Отчеты о поездках › Индоокеанский дневник

День Двенадцатый. Чудо, «прощание с Гокарной» и Майя

...Итак, вы готовы к чуду? Так вот, чудо – это открытие такого невообразимо простого и одновременно сложного для обыденного понимания Осознания. Осознания того, что нет ничего, вне нас. Нет ничего в моем мире, вне меня.

МНЕ ЖАЛЬ, мой муж, что я неосознанно сделала свой страх потерять тебя - явью, что центрировалась на твоих ошибках, а не на своих. Что требовала и брала, и мало давала. Любви.

ПРОСТИ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА, что так мало думала о тебе, что не берегла тебя и не щадила, не прощала и не согревала.

СПАСИБО и БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ, за твою заботу, несмотря ни на что, за твою мудрость и терпение, за твое понимание.

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ мой муж. И я люблю божественное во мне, что дало мне все это осознать и принять мой же мир в свои любящие руки.

Я со скепсисом раньше читала о великих гуру-Ламах, которые любили каждого, над кем простирали свои руки и давали Благословение. Я с неприятием относилась к их любящему взгляду, любящему всех, кто приходил к ним. Теперь я их поняла...

Нет ничего в моем мире, вне меня. Мой мир я создаю в себе, отношения с другими я создаю в себе. И работаю над отношениями – только в самой себе. И изменяю отношения с другими – изнутри, из самой себя...

***

Утром я купалась в океане и ... прощалась с ним. Сегодня был день прощания с Гокарной, так как я надеялась, что все-таки мы с Галиной и ее дочерьми уедем в Хампи.

Бедная моя девочка, ты не уедешь в Хампи еще два дня. Пока не поймешь, что они и не собираются этого делать...

А пока, я прощалась с океаном, с любимым пляжем, думая, что не вернусь сюда более. Я все больше чувствовала свою связь-Зависимость от привлеченного мной же «братства». Ведь я так этого хотела: попутчиков, совместного путешествия, общения. И все ждала и ждала, когда же случится наше путешествие. Тем временем, я теряла силы, я была привязана к трем моим «татаркам». И слушала только их волю, и вообще слушала только их. Не себя.

Первым сигналом того, что я перестала слушать себя и перестала владеть собой, была встреча с Майей. Это была встреча с человеком, появление которого я никогда бы не допустила, будь я в «себе».

Майя обращалась ко мне по-английски, сидя на берегу океана. Она просила огонька, чтобы поджечь свою сигарету-биди. Похожа она была на маленькую разбойницу из сказки про Снежную королеву. На разбойницу, что отобрала на время свободу у Герды. Русская, живущая нелегально, похожая на оборванку и сумасшедшую. Она очень-очень быстро говорила, уводя меня в свои рассказы, зазывая в свой гест попить чайку, опутывая меня своими историями. Я смотрела на нее, на ее нереальные глаза, на ее наркоманскую речь и не верила своим глазам. Этого человека я притянула в свою жизнь...

Я теряла контроль и осознанность. И в мой мир стали заползать неправильные сущности.

И тут моя охранная система стала работать сама. Слава ей! Я стала теряться для моих татарок. Я стала избегать их общения. Я стала в буквальном смысле слова расходиться с ними путями. Если они шли мне навстречу, я шла своей дорогой, не соблазняясь пойти с ними. Это ставило их в тупик, я видела это. Но... мой мир спасал меня.

Я шла незнакомой дорогой Гокарны, одна. Улочка была длинная и узкая, повсюду были уже не торговые ряды, а реальные дома реальных жителей деревни. И вышла – к огромному пруду, пруду с белыми лотосами. Спасибо Дане и Евгении, что рассказали мне о нем. Это было прекрасно.

В кафе «Према» у меня случилась произвольная медитация: я смотрела на все вокруг просто, ясно, радостно. Я замечала своим взглядом все мелочи, мой взгляд цеплялся за объявления на стенах, за солнечные зайчики на потолке, за вращающиеся вентиляторы, за дреды посетителей впереди меня, за баночки и бутылочки позади управляющего кафешкой, за его инвалидную коляску, за его добрую улыбку...

Я так люблю тебя, моя Гокарна, мое Зеркало...

OLGA ILIA

Меняется твой стиль повествования, меняешь ты.. Это так чувствуется.. появляется больше зрелости, что-ли. Классно!


и такие тёплые, добрые фотографии.

Спасибо, Надя! Мое повествование - это моя зрелость. Я благодарна всем людям, встреченным в Гокарне, благодарна всем событиям, произошедшим там, а потом здесь, дома. Ну, а самая большая трансформация происходит сейчас, в реальном времени, когда я все описываю, осознаю, общаясь с читателями, делясь с ними.

Все взаимосвязано, и поэтому, все мои читатели - помогают мне, а я помогаю им. Мы все что-то понимаем...

Хотел сказать: "Ого, ничего себе, сколько вы прошли!". А потом вспомнил, что вы жили не на Ом бич, а совсем рядом)))) Не зарос еще прудик)))

Загадочное повествование! Наверное, чтобы его разгадывать, нужно быть совсем на одной волне с автором!

