Flint › Таможня дает добро.

КАК МЫ ПЕРЕСЕКАЛИ ИНДО-НЕПАЛЬСКУЮ ГРАНИЦУ.

Присказка.

Вначале начал люди жили хорошо. С развитием прогресса стали жить еще лучше. Придумали колесо, ну чтобы посмотреть, что там у них. И началось...

Теперь некоторые не против, чтобы опять стало хорошо.

*

Необходимое отступление в исторический экскурс.

***

В давние давние времена, когда поездов и самолетов еще не было и в помине, границы пересекали на вьючных лошадях, верблюдах или буйволах, заплатив при этом таможенную пошлину.

Первоначально пошлина взималась обыкновенными бандитами за ввоз или вывоз того самого скарба, что нагружали на верблюдов или других четвероногих друзей путешествующие грабители. Сами ремесленники и земледельцы были сильно привязаны к своим мотыгам и станкам рабовладельцами, чтобы перемещаться на дальние расстояния. Поэтому путешествующие грабители внесли значительную лепту в дело развития межнациональных отношений и никогда не проходили мимо своей выгоды. Даже сейчас учреждение для обучения более легального прохождения мимо границы так и называется МИМО ( московский институт международных отношений). Но с течением времени из-за развития эволюции по спирали, а также для упрощения процедуры взимания мзды, бандиты приобрели статус официального и законодательного органа.

Лиц таможенной национальности и сейчас много, но в давние времена их было ВЕЛИКОЕ множество. После уплаты пошлины древние таможенники стоявшие на вашем пути учтиво улыбались, кланялись и становились как шелковые.

Поэтому и тропка, по которой передвигались разбойники, путешественники и торговцы краденным называлась ВЕЛИКИЙ ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ.

Нация таможенников, неимеющая своей территории для существования размножалась строго вдоль границ прилегавших друг к другу государств, прямо на нейтральной полосе.

Заграничных паспортов для посещения других стран у таможенников не было. Да это им было и не нужно, ведь все необходимое для жизни караванами поступало с обеих сторон границы.

Эта, в высшей степени, новаторская деятельность и сейчас является ключевым моментом в деле предпринимательства и развития технического прогресса, а отнюдь не препонами оного.

Ну, посудите сами. Разве может кочевник, перегоняющий стадо овец в другую страну, пусть даже ради экономии средств, пройдя обходными тропами таможенный пост, построить на сэкономленные средства нефтеперегонный завод? Конечно же нет. Он так и будет плодить своих овец, пока это прожорливое стадо не расплодится настолько, что слопает всю траву вокруг пограничных районов. А ведь с исчезновением травы может наступить экологический и экономическаий кризис. В первую очередь для производителя травки.

И что делать, например производителю специй, который больше ничего производить не научился, и в то же время, неуклонно повышая производительность своего труда, продолжает выдавать на-гора тонны перца? Ему приходится самому употреблять данный продукт и смешивать его со всем, что попадается съедобного. А так же предлагать его другим, ни в чем не повинным гражданам, подведя под это деяние, пока еще не предусмотренное уголовным кодексом теоретическую базу о полезности и отсутствии всякого вреда.

Так зародилась древняя наука аювреда.

Кстати те немногочисленные оазисы, что еще можно наблюдать в пустыне Сахара как раз и являются теми остатками от таможни, которая не брала как следует добро с караванов за каждый тюк.

Теперь же, "таможня дает добро", на право прохождения через пост, и за свой труд берет добро в эквиваленте умеренной мзды.

Таким образом, еще в древности был положен первый филосовский камень в современную экономику. А тем, кто держит отнюдь не филосовский камень за пазухой, с намерением бросить его в огород таможни, заявляю, что огорода у нее нет вовсе. И забора тоже нет. А есть один лишь шлагбаум, который и является главным и основным средством производства в первоначальном накоплении капитала.



Все вы слышали о японском экономическом чуде и как результат о его разных электронных штучках. Но как будут продвигаться излишки супермикрокосмоэлектронного товара, когда шелковый путь к обогащению преграждает великолепный шлагбаум из осины с бечевочкой символизирующей экономический рычаг управления?

Следовательно, надо поделиться с ближним, как заповедано еще в ветхом завете и отдать десятину мытарю.

Кстати сказать, именно мытари и обеспечили первыми тяжкое ремесло литературоведения.

Объясняю почему.

Ну, например, возвращаетесь вы со смены, то есть с похода по великому шелковому пути. И начинаете рассказывать каждому встречному и поперечному о своих мытарствах. Тяжкое это занятие я вам скажу. А если он, этот самый встречный-поперечный не хочет слушать и пытается вырваться? Можно ведь и по шее схлопотать за эксклюзивное мнение. Куда проще было изобрести что-то серийное и массово удобоваримое.

