Sangita1 › Видеть сердцем

Продолжение.

Это солнечное летнее утро Воскресенск запомнил надолго: горожане, увидев пролетающего Стаса, забывали, куда они шли, все бросались вслед за ним и Аннушкой, словно маленькие дети, и вскоре людей набралась целая толпа. Стас двигался в воздухе, не меняя выражения лица, а на все вопросы пришлось отвечать Аннушке. Все спрашивали, тот ли это Стас, который лежал в коме, Аннушка кивала головой. Но объяснить, как же он взлетел, она не могла. Люди шли за Стасом поодиночке, семьями, с собачками на поводке и с детьми. Они выскакивали из домов и из машин, плелись за ним даже в инвалидных колясках, трезвые и пьяные, старые и молодые, а Стас летел над городом по маршрутам своего детства. Он осмотрел с высоты несколько детских площадок, где когда-то играл с детьми, старенький кинотеатр эпохи пышного застоя, потом направился к еврейскому кладбищу. Тут уже толпа е могла за ним последовать, так как среди могил было слишком тесно, Стас же покрутился возле могил своих родственников и потом полетел на речку, где когда-то купался с ребятами. Здесь он завис так надолго, что некоторые сопровождающие его успели даже искупаться. Немного устав от беготни, люди расположились группками и поодиночке на заливном лугу. Возбуждённые всем увиденным, они вспоминали первый космический полёт Гагарина, поднявший страну на новый уровень достижений и эйфории, и кто-то спросил Стаса то ли в шутку, то ли всерьёз: «Чувак, а в космос можешь?» Стас завис над рекой, немого покачался из стороны в сторону, потом медленно стал подниматься вверх. Люди на лугу вскочили, затаив дыхание, и кто-то уже пожалел, что Стас удаляется – вдруг он исчезнет навсегда, таки улетев в открытый космос?..

Поднимаясь над толпой людей, Стас постепенно увидел внизу весь город как будто на ладони. Вот уже и не слышно, что кричат люди, только ветер свистит возле его виска. Сам Стас превратился в маленькую точку, а люди между тем выдвинули версию, что предыдущей ночью Стас умер, а теперь воскрес и возносится на небеса. На земле зазвонили колокола, и вот уже Стас совсем исчез из поля зрения народа. Кто-то пошутил, что он полетел в Израиль и больше не вернётся. Прошло уже пол часа, а Стас не появлялся. Однако через некоторое время Стаса увидели на центральной площади города, обнимающего памятник вождю. Толпа потянулась туда, и так весь световой день народ бегал за летающим Стасом то туда, то сюда, выдвигая самые разные версии происшедшей с ним перемены. Все были в радостном возбуждении, поскольку их земляк сделал это впервые – научился летать!

Религиозные люди во всём видели промысел Божий, материалисты и скептики предположили, что это неизвестный науке вирус, который поразил Стаса и теперь он может быть опасен для окружающих. Последние забили тревогу, и к вечеру врачи вместе с полицейскими скрутили Стаса и отправили на принудительное обследование. Три дня подряд городишко не видел Стаса и все говорили только о его случае. Одни называли его ангелом, другие демоном, третьи шпионом и даже агентом Мосад. Прошло три дня, и Стаса отпустили из больницы, ничего опасного в его крови не найдя. Он по-прежнему летал и ничего не ел. Правда, на третий день он начал пить воду, совсем немного и мелкими глотками. Толпа снова преследовала Стаса, к местным жителям присоединились также люди из близлежащих посёлков и даже из областного центра.

Сначала в районной, потом в областной, а потом и во всероссийской прессе началась шумиха, к этому подключился и Интернет. Весь мир облетели кадры, где Стас летает над городом под различными углами, не меняя выражения лица. В одночасье Стас стал знаменит не только на всю Россию, но и по всему миру, и в Интернете ему дали кличку «русский Бэтмен».

Продолжение следует.

Продолжение

Все хотели поговорить со Стасом и разгадать его загадку, но Стас по-прежнему величественно молчал. Это добавляло ему шарма и таинственности, поэтому у Стаса сразу же появилась целая армия поклонниц. Женщины из городка и из его окрестностей с горящими глазами повсюду бегали за Стасом, мечтая стать его спутницами, они не оставляли его в покое даже ночью, пытаясь тайком пробраться в дом. Но Стас был равнодушен к женщинам. Когда-то в молодости его хотели приворожить самым грязным способом, подмешав месячные в борщ. Но у Стаса был, очевидно, хороший ангел-хранитель, поэтому его успели предупредить ещё до того, как он поднёс ложку ко рту. С тех пор у него выработалось отвращение к женщинам и к борщу.

