|
– Лама, как вы стали монахом?
– Мой отец был большим человеком в долине Лахуль. Он был врачом и достаточно зажиточным хозяином, пользовался авторитетом во всей округе. Очень много сил и денег отдавал на обустройство монастырей. За свою деятельность он получил титул Римпоче. Когда мне было десять лет, Тибет оккупировали китайцы, и в нашем доме поселился Апо Римпоче, бежавший от режима. Он вывез много различных реликвий, включая древние тханки, которые сейчас можно увидеть у нас в монастыре. Мой отец и Апо Римпоче вместе взялись за реконструкцию и расширение монастыря. Я им много помогал. Апо Римпоче стал моим Рут-гуру (коренным учителем). Под влиянием его личности я захотел стать монахом. Меня отговаривали и дома, и в школе, я тогда подавал большие надежды в точных науках и даже вел уроки по математике. Как то раз я не выдержал, взял ножницы и сам обрезал волосы.
***
– Мы познакомились с Вами через Лиору. Она рассказывала о статье про туммо в «National Geografic», которая побудила её приехать учиться к вам в монастырь. Пожалуйста, расскажите об этом подробнее.
– Было это около тридцати лет назад. Тогда западные ученые приехали к Далай Ламе и попросили показать летающих монахов. Далай Лама рассмеялся и сказал, что сам таких не видел, а единственным внешним проявлением внутренней силы почитает туммо. И порекомендовал наш монастырь. Прилетели они к нам зимой на вертолет , передали привет от Далай Ламы и попросили разрешения нас исследовать.
Тогда я был еще совсем молод и полон сил, я был хорошим практиком туммо. Был жив и мой учитель. Он сказал мне готовиться. Мы сели на снег, нас обвешали датчиками, подключили к аппаратуре. Я вошел в состояние туммо, в общем, как обычно...
После эксперимента исследователи ничего не могли понять, долго трясли головами, спорили, жестикулировали.
Говорили, что мы вели себя так, будто сидим не на морозе –30, а в теплой комнате. Странные они какие-то, если бы я хоть на минуту подумал, что мне холодно – тут же замерз бы. И зачем они меряют снаружи? Все внутри.
– Вы научили Лиору туммо?
– Нет, туммо – это преобразование сексуальной энергии, и я не знаю, как передать это женщине – она физиологически устроена по-другому. Лиора отличный практик. Она владеет другими йогическими методами.
Кстати, женскому туммо учит легендарная джецунма Тензин Палмо, которая провела 12 лет в затворе, в пещере, неподалеку от нашего монастыря.
***
Ночь в монастыре, мы возвращаемся по тропинке из общей столовой в домик к Ламе. Новолуние, ночь выдалась очень звездная, великолепен млечный путь. Мы засмотрелись на звезды и я спросил:
– Как Вы думаете, есть ли разумная жизнь на других планетах во вселенной?
– Несомненно, и ее проявления бесконечны в своем разнообразии. Будда Шакъямуни прямо на это указывал.
– Вы ссылаетесь на авторитет Будды или сами так думаете?
– Это же очень просто, вселенная сама себя познает посредством живого. Она бесконечна в своем разнообразии. В уме есть все, что возможно и невозможно представить. Надо быть очень большим эгоистом, чтобы думать, что ты один во вселенной. Миров бесчисленное множество, и существ, их населяющих, тоже. Возьмем, например, защитников, тар, демонов, духов.
– Но это же мифические существа, они существуют только у нас в голове.
– Не в голове, а в уме. А пространство и время условны. Далекое может быть очень близким. Все живые существа едины и были в каждой из наших прошлых жизней нашими родителями.
– Да, я знаю, это классическая формулировка. А как Вы думаете, кем мы были в прошлой жизни? Есть же всякие методы это определить – когда, на какой планете, кем?
