Отчеты о поездках › Удивительная Индия. Январь 2010.

Храм

Утром нам под дверь подсунули газеты. Никто не стучал. Наверное, потому, что вчера за это денег не дал. Да и где бы я их взял, если все, что у меня с собой было спросонья, это национальное достояние, замотанное в полотенце? В газете я увидел две заметки, привлекшие мое внимание. Одна о том, что Мадурай посетил бывший президент Индии и его фотография. Вторая о том, что вчера, во время конвоирования из полицейского участка Мадурая в суд, погиб подсудимый. Толпа из примерно 25 человек прибывшая к полицейскому участку на двух автомобилях избила его до смерти. Два полицейских, сопровождавших подсудимого пешком, не смогли ничего сделать. Жена подсудимого будет обращаться в суд с иском к правоохранительным органам. Она обвиняет их в том, что они не нашли возможности выделить транспортное средство для конвоирования ее мужа, и доставляли его в суд пешком, а так же в том, что во время нападения полицейские не воспользовались оружием, которые у них с собой было. Обе заметки были написаны простым человеческим языком. Президента мы видели накануне в аэропорту, подсудимого, во время нашей прогулки к храму, нет. Толпу из «примерно 25 человек, прибывших на двух автомобилях» я пока еще не мог себе представить.

Когда мы завтракали, из гостиницы вышли местные женщина и девушка. Девушка стояла лицом к окну ресторана. Женщина ей что-то рассказывала. Девушка была с правильными чертами лица, светло смуглой кожей, большими глазами. Одета, в лазурно-голубое сари с множеством блесток, и белой окантовкой, чуть наброшенного на манер капюшона, фрагмента вокруг лица. Но все это не главное. Она так ярко сопереживала, слушая свою собеседницу... Умеют индусы выражать чувства. Нет у них тормозов, и поэтому здесь можно встретить очень развитые проявления эмоций. Очень изысканные, красивые, сильные и главное искренние. То чему на западе безуспешно учат в актерских школах, здесь этим просто живут.

За рулем нашей моторикши оказался ребенок. Мальчик лет 11-ти, не больше. За него торговался кто-то из взрослых, так как ребенок, не говорил по-английски. Мы тронулись в противоположную сторону, чем вчера, и пришлось его остановить. Мы показывали ему ладони домиком, и говорили: «Templ». Он что-то говорил на своем языке, и в конце концов развернулся, и подъехал к месту стоянки, чтобы спросить старших товарищей. Я достал карту, и показал им цветную картинку храма на обложке. Они закивали головой, и мы снова тронулись в сторону, противоположную вчерашней поездке. Ладно, будь по-вашему, может здесь есть еще одна дорога. В этот момент в кабину запрыгнул еще один мальчик такого же возраста. Рулили они вдвоем. Постоянно сигналили, и делали руками возмущенные жесты в сторону других взрослых водителей. Ехали мы очень экстремально. Два водителя ребенка за одним рулем мотоциклета... Когда остановились, то оба смотрели на нас вопросительно: «Ну как? Лихо мы вас домчали? Не то, что это старичье, правда?».

Обогнув храм знакомым уже маршрутом, мы подошли к Южным воротам, и издалека я заметил Катю. Она тоже увидела нас, и помахала рукой. Женя в это время покупал фреш. Мы поздоровались.

– Ну что как вы? Уже освоились? Вам здесь нравится? – Было видно, что они уже здесь привычные. Мы по сравнению с ними еще стажеры.

– Ну... причудливо вокруг все, но здорово. Нам нравится. – ответили мы друг за друга. В это время, Женю позвали из под навеса, где выжимали соки. Он откликнулся, и приняв через прилавок в руку стакан с пенистой густой жидкостью, открыто и сердечно поблагодарил продавца. Глядя на это, я позавидовал ему. Вокруг толчея, и все смотрят только на нас, а от так спокойно и легко себя чувствует. Нужно и мне постараться так. Этот момент стал поворотным. Я увидел, как можно ничего не опасаясь просто «быть» на улице здесь. Мы и до этого хорошо справлялись, но Женя показал нам, как можно делать тоже самое, не напрягаясь. Вот что значит опыт.

Женя предложил нам попробовать свой сок. Так мы познали блаженство, которое когда-нибудь историки назовут «геноцидом ананасов» в масштабах отдельно взятой страны. Скажите, на родине, вы можете уничтожить, пустив под нож ЦЕЛЫЙ ананас, сделав из него сок-пюре? Вот и я не могу. Не поднимается рука измельчить, продаваемый в супермаркете поштучно, с биркой-книжечкой на ершистом хвосте, ценный фрукт. А здесь запросто. И ананасы здесь, какие то более простые, не блестят так, лежат, как попало, и книжек к ним в придачу не выдают – че их читать-то, ананасы? Их есть нужно, а еще лучше пить.

