской диаспорой и калмыцким духовенством в молитвенном зале центрального хурула, - этого храма еще не было, на его месте стоял лишь маленький домик. Сейчас, глядя на этот храм, на окружающие его строения, я вижу, сколько вы сделали, какого прогресса добились. Однако буддийское учение не сводится к возведению зданий. Люди помнят Джецуна Миларепу не за то, что он строил монастыри, но за то, что он практиковал учение. … В ближайшие годы этот храм должен стать тем местом, где будет изучаться и практиковаться учение Будды». Многотысячная толпа: монахи, миряне, люди самых разных возрастов и социальных ниш слушали учения Далай-ламы под проливным дождем. Многие вспоминали, как в прошлый свой приезд Его Святейшество сетовал на нестерпимую жару и говорил, что хотел бы приехать в следующий раз, когда будет прохладнее…
Легкий снег постепенно сменился ледяным дождем. Как будто местные духи, отвечающие за погоду, проверяли людей на прочность. Нынешняя погода стала настоящим испытанием: ни тента, ни горячего чая, ни малейшей возможности спрятаться от пронизывающего ветра. Тысячи людей мужественно слушали наставления о Бодхичитте, истории буддизма, важности духовных практик. Одна-единственная лекция после двенадцати лет ожидания. Они были так рады, что совершенно забыли о себе. Важность, невероятная уникальность этого события немыслимым образом перекрывала заботу о себе, своем здоровье, тепле и уюте…
Это подвижничество было тем, чего Его Святейшество не ожидал увидеть в стране, где в годы Советской власти были разрушены все буддийские храмы, и не осталось лам, чтобы учить и возносить молитвы. «Я потрясен, насколько люди здесь сохранили традиционные ценности, в том числе буддийскую веру, - признался он в самом конце визита. - Почему так важно сегодня, в 21 столетии, сохранять традиционные ценности и, в частности, буддийскую культуру? Потому что буддизм, как любая иная религиозная традиция, учит добросердечию. Именно поэтому буддийская культура – культура мира, ненасилия и сострадания, а это то, что так необходимо современному миру».
Его удивили люди, выстроившиеся вдоль дороги со сложенными руками и белыми шарфами-хадаками, чтобы приветствовать его кортеж (точь-в-точь, как в Тибете!); толпа, выстоявшая несколько часов под проливным дождем, добиравшаяся до хурула пешком (неблизкий путь и непогода); женщины, встречавшие его тибетскими молитвами. «Я был очень рад быть здесь, встречаться с этими людьми, говорить с ними и обмениваться улыбками…» - сказал он на прощанье. Долгожданная встреча после долгой разлуки, ощущение пронзительной радости. Видимо, прав Роберт Турман, движение к Просветлению, случись ему однажды набрать обороты в какой-то стране, затем, даже если его выжигают огнем, вырубают мечом, продолжается по инерции, его очень трудно остановить, ибо семена Просветления: добросердечие и сострадание, проникают в умы, трансформируют сердца, остаются в глубинной памяти народа. Но нужен свет и тепло, чтобы эти семена проросли и дали всходы. Свет мудрости великого учителя, тепло его сердца…
Перед отлетом в южно-индийский Бангалор, рано утром 1 декабря, Далай-лама освятил место строительства нового храма в центре Элисты, которому суждено будет стать самым высоким буддийским храмом в Европе, местом паломничества верующих с азиатской и европейской части континента. Он будет окружен кольцом белоснежных ступ, поставленных в память погибших в годы Советской власти калмыцких лам. Многие из них учились в Стране снегов и были известны особым прилежанием и стремлением хранить в чистоте обеты буддийского монашества. «В Тибете у нас были «доб-добы», - заметил Далай-лама, - монашеская полиция, следящая за соблюдением многочисленных правил и предписаний, в особенности во время больших молитвенных собраний. Так вот, общепризнанным фактом было то, что среди нарушителей никогда не оказывалось монахов с российских и монгольских территорий, слишком уж безупречным было их поведение. … В числе выходцев из России были поистине великие ученые, я сам учился по текстам, составленным некоторыми из них».
К этой теме чистого нравственного поведения, а также усердия в изучении классических буддийских текстов и глубоком размышлении над их многогранным смыслом Далай-лама постоянно обращался в Калмыкии. Он говорил об этом на учениях, на встрече с тибетской диаспорой и калмыцким духовенством, на аудиенциях. «В Тибете, Монголии и России, - повторял он, - многие считают изучение буддизма прерогативой монахов. Думать так - большая ошибка. … Вне зависимости от того, являетесь вы монахом или мирянином, изучение буддизма одинаково важно для всех».
Не случайно, еще одним кольцом, обрамляющим новый элистинский хурул, будут статуи семнадцати ученых индийского университета Наланда, духовными наследниками которого являются сегодня монастырские университеты Тибета. Перенести на калмыцкую землю дух Наланды, величайшего центра философской мысли, чьи обширные библиотеки хранили девять миллионов книг, где десять тысяч учеников изучали классические тексты, вели диспуты и медитировали о смысле прочитанного; перенести эту живую пульсирующую энергию, которая так явственно ощущается сейчас в тибетских монастырях в изгнании – вот, что необходимо на нынешнем этапе развития буддизма. Вот та задача, которую ставит Его Святейшество - не случайно, ему так понравился проект нового храма. Семнадцать статуй: Шантаракшиты и Шантидевы, Нагарджуны и Арьядевы, Дхармакирти и Динанги в самом центре Элисты будут служить напоминанием о том, что буддизм – это не только чистая вера, но и ежедневный тяжелый труд ради постижения смысла и очищения сердца, труд, который нужно начинать прямо сейчас, ибо в жизни нет ничего важнее, ибо только тогда наберет обороты «всеобщее движение к Просветлению», и Калмыкия из еще одной страны на карте мира превратится в чистую землю, Калмыкию Просветленную…
* * *
Мы снова встретились с Его Святейшеством в монастыре Гьюдмед на юге Индии, где он, сразу по возвращению из России, давал монашеской общине объяснения по тантре Ямантаки. Послушать его съехались высокие ламы и монахи со всех южных монастырей, было много паломников с севера Индии и из Тибета, Японии и Тайваня. Обычно строгий и аскетичный Гьюдмед (не случайно его называют «монастырем отшельников») украсили флажки и цветочные гирлянды. В воздухе витало ощущение праздника, которое неизменно сопровождает Далай-ламу повсюду.
Увидев нас, Его Святейшество улыбнулся и сказал: «Калмыкия - прекрасный сон. Я был там очень счастлив…»
Автор статьи про Тибет: Юлия Жиронкина
Сайт:
Центр тибетской культуры и информации