Все можно определить по поступкам человека, по его поведению. Вот мы сейчас гуляем по монастырю, прекрасная ночь, мы сыты, наш ум относительно спокоен, более того, у нас есть возможность изучать дхарму (учение Будды) и мы это делаем в меру сил – такую карму надо заработать, это заслуги прошлой жизни, значит, в ней мы были не совсем плохими людьми.
***
– Что Вы думаете о Китайской оккупации Тибета, современном Китае и китайцах?
– Мы, буддисты, относимся ко всем живым существам с состраданием, но с другой стороны, мы понимаем, что каждый имеет то, что заслуживает.
– И все же?
– У нас в Индии говорят так. Индусы одеваются в белое, едят белое (не едят мясо, рыбу и пр.), и мысли у нас светлые. Китайцы же одеваются в черное, едят черную пищу (все подряд), и мысли у них черные. Меня беспокоит китайская экспансия и то, что она очень агрессивна, они не остановятся ни перед чем. Тибетцы в средние века тоже были очень агрессивны и пролили немало крови, зато сейчас они очень хорошо понимают, что такое сострадание.
У тибетцев двоякая душа и огромный духовный потенциал, вопрос в том, на что он направлен.
– Как Вы думаете, что будет с миром дальше?
– Мир стоит на грани очень больших перемен. Эти перемены очень близки, и мы с тобой их увидим.
***
– Лама, вчера одна девушка просила Вас дать ей практику Защитника Махакалы, но Вы отказали.
– Ваджраяна, тантрический путь очень быстрый и действенный, но и столько же опасный. Это путь прямого обращения зла во благо, где твои пороки являются подспорьем на пути к просветлению.
– Звучит заманчиво!
Но и оступиться можно в один миг, и тогда практикующего ждет суровое наказание — ваджраный ад.
– Серьезно?
Да. И не думай, что ад – это где-то там. Бывает люди сходят с ума, заболевают неизлечимыми болезнями, кровь горлом идет, происходят странные вещи.
– Вы думаете, она оступилась бы?
Не обязательно. Не все склонны практиковать Тантру. Будда дал много учений. Тхеравада, махаяна. Все они равновелики. У тантрика должен быть особый склад ума и карма.
***
– Лама, в практике Защитницы надо отождествлять себя с ней, сливаться с ней в визуализации. Как это?
При визуализации надо понимать иллюзорность тела Идама (божества). Один монах долго медитировал на Рахулу (божество-демон с девятью головами одна над другой), и так вжился в образ, что когда входил в дверь, наклонялся чтобы не удариться верхней головой. Говорят, он переродился Рахулой. Идам – это прежде всего качество. Ты отождествляешь себя с качеством, которое он символизирует. Для этого практика и существует. Учитель раскрывает тебе качества Идама для усиления твоих благих наклонностей, дает тебе благословение. Это очень важно.
***
Мои друзья (те, через которых я познакомился с Ламой) одно время постоянно ссорились и были на грани развода. Мы тогда жили в Индии. У них двое маленьких детей, и было бы плохо, если бы они расстались. Они обратились к Ламе Палджору за помощью, он долго с ними говорил, я не знаю о чем.
Вечером он сказал мне:
– Посоветуй ребятам что нибудь, чтобы они не ссорились, найди путь к их примирению. Я ведь монах и у меня нет опыта в семейной жизни, я так от этого далек, а у тебя опыта больше – ты же был женат.
***
– Лама, вот человек берет на себя монашеские обеты, я слышал что можно взять их не на всю жизнь, а на время. Например, в Таиланде школьники проводят каникулы в монастырях и на это время берут на себя обеты.
– У нас это, как правило, на всю жизнь. Нельзя стать монахом в одночасье. Надо получить благословение учителя, перед этим побыть длительное время послушником. Тебя проверяют, присматриваются, смотрят на рекомендации астролога. Есть много разных знаков...