Начните, не поленитесь, с дня первого, моего повествования. Если хотите. И тогда вам будет все понятно, и никаких загадок. Вы будете на одной волне)))

День Тринадцатый. Я люблю тебя, Я люблю тебя, Я люблю тебя...

... Божественное... Прости меня, за мои ошибки. Прости, что действовала из готовых, существующих в памяти моей и памяти всего человечества программ, из моей и общей Памяти.

Прости, что действовала, исходя из своих воспоминаний и воспоминаний всех поколений, живущих на земле. Прости, что совершала те же ошибки, что хранятся в памяти моей и общей.

Мне жаль, прости меня, что я попала в замкнутый цикл совершения одних и тех же ошибок, хранящихся в моих мыслях, переданных мне моими предками и подхваченными мной.

Прости и очисти мою Память, Божественное. Прости и очисти от заданных убеждений и правил.

Прости меня, что мыслила неправильно, и это привело к расставанию с мужем: что требовала внимания, заботы и финансовой защищенности, беспокоясь остаться одной и без средств; что не принимала мужского доминирования, борясь с этим и конфликтуя; что не признавала за мужем его право на спокойную жизнь рядом, требуя работы во взаимоотношениях и постоянного напряженного самоизменения...

Прости и очисти все это. Сотри мою память.

Сотри и оставь пустоту. Пустоту, где нет ничего. Где мы с мужем – чистые и совершенные, божественные, как Ты.

А затем, наполни пустоту Любовью и Светом.

Я люблю тебя, Божественное во мне. Я люблю себя. Я люблю свой мир. Он мой, и ошибки этого мира – мои. Я стираю их. Я люблю тебя, Я люблю тебя, я люблю тебя...

***

История умершего кита, пуджа и побег.

Я сидела в Бхагаван-кафе и видела перед собой девушку, которую уже наблюдала здесь раньше. С другого конца кафешки я начала говорить с ней. Никого больше не было вокруг, и нам надоело болтать через большое пространство столов и стульев. Я присоединилась к ней.

Анжела курила биди, ее дреды были замотаны в платок, а голубые светлые глаза сияли невозмутимостью. Она то и поведала мне таинственную историю умершего кита, вынесенного океаном напротив ее хижины.

«Поговаривают, что наш пляж – место затерянных Душ», - Анжела сидела на могиле кита, я ее интервьюировала, а Игорь с Кристиной снимали все на видео. При этих ее словах, я сразу состыковала с ними свое переживание фильма «LOST» здесь, в этом месте. Может, и вправду, мы все здесь, не только кит, - потерянные...

«Кита выбросило к берегу этого пляжа, видимо, не случайно», - продолжала леденеть нашу кровь Анжела. – «Он был уже голубоватый, полуразложившийся, и скорее всего не кит, а китенок. Приехали власти и долго решали, что с ним делать: то ли в океан отвезти дальше, то ли захоронить здесь. Решали дня четыре, за это время кита разобрали на части: отрезали голову, забрали зубы. Затем приехали ночью нереальной красоты светящиеся бульдозеры, они были как инопланетяне. Бульдозеры, громыхая, закопали кита. Но потом, спустя время, его снова откопали и перезахоронили заново, зачем-то... И так, по-моему, несколько раз перезакапывали».

Вечером, после съемки, мы пошли с моими татарками на пуджу. Как раз Анжела меня оповестила об этом событии, происходящем в йога-центре. Там собралась толпа русских, внимательно слушающих рассказы про священность Гокарны и про обряд «пуджа», восхваляющий и оживляющий историю древнего бога Шивы. Проводил пуджу приглашенный индус-пуджарий, сумевший создать в открытом пространстве йога-центра священную атмосферу.

Пение мантр после пуджи меня затронуло мало, но захлестнуло уже здесь, дома.

Пуджа, моя Привязанность-плен к татаркам, и никак несовершающееся Путешествие в итоге обессилили меня настолько, что это видно на моей фотографии, сделанной сразу после пуджи.

Ночью, проснувшись от детского крика и плача, я вспомнила о своих оставленных дома детях, о душераздирающей размолвке с мужем, и заревела.

Я ревела от своей беспомощности, от слабости, от безволия...

Утром я пришла к Наде и Муни и сообщила о своем решении плюнуть на все и ехать в Хампи одной. В свое Путешествие. Одна.

День Четырнадцатый. Снег в Гокарне, побег и Дистанция.

... Мне приснилась Гокарна, в снегу. Весь пляж был к моему удивлению – в глубоком-глубоком снегу. Я шла в свой гестхаус и боялась, как бы собаки не залаяли. Вдруг забыли меня? Прошло ведь время, и я вернулась. Только почему так много снега здесь? Нет, собака не залаяла. Она свернулась калачиком в снегу и просто смотрела на меня.

Я зашла в дом, у дома видела кровавые следы. Было ощущение, что что-то было здесь, что-то произошло, кровь и члены человеческих тел были за домом, за дверью. Так ощущалось. Но не было страха во мне, несмотря на ужасающую обстановку... Надо было только найти детей, или дети уже были со мной... Главное – это были дети, а кровь за окном и снег – не волновали....

