Frantishak › Вот я и вляпался в Африку. Но совсем чуть-чуть...

Пытались просто срезать карман, но были пойманы за руку. Подошли полицаи. Поехали разбираться в полицию. Собственно уже полицейские эти деньги и прибрали.


На самом деле, не все так страшно. Это были купюры до 2003 года. Я как-то отнесся ко всему спокойно.

Попасть а Африку и все время находиться в большом городе – глупо. Спустя неделю, завершив все неотложные дела, я наконец-то решил посмотреть на настоящую Африку. Тем более, совсем недалеко было одно интересное для меня местечко.

В древние времена верили, будто бы в центре мира возвышается таинственная гора Меру, соединяющая землю и небо. Но где эта гора и где этот центр мира точно не знали. Ученые мужи вообще считали Меру лишь мифом. Между тем, стоит взглянуть на карту Африки, чтобы убедиться, что такая гора действительно существует. На севере государства Танзания находится небольшой городок Аруша. Он лежит у подножия горы Меру. Правда, эта Меру не самая высокая даже по африканским меркам. Всего каких-то пять тысяч девятьсот метров. Но в некотором смысле это действительно центр мира. Гора Меру расположена рядом с экватором, как раз между Каиром и Кейптауном. Недалеко отсюда в Рифтовой долине археологами были найдены останки обезьяноподобных предков человека. Именно здесь появились первые люди, и отсюда они начали расселяться по планете. Увидеть собственную прародину было моей давней мечтой, и я ее наконец-то воплотил в жизнь.

Благо, между Найроби и Арушей налажено хорошее автобусное сообщение. Все автобусы выезжают рано утром, чтобы ближе к вечеру добраться до места назначения. Пришлось вставать ни свет, ни заря и умываться при свете фонарика питьевой водой из бутылки. То ли из экономии, то ли из-за аварии в моей гостинице ночью отключили электричество и водопровод. Идти пешком по пустынным темным улицам было не долго. Всего в нескольких сотнях метров от отеля находился офис танзанийской транспортной компании «Дар-Экспресс». До отправления автобуса оставалось полчаса. Но шофер меня заверил в том, что свободных мест нет. Все раскуплены заранее. Я не расстроился, а просто перешел улицу и оказался уже в офисе кенийской компании «Акамба». Там проблем с местами не было. За сумму эквивалентную двадцати евро мне выдали билет и помогли устроить рюкзак. Только я занял свое кресло, как автобус тут же тронулся.

Более половины пассажиров оказались европейскими туристами. Англичане, итальянцы, шведы. Остальные – кенийцы и танзанийцы, в том числе несколько одетых в опрятные черные костюмы масаев. От других африканцев они отличались длинными носами и проколотыми ушами. Вели себя масаи очень чинно. Между собой и с другими пассажирами почти не разговаривали. Один из них достал из сумки ноутбук и что-то набирал на клавиатуре. Шутники - составители карт обозначили дорогу Найроби – Аруша как «хайвей». На самом же деле, на протяжении ста километров от столицы она представляет собой обычное шоссе. Дальше асфальт заканчивается. Начинаются ямы да канавы. Автобус то и дело подбрасывает на ухабах. Приходится крепко держаться за поручни и завидовать тем белым туристам, кто не пожалел денег и нанял джип. Внедорожники и большегрузные автомобили то и дело обгоняют автобус.

Когда началась тряска, чернокожие пассажиры загалдели. Европейцы перебрасывались скабрезными шутками. Только масаи продолжали сохранять спокойствие. Тряска не мешала даже владельцу ноутбука. Я попытался заснуть. Вы когда-нибудь спали, подпрыгивая на батуте? Я тоже нет. В автобусе компании «Акамба» мне это пару раз удалось, но всего лишь на минуту. Смотреть за окном было нечего. Бескрайние распаханные поля и одинокие акации. Иногда вдоль дороги попадались деревни – два-три десятка вполне современных кирпичных домика, огражденных колючей проволокой. Остановка на границе заняла всего полчаса. Таможенная проверка прошла формально. Пограничники не глядя ставили печать о выезде и кивком головы приглашали следовать к танзанийскому посту. Любопытно, что у большинства местных жителей паспортов вообще нет. Вместо них выдают листы офсетной бумаги с печатями и фотографиями. Видя мое удивление, шофер автобуса пояснил, что паспорт стоит почти сорок евро. Для африканцев это дорого. Листы бумаги выдают бесплатно. Или почти бесплатно, потому что надо платить за фотографию и еще дать взятку чиновнику за печати. Для пересечения границ с соседними государствами этого вполне достаточно. В каждом автобусе едет свой валютчик. Он честно обменивает деньги по вполне разумному курсу, а заодно дает новичкам ценные советы. Главный из них – не общаться с подростками, шныряющими вокруг пограничного поста. Чета итальянцев пропустила его слова мимо ушей и обменяла деньги у уличных торговцев. Как результат, взамен пяти сотен евро они получили фальшивые танзанийские шиллинги и американские доллары. Но обман раскрылся уже на другой стороне.