Для сложения обетов должны быть веские причины и благословение учителя. Я рассматриваю это как слабость. Хотя, бывают разные случаи. Вот у нас, например, монах и монахиня были учениками одного очень известного Римпоче (он уже умер), влюбились друг в друга, сняли с себя обеты, поженились. У них родился сын. Люди разное говорили, осуждали. Я тоже был очень сконфужен и осуждал их. Я и не мог по-другому – это против всех наших традиций. Они переехали в большой город, подальше от людской молвы. Через несколько лет в их сыне признали перерождение их Учителя. Вот такая история, я не могу ее комментировать, это не укладывается у меня в голове.
***
– Я не всегда понимаю институт Римпоче и как их признают...
– Вот посмотри, многие современные Римпоче ездят на огромных джипах, имеют роскошные покои в монастырях, покупают дома на западе, создают там школы, собирают огромные деньги с прихожан. Великие учителя нашей школы, в частности её основатели Тилопа, Наропа, Марпа, Миларепа вели себя скромно, годами медитировали в пещерах, всю свою жизнь посвящали распространению учения Будды, были поистине сострадательными людьми. Вот с кого нам надо брать пример. Я не верю, что некоторые из наших современных Римпоче являются их перерождением. В такие реинкарнации я не верю – извините за прямоту.
– Но может, не всё так плохо?
– Конечно. Вот, например, Его Святейшество Далай Лама 14 всей своей жизнью являет пример истинного Бодхисаттвы сострадания. Это видно всем. Не зря тибетский народ и буддисты всего мира в нем души не чают. Есть много других замечательных практиков, просто они не публичные люди.
– Вы ведь не Римпоче?
– Я – нет. Меня как то выдвигали, но я отказался. Я всего лишь индивидуальный монах.
Но Вы настоятель монастыря, курируете еще несколько монастырей в округе, входите в местный совет самоуправления.
– В 1991 году монастырь был сильно поврежден лавиной. Прежний настоятель сложил с себя полномочия, монастырская касса была пуста. Монахи и жители деревни попросили меня возглавить монастырь, и я не мог отказать им. Я воспринял это как свою обязанность, карму, судьбу. Сейчас монастырь восстановлен, он самый большой из двенадцати в долине. Я устал от каждодневных бытовых дел и давно мечтаю о ритрите. Но в монастыре более тридцати монахов, их надо кормить, большинство из них как дети. Так что с ритритом придется повременить.
***
У Ламы давно болел зуб. Пришлось удалять вместе с соседним, ставить мост. Это сделали во время его визита в Израиль (я тогда жил там). Он остался очень доволен:
– Я не всегда доверяю тибетской медицине. Она хорошо лечит хронические заболевания. Отсекает корни болезни, но это долгий процесс, и пациент должен помогать, работать над собой, менять свой характер. А вот зубы очень хорошо лечат западные стоматологи.
***
Летом я решил утеплить общую столовую монастыря, поставить тройные окна, просмолить крышу. Приходилось много работать на высоте, на узком карнизе, проходящем по периметру здания. Я только начал работу, Лама увидев меня, перелез через окно, встал рядом, схватил меня за ремень и держит.
– Что вы делаете?
– Я за тебя беспокоюсь, – отвечает он.
– Но мы оба в одинаково шатком положении, стоим на одном карнизе,– возражаю я.
– Ну мы-то люди привычные...
***
– Ты летаешь на параплане, водишь мотоцикл, делаешь много других разных глупостей. Это очень опасно, и я постоянно молюсь, как бы чего ни случилось.
– Лама, для меня это как медитация. На пределе концентрации некогда отдаваться внутреннему диалогу – живешь здесь и сейчас, все предельно обострено.
– Да, но таким способом можно и не успеть добиться гарантированного результата! Не забывай, что родиться в человеческом теле – большая редкость. Эту возможность надо использовать для практики. Многие люди не знают ничего о медитации, вот и ищут утешения в других вещах, но ты-то знаешь. Хотя я тебя понимаю, для меня вождение автомобиля – тоже очень хорошая самадха.
