Flint › Хануман и индийские обезьяны.

Статуя Хануман в Путтапарти. Обезьяна-Бог. Многие верят. А легенда гласит что однажды... а дальше я и сам не знаю. Надеюсь на помощь Муни и индостанцев..

Да заело у меня, а эти хануманы как давай прыгать по везде, по всем темам. Ну и банан им в руки (в лапы).

Н. Гусева. Мифы Древней Индии

ХАНУМАН, СЫН ВЕТРА

Жители лесов одарены душой, и их чувства подобны тем, что повергают в волнение и сотрясают души людей. Эти лесные существа могут и уподобляться богам по величию дел своих и чистоте порывов, по гневу своему и милосердию. И тогда смертные преклоняются перед их достоинствами и сохраняют в своей памяти их дела. И особенно велики деяния тех из них, кто был порожден самими богами, которые одаривали землю своим пресветлым семенем.

Некогда, в глубинах Времени, проносился над землей и по всей вселенной бог ветра Ваю, веющий во всех пространствах и вдувающий дыхание в живые существа. Был он силен, стремителен и прекрасен, и его колесница могла в мгновения ока пересекать любые расстояния. Его дуновение давало силу и стойкость смертным созданиям и исцеляло их тела и души. Это он исторгал из груди человека звуки молитв и крики, и призывы, обращенные к богам. И он раздувал пламя жертвенных костров, помогая жаркому Агни вершить его великие дела. Он был и другом Индры, владыки гроз, и гонял по небу его громовые тучи.

От семени Ваю родился среди людей необоримо мощный герой Бхима, который, как полагали все окружающие, был сыном царя Панду – “Бледного”. Но зачала его прекрасная темноликая царица Кунти от могучего бога ветра Ваю, призвав его к себе тайным заклинанием. Этот сын Ваю воспринял от отца-небожителя такую силу, которой не мог противостоять никто из смертных, и поэтому по всей земле славили подвиги и победы Бхимы.

Другим же сыном стремительного Ваю стал Хануман, полководец племени обезьян. Подобно брату своему, царевичу Бхиме, обладал он великой силой, но отец одарил его и еще одним знаком божественности – Хануман мог по желанию своему летать, пересекая любые расстояния быстрее молнии, быстрее мысли, а также менять свой облик, превращаясь в любое существо.

И в те далекие дни, когда пресветлый царевич Рама шел войной на Равану, владыку черных демонов-ракшасов, чтобы освободить из его когтей похищенную им дивную свою супругу Ситу, войско Рамы, состоявшее из могучих обезьян, возглавлял сын ветра Хануман. И когда брат Рамы, беззаветно храбрый юный Лакшмана, был смертельно ранен ракшасами, стремительный Хануман в один миг достиг далеких северных гор и сразу же появился снова, неся вершину горы, покрытую целебной травой. Подобно своему отцу был он прославленным целителем, знал все дыхания и движения крови в теле земнорожденных и сумел спасать погибающих. И он вернул тогда Лакшману к жизни, снискав вечную благодарность героя Рамы и всех людей. И продолжают славить его земнорожденные, призывая на помощь при тяжких недугах и при нападении злых духов, рассеивающих повсюду горести без числа, слабость и отчаяние.

Любые формы может принимать Хануман – то становиться огромным каменным утесом, то горой или тучей, а то делаться и совсем маленьким, как мышь, чтобы, войдя незаметно в тайные собрания врагов, узнавать все их замыслы и козни. Неизменно приходил он на помощь тем, кто без кол****ий выходил на бой с неправдой, и молится ему множество людей перед его образами в храмах и на алтарях.

Он всегда являлся перед земными существами в облике сильной обезьяны с широкой грудью и мощными руками. Шерсть его отливает золотистым цветом, а лик красный от неизменной готовности к гневной борьбе с неправедностью.

Иногда он мелькает ярким проблеском света по краю туч, и видящие это знают, что над ними совершился стремительный полет Ханумана, несущегося на бой или кому-нибудь на помощь.

Иногда он играет скалами, бросая их, как мячи, и те, кто слышит этот грохот, говорят, что Хануман забавляется где-то в горах, желая насытить свою силу, всегда жаждущую могучих деяний.

А когда он в горах ударяет о землю своим тяжелым хвостом, то срываются с вершин камни и с громом летят вниз по склонам, сокрушая все на своем пути.