Ребята успели посетить храм вчера, сейчас собирались в музей Ганди. Мы договорились встретиться у них в гостинице в 11 утра, и вместе выехать в Каньякумари. Попрощавшись, мы отошли к забору возле входа в храм, держась за прутья, сняли обувь и засунули в пустой рюкзак. Стоять босыми ногами на камне было на удивление тепло. Веками, температура здесь ниже 25 градусов не падает, даже зимней ночью, вот и тепло.

На входе в храм мы стояли в очереди на рамку метало-детектора, и очередь двигалась быстро, пока не дошли до меня. Рюкзак, раздувшийся от сандалий, заставили открыть, и к моему удивлению, там оказался нераспечатанный рулон туалетной бумаги «Богатырь», с изображением Ильи Муромца на коне с копьем. Нужно было видеть глаза всех стоящих в очереди. Оказывается, что белые существа, тоже иногда ходят посрать, причем опасаясь последствий этого негуманного акта, носят с собой рулон бумаги, размером с автомобильное колесо. Контролер был явно сбит с толку. Только что, он просил меня достать фотоаппарат, и подвигать зумом объектива, чтобы убедиться, что это живое устройство, а не пластмассовый корпус начиненный взрывчаткой, а тут такой странный предмет... «это»... в Храме? Не может быть... Он посжимал рулон с разных сторон, пошлепал его металлоискателем, и так до конца и не веря мне, отдал. Затем проверил весь рюкзак, и прощупал мягкие поролоновые подушечки на лямках. Ничего не сказал, но отдавая вещи, смотрел на меня таким взглядом, что я стал опасаться у себя запоров из-за нервного напряжения. К счастью, пищеварение, благодаря специям, работало без сбоев, но выводы на будущее я сделал.

Я не люблю музеи, даже действующие, древние и красивые. Наверное, слишком молод. Обычно я очень скучаю и терплю только из-за супруги, она ценитель что надо. Но пройдя здесь чуть внутрь, мы увидели внутри слона, и я взбодрился. Привести слона в церковь... на родине этого бы не поняли.

Когда мы увидели небольшую нишу с маленькой статуей в первый раз, я удивился – почему охранник так беспокоился на входе? Тут же все делают где хотят. Запах тоже был не самый свежий. Присмотревшись, я увидел несколько других таких же ниш, и прозрел. Это не отхожее место, это что-то вроде маленькой статуи–иконки. Просто она вся очень грязная, непонятно в чем, вообще, вымазанная. Но по всем признакам, это место с липким полом, это что-то святое. Горят свечи, на фигурке надета одежда. Просто свою любовь к божествам здесь выражают странно – статуи во что-то мажут. Какой контраст со стерильными христианскими церквями... Я не религиозен настолько, чтобы ходить в церковь, и может, поэтому приемлю разные формы поклонения божествам. У меня нет на этот счет, какого либо предубеждения. Я не знаю, как это должно быть «на самом деле». Если присмотреться к окружающим людям, то слоны внутри, и липкие статуи выглядят естественно. Маленькие дети тоже слюнявят пальцы, и тянуться потрогать ими понравившуюся мамину знакомую. Это природно.

Несколько красных книг в закрытом деревянно-стеклянном ящике, не предполагали частого их прочтения. В отдельном, музейном отделении храма, находилась на удивление попастенько-грудастенькая скульптура. Ого, конфетка! Сколько здесь всего. Это напоминает впечатления, которые собираются в голове, у наигравшегося за день ребенка.

Мне понравился человек, поливающий бычка молоком. Бычок был сделан хитро, так чтобы молоко затем стекало в какую-то емкость, и его можно было снова лить сверху. Человек делал это энергично. Белое молоко эффектно обволакивало гладкого, черного каменного бычка – на его месте я был бы доволен.

В зале «тысячи колонн» сидели, и медитировали в тишине двое туристов. По храму проложены древние канализационные каналы открытого типа. Следуя за потоком людей, незаметно для себя, мы прошли куда-то не туда, и нас сзади стали окрикивать. Оказывается, проникли в святилище. Извинились, вышли. Чувство неприятное. Табличка «иностранцам далее этого места вход запрещен» к себе не располагает. Говорю же: «не люблю музеи!». Все идем на улицу. Снаружи здания храма, была благодать. Солнечный свет объемный и золотой, зелень на деревьях свежая, камни под босыми ногами теплые. Хорошо, спокойно. Люди или в храме, или снаружи за забором, а здесь тишина.