***
В прошлом году я в одиночку поднялся на Сток Кангри. Погода была на редкость поганой. Была сильная пурга, снегу намело по пояс, из базового лагеря никто не выходил. Все же я сделал это, и был очень горд собой.
Через несколько дней я вернулся в монастырь. Пришел как раз к обеду. В столовой монахи обсуждали ранний снег в этом году. Когда узнали о моем восхождении, хлопали меня по плечу, говорили «круто». Я возгордился собой еще больше.
Лама молча наблюдал за всем этим, потом говорит:
– И что ты там делал, дурак? Может, увидел что-нибудь новое? Там же только самсарические камни, идиот!
***
Тибетский буддизм
Лама Палджор, Семен Смирнов и его дочь в Бахайских садах
Лама Палджор впервые увидел море в 60 лет, во время своего посещения Израиля по приглашению Лиоры. Восхищался им, сказал, что прекраснее ничего не видел. Зная это, я его украл. У него были назначены встречи в местном буддийском центре, он ужасно стеснялся и не хотел туда идти. И мы сбежали. Сели в машину и поехали в Эйлат, на Красное море. Его очень впечатлил океанариум. Наблюдая буйство красок подводного мира, обилие рыбок и прочих причудливых морских обитателей он сказал:
– И все-таки самсара очень странная.
Как ребенок, он кричал:
– Смотри, – указывая пальцем на собаку, которая прыгнула в воду чтобы поиграть с дельфинами.
Вечером мы сидели на раскладных стульях у самой кромки моря. Начался прилив и волны подобрались к нашим ногам. Лама вскочил, перенес стул на возвышение и спросил:
– А мы не утонем?
Подошел парень, спрашивает:
– Извините за дурацкий вопрос, а вы настоящий лама? Из Тибета?
– Да, – отвечаю я за Ламу.
– Я приглашаю вас на мою яхту, говорит парень.
Мы сидим и пьем чай на катамаране. Парня зовут Сергей, он с Украины, путешествует по миру, живет на яхте. Подрабатывает, катая туристов. Ламу все это очень интересует. Он задает множество вопросов. Осматривает паруса, штурвал. Спускается в каюту, удивляется гальюну, газовой плитке. Говорит, что его комната побольше.
Сергей много спрашивает про горы. Говорит, что с детства хотел побывать в горах. Я ему рассказываю, как тяжело на высоте, приходится соизмерять каждый свой шаг с дыханием, сказывается сильно разряженный воздух.
– Это как дайвинг, – смеется Сергей. – Я тоже постоянно думаю о воздухе в баллоне, экономлю, распределяю на каждое движение. Теперь я понимаю, – говорит он.
Лама просит показать ему акваланг. У него нет слов.
– Вот это да! Прямо под воду? Воздух из этой трубки? Надолго хватает?!
Я фотографирую их на память. В обнимку.
Эта фотография висит у Ламы в комнате, в монастыре. Показывая на нее он говорит:
– Это Сергей, он с Украины. Очень смелый человек, он плавает на лодке один по морю и ныряет под воду с баллоном.
***
Мы сидим в гостях. Накрыт скромный, по нашим меркам, стол. Вегетарианский, никакого алкоголя.
– Какой шикарный стол, – говорит Лама. – Много разных блюд, напитков, конфеты, сладости, фрукты. Я помню, тридцать лет назад уходил в трехлетний ритрит. Тогда мы жили очень бедно. Я заготавливал продукты. Купил себе три килограмма сахара. Сижу, смотрю на мешок и думаю – как много. Но и три года срок не маленький. Тогда у меня была одна монашеская роба, постираешь и ждешь пока высохнет. А сейчас я живу роскошно. Достаточно одежды, в монастыре появилась машина, вот меня пригласили заграницу, я увидел западный мир. Стол вот прекрасный, сидим, разговариваем. Такое впечатление, что я умер и родился заново, будто две совсем разные жизни. Такие большие перемены с того времени!
Лама сказал это так, что меня осенило.