Так была изобретена письменность.

Но не будем терять нить рассказа и вернемся к нашим мытарям.

Исходя из вышеизложенного, становится понятным роль мытарей в древней экспансии народов и регулировании перекачки доходов от неугомонных производителей излишков к финансистам, которым крайне необходимо было сосчитать свое состояние. В мешках и кувшинах считать не умели, ибо цифр еще не придумали. Стада измерялись табунами. Деревья лесами. Женщины гаремами. На международном уровне резко встал вопрос узнать, на сколько у одного, больше кувшинов, мешков и женщин, чем у другого.

Так появилась математика.

Понятно, что расширяющийся товарообмен и накопление излишков требовало складирования всякого добра в какие-то объемные пространства.

Родилась наука геометрия.

Один лакх овец это очень много. Два лакха еще больше. Три лакха небыло ни у кого. Это столько же, сколько звезд на небе.

Пришлось создать тригонометрию и астролябию.

Развалился сарай не выдержав давления мешков. Посчитали что нужно больше подпорок. Вот вам и сопромат.

Так и пошла наука двигаться вперед. А все благодаря излишкам товара и мытарю, которому требовалось посчитать дебет с кредитом и отчитаться перед... ну, перед этим, ...перед тем, кто там за ним стоит. Кто-то же там все-таки есть!?

О нем история умалчивает.

Так появилась мировая история. История описывающая все и всех кто когда либо, как либо, кого либо убил, ограбил, укокошил и завоевал. Но вот о том кто первый начал история хранит тайну.

Вот и родилась альтернативная школа познания с предметами – тайноведение, астрология и хиромантия.

Далее по аналогии из-за неудобства натурального обмена скажем отары овец на новую модель телеги с форсированной оглоблей, изобрели денежные эквиваленты.

Оказалось, что медные и золотые кругляшки куда легче грабить на дорогах чем, скажем, угонять неуправляемое стадо верблюдов.

Стала развиваться наука нумизматика. То есть коллекционирование монет. А это, в конечном счете и помогло мне с группой товарищей успешно пересечь индо-непальскую границу.



Ключевой момент рассказа.



Границу наш невооруженный и голодный отряд из одиннадцати человек пересекал верхом на ослах в ночное время.

Пограничник индус, добрый малый, судя по чалме сикх, был приветлив и добродушен.

Зачумленная комнатушка со стенами из давно не крашенных досок олицетворяющая собой таможенный пост в поселке Raxaul казалась милым и родным сердцу помещением. В метре от дверного проема поперек комнаты стоял предмет в прошлом имевший честь быть письменным столом. Тусклая лампа 25-ти ват едва освещала внутреннее пространство. Убранство дворницкой ...ах простите, это и впрямь больше походило на дворницкую с лопатами и прочим инвентарем. Впрочем, тому свидетели многие и многие путешественники, имевшие счастье пересечь границу от Raxaul до Birganj в сторону Катманду либо обратно.

Радовало всех то, что после длительного переезда из столицы Королевства Непал по умопомрачительно красивой, невероятно опасной и вероятно самой высокогорной дороге в мире, мы все-таки добрались до уже родной и приветливой Индии.

К слову сказать, все путешествие по Непалу было очень удачным и восхитительным. Но сейчас рассказ не об этом.

Очень удачен был так же въезд в Непал через пост в Sunauli, так же не отличавшийся архитектурными излишествами и отделкой помещений. По сути отделка ни нам ни самим таможенникам была не нужна. Главное что внутри этих сказочных таможен похожих скорее на сельпо в русских глубинках находилась заветная печать с крестом как у немецких юнкерсов. И что примечательно, печать эта беспрестанно шлепала, а какого либо досмотра вещей, обысков или других процедур вовсе не производилось. Только один раз индусский таможенник мелкого чина попытался привлечь мое внимание с явным намеком положить ему в отодвинутый ящик стола немножко рупий. Вид его был так жалок, а мимика столь уморительна, что я сунул таки ему в стол мятую и замусоленную зеленую купюру в пять рупий скорее даже как повод избавиться от банкноты, которую и трогать то было неприятно, а не то, что хранить в кошельке. Но бдительный более главный начальник таможни на непонятном бурухтанском языке что-то втолковал несчастному мытарю и тот вынул злосчастную купюру из стола и с сожалением отдал мне обратно.

Опустим многочисленные приключения по великолепному горному королевству. Нас интересует только участок дороги прилегающий к границе, ибо в противном случае мы до нее никогда не доберемся.

Итак, мы ехали на миниавтобусе через два перевала в сторону Индии.