И вот было так, что однажды отправился в горы его брат Бхима, о котором говорили, что он сын царя Панду, не зная, что великой мощью одарил его истинный его отец, бог Ваю. Он пошел в горы, потому что им двигало стремление угодить прекрасной темноликой супруге, которая вела жизнь отшельницы в диком лесу вместе со своими мужьями, братьями Пандавами, зачатыми их матерью Кунти от богов. Нежными словами выразила она однажды желание насладиться прохладным ароматом голубых лотосов, но не росли они в этом лесу. И тогда подняла она свои дивные глаза, подобные лепесткам лотоса, к лицу Бхимы, как бы прося его исполнить ее желание.

И этот герой, истинный муж, всегда стремящийся одарить и порадовать преданную супругу, немедленно направился к горам, где, как рассказывали странники, было волшебное озеро, и над поверхностью его чистой воды расцветали навстречу солнцу небывалые лотосы цвета небесного свода.

Достигнув гор, Бхима стал продираться сквозь густые заросли колючих кустов, сквозь лианы и спутанные ветви деревьев, неудержимо стремясь к далекому озеру. Возмущенные страшным шумом, который он поднимал, сокрушая всё, что росло у него на пути, бросались на него дикие буйволы, грозя тяжелыми острыми рогами, с рычаньем нападали на него тигры, выпрыгивая из укрытий, и кидались злобные шипящие змеи. Но мощной силе Бхимы не мог никто противостоять, и он с легкостью сворачивал шеи буйволам и убивал тигров, ударяя их о деревья. Разгоняя стада оленей, топча змей и выворачивая с корнями деревья, твердо шел он сквозь лесные дебри, не зная удержу и не останавливаясь.

А в это время в прохладной банановой роще на той же горе предавался отдыху Хануман, развалившись на повернутом утесе. Разбуженный шумом он потянулся и ударил по земле хвостом, словно огромным бичом, свитым из тысячи бычьих шкур. Бхима услыхал этот громоподобный звук, отдавшийся эхом по всему горному склону, и сразу же устремился к той роще, желая узнать, что могло вдруг породить такой грохот. И вот он увидел там огромную обезьяну, покрытую сияющей шерстью и обернувшей к нему огненно-красное лицо.

Хануман же, разбуженный шумом, спросил Бхиму о причине такого грубого его вторжения в ти*** заповедную рощу. И сразу же запретил ему идти дальше, предложив лучше предаться здесь отдыху и насладиться сладчайшими плодами этого леса. Но Бхима, рассердившись, стал угрожать ему жестокой расправой, говоря, что он обрел великую силу от своего отца, бога ветра. Хануман сразу узнав в нем брата, с улыбкой отказался от поединка и, указав на свой хвост, протянувшийся по земле подобно толстому удаву, предложил Бхиме попробовать сдвинуть его с места.

Но Бхима, не узнавший брата, с угрозой сказал, что сейчас он перепрыгнет через него одним прыжком, как некогда перепрыгнул океан великий Хануман, прославляемый на земле. Милостиво глядя на запальчивого героя, снова предложил ему полководец обезьян все же попробовать сдвинуть его хвост хотя бы на один шаг. И Бхима согласился показать ему на такой малости свою силу. Но сколько бы усилий ни вкладывал он в эти попытки, ему не удалось даже стронуть этот хвост с места.

Тогда он понял, что перед ним не просто обезьяна. Бхима почтительно попросил Ханумана сказать, кто он и какого бога мощь таит он в своем теле. И Хануман открыл ему, что они братья, сыновья одного отца, и далее поведал ему всё о том, как он помогал Раме освободить Ситу и как спас от смерти юного Лакшману. Завершив свое повествование, он благословил брата и напомнил ему, что никто и нигде не должен нарушать священные законы дхармы. Так вразумив его, он показал ему путь на озеро с голубыми лотосами и хотел проститься с ним. Но Бхима сказал, что желает видеть те облики, которые может его брат принимать по своему желанию, и не отойдет от него, пока не будет исполнена эта просьба.

Хануман благосклонно согласился явиться перед ним в том образе, в каком он проносился над океаном и помогал Раме победить ракшасов.

Проговорив это, он вдруг стал возрастать в размерах и сначала сравнялся с высоким деревом, затем с утесом, потом с горой и наконец достигнул неба. Его тело, сияющее ярче солнца, почти ослепило Бхиму, и он, сложив почтительно руки, попросил божественного брата принять прежний облик, ибо человеческий его ум не мог вместить всего величия этого неземного облика.

Тогда Хануман, снова став огромной обезьяной, сердечно обнял его, указав при этом, что не следует торопиться срывать лотосы, но следует сперва обратиться с молитвой к богам и почтить их должным образом.