В одном из двориков стояли верблюды. Чуть дальше рабочие мостили тротуар. Вот это интересно! Достаю фотоаппарат, босые люди, толкающие ломами толстую каменную плиту, размером полтора на два метра, сразу бросают это занятие, и машут мне руками. Снова берутся за ломы, и продолжают передвигать плиту на место ее установки. Представляю, как босой палец случайно попадает под неровные края плиты ... чувствую, как у меня в сандалиях чешутся ногти. Лучше об этом не думать. Примериваюсь, чтобы сфотографировать человека, который зубилом отбивает по намеченной линии от большой плиты куски меньшего размера. Такие, как тот, что сейчас передвигают его товарищи. Они снова бросают свое занятие, и весело кричать что-то этому человеку. Наверное, говорят ему, что он теперь кинозвезда. Он принимает меня как неотвратимый внешний фактор, от товарищей своих отворачивается, и недовольно начинает цокать молотком по зубилу. Сделав удар, передвигает зубило на несколько сантиметров, снова удар. Когда он по, намеченной красным, линии дойдет до края, кусок, на котором он сидит, отвалится. Так пилят сук, на котором сидят. Мне очень понравился этот рабочий, и реакция этих людей. Почему они так рады нас видеть? Может все-таки из-за моей белой футболки? Нужно будет завтра одеть другого цвета, и сравнить. А плиты то, похожи на мрамор... Не зря пошли в храм, такое увидеть!

В гостинице мы выписались, и я неприятно удивился, что сверху на заявленную цену еще добавили налог на роскошь, и пребывание здесь составило почти сто долларов в сутки. Ну да ладно, все равно на это и рассчитывал. А про роскошь хорошая мысль! Многие едут в Индию за дешевизной, а нужно ли нам это? Может стать на скользкий путь роскоши и пресыщения?

Мистер Баша с утра был в плохом настроении. Письменного контракта в его фирме, наверное, не заключали никогда, и он нехотя включил компьютер. Готовой формы у него не было, и он начал клацать, постоянно споря и торгуясь, простой до ужаса текст:

«Мистер Баша, везет мистера такого-то, из Мадурая в Майсор через: Каньякумари, Варкалу, Ути. Стоимость поездки со всеми сборами 14 500 рупий. Выезд дата, прибытие дата.» Получено 10 000 рупий.»

Дату прибытия он поставил на день раньше. Мне в качестве аргумента пришлось забрать уже выложенные на стол десять новеньких тысяч предоплаты. Мистер Баша, притворяясь, что вчера не так расслышал, стал говорить, что он считает днями, а я считаю, ночами, и поэтому разница, и естественно он прав, а я нет. Я просто спокойно сидел, и смотрел на него так, будто он мне должен денег. Через пять минут молчания, и разглядывания монитора, мистер Баша взорвался:

– ОК! Мы будем работать без прибыли! Деньги не главное! Главное чтобы все были счастливы! Водитель будет еще гнать машину обратно из Майсора в Мадурай, а это еще один лишний день! Но какое кому дело, что мы несем убытки! Главное, это чтобы туристы были довольны!

– Нет. Такие условия мне не подходят. Я не могу допустить, чтобы из-за меня, вы причинили вред свой фирме. Придется обращаться в другое агентство, если это для вас затруднительно, хотя водитель мне ваш понравился. Просто я знаю, что мои друзья наняли машину за 50 долларов в день... – Торг пошел по стотысячному кругу. В итоге в компьютере появилась еще одна строчка:

«При превышении расстояния в 1200 км, оплата 10 рупий за км». Я не знал, сколько точно километров, но прикинул, что должно хватить. Дату изменили на ту, что хотел я. «Ну до чего же жадный тип! За копейку маму продаст!» – возмущался я. Мистер Баша думал обо мне, то же самое. Но в отличие от меня, он ошибался. Себя-то знаю, я не жадный. Водителю выдали с собой квитанцию, которую он мне отдаст, когда я окончательно расплачусь.

– Вы доверяете своему водителю, в плане денег? – То как мистер Баша ответил, подтвердило мое предположение, что водитель единственно честный человек среди этих мошенников.

Я вынес рюкзаки к выходу, водитель подогнал машину прямо под двери, открыл багажник, и помог уложить вещи. Мы с супругой сели вдвоем на заднее сиденье. Охранник на выходе качал на прощанье головой, и как-то даже прицокивал языком в такт. Умеет...

Позвонил Женя, предложил встретиться уже в Каньякумари, потому, что пока мы торговались с мистером Башей, они собрались и выехали.

мужскои взгляд)))


Нравится мне ваше замечание.

Самый кончик.