Женщины первыми заметили, что по ночам Стас почти не спит и выбирается полетать за пределы городка, куда-нибудь на речку или в поля. Тут уже никто не мог за ним следовать, так как городские дороги кончались и Стаса поглощала тёмная неизвестность. Иногда его видели с каким-нибудь мелким животным а руках, например, с кошкой, летающий с ним по небу. Стас очень любил кошек и кошки отвечали ему взаимностью. Также большой популярностью пользовалась и скамейка в саду, где Стас испытал просветление, каждую ночь кто-то без спроса пробирался туда и пытался получить то же самое, но скамейку словно расколдовали: чудес больше не было.

Так как Стас не мог говорить, то на все вопросы журналистов и горожан, а также администрации за него отвечала Аннушка. Она же и Данилыч взяли на себя функцию охраны Стаса от поклонниц и любопытных граждан, Аннушке даже пришлось уволиться с работы, чтобы помогать Стасу.

Всех интересовал вопрос, насколько далеко и высоко мог летать русский Бэтмен. Выяснилось, что его лимит обычно составлял 2-3 километра вверх и столько же в разные стороны. Потом он терял силы и приземлялся. Также Аннушка заметила, что иногда Стас грустил. Это бывало на закате, когда солнце садилось и словно бы звало последовать за собой в неведомую даль, куда люди дойти не могут. Тогда Стас зависал вниз головой и начинал раскачиваться из стороны в сторону, наподобие маятника. Аннушка следовала за ним повсюду, куда могла дойти, а Данилыч обычно охранял Стаса возле дома, понимая, как он уязвим. Человек без мимики и почти без жестов, он не смог бы ответить ударом на удар, да и пролетая в воздухе, был отличной мишенью для какого угодно злоумышленника.

Так прошло ещё двадцать дней, и однажды утром Стас удивил всех появлением мимики на своём лице. Он всё ещё напоминал античную статую, перед которой хотелось рухнуть вниз от благоговения, но на его лице уже появилась его прежняя хитромордая улыбочка. Более того, он произнёс первые слова, цитирую: «Привет, Данилыч, есть чё пожрать?» Данилыч онемел, но очень обрадовался, что Стас наконец-то заговорил! С нетерпением он и вся семья ждали его рассказа.

После короткого завтрака Стас повёл соседей к той самой скамеечке, где на него нашло просветление. Теперь Стас мог не только летать, но и ходить. Правда, ходил он медленно и неуверенно, словно космонавт после долгого полёта. Он как будто сам удивлялся, что ходит, ведь почти сорок дней его ноги не касались земли. Сев на скамейку, он немного помолчал, а затем начал:

«Вот здесь всё и было. В ту ночь мне было немного грустно и я пошёл в сад, сел на эту скамейку и вдруг мне стало безумно хорошо. Этого не объяснить, но я вдруг ощутил какое-то райское блаженство, которое вряд ли кто-то из людей вообще испытывал. Я провалился в это блаженство и потерял связь со своим телом. Просто упал на траву, не в силах даже открыть глаза. Словно я был уже не в этом измерении, а в каком-то другом, в котором проживают ангелы и Бог. Нет, я никого там не видел и ни с кем не разговаривал, но словно самое прекрасное в мире существо было со мной рядом, и именно любовь к нему давала это блаженство. Я мог бы и хотел бы находиться в этом состоянии вечно, но краем сознания я всё же понимал, что долго так продлиться не может. Эти двадцать ней были лучшими в моей жизни, и как это говорится в Библии, не шли в счёт земной жизни. Что сказать? Полная эйфория, какая-то магия, словно меня по ошибке ещё живого поместили на небеса.

Потом я очнулся, и моё блаженство как бы видоизменилось. Оно уже не было таким непереносимым, теперь это больше напоминало покой. Кажется, какое удовольствие в покое? Но это было не просто отсутствие беспокойства, но очень глубокое и всеобъемлющее чувство, только немного уступающее любви и эйфории. Я впервые открыл глаза и обнаружил, что умею летать. При этом мне даже в голову не приходило, что я когда-то ходил по земле, я словно забыл о ногах и об их предназначении. Покой сделал меня невесомым. Дальше вы всё уже знаете. Теперь я как будто вернулся в моё тело и теперь мне придётся также есть, ходить и работать, как и всем остальным людям.»