Танзанийские пограничники работали не столь расторопно. Они с интересом изучали иностранные паспорта. Я – единственный пассажир, кому надо было покупать визу. К тому же граждане Беларуси здесь ездят не часто. Мой паспорт передавали из рук в руки, при этом громко читали название моей страны, а затем долго искали ее на настенной карте мира. Как ни странно, нашли. Двадцать минут ожидания, но вместо настоящей визы в мой паспорт поставили лишь штамп о въезде с припиской шариковой ручкой: «Заплатил пятьдесят долларов». Спасибо и на этом.

На танзанийской стороне пейзаж немного отличался от кенийского. Дорога бежала вдоль холмов, поросших лесом и кустарником. Впрочем, этот лес не производил особого впечатления. Низкие деревья почти без листьев, и никакой травы. Траву и подлесок африканцы зачем-то сжигают. В результате образуется слой черной потрескавшейся почвы. Животных тоже нет. Их давным-давно переселили в национальные парки. Убитая природа. Пожалуй, так можно было назвать увиденную мной картину. Танзанийские деревни не огораживают колючей проволокой. Кое-где рядом с современными домами сохранились старые хижины, слепленные из глины, коровьего навоза и хвороста. Благодаря высоким вытянутым крышам издалека они напоминали стога сена. Вдоль дороги шествовали группы путников. В основном, женщины. Они несли на головах огромные тюки. За плечами у некоторых висели котомки, из которых выглядывали любопытные детские лица.

Аруша встретила нас ярким ослепительным солнцем и толпами торговцев жареным арахисом. Я купил немного и попробовал. Очень вкусно. Намного вкуснее того, что продают у нас. Сам город выглядел провинциально, но мило. Одноэтажные домики и пыльные, зачастую не асфальтированные улицы соседствовали с зелеными палисадниками и подстриженными газонами. Таксист согласился всего за два доллара довезти меня до гостиницы. По дороге он сообщил, что является представителем очень крупной туристической фирмы и может устроить отличное сафари за смешную сумму в тысячу долларов. Я повертел в руках подаренную им визитку и вежливо отказался.

Путеводитель рекомендовал выбранную мной гостиницу как маленький семейный гостевой дом. На самом же деле гостевой дом оказался трехэтажным отелем с автомобильной стоянкой и уютным кафе. Все служащие гостиницы являлись членами одной большой семьи. Такой большой, что некоторые родственники не знали имен друг друга. Мне предложили записаться в гостевой книге. Среди граф «имя», «второе имя», «третье имя», «фамилия», «национальность» и «домашний адрес» значилась по нашим меркам совсем уж необычная – «племя». Немного подумав, я вписал себя как представитель племени дреговичей. У хозяев гостиницы это не вызвало удивления. Другие постояльцы из Европы также записывали себя как кембрийцы, астурийцы, венды. Был даже один представитель племени студентов.

Мне достался небольшой чистый номер с видом на гору Меру. Только я успел переодеться, как в гости заглянула одна из младших служащих, и не просто так, а принесла ужин – чашку чая с сэндвичем. Пока я ужинал, она удобно устроилась рядом со мной на кровати и принялась уговаривать воспользоваться услугами одной «очень хорошей» туристической фирмы. Надо сказать, что ей это почти удалось. А вы бы отказались, если бы вам нашептывали заманчивое предложение прямо на ухо, гладили бы вам плечо и вообще всячески намекали на то, что услуга турфирмы – это только часть предложения? Но дать положительный ответ я не успел. Вслед за служащей пришел главный менеджер, ее очень дальний троюродный или четвероюродный брат. Увидев его в дверях, девушка вскочила с кровати и убежала. Менеджер довольно кивнул и занял ее место. Он ничего не шептал и плечо не гладил. Просто заявил, что давно мечтал увидеть живого дреговича и предложить ему отличный отдых в национальном парке за тысячу долларов. Живой дрегович отказался. Менеджер извинился и ушел.