С самого начала мне понравились две вещи: первая, это то, что наш водитель сел за руль и пристегнулся, а вторая – мы наконец-то едем в настоящем автомобиле. В моей самодельной карте из Google не было Каньякумари. Водитель достал свой дорожный атлас, и я сфотографировал страницы наших предполагаемых перемещений. Каньякумари – самая южная точка Индии. Кончик треугольника. Маленькая топографическая мечта.

Не знаю, почему ругают Индийские дороги – дорога из Мадурая на юг высшего качества. Две широких полосы туда, две обратно, посредине разделительная с газоном и бордюрами. Все бордюры педантично покрашены в шахматном порядке в белый и черный цвета. По мере выезда из города настроение улучшалось. Вокруг были сельскохозяйственные пейзажи – кокосы и бананы. Показываю супруге зеленый квадрат вдоль трассы:

– Вот видишь, какая банановая плантация. Листья свежие, большие. Кстати, а куда делось наше банановое дерево, которое я иногда поливал, и спасал от погибели?

– Вспомнил тоже! Его уже года два как нет. Здесь климат влажный и жаркий, а у нас зимой темно, и из-за батарей сухо. Неудивительно, что он засох.

– Погубила? Стоило мне на минуту отвлечься, и мой маленький любимец погиб. А ведь я возлагал на него надежды, что когда-нибудь он вырастет и начнет плодоносить...

Хороший у нас был бананчик, воду сосал корнями как насос. Горшок стоял в поддоне. Туда мы каждый день наливали воды доверху, и к вечеру все это исчезало. Лишняя вода с кончика верхнего нераспустившегося листа падала каплями. Когда этот лист распускался, к этому времени уже засыхал один из нижних. Так продолжалось несколько лет, о том, чтобы увидеть плоды не могло быть и речи. Если проводить аналогию, то чужие рассказы, фотографии и впечатления об Индии, похожи на это маленькое, несчастное растение, привезенное откуда-то издалека, в темную квартиру. Когда приезжаешь сюда сам, то видишь громадные сочные, залитые солнцем, плодоносящие пальмовые плантации – это настоящие живые впечатления.

Водитель отрегулировал кондиционер, спросил, комфортно ли нам ехать, и хорошо ли мы понимаем его английский. Видно, что он запомнил мой вопрос о языке, и хотел в наших глазах быть достойным человеком без лингвистических проблем. Звали его Кессаван. Он держал руль по науке - двумя руками на 10 и 14 часов, посадка с прямой спиной, не разваливаясь. Как водитель, он действительно был очень правильный. Вперед продвигался уверенно, но без лишнего риска. Хорошая реакция. Серьезный, но не упертый. Наша жизнь в его руках, больше не стоила один доллар, или чашку риса в день. Уровень безопасности явно повысился. Мы смотрели по сторонам и получали удовольствие. Красивая страна.

Несмотря на разделительную полосу с газоном, навстречу попадались грузовики. Отношение к этому факту, у Кессавана было правильное – раз грузовик едет против шерсти, значит, у человека на это есть причина. Разминались без малейшей агрессии.

В маленьких селах были очень колоритные магазинчики-кафешки вдоль дороги, но если присмотреться, то чем они отличаются от наших «шалманчиков» и «гадюшничков»? Ничем. Бедность везде выглядит одинаково.

Все грузовики были разрисованы разноцветными орнаментами. Некоторые были украшены гирляндами из цветов. Водители ездили с напарниками. Окна открыты. Часто после того, как Кессаван сигналил, водитель грузовика делал хлесткий небрежный разрешающий жест ладонью: «обгоняй». Теперь понятно, зачем на всех грузовиках, и автобусах пишут сзади: «посигналь пожалуйста» - это средство общения. Не может их водитель, который украшает свой автобус гирляндой из цветов, вести себя так же замкнуто и агрессивно, как наш «наглый автобусник», слушающий тюремные песни. Две разные планеты.

Проезжая, обозначенное знаками, место дорожных работ, мы увидели, откуда берутся, черно-белые бордюры. В принципе, я так и думал, но сомневался, что это им под силу, больше ста километров... Несколько детей лет по 10, сидя на корточках, высунув языки, старательно, красили бордюры блестящей краской. Одни белой, а другие черной. Кисточки, которыми они красили, были для них большие, сделанные под взрослую руку, поэтому они их держали близко к щетке. Торчащий, слишком длинный черенок мешал, и цеплялся за смуглые голые коленки. С виду дети были похожи на школьников, белые рубашечки и черные шорты, но только не учат такому в школе... день жаркий, и краска испаряется прямо в лицо. Босые ступни на горячем асфальте. Жизнь нанизала их на нитку – позади черно-белые пунктиры, впереди жаркие часы работы, и не уйдешь никуда. Они не рисуют фломастером в альбоме принцесс и гномов, они красят бордюры вдоль дороги. Не избалованные образованием, эти дети знают кое-что, чему не учат в обычной школе. Они знают, что такое жить на грани, на пределе выживания. Из-за своего возраста, они еще не воспринимали это до конца, как работу, просто «рисовали» неудобными кисточками прямоугольники, и думали о чем-то своем детском. Мне кажется, что их более удачливые сверстники, которые играют в компьютер, катаются на роликах, и мечтают получить новый мобильный телефон на день рождения, несмотря на благополучие, в чем-то ущербны. Никогда в жизни не испытывать нужду, такое же убожество, как и всегда быть бедным.