Вдруг Стас замолчал и как будто бы чего-то испугался. «Могу ли я теперь летать?» - пронеслось у него в голове. Он сделал ад собой маленькое усилие и завис в воздухе. Однако он заметил, что как только взлетает, то снова теряет возможность двигаться и говорить. Подытожив статусы своего существования после превращения как бы из куколки в бабочку, он понял, что может быть как гусеницей, ползающей по земле, так и порхающим в воздухе мотыльком. Понял, и мысленно попросил Господа больше никогда не отнимать у него крылья...

Продолжение следует

Продолжение

Итак, июльским утром трое местных жителей стояли в саду маленького захолустного городка возле ничем не примечательной скамейки и обсуждали самое загадочное в истории мира прикосновение окрыление человека. Всё выглядело так, как будто в обычную и тривиальную жизнь вошёл некий огромный по масштабам план высших сил по превращению двуногого человечества в ангелов с небес, и они трое стали частью этого тайного плана. Обычные люди, не пророки, не основатели мировой религии – почему именно они? Все трое спрашивали себя и не находили ответа. Данилыч трогал скамейку так, словно она была порталом в высшие миры, надолго замолчала и Аннушка, чувствуя кожей то необычное, что чувствовали наверняка люди, причастные к установлению новых религий. Потом все трое пошли в дом и Данилыч предложил выпить за возвращение Стаса в тело, но тот категорически отказался. Претерпев преображение, Стас, как позже выяснилось, отказался от алкоголя, сигарет, мясного, рыбного и всяких прочих излишеств. Все его поклонницы, поняв, что Стас необычный мужчина и не нуждается в сексе, либо покинули его, либо стали его духовными ученицами, если так можно сказать. Но Йорик особо ничему не учил, только по-идиотски улыбался. Люди ловили каждое слово, которое он произносил, и пытались понять. Главный вопрос был в том, почему Бог начал именно с него. На это Стас-Йорик отвечал, что Бог начал с евреев, а закончит русскими, а он как раз наполовину русский, наполовину еврей. Правда, на темы религии Стас говорил мало и отвечал как-то странно и иносказательно. Когда люди не понимали, он пояснял: «Вы меня спрашиваете в третьем измерении, а я отвечаю вам в четвёртом». Вот так каким-то непостижимым для ума образом совершенно обычный и небогатый еврей Йорик, приехавший в Россию продавать тёткин дом, стал за короткое время суперзвездой и почти основателем новой религии.

Почти... Время шло, и срок его визы заканчивался. Тёткин дом Стас так и не продал, хотя после всех вышеописанных событий цена на него взлетела. Просто он понял, что теперь его место здесь, где он впервые ощутил вкус чудесного, и что он обязательно сюда вернётся.

Подходил к концу тёплый август, настало время прощаться с Воскресенском и отправляться назад в Израиль. Кстати сказать, именно благодаря Стасу городок немного преобразился: так как сюда стали приезжать простые граждане, репортёры и даже чиновники, мэр распорядился повсюду вставить новые лампочки в фонари и убрать мусор. Даже заборы покрасили за счёт казны, Воскресенск как будто воскрес и вырос с своих глазах. Однако сказать, что православная церковь была в восторге от появившегося в непростом духовном бизнесе конкурента, было бы преувеличением. Церковь, которая до появления Стаса считала себя главным специалистом по четвёртому измерению, теперь втайне засомневалась в своей компетентности, не в силах объяснить происходящее. Но в целом она заняла выжидательную позицию, типа, посмотрим, от Бога это или от Сатаны.

В тот день Аннушка, Данилыч и Сергеевна пришли попрощаться со Стасом в его старый бревенчатый дом, который за последнее время видел так много чудесного. От волнения Стас снова окаменел, даже поднялся на пол метра над полом и перестал разговаривать. Данилыч понял, что собранные чемоданы придётся нести ему самому. Наверное, если бы не виза, Стас бы не уехал из Воскресенска, поскольку в Израиле он был одинок и не богат, а здесь он нашёл столько друзей и поклонников. Он хотел всех, кто рядом с ним, обнять, но так как был почти парализован этим своим состоянием статуи, то только протянул руку Данилычу для последнего рукопожатия. Прощание с Сергеевной, женой Данилыча, ограничилось кивком, а вот Аннушке Стас почему-то решил положить руку на голову. В этот момент его лицо стало ещё более величественным и торжественным. Дальше случилось неожиданное: Аннушка вдруг закрыла глаза и стала медленно оседать вниз. Цепляясь за Данилыча, она потихоньку сползла вниз и замерла. Если бы не её блаженное выражение лица, то семейство бы вызвало скорую, но Данилыч сразу понял, что к чему.