На исследование Аруши я отправился лишь на следующий день. Карты у меня не было, так что пришлось расспрашивать прохожих. Если в других городах и странах длинный язык легко помогал дойти до Киева и даже дальше, то в Танзании это представляло проблему. Во-первых, никто из жителей Аруши даже не представлял себе, где находится городской центр. Как призналась проходившая мимо дама в мусульманском платке, здесь такого понятия даже не существует. В Аруше городской центр называется городом, а все, что вокруг – просто жильем. Во-вторых, каждый второй встречный пытался продать мне какой-нибудь сувенир или на худой конец организовать сафари.

Наконец, двое продавцов сувениров согласились помочь и вывели меня в «город». Одного звали Абрам, другого Джонни Художник. Оба торговали кусками батика китайского производства, на которых были изображены африканские животные. Когда я сказал им, что точно такие же по более сходной цене продаются в минском ГУМе, торговцы переглянулись. «Говорил я тебе, что картины никому не нужны!» - воскликнул Абрам. Он отдал батик Джонни и последовал за мной. По его мнению, экскурсию по Аруше следовало начинать с городского музея. Туда он меня и повел. Музей располагался в старинном здании бывшей немецкой администрации. Большая часть экспозиции была посвящена первобытному человеку. Пол века назад семья британских археологов Лики обнаружила недалеко от Аруши кости прямоходящего существа, названного архантропом. С тех пор Северная Танзания превратилась в мировой центр археологии. Каждый год сюда приезжают ученые из разных стран мира. Коллекция музея постоянно пополняется. Если верить составителям экспозиции, Рифтовая долина, что тянется от Эфиопии до Мозамбика, была самым подходящим местом для появления и развития человека. Но почему, я так до конца и не понял. То ли из-за благоприятного климата, который здесь, между прочим, не менялся вот уже несколько сотен тысяч лет. То ли из-за богатого растительного и животного мира, ведь наш предок был всеяден. В район Аруши архантропы приходили главным образом для добычи кальцита – острого прозрачного камня, которым было удобно раскалывать орехи, рыть землю или использовать в качестве оружия. Это потом первобытный человек научился делать скребки, проколки и палки-копалки. Первыми же орудиями труда были именно обломки кальцита. Музей пользуется популярностью у туристов и местных школьников. Для последних имена Лики и Чарльза Дарвина священны.

По дороге к следующей достопримечательности – городскому рынку – Абрам немного рассказал о недавней истории. В девятнадцатом веке под сень горы Меру с севера переселились бежавшие от натиска англичан масаи из племени вааруша и земледельцы-вамеру. Между собой они не очень ладили, но потом пришли немецкие колонисты и всех помирили силой огнестрельного оружия. Немцев изгнали англичане. Англичан – партизаны с юга. После провозглашения независимости в городе появились мусульмане с танзанийского побережья и политические иммигранты из Конго и Зимбабве. Аруша превратилась в маленький конгломерат разных народов и культур. Здесь это чувствуется повсюду. Храмы различных конфессий соседствуют друг с другом. Например, моя гостиница была расположена между мечетью и баптистской церковью. Утром мне приходилось просыпаться под призывы муэдзина. Вечером я заходил на службу к баптистам, чтобы послушать зажигательные африканские мелодии и полюбоваться на еще более зажигательные африканские танцы. Верующие пели, танцевали, а затем угощали друг друга простой снедью. Веселая получалась служба.