Мы обогнали серебристый джип тойоту, на переднем сиденье сидел Женя. Они нас тоже увидели, и мы помахали друг другу. Через какое-то время они обогнали нас. Когда мы приехали в Каньякумари, они уже посмотрели одну гостиницу, и направлялись в другую. Мы тоже решили глянуть с ними номера за 1200 рупий. Разница с тем, где мы ночевали вчера, была очевидна. Унылый коридор общежития, номер с несвежей постелью, непригодный санузел... я загрустил. Это напоминало покупку подержанного автомобиля, куда не глянешь, везде следы былой жизни. Попробовали еще один отель – все тоже. Ребята решили здесь остановиться.

Я обратил внимание, что гостиница, возле которой припарковался наш водитель, имеет подковообразный заезд с цветами. Минуточку... это нужно проверить. Двери открылись сами, внутри мраморная красота и прохлада. Номер за 3600 рупий нам уступили за 2800 с завтраком. Внутри нас ждал вид на океан и белоснежная кровать. Настроение улучшилось. Из своего окна во всю стену мы видели рыбачий поселок, и их лодки на берегу. Христианская белоснежная церковь, со строительными лесами вокруг купола. Недалеко, на двух небольших островах возвышались собор и гигантский памятник мужчине с посохом, кокетливо отставившим в сторону бедро. От причала паломники отправлялись на рычащих баркасах на экскурсию к собору. Так вот она какая, самая южная точка Индии. Что удивительно, пляжей для купания вокруг не наблюдается.

Я спустился вниз, и попросил нашего водителя купить мне местную симкарточку для телефона, потому, что иностранцам их не продают, или продают с большими сложностями, дал на это деньги. Обменялись номерами наших мобильных. Не получив от Жени никакой информации о том, во сколько мы будем выезжать, и будем ли вообще, я назначил водителю, на 9 утра. После этого он исчез, и вопрос: «куда деваются водители ночью, так и остался для меня в этот раз неразгаданным».

Для себя решил, что больше привязываться к Жене не будем. Неприятно попадать в зависимость. Сюда добрались сами, первые два дня выжили, не погибли, дальше тоже разберемся. Тем более, судя по всему, при наличии финансов, жизнь здесь принимает заманчивые формы.

– Кто сказал, что Индия дешевая, грязная, бедная страна? – Спрашивал я свою супругу, глядя через окно со вкусом обставленного номера на океан.

– Каждый здесь находит свое. – Мудро отвечала она.

– Так что, получается, раз мы с тобой сейчас видим все это, то мы в душе богатые и знаменитые? Раз такое дело... предлагаю пожить роскошно! Где еще, как не здесь, можно за обычные деньги, получить такой почет и уважение? Нужно испытать себя «пресыщением и развратом»! – Так было принято решение стать не только знаменитыми, это мы уже на себе здесь почувствовали, но еще и «богатыми», и попытаться выдержать это сладкое бремя до конца путешествия, если конечно хватит денег.

Люди так много думают о том, где взять деньги, что совсем не оставляют себе времени и фантазии, чтобы красиво и без сожаления их потратить. Мы почувствовали, что эту часть жизни, тоже нужно развивать, и решили, посмотреть Индию с комфортной стороны, а потом уже решать, хорошо это или плохо. Вдруг, ежедневное колесо по зарабатыванию денег, крутится совсем в другую сторону? Что если деньги идут, к тем, кто умеет их тратить? Если бы вы были деньгами, к кому бы вы пошли? Размышляя о том, что можно сделать прямо сейчас, чтобы стать привлекательным объектом для денег, мы решили принять душ, и пойти вкусно поесть.

Ну очень здорово пишете,такой свежий и правильный взгляд на Индию!

очень приятно читать!

XXL, спасибо!

Предел выносливости

В вестибюле гостиницы наших друзей, мы встретили Машу и Олю. Пока ждали Женю и Катю. Девушки завели самый древний женский разговор – о тряпочках.

– Это ты юбку здесь, купила? – Спросила Маша мою супругу.