Вместе с Сергеевной они уложили Аннушку на кровать, а Стас наблюдал за этим всем, удивлённо зависнув в воздухе.

Всё, пора ехать на вокзал. Стасу можно было бы и долететь, но вниз потянул бы большой чемодан. Поэтому все трое, Данилыч, его жена и Стас сели в машину и в глубоком молчании доехали до станции. Стас величественно влетел в свой вагон и завис над своей полкой. Данилыч занёс чемодан, и после недолгого прощания провожающие вышли из вагона.

Продолжение следует.

Продолжение

Наконец, поезд тронулся и увёз с собой летающего человека, прославившего Вознесенск. А Данилыч и Сергеевна вернулись домой. Вечером, чтобы никто не видел, они перенесли тело Аннушки к себе и заперли дом Стаса. О том, что случилось, решил пока никому не рассказывать, потому что общество было к этому не готово. Опять бы начались исследования крови на вирусы, все эти бесполезные поиски чего-то, что лежит в третьем измерении, между тем как вершащее чудеса небо лежит в четвёртом или в пятом измерениях и опасности не представляет.

Словно бабочка на стадии куколки, Аннушка пролежала в доме ровно двадцать дней. На двадцать первый день она открыла глаза, потом медленно поднялась над кроватью. Родителей дома не было, они куда-то ушли по делам, поэтому по пустому дому Аннушка впервые полетала одна. Подлетела к потолку, провела по нему рукой, словно хотела убедиться, что это не сон. На пальцах остались следы побелки, значит, она не спит. Потом она подлетела к большому зеркалу и увидела в нём себя: теперь она была немного другая. Лицо без мимики, торжественное и серьёзное, руки и ноги почти не двигаются, тело висит в воздухе. А за окном уже сентябрь, лето кончилось, деревья погрустнели.

Аннушка немного покачалась из стороны в сторону, потом зависла горизонтально, а потом перевернулась вниз головой. Так делал Стас, когда ему было грустно. Но сейчас ей было не до грусти. Она поняла, что испытывал Стас в своей «коме»: блаженство души, полное любви. Она была на грани того, чтобы влюбиться в Стаса, но все же понимала, что источником этого блаженства был не он, а то, что называется внутренним небом. Ей казалось, что люди, до сих пор ходившие только по земле, должны были узнать, что такое небо, и это изменило бы их навсегда.

Косые лучи заходящего солнца били в окно и словно звали за собой. Аннушка подлетела к двери, но дверь была заперта. Ей осталось только ждать родителей и наслаждаться своим третьим измерением для тела и четвёртым измерением для души...

Что же касается Стаса, то она узнала о новости нём из Интернета. Он жив, здоров, хотя у него есть не только друзья, но и враги. Боясь непонятного и нового, люди подозревали Стаса во всех смертных грехах. Одни говорили, что это мессия еврейского народа, другие называли его Сатаной и даже жидорептилоидом. Сам же вид и характер Стаса был таков, что на него никто не мог злиться: как только люди видели это добродушное улыбающееся лицо ребёнка, они сразу же теряли желание его обвинять. Стас был словно неуязвим для предъяв, и то, что люди когда-то сделали с Христом, ему не грозило. Но чудо Стаса было в том, что пока Аннушка находилась в стадии куколки в Воскресенске, в Израиле тоже произошло нечто подобное: Стас погладил нескольких человек по голове, и с ними произошло то же самое, что и с ней.

Было ясно, что на земле началось что-то крутое и грандиозное, что не было никем предсказано и никак не объяснялось традиционными религиями. Позже это назовут Воскресенским синдромом по названию места, где всё это началось. А пока Воскресенск ещё не знал, какая слава на него вот-вот обрушится.

Не дожидаясь прихода родителей, Аннушка открыла окно и выпорхнула наружу. Полетела в свой сад, наблюдая его впервые с такой большой высоты, потом залетела в сад к Стасу, который был рядом, и зависла над знакомой «волшебной» скамеечкой, думая о том, что завтра Воскресенск узнает, что в его жизни началась новая глава. Облетев круг над домом Стаса, полетела обратно к себе домой.

Продолжение следует.

