Веста :
Ваше отношение к Карлосу Кастанеде?
Вспомнилось стихотворение Вадима Степанцова (лидер куртуазных маньеристов):
Кастанеда- В дом отдыха я не поеду,-
сказал я дружку своему,-
а буду читать Кастанеду,
ведь чтенье полезно уму.
- Зануда он, твой Кастанеда,-
сказал мне дружбан, хохоча.–
Послушай-ка лучше совета
и друга, и просто врача.
Все эти бумажные слизни,
что пыжатся мудрыми слыть,
не стоят тех радостей жизни,
что ждут нас уже, может быть.
Там теток красивых – как грязи,
закаты, прогулки, вино,
природа трепещет в экстазе,
и нам трепетать суждено.
-Постыли мне все развлеченья, -
сказал я, смиряя свой пыл, -
и танцы, и пьяные бденья,
и оргии возле могил.
Ты в женщине ищешь загадку,
трепещешь, срываешь трусы –
и видишь всю ту же мохнатку,
все те же над щелью усы. –
Мой друг возразил: - Извините!
С усами не прав ты как раз!
Бывают усами – как Гитлер,
бывают – ну точно Карл Маркс.
Но в плане покрова и стрижки
мне нравится ленинский стиль.
Короче, ты брось эти книжки,
все это старье и утиль.
- Учение дона Хуана, -
я рявкнул в ответ, - не умрет!
Обрыдло мне быть обезьяной,
хочу я все знать про пейот!
Мне умные люди сказали:
есть в жизни особенный путь,
они уже сами узнали,
как можно реальность нагнуть.
В мир магии, в тайны шаманов,
в изнаночный пласт бытия,
нажравшись грибов и дурмана,
нырну наконец-то и я.
Но только теорией надо
сначала затарить мозги.
Ты доктор, ступай к своим бабам,
а другу мешать не моги. –
Я гордо к окну отвернулся,
ушел, матерясь, мой дружбан.
Я жадно над книгой согнулся –
открой мне свой путь, дон Хуан.
Читал я хваленую книгу,
читал, и читал, и читал,
и видел не то чтобы фигу,
но как-то остыл и устал.
Сидел я в кустах чаппараля,
над прерией сойкой летал,
и в куче орлиных фекалий
прихода от кактуса ждал,
и где-то за дальним каньоном
увидел гигантский пейот,
он глазом мигал мне зеленым
и хищно ощеривал рот.
Потом этот кактус гигантский
исчез, растворился во мгле,
и схлынул пейзаж мексиканский,
и вновь я на русской земле.
И понял я вдруг с облегченьем,
что кактус меня не сожрал,
в штаны с этим мутным мученьем
не я – Кастанеда насрал.
В реальности, точно б, не смог я
пять лет на ученье убить
затем, чтобы кактусобога
увидя, в штаны наложить.
Я после недельных запоев
таких навидался чертей,
что все Кастанеды завоют
от магии русской моей.
Какие там, в жопу, брухильо,
какой там, в ....., чаппараль!
На водочных пламенных крыльях
стремимся мы в божию даль!
И встретит нас там Богоматерь,
Христос нас введет в свой чертог,
и ангелы примут в обьятья
и слижут всю грязь с наших ног.
Но если уж ....... с неба –
то это доподлинно ад!
Мозгляк ты и лжец, Кастанеда,
возьми свою книгу назад!
Не знал ты парения духа,
не знал люциферовых мук.
В дом-отдыхе пьет мой братуха
в объятьях веселых подруг.
Прав пушкинский Моцарт, хоть лопни,
ученье его не старо:
бутылку шампанского хлопни
и перечитай «Фигаро»,
послушай нехитрый музончик,
девчонку плясать пригласи
и, сжав ее круглый батончик,
скажи ей сурово: «Мерси».
Она благодарно заплачет,
украдкой погладит твой кран…
Друг, знаешь ли, что это значит?
Не знаешь?
Баран ты, баран.