Среди остальных жителей особо выделяются масаи. Городские масаи одеваются в европейскую одежду и ведут вполне современный образ жизни. Но в Арушу часто приходят масаи из сельской местности. Их легко узнать по ярким одеждам и самодельной обуви из проволоки и автомобильных шин. Здесь они продают скот и драгоценные камни, несколько дней ведут праздный образ жизни, скупая на рынке все, что понравится, а затем возвращаются в буш. Юноши-масаи носят длинные волосы. Девушки наоборот стригутся наголо. Масаев часто изображают поборниками традиционного образа жизни, предпочитающими луки и копья. Однако этот образ скорее связан с так называемыми туристическими масаями, живущими недалеко от национальных парков. Для них традиционный образ жизни – возможность заработать. Остальные масаи предпочитают прогресс. Они читают газеты, пользуются сотовыми телефонами, при случае покупают современную одежду. Среди масаев много людей с высшим образованием.

Между собой представители разных племен живут в мире и согласии, разве что совместных браков не заключают. Кроме того, торговцы одного племени всегда обманывают покупателей из другого, и все они вместе обманывают туристов-мзунгу. Туристы останавливаются в Аруше проездом. На востоке от города находится самая высокая в Африке гора Килиманджаро, а на западе – знаменитые национальные парки Нгоро-Нгоро и Серенгети. Туристов обслуживает всего несколько компаний-туроператоров. Они охотно платят местным жителям за посредничество. Сафари стоят дорого, так что даже один клиент может принести хорошую прибыль. Поэтому-то ко мне все и пристают с предложениями о сафари. Пока мы разговаривали, ко мне несколько раз подходили посредники. Абрам от них отмахивался, что-то быстро объяснял на суахили, и посредники тут же исчезали. «Я говорю им, что ты никакой не турист, а мой родственник из Найроби», - сказал он. Я даже прыснул от смеха. Ничего себе родственника нашел!

Маленькое объяснение, чего ж я таки не сподобился поехать в Серенгети. Этот НП граничит с Масаи-Мара, и основные животные мигрируют в последний. То есть во время Африканской зимы надо ехать в Маса-Мара.

А там то ты побывал? эххх... мечтаю я на танзанийские нацпарки хоть глазком взглянуть. Но с собаками туда низзя!))

О!! масАааи..

а как они зарабатывают образом жизни?

А ничего у них там старушки... неплохо выглядят!

Ой чего-то страшно захотелось в Африку.


Всего одним? :)))))

Другой глаз... будет следить за тем, чтобы не "срезали карман", как у Frantishak'а...:))

irinanik

old_Piligrim

вам бы только над мечтой посмеяться!!)))

Да, но Масаи-Мара - это Кения


К ним в деревни приезжают туристы. Это почти обязательная часть любой парковой программы. Те масаи, что живут не в "туристических" деревнях с копьями не ходят. Это вроде бы как даже запрещено. Но сувенирами тож торгуют, особенно на кенийско-танзанийской границе (особенно вечером). Аааа! И нетуристические масаи разрешают себя фотографировать бесплатно.

Рынок оказался интересным местом. Овощные ряды я рассматривал без особого интереса. Вопреки мнению, будто бы в Африке овощи и фрукты сплошь экзотические, здесь выращивают и едят практически то же, что и у нас. Лук, морковь, чеснок, помидоры, картошку, яблоки. Из экзотических – только имбирь, бананы, кокосы, ананасы и маниока. Ну, а о таких чудесных плодах, как киви, грейпфрут или памело большинство африканцев вообще ничего не слышало. Зато хорошее впечатление произвели ряды специй. Здесь было все! Десятка три сортов кардамона, гвоздики и разных перцев. Название остальных специй я просто не знал. Любопытно, что местное население использует их не столько в кулинарии, сколько для лечения и косметических процедур. Чего только стоил дотоле неизвестный мне мыльный орех! Его измельченную скорлупу добавляют в кукурузные лепешки (так они дольше не черствеют), кашицей из сердцевины отбеливают кожу лица, а семенами лечат артрит. Торговцы охотно объясняли, как и зачем используются специи, а затем не менее охотно фотографировались. Один из торговцев предложил мне купить кору какого-то дерева: «Это не для еды, а для приворота. Кладешь кору себе под кровать, и вскоре на ней оказывается любая женщина, какую пожелаешь. Я сам так делаю. У меня каждую неделю новая любовница!»