Продолжение

Наконец, поезд тронулся и увёз с собой летающего человека, прославившего Вознесенск. А Данилыч и Сергеевна вернулись домой. Вечером, чтобы никто не видел, они перенесли тело Аннушки к себе и заперли дом Стаса. О том, что случилось, решил пока никому не рассказывать, потому что общество было к этому не готово. Опять бы начались исследования крови на вирусы, все эти бесполезные поиски чего-то, что лежит в третьем измерении, между тем как вершащее чудеса небо лежит в четвёртом или в пятом измерениях и опасности не представляет.

Словно бабочка на стадии куколки, Аннушка пролежала в доме ровно двадцать дней. На двадцать первый день она открыла глаза, потом медленно поднялась над кроватью. Родителей дома не было, они куда-то ушли по делам, поэтому по пустому дому Аннушка впервые полетала одна. Подлетела к потолку, провела по нему рукой, словно хотела убедиться, что это не сон. На пальцах остались следы побелки, значит, она не спит. Потом она подлетела к большому зеркалу и увидела в нём себя: теперь она была немного другая. Лицо без мимики, торжественное и серьёзное, руки и ноги почти не двигаются, тело висит в воздухе. А за окном уже сентябрь, лето кончилось, деревья погрустнели.

Аннушка немного покачалась из стороны в сторону, потом зависла горизонтально, а потом перевернулась вниз головой. Так делал Стас, когда ему было грустно. Но сейчас ей было не до грусти. Она поняла, что испытывал Стас в своей «коме»: блаженство души, полное любви. Она была на грани того, чтобы влюбиться в Стаса, но все же понимала, что источником этого блаженства был не он, а то, что называется внутренним небом. Ей казалось, что люди, до сих пор ходившие только по земле, должны были узнать, что такое небо, и это изменило бы их навсегда.

Косые лучи заходящего солнца били в окно и словно звали за собой. Аннушка подлетела к двери, но дверь была заперта. Ей осталось только ждать родителей и наслаждаться своим третьим измерением для тела и четвёртым измерением для души...

Что же касается Стаса, то она узнала о новости нём из Интернета. Он жив, здоров, хотя у него есть не только друзья, но и враги. Боясь непонятного и нового, люди подозревали Стаса во всех смертных грехах. Одни говорили, что это мессия еврейского народа, другие называли его Сатаной и даже жидорептилоидом. Сам же вид и характер Стаса был таков, что на него никто не мог злиться: как только люди видели это добродушное улыбающееся лицо ребёнка, они сразу же теряли желание его обвинять. Стас был словно неуязвим для предъяв, и то, что люди когда-то сделали с Христом, ему не грозило. Но чудо Стаса было в том, что пока Аннушка находилась в стадии куколки в Воскресенске, в Израиле тоже произошло нечто подобное: Стас погладил нескольких человек по голове, и с ними произошло то же самое, что и с ней.

Было ясно, что на земле началось что-то крутое и грандиозное, что не было никем предсказано и никак не объяснялось традиционными религиями. Позже это назовут Воскресенским синдромом по названию места, где всё это началось. А пока Воскресенск ещё не знал, какая слава на него вот-вот обрушится.

Не дожидаясь прихода родителей, Аннушка открыла окно и выпорхнула наружу. Полетела в свой сад, наблюдая его впервые с такой большой высоты, потом залетела в сад к Стасу, который был рядом, и зависла над знакомой «волшебной» скамеечкой, думая о том, что завтра Воскресенск узнает, что в его жизни началась новая глава. Облетев круг над домом Стаса, полетела обратно к себе домой.

Продолжение следует

На следующий день, когда Аннушка показалась парящей над городом, в сонном местечке начался знакомый переполох. Снова толпы народа, журналисты, телекамеры. На все вопросы отвечал Данилыч, а Аннушка только наблюдала за происходящим с каменным лицом без мимики. Не обошлось также без анализов крови на вирусы, но никаких аномалий в теле и в крови Аннушки врачи не обнаружили, чем поставили в тупик весь бытовавший в мире материализм.

Впрочем, в тупике были не только материалисты, религиозные люди тоже недоумевали. Библия об этом не предупреждала, Коран тоже, и даже всякие кришнаиты-буддисты не знали, что сказать. Летающие люди словно рубанули логику серпом по мягким местам, отвечая на вопросы не проповедью новой религии, а свободными полётами над миром обыденности и обусловленности.

Многие захотели стать летающими людьми, но не у всех это получалось. В Воскресенск понаехали искатели всех мастей, журналисты, просто любопытствующие. Казалось бы, совсем примерные люди, верящие в Бога, пытались взлететь, но у них не получалось, а какой-нибудь безнадёжный лузер вдруг взлетал, и после этого его жизнь менялась. То же самое происходило и с богатыми и знаменитыми: они бы отдали всю свою славу и деньги за то, чтобы стать летающими ангелами, но фортуна отдавала предпочтение бедным и обычным, у которых было что-то такое в глазах.