– Нет, это из дома привезла. Просто она в блестках, как бы цыганская, выглядит как отсюда.

– Красивая...

– А вы, что уже себе купили?

Были перечислены предметы женского туалета и украшений.

– А ты уже купила себе сари? – Не удержалась супруга. Маша просто сделала глаза, человека познавшего истину, и смотрела на собеседницу, не говоря ни слова.

– Правда? Красивое? – Маша чуть потрясла головой, словно щадя нас, и не желая обрушивать суровую правду. И чуть подождав, произнесла:

– Выторговала за 300 рупий. Приходи ко мне, будем мерить.

Наблюдая за этим разговором, я сделал вывод, что кусок ткани, применяемый здесь вместо платья очень важен для любой уважающей себя женщины, и нужно будет обязательно его купить.

Когда спустились Женя и Катя, мы к разочарованию двух околачивавшихся в фойе индусов, встали и вышли. Они смотрели вслед Маше, на которой была короткая джинсовая юбка.

Обсуждая по пути в ресторан отношение обычных уличных индусов к женщинам, мы совместно заметили, что лучше всех торгуется Катя, которая ведет себя очень расковано, и не стесняется украдкой показывать тело. У индусов много запретов, и они просто впадают в неопределенность, если неожиданно видят привлекательную девушку, к тому же экзотически белую и раскованную. «Что же делать?» – думает несчастный человек, и проигрывает торговый спарринг нокаутом. Я, если честно, опасался подобных провокаций – неизвестно, как эти пружины еще выстрелят. Лучше уж выигрывать по очкам, как у нас получилось на крыше в Мадурае. Так надежнее. Супруга предположила, что из-за повальной бедности, у многих мужчин очень ограничен доступ к женщине:

– Многие из них, возможно, вообще никогда женщину в руках не держали, потому так и смотрят дико.

А ведь и правда. Много мусульман и христиан. Бедность и отсутствие жилья. Традиции калыма и приданного. Многим мужчинам женщина не попадается в руки никогда. Хотя это только предположение, как то же они перевыполняют национальную программу размножения?

Практически одновременно с Женей, мы определили человека в одежде, как заслуживающего доверия, и спросили хороший ресторан. Он назвал, и указал направление вдоль главной улицы на восток. Там должна быть гостиница, и при ней ресторан. Что как мы уже поняли, традиционное явление. Рестораны в малых городах обычно при гостиницах. Отдельно стоят только забегаловки. Пройдя какое-то расстояние, мы увидели вдоль дороги маленький стеклянный павильон, внутри чадило что-то съестное, за несколькими столами на четверых, сидели по 8-10 подростков и ужасно галдели. На входе висел желтый от копоти, липкий кусок тюлевой шторы. Женя, зачем-то решил зайти в это жаркое душное помещение, и посмотреть меню. Когда мы вошли те, кто сидели лицом к нам замолкли. Через мгновение замолчали и те, кто сидел к входу спиной. Все перенаселенное, душное сообщество обернулось, и уже смотрело на нас. В воздухе слышалось лишь шипение приготовляемой в углу еды, и звук трех липких пластмассовых страниц, которые листал Женя. К счастью мы вышли, громкость нарастала нам вслед. Через минуту пути, я по развевающимся полотнам, и приличной мебели на первом этаже гостиницы опознал наш ресторан. Название совпадало. Ресторан понравился. Молодец индус, хорошо нам подсказал. Здесь была самая настоящая индийская еда. Заказывая, Маша предупредила официанта:

– Только, пожалуйста, без специй. Без специй, пожалуйста. Совсем, без специй. Совсем!

Индус официант кивал головой, и записывал. Мне показался такой заказ оптимистической фантастикой. Мы видели здесь утром по телевизору, как повар учил телезрителей готовить курицу. На столе у него стояла одна пиала с кусочками курицы, и 10-12 со специями. Даже по объему, специй он положил больше, чем куриного мяса. И кто-то хочет здесь найти диетическую еду? Хорошо, что я решил испытать себя на прочность, и закалить свой организм в поедании острого.