Мы гуляли с Абрамом до самого вечера. Затем он проводил меня в отель, но утром вновь появился вместе со своим другом Джонни Художником. «Вчера ты говорил, что интересуешься настоящей Африкой, - сказал Абрам. – Вот мы и решили пригласить тебя к отцу Джонни в деревню». Приглашение было неожиданным, но я согласился. Прежде всего, мы зашли в магазин, где я купил кое-какие подарки. Ничего особенного. Пару шоколадок, три килограмма риса, банку мясных консервов и несколько бутылок пива. Все это мы положили в большую сумку, которую Джонни закинул себе на голову. Абрама это зрелище позабавило. «Обычно грузы у нас таскают женщины, - пояснил мне Джонни. – У меня есть жена, но я ее поднимать тяжести не заставляю».

Дорога пешком у нас заняла около часа. Деревня располагалась рядом с городом. Это была даже не деревня, а скорее предместье. Здесь было очень тихо. Но потом школьники, возвращавшиеся с занятий, принялись тыкать в меня пальцами и громко кричать: «Мзунгу! Мзунгу!». От этого крика проснулась вся деревня.

Из маленького кирпичного дома нам навстречу вышел пожилой человек. Это и был отец Джонни. Он проводил нас во двор, где был разложен костер. На углях запекался огромный клубень маниоки. Абрам и Джонни сели прямо на землю рядом с костром. Для меня вынесли табурет.

Пока мать и старшая сестра Джонни хлопотали по хозяйству, разделывали маниоку, жарили мясо и бананы, мы выпили по бутылке пива. Потекла неспешная беседа. Отец Джонни рассказал, что всю жизнь провел в Аруше. У него восемь детей. «Поэтому я такой бедный, - сказал он, указывая на свой дом. – А вот у Джонни всего двое детей, и больше он не хочет». Джонни при этом криво усмехнулся. Меня расспрашивали о Беларуси и моих путешествиях. Пожилой человек все время кивал, а затем вынес вердикт: «Жизнь везде очень разная и одновременно одинаковая. Я очень счастлив, что нигде не был. Мне не в чем разочаровываться». Я не совсем понял смысл этой фразы, но решил не переспрашивать. Тем более подоспел обед. Женщины вынесли большое блюдо с маниокой, жареными бананами и козлятиной. По вкусу как наша тушеная картошка со свининой и кабачками. Мы поели. Затем отец Джонни поблагодарил за рис, который здесь считается очень дорогим, и ушел спать. Вот и все африканское гостеприимство!

Мы отправились обратно в город. По дороге по моей просьбе зашли на пасеку, где я купил две банки меда. Хозяин пасеки показал нам хозяйство и пояснил, что до прихода немцев в этих краях мед не добывали. Дикие африканские пчелы очень агрессивны, и вамеру старались держаться от них подальше. Немцы научили местное население строить ульи и разводить европейских пчел. Теперь бизнес процветает. Часть продукции продается на рынке, часть покупает местная фармацевтическая компания. Мед, собранный в предгорьях Меру, имеет очень необычный кисло-сладкий вкус и аромат.

«Слушайте, парни, - обратился пчеловод к Абраму и Джонни. – Вы ведь безработные. Мне нужен хороший помощник, и еще управляющий магазином в городе».

Абрам тут же дал согласие, а Джонни обещал подумать.

«Это не мое призвание, - сказал он мне. – Я ведь на самом деле художник. Только в Аруше художники не нужны».

«Почему бы тебе не стать веб-дизайнером? – спросил я. – У вас много маленьких гостиниц для туристов. Будешь создавать для них сайты и разбогатеешь».

Джонни моя идея понравилась, и он попросил Абрама больше не называть его Художником. Теперь он будет Веб-Дизайнером.

Через несколько дней я покинул гостеприимную Арушу. Прошли месяцы, и уже после Нового года мне на электронную почту пришло письмо от Абрама. Он рассказывал, что теперь работает в медовом магазине и откладывает деньги на учебу в университете. Джонни с семьей уехал на заработки на остров Занзибар. «Приезжай к нам в следующем году, - писал Абрам. – Отправимся вместе на сафари. За пятьсот долларов организую тебе целую неделю веселья». Далее, он попросил перечислить ему деньги как можно раньше. Лучше, прямо сейчас. Я прочитал письмо и улыбнулся... Наивный африканский мальчик.