Особенно городок поразила история одной враждующей пары, которых местные прозвали Монтекки и Капулетти. Монтекки кода-то в послевоенные годы «уконтропопил» мужа одной красивой женщины, в которую сам был влюблён. Муж привлекательной жены безвинно загремел в лагеря, где со временем и сгинул, а жена из-за этого сошла с ума. С тех пор предатель-сосед стал её манией. Открыто нападать на него она не решалась, но как только он выходил из дома, она пускалась вслед за ним со всеми проклятиями на языке. Впрочем, на предателя проклятия не действовали, он дожил до старости в добром здравии, как и она. Они состарились, но их ненависть не стрела. Как только он выходил из дома, её глаза наливались огнём, и это всегда был бесплатный спектакль для города, когда они шли один за другим по улице.

Как ни странно, оба, и предатель Монтекки, и безумная Капулетти, «окуклились» в один и тот же день, и «вылупились» из кокона тоже одновременно. Как только он взлетел, она полетела вслед за ним, но уже без ненависти, просто по привычке. Словно две безмолвные статуи, они летали друг за другом, он впереди, а она сзади. Самое смешное, что как раз в этот момент все её проклятия сбылись, и старый предатель умер. Умер, так и не спустившись на землю, летя в небе, и его похоронили. После этого каждое утро она вылетала из своего дома и летела через весь город к кладбищу, зависала над его могилой, а потом возвращалась назад. Трудно было представить себе, что творилось у неё в голове, так как лицо «статуи» выражало только торжественный покой и благодать.

Вообще, к людям, летающим над Воскресенском, поначалу трудно было привыкнуть. Они летали по одному, парами, тройками и иногда даже группами. Вид у многих пролетающих был такой торжественный и одухотворённый, что поначалу прохожие просто падали на колени и просили их благословить. Владельцы кошек и мелких собак иногда летали вместе со своими питомцами на руках, но в целом животные загадочному Воскресенскому синдрому не поддавались: ни одна кошка или собака не взлетела сама по себе.

Надо ли говорить, что Воскресенск был только началом. Синдром ангела появился и у жителей других городов, побывавших в Воскресенске. Постепенно он распространялся по всей России, меняя людей внешне и внутренне. Их профессии оставались прежними, то есть они дела в жизни то же самое, что и до синдрома, но их жизнь в корне менялась. Они отказывались есть мёртвые тела животных, то есть то, что мы называем мясом и рыбой, становились равнодушными к сексу, не могли лгать, пить алкоголь или курить и верили в единого Бога. Они жили так, будто чего-то ждали: какого-то жеста Вселенной, после которого станет ясно, что их время пришло. Они ничего не предпринимали, ничего не проповедовали, но жили так, будто зло уже умерло. На глазах у человечества происходило то, чего оно не могло понять и чему не могло противостоять.

У злых языков был только один козырь: ожидалось, что люди с воскресенским синдромом со временем просто вымрут, не оставив потомства. Ведь они больше не влюблялись, их не влекла материальность. И всё же люди понимали, что природа не делает таких шуток безо всякой цели: раз уж эти люди появились, значит, каким-то образом они научатся размножаться.

Окончание следует.

Окончание.

Прошёл почти год с тех пор, как Стас, просто сев на скамеечку в своём саду, вдруг ощутил неземное блаженство. Он до сих пор скучал по этому саду и по России, и вот однажды тёплым весенним днём он вернулся в Воскресенск. Вместе с Аннушкой они долго летали над городом, безумно счастливые, и их снимки облетели все газеты мира. За год в городе и везде в мире многое изменилось. Люди летали уже не только в России и в Израиле, но по всему миру, в столицах и в захолустье, в горах и даже на затерянных в океане островах тоже были свои порхающие люди. Воскресенский синдром распространялся с фантастической скоростью, давая всем понять, что на старушке-земле что-то назревает. Для злых языков во всем виноваты были евреи, коммунисты, упоминали также происки инопланетян-жидорептилоидов, нечистой силы и винили необычные вирусы, которые пока не нашли, потому что плохо искали. Иногда «болезнь» наступала после соприкосновения с летающими людьми, иногда безо всякой видимой причины, как это было со Стасом. Человек мог сидеть в инвалидном кресле, в тюрьме, на дежурстве, лететь в самолёте, и вдруг его «накрывало». Однажды накрыло даже космонавта на орбитальной станции и матросов на подводной лодке, все они чудом выжили.