Надо сказать, что в связи с очередными революционными настроениями в королевстве Непал, во избежание или для предотвращения чего-то протестанты любят перекрывать дороги. Поэтому даже турагентства отказывались продавать билеты на интересующее число. Но нашлось одно в Тамеле, которое пообещало все устроить. И действительно по объездной дороге мы двинулись в путь, что обещал быть на несколько часов больше чем по главной, но теперь перекрытой революционерами дороге. Эта дорога оказалась более узкой, чем главная трасса и возможно более опасной, но для нас это была как внеочередная и необыкновенная экскурсия, возможно, самая лучшая из всех до того виденных нами в Непале.

Наконец интересный и трудный день подходил к своему концу. Часть пути по приграничным местам пришлось преодолеть на моторикшах, чтобы упереться в революционный шлагбаум.

Далее моторизованному транспорту ход запрещен...

Смеркалось.

Ничего не оставалось делать, как воспользоваться гужевым транспортом, разрешенным к проезду в пограничном районе.

Бедный ослик похожий на пони явно прихрамывал нагруженный поклажей. Кроме кое-как устроенных рюкзаков в двухколесной тележку с тентом сидел сам погонщик и трое нас пассажиров. Ослика-пони было жалко и хотелось стать невесомее или впервые в жизни залевитировать по объективной на то причине. Была даже мысль пойти рядом с повозкой но примерно рассчитав скорость было видно что пришлось бы бежать с приличной скоростью. На голове у ослика-пони красовалось пристроенное погонщиком перо. Кибитка тоже претендовала на нарядность, но хромота бессловесного животного угнетала. К чему заботиться о внешнем бестолковом шике телеги, когда бедный осел нездоров и нуждается возможно в срочном лечении. Неужели хозяин не видит... ну и тому подобные мысли лезли в голову пока мы ехали эти злосчастные двадцать километров от непальского поста к индийскому. В конце концов, ум залез в понятия о карме и согласился с участью всех на свете ослов и погонщиков и этим успокоился.

Засим и приехали.

Смеркалось уже просто во всю.

Ночь начала расправлять свои покрывала. Темные силы, олицетворявшие зло выстроились по одну сторону. Светлые силы, символизирующие добро стали напротив.

Должна начаться неминуемая схватка не на жизнь, а на смерть (это пограничники на таможне собрались играть в шашки-выбивалы - игру похожую на нашего "Чапаева").

Вот и наш толстый приветливый индус-сикх пытается записать при тусклом свете наши паспортные данные в регистр. Казалось последний шаг и можно еще час спокойно ожидать заранее оплаченный автобус до Патны –столицы штата Бихар.

А дальше, Индия все теплее и теплее, и все меньше расстояние до давно обещанного мной теплого, давно манящего к себе океана.

Но вот наш индус выкатывает арбуз.

Засмеркалось так, что видны только белки глаз нашего главного индуса всех времен и таможен.

Оказывается у нас в паспорте проставлена сингл виза! Что означает одноразовый въезд в Индию! А так как мы всей ватагой покинули ее и нечаянно забрели через сарай-таможню в некое королевство, неосмотрительно забыв, что этот колхоз также имеет право называться государством, то и повторный въезд в Индию нам заказан. А самое лучшее что сейчас делать, так это немедленно искать того самого злополучного осла на котором только и возможно пересечь обратно границу и вернуться по двенадцатичасовой ночной горной дороге в столицу где только и возможно получить необходимую визу на въезд и т.д. и т.п. Так что прощайте дорогие товарищи-треккеры говорит индус-таможенник, ступайте-ка быстрей обратно пока эти революционеры и штрейкбрехеры вас к стенке не поставили во имя революции.

...

А море так манило...

И погибать за чью-то революцию не хотелось...

...

Продолжение следует.

Спасибочки!!! НЕ слог, а просто чудо какое-то.

Напоминает, роман Ходжа Насреддин, Соловьева.

И вам спасибо на добром слове.

Продолжение.

Революционеры всего мира похожи друг на друга. Конечно, внешне и по экипировке они отличаются, но внутренне, по духу они всегда одинаковы. Революционеры могут вести с собеседником диалог, подчас очень конструктивный и при этом поглаживать свой дробовик или кобуру маузера. Страсть всякого революционера – переделать существующий порядок вещей на новый лад на основе новой идеи ее идейного руководителя и вдохновителя. Реакция же революционеров на ваше идейное мировоззрение весьма импульсивна и непредсказуема. Могут и шлепнуть.

Нумизматы всего мира так же похожи друг на друга. Но реакция нумизматов на ваше идейное ..., да нет никакой реакции, и маузера у них нет, и плевать им на ваше мировоззрение. Нумизмата интересует только коробочка с чеканными монетами, этими живыми свидетелями далекой страны или эпохи.

Быть может, некоторые из этих монеток держали в руках древние цари и полководцы. Царей уже давно нет, а монетки остались. И, хотя они и потеряли свою номинальную стоимость, тем не менее, приобрели стоимость коллекционную.