Простившись с Бхимой, он просил его никому не говорить о месте, где они встретились, чтобы никто его здесь больше не тревожил. И обещал немедленно являться на призыв брата и всех его близких, особенно в часы приближающейся битвы, где никто не сможет противостоять необоримой силе великой божественной обезьяны, от одного крика которой падают кони и опрокидываются колесницы.

С их встречи прошли сотни и тысячи веков, и многое изменилось в мире смертных, но и сейчас люди возносят молитвы Хануману, приходя в его храмы и моля о помощи в одолении трудностей, так часто встречающихся на жизненных путях.

Вот ещё.

Шри Хануман

В индийской мифологии могучая обезьяна, сын бога ветра - Вайю. Герой древнеиндийского эпоса - Рамаяны. От рождения мог летать и становиться как огромным, так и бесконечно малым, а также принимать любые обличия. Будучи еще детенышем, взмыл в небо, приняв солнце за большой апельсин и захотев его съесть. "И там его увидел царь богов - Индра, рассердившись на него, и молнией ударил его в челюсть. Хануман упал с неба на горную вершину и долго, потом залечивал ушибы. После этого его и стали называть Хануманом, то есть тем, у кого сломана челюсть" Шри Хануман побеждал своих врагов нестолько силой, сколько своей хитростью.

В Рамаяне он помог Раме спасти его жену Ситу, похищенную десятиглавым демоном Равана и укрывшим ее на острове Ланка. Прекрасно описаны подвиги Ханумана в Рамаяне, вот один из них: (как он преодолевал океан, чтобы добраться до Ланки)

"Став на вершине горы Махендра, Хануман крепко уперся в нее обеими ногами, так что она затряслась, а с деревьев, росших по ее склонам, осыпались листья и цветы; набрал воздуху в грудь, простер ввысь руки, и, взмахнув ими, взревев, прыгнул в небо. От могучего толчка гора зашаталась и извергла водопады; звери, обитающие в ее пещерах, устрашенные, подняли дикий вой и рев, а деревья с ее склонов сорвало вихрем, и они взлетели в небо вслед за Хануманом, как друзья, провожающие друга в дальний путь, и упали в море. А Хануман, по воли своей выросший до исполинских размеров, понесся по поднебесью как летучая гора, и ветер, рожденный его стремительным полетом, рассевал облака на небе и гнал по морю бурные валы… Вдруг путь ему преградило чудовище. То Сураса. Мать змей, жуткая и уродливая, встала из морских волн перед Хануманом. "О Хануман, - сказала она, - боги определи тебя стать моей добычей. Я хочу съесть тебя - войди в мою пасть". И она широко разинула свою пасть, надвигаясь на сына Ветра. Но Хануман сказал: "Я спешу, чтобы выполнить поручение Рамы - я послан к его возлюбленной Ситу, похищенной царем ракшасов. Когда я поведаю Ситу и принесу весть о ней Раме, я войду в твою пасть, обещаю тебе". Но Сураса ответила: "Никто не может миновать меня, я проглатываю всех - эту власть даровали мне боги". Тогда Хануман сказал: " Раскрой же пасть свою так, чтобы я мог войти в нее". И Сураса разинула пасть шириною в десять йоджанан. Тогда в тот же миг сын Ветра вырос на столько же йоджан. Тогда на двадцать йоджан разинула пасть Сураса; и тотчас на столько же вырос Хануман. И, глядя на страшный зев ее, подобный бездне, сын Ветра волею своей достиг тридцать йоджан в высоту. На сорок йоджан раскрыла пасть Сураса; на пятьдесят йоджан вырос Хануман. Вот уже на сто йоджан разинула свою пасть Сураса, Мать змей. Тут в мгновение ока сын Ветра уменьшился до размеров мизинца и, войдя в ее пасть, тотчас выскользнул оттуда, прежде, нежели Сураса успела захлопнуть ее. "О, Сураса, - сказал он, - я не миновал твоей пасти; не нарушена твоя власть, данная тебе богами. Прощай, теперь я полечу туда, где томится в плену царевна Видехи". Он полетел дальше и скоро оставил далеко позади страшную Сурасу… Его, летящего по поднебесью, увидела Симхика, свирепая ракшаси, которой, всемогущий Брахма даровал силу ловить живые существа за отбрасываемую ими тень. Она сказала про себя: "Наконец дождалась я добычи!" - и схватила тень Ханумана. Хануман же подумал: "Словно движение корабля, остановленного встречным ветром в океане, полет мой внезапно прервался, и скованы мои силы". Он огляделся по сторонам, глянул вниз и тут увидел чудовище, поднявшееся из соленых вод океана. "Это ракшаси, которая может поймать любое живое существо за его тень; о ней рассказывал мне царь обезьян", - подумал сын Ветра. С ревом, подобным расскатам грома, бросилась Симхика на Ханумана. Он увидел перед собой ее лапы, подобные извивающимся змеям, ее отвратительную пасть и, вмиг сократившись в размерах, стремглав бросился в нее. Исчезнув в пасти Симхики, как Месяц, проглоченный Раху, демоном затмения, Хануман, проник в нутро свирепой ракшаси и острыми когтями тотчас разодрал ее сердце. И Симхика, испустив дух, свалилась в воду и исчезла в пучине, меж тем как Хануман, выскочив из ее пасти, спокойно продолжал свой путь в небесах".