Летающие люди не требовали никаких привилегий для себя, например, не просили государственной автономии и проживали вперемешку с обычными людьми. Они редко подвергались преследованиям, хотя обычные люди их побаивались. Они не обладали сверхъестественными способностями, но были просто естественны и добры. В основном это были люди из бедных слоёв общества и очень редко это были богатые, знаменитые и люди из криминальных кругов. С тех пор, как они появились, люди стали ощущать, что надвигается какой-то крутой поворот для всей земли, в котором выживут далеко не все.

Ситуация в мире, действительно, накалялась: Запад воевал с Востоком, юг с севером, брат с братом, все против всех. Но самым ужасным бедствием оказалась огромная цунами, которая разнесла пол мира и изрядно проредила человечество. По земле прошла также череда землетрясений. В городах, где это случалось, незадолго до землетрясения летающие люди спонтанно теряли способность ходить и взлетали над землей, словно их кто-то выдернул из третьего измерения в четвёртое. Это было неким знаком для других: раз «воскресенцы» взлетели, значит, что-то назревает. Многим людям спасло жизнь то, что они заметили летающих людей и выбежали из домов. Словно молчаливые статуи, летающие люди зависали над бедствием, а потом помогали разбирать завалы.

Войны, болезни, стихийные бедствия – всё это проряжало ряды людей и почти не наносило ущерба «летающим». В эти дни все хотели бы быть на месте летающих людей, но не всем это было суждено.

И вот наступил день, которого люди так долго боялись. Уже за неделю до этого дня на Земле чувствовалось какое-то беспокойство и напряжение: животные убегали в лес, люди беспричинно ссорились и дрались, а к Земле приближалось некое космическое тело. Впрочем, оно пролетело мимо, но так близко от Земли, что вызвало какие-то помехи в магнитном поле и в работе всех компьютеров. Из-за ошибки компьютера в небо взлетели ракеты с ядерными боеголовками, к тому же вскрылись различные надводные и подводные вулканы, и вскоре с нашей цивилизацией было всё кончено. Летающие люди словно почувствовали это заранее, и как стайки птиц, все одновременно взметнулись вверх. Из разных уголков земли они прилетели в одно безопасное место на территории Индии, преодолев порою по нескольку тысяч километров, и осели на той земле, где начинались великие индийские реки и которая была далека от городов и взрывов. Выжить помогло то, что многие из них снова впали в состояние куколки, когда пища не нужна, или в состояние бабочки, когда еды нужно совсем немного.

Они пережили ядерную зиму, и как только повеяло весной, они поняли, что теперь это их мир, их законы, их любовь. Они начали понимать один язык и создали одно, единое государство, будучи людьми разных национальностей. Что же касается Стаса и Аннушки, они поженились и жили долго и счастливо. Вскоре на земле не осталось ни одного человека, который бы не летал, не осталось и злых языков, которые пророчили летающим людям вымирание. Как ни странно, «воскресенцы» открыли тайну непорочного зачатия, поэтому вымирание им не грозило.

Ну а Воскресенск... Его руины вскоре заросли зеленью, которая поглотила его, как и остатки всей человеческой цивилизации, и когда летающие родители рассказывали своим детям о том, что был такой город с деревянными домами, печками, храмами, больницами, вытрезвителями и памятником Ленину на главной площади, дети не верили и считали это лишь сказки, сказки про людей, которые не умели летать... Разве такое бывает?..

Земля вскоре зацвела, на ней распустились такие цветы, которых раньше не было на планете, фрукты тоже изменились и стали первоклассными. И хотя климат был тёплым, биологическая жизнь не позволяла себе никаких излишеств в виде бесконечно размножающихся вирусов, глистов и прочих паразитов, да и среди высших животных не было правила "выживает сильнейший": сколько рождалось, столько и выживало, и слабых не было в принципе. Смерти не нужно было бороться с переизбытком жизни, как это бывает сейчас: трое рождаются, двое погибают, один остаётся в живых. Сразу рождался только один, и его не грызли паразиты, да и он сам не должен был никого убивать ради своей жизни: пищи было предостаточно, и все животные были вегетарианцами, кроме тех, кто должен разлагать или уничтожать трупы: микроорганизмы и прочие падальщики.