***

Утром был чистый океан. На нашем пляже он редко бывал таким прозрачно чистым, голубым. Я купалась и радовалась внутреннему решению уехать в Хампи одной. Все стало спокойно внутри.

Конечно, никакой проблемы не было в моих любимых татарках, к которым я так привязалась. Они не были ж виноваты в том, что я возложила на них миссию со мной путешествовать. Они открыли для себя Гокарну, распробовали ее, полюбили, и никуда не хотели уезжать. Они отдыхали душой и телом, купаясь в океане и кушая в Преме. «Где нас еще так вкусно будут кормить?», - говорили они с любовью. Они, повидавшие много городов и деревень, ашрамов и разных мест в Индии, наслаждались впервые Гокарной.

И все же, я разрывалась на части: я понимала, что буквально «сбегаю» от них, не вводя их в курс дела и моих переживаний. И вроде как, по словам Нади, «я не была никому обязана, и могла без объяснения причин делать так, как сочту нужным». Не была обязана, но была привязана. По-человечески, по-хорошему. Оказывается, можно быть привязанной по-плохому, для себя...

Во мне боролось два подхода: «я никому не обязана» и «я не могу не сказать и не попрощаться». Дистанция (СВОБОДА) боролась с Привязанностью (превращавшейся в ВИНУ). И тогда я поняла про себя такую вещь, и сказала об этом открытии Наде, плача над столиком кафешки: «Я не умею говорить «НЕТ».

Я не могу говорить «нет» постоянным разговорам про амвэй (в общении с татарками), я не могу говорить «нет», когда обсуждают мою личную жизнь и что-то советуют и учат, я не могу говорить «нет» ситуациям и людям, которых встречаю на пути. Даже если внутренний голос отчетливо дает понять, что то, что происходит – дискомфортно.

Я не слушала себя, свое внутреннее Божество.

А раз не слушала, то мой мир сам взял меня за шкирку и, ломая мое чувство вины перед татарками, - выбил меня из Гокарны в Хампи. Меня прямо потащило в интернет-кафе, где продавались также билеты на самолеты-поезда-автобусы, и все, что я могла сказать изумленному Виталу, было: «Хэлп ми, ай вонт гоу ту Хампи. Плиз! Нау!». Билет был куплен. Но только на завтра. Так что мне предстояло прожить еще один день в Гокарне, встречаясь виноватым взглядом с Галиной и ее дочерьми.

Спасалась от вины (что ничего не говорю о своем побеге) я только у Нади и Муни. Муни говорил: «Если количество попутчиков больше, чем два, планам о поездке труднее свершиться». Он нарисовал мне карту Хампи, объяснил где лучше поселиться.

«Да...», - смеялись они, - «Сначала ты изнывала от одиночества, а теперь сбегаешь от избыточного общения».

«Перед тем, как что-то сказать или что-то сделать, - создай дистанцию. Не торопись с реакцией или эмоцией», - сказала Надя и поцеловала меня в лоб. Тогда, плачущую меня, в кафешке...

:*

День Пятнадцатый. Мир меня.

Я пришла вечером в Прему, и к своему ужасу и стыду увидела там все свое «братство»: татарок вдали и Игоря с девушкой и мамой поближе. Я осела на свободное место рядом с Игорем и Кристиной, спиной к татаркам.

В Преме был аншлаг, европейцы и русские заказывали и ждали свою еду. Я, естественно, не хотела здесь оставаться надолго, более того, хотела бежать, поэтому не сделала заказ. Но и просто так сидеть в кафе – не имело смысла. Слава богу, меня, сам того не зная, «спас» Игорь, предложив поделиться своей пищей. «Ух, ты, вот как это работает», - сказала я. – «Я ведь сегодня первый раз дала данейшен (подаяние) бедняку, и вот, Вселенная ответила мне. Ты делишься со мной своей едой!». Мы ели большие вздутые лепешки пури и картошку-фри с салатом из пророщенной пшеницы.

Потом ко мне подошли мои татарки. Они шли на выход платить за свой ужин. Проходя мимо, они глянули на меня. Подняв глаза, я со всем своим оставшимся самообладанием и со всей своей привязанностью-любовью к ним сообщила: «Я еду в Хампи. Одна». Они попрощались со мной, поцеловались и ушли. Они все поняли.

Ночью я уже ехала в Хампи на слипер-басе. Темная Индия мелькала за окном.

... Я вижу сейчас меня, из моего настоящего в своем прошлом... Вижу сидящей в Хампи, на высокой-высокой горе Хануман-темпл (горе царя обезьян), над открывшимся простором сказочной Индии со сказочными каменными горами. Ощущение сказки было такое, что казалось, сейчас пролетит Дракон над долиной.

Я вижу себя прошлую, сидящую на горе и молящую о Любви. И несмотря на то, что я молилась о любви, которая будет любить меня, я, в настоящем, получила ответ. От Любви. И теперь,

Любовь, находится во мне, и Я люблю.

Люблю своего мужа, люблю детей, маму, папу и свекровь, люблю своих подруг... люблю свой мир.

Мир меня.