– А мне, пожалуйста, креветки, как вы обычно готовите дома, только чуть поострее. – Заказал я. Официант, улыбнулся садисткой улыбкой, и тоже записал в блокнот. Креветки выглядели очень аппетитно, в соусе, угрожающе красного цвета. Принесли напиток Ласси, нечто иное, как йогурт для питья, прохладный и приятный. Появилась курица кусочками, ярко зеленого цвета, такую готовил повар по телевизору утром. Еще было много всего, мы делились друг с другом. Всем было интересно, как я буду корчиться в ужасных мучениях и судорогах на полу, но даю вам слово. Это было не остро! Я хряцал свежие сочные креветки, выловленные рыбаками, чьи лодки мы видели из нашей гостиницы, и не ощущал ни малейшего дискомфорта. Это так натурально и естественно выглядело со стороны, что Маша, которая умоляла индуса не пытать ее жгучей отравой, согласилась попробовать одну «сладкую» креветку. Я джентльмен, мне не жалко. Результат не заставил себя долго ждать. Почему махание ладошкой в рот считается спасением от пожара? Наоборот кислород лишь раздувает пламя. Стакан неначатого ласси, помог быстро потушить очаг техногенной катастрофы у Маши во рту. В ее глазах было непонимание, я что, ее специально обманул? Ну говорю же: «не остро»! Сладкие они. Пряные, но сладкие. Однако прислушавшись к себе, я почувствовал, что у меня слегка печет губы, но только странно, почему печет снаружи...? Так вот оно что... Я же тренировался острым рисом в Мадурае, и судя по всему, сжег себе все чувствительные участки кожи во рту, единственное что осталось, это наружный край губ, он догорал как огрызок газеты, после растопки костра. «Гори сарай, гори и хата», под таким девизом, мы с супругой, за три неполных дня адаптировались к индийской кухне, и впоследствии это принесло много пользы.

Женя увидел вошедших белых парня и девушку, помахал им рукой, и подошел к ним за стол поздороваться. Они общались какое-то время. Вернувшись, он коротко резюмировал:

Парень, взял мотоцикл в прокат, хотя никогда раньше не ездил. Они сейчас прямо из ГОА. Нашли здесь гостиницу за 400 рупий, но можно было торговаться, они не стали. Тут чем дальше от моря, тем дешевле. Они уже два месяца живут в ГОА на вилле, когда вчера приехали в Варкалу, то поняли, как же в ГОА хорошо.

Манящее, своим очарованием, еще не изведанное, и знакомое лишь по рассказам ГОА... симпатичные парень и девушка, красно обгорелые, с солеными выгоревшими волосами, в шлепанцах - вьетнамках. Лениво без аппетита ковыряют принесенную им еду. Мне подумалось, что они похожи, на две креветки, оставшиеся на моей тарелке. Сочные, но изможденные в соусе праздной жизни. Приперченные поездками на мотоцикле, и приправленные гостиницами за 400 рупий без торга. Едущие, куда-то в шлепанцах, с голыми обгоревшими руками. На парне вылинявшая любимая футболка. Когда они вышли, нам через дверь было видно, как они одевают шлемы. Парень снимает с подставки, средних размеров, но самый настоящий мотоцикл, заводит его, откатывается неторопливо назад, перебирая ногами. Его девушка, справившись со шлемом садится, обнимает его за талию, и они исчезают.

– Удачи вам ребята. Когда мы приедем в это замечательное место ГОА, мы тоже обязательно станем такими же сонными, тягучими креветками, как вы сейчас. По крайней мере, мы постараемся.

Хотите верьте, хотите нет, глядя на них, я увидел ГОА. Я увидел место, где никогда раньше не был.

После ужина, мы все отправились с Женей, смотреть один из самых древних храмов в Южной Индии. Дорога проходила мимо нашей гостиницы, через пестрый рынок. Как я не крутил головой – башен, похожих на то, что мы видели в Мадурае, на горизонте не было. На рынке меня очаровали лавки со специями. Специи продавались мешками и тазами. Как убого на родине выглядят пакетики в супермаркете, где рисунка больше, чем содержимого внутри. И в этой стране, кто-то пытается заказывать «non spicy food»? Серьезно, что ли?

На входе в храм толчея из босых ног, замешивающих водоворот из шлепанцев всех видов и размеров. Оля, глядя на это, произнесла:

– Вот так мои тапки и ушли в прошлый раз.

Мы сдали всю нашу обувь в специальную ячейку, ничего взамен нам не дали. На входе у меня попытались отобрать фотоаппарат, я почти его отдал, но потом передумал, достал батарейки и отдал их. Охранникам такой умник встретился впервые. Чуть заклинив, они все же приняли батарейки на хранение, пустой фотоаппарат, я забрал внутрь. Женя, судя по всему, договорился с каким-то карликообразным мужчиной, и он нас повел, как мне кажется, в святилище. Предварительно нас заставили снять футболки – это храм в честь богини женщины, в знак уважения мужчины заходят с голым торсом. Нашим девушкам это понравилось, и они между собой оценил это правило, как очень полезное. Я чувствовал себя странно. Высокий, спортивный, белый, голый, босой. Местные негритята облепливали меня во всех очередях. Так водят по улицам диковинного зверя. В полуподвальных помещениях храма, я старался не сутулиться, и не разочаровывать моих фанатов. Они в этот день пришли в храм не зря, можно в этом не сомневаться.