Еще одна история из Рамаяны с участием Ханумана, когда война между войсками Рамы и Раваны, была в самом разгаре.



Сцена из Рамаяны

"Взъярился царь ракшасов, узрев, что Вибхишана ускользнул от него, и вскречал, обращаясь к Лакшмане: "Брат мой избег моего копья, но оно поразит тебя, о ты, гордый своей отвагой!" И, взмахнув копьем, он метнул его в сына Сумитры. "Да минует оно Лакшману!" - воскликнул Рама, следя за полетом его. Но не исполнилось его желание - глубоко вонзилось то копье в могучую грудь отважного Лакшманы, и с разверстой грудью рухнул он на землю, обливаясь кровью. Войско обезьян поражено было скорбью отчаянием, когда Лакшмана пал под страшным ударом Раваны. Затем Хануман и Сугрива бросились к сыну Сумитры, распростертому без признаков жизни на земле, и оттащили его с поля боя, меж тем как Рама оборонял их своими стрелами от стрел Десятиглавого. Но как не пытались они, не в силах были вытащить копье из груди Лакшманы. Рама, думая, что брат его насмерть поражен Десятиглавым, поспешил к телу Лакшмана и, опустившись в отчаянии рядом с ним на колени, разразился горькими сетованиями и стенаниями. Сушена, утешая его, сказал: "О лучший из людей, не горюй, Лакшмана не убит. Взгляни, лицо его не исказилось и не почернело. Он тяжело ранен, но исцеление возможно". Тогда Джамбаван, мудрый царь медведей, приблизившись, сказал: "Тяжко ранен Лакшмана, но спасти его можно. Но только сын Ветра может совершить это чудо". И, обратившись к Хануману, царь медведей молвил: "О Хануман, настал час тебе снова явить свое могущество. Далеко отсюда, на Севере, в Гималаях, меж горами Кайлаша и Ришабха, есть гора, называемая Маходая, на которой растут целебные корни - трав мритасандживани, вишальякарани, суварнакарани и сандхани. О Хануман, лети на север с быстротой ветра и тотчас возвращайся с этими травами. Если поспеешь вовремя, Лакшмана возвратится к жизни". И, услышав слова Джамбавана, Хануман, не медля ни мгновения, взбежал на вершину горы и, оттолкнувшись ногами так, что гора зашаталась, взвился в небо и исчез из глаз. И, пролетев с быстротой ветра над океаном, он устрамился дальше на север и понесся над горами и равнинами, над озерами и реками, над лесами и полями, над дивными городами и цветущими странами; и, оставив за собой тысячи йоджан в полете, он увидел впереди Гималаи, увенчанные снегами. Там, между горами Кайлаша и Ришибха, он опустился на вершину Маходаи и стал искать целебные корни, о которых говорил ему Джамбаван. Но травы попрятались, при его появлении. И, тщетно проискав их, Хануман возгорелся гневом. "Промедление грозит бедою, - сказал он. - Я же не могу найти эти травы. Но не могу я, и вернуться без них". И, поразмыслив, он обхватил гору обеими руками и, раскачав, выдернул ее из земли. Вместе со всею горою в руках пустился он в обратный путь и, с той же быстротою пролетев над землею и морем, предстал перед изумленными обезьянами на поле у стен Ланки. Мудрый Джамбаван быстро отыскал травы и дал их понюхать Лакшмане. И тот, мгновенно исцелился, придя в себя, поднялся с земли".

С точки зрения Сахаджа йоги Шри Хануман это символ динамизма и силы, прекрасно совмещенной с невинностью и простотой. Этот союз заложен в человеке, в его правом канале (Пингала Нади) тонкого энергетического тела. Шри Хануман олицетворяет энергию, которая балансирует этот канал. Шри Хануман в христианской терминологии - Архангел Гавриил.

С сайта http://svayambhu.sacrum.ru/hanuman.html

Действительно Что это с Вами, сударь?

Хотя... я с Ганешей носилась по всему форуму, было время. И не только я