Дух настоящего нумизмата пропитан историей народов и пылью веков. Страсть всякого нумизмата – заполучить новую монетку из какой-нибудь далекой страны или эпохи. Идеальный вариант, это когда новая монетка окажется весьма старенькой. И чем старее новая монета, тем лучше нумизмату.

Революционеры и нумизматы редко встречаются друг с другом. У них разные миссии.

Нумизмат не любит революционера, хотя своим рождением обязан именно ему.

Революционер возлюбил идею вдохновителя превыше всего.

Революционер легко, в один день, отменяет старый строй и дензнаки, внедряя новые, а нумизмат сберегает то, что можно сберечь для истории.

Монеты укладываются в коробочку, а цари в ящик.

Не было бы воин и революций, не было бы такого разнообразия государств. А государство не будет государством, если не заимеет свой монетный двор.

Дальше произошли дворцы, дворяне, дворецкие и дворники.

И даже в далеком будущем где-нибудь на задворках вселенной в каком-нибудь постоялом дворе найдется монетка, по которой нумизмат определит эпоху, страну, герб, правителя и еще с десяток исторических фактов, которые...

***

В общем, я хотел сказать, что ехать обратно в Катманду, за чертовой визой, к тому же на ночь глядя, совсем не хотелось и стоило очень дорого. А, разузнав, что таможенный сикх является нумизматом, я пообещал подарить ему пару экзотических монеток моей страны специально припасенных на такой случай, в купе с энной суммой не имеющих нумизматической ценности индийских рупий. На что он с радостью согласился, проштамповал нам паспорта и впустил в свою страну безо всякой визы, пообещав, что проблем не будет.

О-ля-ля!

Наконец-то, на смену затертым "рикки-э-повери" и "инь-э-янь" пришло гораздо лучшее определение: "нумизмато-э-революционеро". Выражаясь языком крутых инетчиков, Респект )

Супер)

Чё-то я не понял из последнего раскказа. FLINT у нас кто нумизмат или революционер?

Нумизмат, подходящий революционным путем к практической пользе от нумезматики.

FLINT

Да, всемирная история через призму таможни меня замедитировала...

Из известных мне поэтов

Есть один по ником Флинт.

Он, являясь нумизматом,

Постигает ян и инь.

Смотрит Флинт на жизнь сквозь призму

Исторических времён

Но порой его харизма

Фору Ленину даёт.

И когда-нибудь как Нео

Из известного кино

Из страдающей сансары

Флинт прорубит нам окно!

Спасибо ребята! Рассмешили! Продолжаем игру.

*

"Numizmato & revolucionero"

Я, являясь нумизматом,

И поэтом, и пиратом

Объявляю демократам,

Свое кредо и меню:

Что на жизнь смотрю сквозь призму,

Сквозь окно, дупло и клизму,

И назло милитаризму,

Я харизму сохраню.

*

Прорублю в сансару окна,

Дверь в Европу заодно;

Это ж, просто неудобно

Лазить в гости сквозь окно!

*

Продолбать дыру к сансаре,

Можно хоть в Мадагаскаре,

Хоть в публичном писсуаре,

Или в личном башмаке;

Надо взять себя в охапку,

Походить с утра на Хатху,

Стать саньясином и садху,

И валяться в гамаке.

*

Продолжение поэмы "Numizmato & revolucionero"

(можно напевать под мелодию из песни В.Высоцкого "Дорогая передача! На субботу чуть не плача, вся канатчикова дача, к телевизору рвалась..."

***

Было время пионеров,

И революционеров,

Что без кондиционеров,

Нас в мороз бросало в пот.

Мы развесили все уши,

Пролетариев послушав,

Мир насилия разрушив,

Сделали наоборот.

*

Раньше было по порядку;

Шли сначала на зарядку,

Поливали свою грядку,

И в снопы вязали рожь.

Теперь грядки отменили,

Земли все объединили,

Всех до нитки обделили,

Хрен поймешь, ядрена вошь!

*

Белые приходят – грабят!

Красные еще и гадят!

Только что-нибудь отладят...

Появляется Махно.

Верещагин на баркасе,

Трех бандитов разукрасил,

Груз без пошлины проквасил,

И отправил все на дно.

*

Чтоб не вашим и не нашим!

Но не кончится кино!

Мы не сеем и не пашем,

Но хотим как Мимино:

Походить по заграницам,

Крокодилов поглазеть,

По Венециям и Ниццам

На галерах песни петь.

*

Там, где плавали пираты,

Рыщут нынче нумизматы,

Взяв колхозные лопаты,

Роют антиквариат.

А копать чужие грядки...

С нас ребятки взятки гладки!

Ишь, устроили порядки!

Не проходит вариант!

*

:)