Нас по отдельной очереди, подвели к статуе, спрятанной за раздвижной дверью, где сидел служитель, и постоянно кланяясь, что-то выдавал в руки стоящим в очереди индусам. Провожатый что-то промямлил, показывая на статую, и указав себе на нос, что то вроде: «таманд». Женя перевел:

– Он говорит, что у статуи в носу настоящий диамант.

– Правда настоящий?

– Кто его знает, у них тут много таких поверий и фишечек.

Мы приготовили деньги, и в такт полонов служителя, передали ему за решетчатую дверь. Взамен получили каждый по кусочку свернутого пальмового листа. Внутри было что-то липкое и ароматное. Маленькая такая записочка – секретик. Выйдя из этого помещения мы отошли в сторону, и провожатый произнося, что-то на местном наречии, разворачивал эти листочки. Внутри оказалась краска. Он макал в нее палец и ставил нам на лоб точку. Моей супруге он поставил точку не из ее пальмового листа, а по ускоренной программе, ткнув пальцем два раза в мой. Ее «записочка» так и осталась не открытой. Еще нам выдали бумажные пакетики с краской внутри, чтобы ставить «талак?» дома. Точка чуть пекла мне лоб, и я подумал о том, что даже когда мы выйдем, и я ее сотру, красное раздраженное пятно на коже останется.

Далее была экскурсия по храму, но ничего кроме простых серых, сырых закопченных стен в подвале я не помню, но было здорово. Такой пласт истории и мы среди него. Пройдя в зал для медитаций, мы облегченно уселись на каменные ступеньки среди колон, и Женя начал рассказывать обычаи и историю храма. Потом, он предложил помедитировать, скажу честно, я очень устал, день был суетный, утром мы посещали храм в Мадурае, где охранник обыскивал мою туалетную бумагу, еще мы бились в торгах с мистером Башей, переезд, дорожные рабочие – дети, гостиница с видом на море, прогулка, острые креветки, статуя с диамантом, голое пузо, и карлик, замотанный в кусок материи пристает с требованием дать денег за экскурсию в святилище. Я не знаю, как с ним договаривался Женя, я закрыл глаза, я медитирую. Крутись ты все вокруг, я сижу в самом старом подземелье в моей жизни, по пояс голый и босой, точка разъедает лоб, я устал. Мне не стыдно признаться, я заснул. Наверное, это и есть фаза быстрого сна. Мускулатура еще не расслабилась, но человек уже спит. Так засыпают за рулем, незаметно для себя, неконтролируемо. Поэтому мне и не совестно, у всех есть свой предел. Мой короткий сон, пошел нам на пользу, карлик- провожатый исчез. Супруга потом еще удивлялась:

– Ну, думаю, ты даешь. Такие религиозные чувства от тебя не ожидала. Сиииидт, медииитииирует...

Когда мы наконец вышли наружу, я пообещал себе больше не заходить внутрь храмов. Не мое это. Не увлекает пока. Женя другое дело, он этим занимается, изучает, много историй знает. Послушать его интересно, но это не мое.

– Разок сходили и хватит,– Говорил я супруге, оттирая со лба пекущую точку влажной салфеткой. Как я и ожидал, даже стерев ее, я продолжал ощущать, что она там была.

Мы подошли к берегу возле храма, за обрывом внизу, прибой колыхал пластиковый мусор. К нам прилип человек с бусами из жемчуга, он постоянно щелкал зажигалкой, и пытался подпалить пластмассовый жемчуг, выдавая его за настоящий. Мы едва от него отвязались. Женя и остальные захотели обойти вокруг храма, мы же простились, и направились в гостиницу. Сил больше не было. Без приключений мы прошли вдвоем через ночной рынок. Когда поднялись в номер, то на улице окончательно стемнело. Собор на острове в море, и памятник поэту с отставленным бедром были освещены огнями и прожекторами разного цвета. Невероятно красиво. Лежа на кровати, мы могли все это видеть. Когда я через мгновение заснул, то мог видеть только сны, но их я не помню.

Спасибо за очередной раз доставленное удовольствие. Только не поняла-этот храм в Каньякумари? Где вам тилак ставили?

XXL

Спасибо, пишете чудно!!! Ярко и правдиво! Захотелось стереть себе память и снова съездить в Индию "как в первый раз", заново дивясь каждой мелочи :)

С нетерпением буду ждать продолжения :)

мне нра!!)

Да, это храм в Каньякумари, я не запамнил, как он называется, но перед поездкой на этом форуме встречал описание. Там указвалось, что вход для мужчин с голым торсом.