Сами воскресенцы не построили ни одного храма на своей новой родине, ибо релиния появляется только в контексте борьбы добра со злом. И что самое интересное, хотя религия и борется со злом, она обречена на поражение. Ибо у зла есть самый главный козырь: половое размножение, власть тела. Сколько бы человек ни ходил в храмы и не молился, он не покинет территории зла, пока не научится воспроизводить себя без секса. По сути дела в индийских храмах поклоняются тем представителям человеческого рода, которые жили до грехопадения, но сами индуисты этого не знают. Будда тоже не ущёл бы из дома по лепесткам цветов, если бы его не выгнало страдание, причинённое людям грехопадением. Он бросил вызов этому страданию, но нашёл лишь путь как уйти от него, а не победить в корне. Несмотря на старание всех религий, люди с каждой жизнью погружались всё больше и больше в пучину страданий, но никто не мог понять их причины.

Теперь с этим было покончено, как и с религией. Что ещё интересно, после прохождения небесного тела возле Земли Луна почему-то перестала расти и убывать, как она это делает последние тысячелетия, а повернулась к земле полностью, как это бывает в полнолуние. И так длилось несколько тысяч лет, пока однажды то же самое небесное тело не пролетело в обратную сторону и не сделало Луну такой же изменчивой, как мы её знаем сейчас. По-видимому, это будет продолжаться вечно: рай на земле, грехопадение, ад, снова рай, пока Всевышний не захочет развоплотить весь этот космос и пересоздать его заново. И как только он это сделает, я напишу совершенно новую повесть, а пока что я только повторила ту же самую, которая повторяется кальпа за кальпой вне зависимости от меня.

Спасибо всем, кто читал!

Пакетники и конец света

Серый рассвет занимается над аэропортов Даболим, мы вместе с другими пакетниками вываливается из самолёта, мало что соображая. Полёт на меня содействовал до такой степени, что я не смогла узнать свой чемодан на ленте. Мне казалось, что он однородно серый, а на самом деле он был а чёрную полосочку. Вот так, пересекая рубеж, мы начинаем видеть все вещи по-новому. Пока автобус тащился до отеля, свежий глаз не переставал замечать сирость и убогость всего по настроенного вокруг, и только открывающиеся порой море спрашивали весь этот декадентскиц пейзаж, прячущицся в тропической зелени.

Гид по дороге рассказывал о так называемых ужасах Гоа: обгораниях, отравлениях едой и т.д, забыв упомянуть о главном: гуляющем по Гоа СПИДе и бпндах, выхватывающих из рук сумки. Не говоря уже о деньгах, если вы утоатите паспорт, то по кснрлкск вам в самолёт не пустят, и придётся долго и нужно восстанавливать документы, ездить в Мумбай и Панаджи и при этом истратить дополнительные деньги на жизнь.

Ну а причём здесь конец света, спросите вы. Сейчас узнаете.

Самой яркой фигурой среди наших пакетникоа была одна статнач пенсионерам со стажем, назовём её Марья Иванна, в дальнейшем МИ. МИ ни слова не говорила по английски, при этом её рот не закрывался. Сначала я бала шокирована всем в МИ, и её уродством, и советской тупостью, но потом мы как-то незаметно подружились и вместе завтракали.

Денег у МИ было валом, судя по тому что она записалась на все экскурсии. Вообще все пакетники разделились на бедных и богатых, бедные ели яичница и даже пива не пили, а богатые могли позволить себе все, словно в стране нет кризиса.

Так вот, все пенсионерам обсуждали местных мужчин. Их интересовало, куда они прячут свои половые органы, так как их почти не наблюдается. Пришлось им обьяснить, что половые органы у них все же есть, но это не то, к чему мы привыкли в России. Однако отсутствие первичных половых признаков у местных наших бабок не останавливало. Они явно стремились к более близкому знакомству с местными.

Так вот, я сказала себе, что если трахнут МИ, то конец света близок. Ибо МИ мало того что была в возрасте, но ещё имела такое лицо, что мама не горюй. Представить её объектом сексуального желания можно было разве что под общим наркозом.

Но не прошло и недели, как за завтраком МИ призналась, что у неё был секс с бородачем из ювелирного магазина. И ннипросто где-то под кустом, а он привёз её в отель, снял номер и купался с ней в бассейне. Короче, потратился даже на неё.

Так что, исходя из всего вышеизложенного, я делаю вывод, что конец света близок. А МИ цветет и пахнет, и говорит, улыбаясь, что сегодня он снова придёт...

PS:

Слова коверкает мой планшет, я устала с ним бороться.

Sangita1

Можно просто отключить автокорректировку и больше не бороться.