– Нет никакой смерти, каждое мгновение мы меняемся, путешествуем из жизни в жизнь. Кто практикует, смерти не заметит. Все состоит из мгновений...
***
Однажды Лиора (наша общая знакомая) пригласила Ламу в местный буддийский центр прочитать лекцию. Тему выбрала сама: «Традиция йогов в Тибете».
Пришло достаточно много народу. Лама как всегда очень стеснялся. Началась лекция:
– В традиционном тибетском обществе есть монахи и миряне. Монахи берут на себя обеты, живут в монастырях. Кормятся за счет общины. Монастыри являются центрами учености. Монахи всю жизнь посвящают себя практике, изучению священных текстов, тибетской астрологии и медицины. В старые времена община по любому вопросу обращалась в монастырь.
Миряне живут обычной жизнью. Мало у кого остается время на практику дхармы. Они все время проводят в мирских делах, работают на огороде, занимаются скотом, заготовками на зиму. Некоторые занимаются торговлей. В традиционной семье много детей. Они – подспорье в хозяйстве, когда вырастут. Но одного ребенка, как правило, отдают в монастырь. Самого талантливого, кто проявляет больше всего способностей.
Наша школа «Кагью» зародилась не в монастыре. Ее основателями, первыми учителями были Тилопа, Наропа, Марпа, Миларепа. Это были очень своеобразные сильные личности вне всяких правил. Они медитировали годами в пещерах, обладали удивительными возможностями. Могли п долгу не есть, ходили по снегу босиком и в одной набедренной повязке. Могли переселять свое сознание в другое тело, могли жить параллельной жизнью во сне, читали чужие мысли. Тилопа воскрешал из мертвых.
Йогин отличается экстравагантностью поведения. Но он противопоставляет себя не обществу, а показывает презрение к самсаре, как к иллюзорному феномену. Йогин – это состояние души. Им может быть как монах, так и мирянин. Такое часто встречается. Великий переводчик и учитель Марпа был зажиточным помещиком.
Вот пожалуй все. Задавайте вопросы пожалуйста.
Молодая девушка спрашивает:
– А вы монах, верно?
– Формально я монах и соблюдаю все обеты. Я также настоятель монастыря и не отличаюсь экстравагантностью поведения, я ведь должен подавать пример, хранить традиции. Но я йог – я люблю летать свободно, как ветер.
Люди оживились и стали задавать вопросы. Все разошлись часа через два. Остался один мужчина средних лет. Подсел к Ламе и спрашивает:
– Я много путешествовал, был в разных странах, в Индии в том числе. Встречался с разными гуру, духовными учителями. Но в тебе я вижу и ощущаю какую-то странную силу, магию. Что это за магия? Объясни мне, – и смотрит на Ламу с хитрецой, с вызовом.
Лама переглянулся со мной, рассмеялся и говорит:
– Ты видишь перед собой пожилого человека. На мне надета красная роба монаха. Меня зовут Лама Палджор. Это внешняя форма. Если ты будешь практиковать дхарму, развивать в себе сострадательность ко всем живым существам, то у тебя будут все возможности видеть меня чаще. Это и есть моя магия!
***
Я как-то пошутил, что в следующей жизни хотел бы переродиться поближе к монастырю, чтобы практиковать.
– Мы часто говорим о прошлых и будущих жизнях, о перерождении. Этот феномен очень интересует представителей западной цивилизации, они уделяют ему слишком много внимания. Я не верю, что одна и та же индивидуальность переходит из жизни в жизнь. Просто повторяются тенденции ума. Как восход солнца повторяется каждый день.
И не надо откладывать на завтра, то что, можно сделать сегодня, все решается в этой жизни, и прожить её надо так, будто она единственная. Жизнь – это подготовка к смерти. Освободиться в бардо очень трудно, если усердно не практиковал при жизни. Не надо думать, что в следующей жизни условия для практики будут лучше. А ты все таки переродись поближе к монастырю.
|
