|
Перемены
1. Вся правда об Индии
Вот уже девятый месяц подходит к концу моего путешествия по Индии. Маленький срок для каких-либо изменений если бы я провёл его в России. Но в Индии за этот промежуток времени каждого из нас ожидают большие перемены. После окончания университета, я мешкался как неприкаенный: либо уехать в Москву на заработки, завести семью, карьерный рост, положение и жить как все нормальные люди, либо уехать туда не знаю куда и не знаю зачем. Многие мои сверстники, ровестники уже отыграли свадьбы, у многих уже дети. Но я, глядя на многочисленные развалы семей, разводы, измены, детдома, тюрьмы переполненные мошеннками уже не верил в такое счастье и искал правды. Я уехал в Индию. На вопрос: почему именно Индия? ушло бы агромное колличество времени и исписанных листов доводов объяснений и доказательств. Поэтому ответ на этот вопрос я в своём рассказе опущу. По прошествии первых трёх месяцев путешествия по сердцу нашей планеты, я испытал полное разочерование и даже чувство отвращения к этой стране и её гражданам. То, что я читал об экзотической, свободной Индии и видел на картинках в интернете, полностью разнилось с тем что я увидел на самом деле. А увидел я миллионы калек и прокаженных, увидел миллионы бездомных детей на вокзалах, увидел я специальные канавки в каждом городе, в которые люди без всякого смущения друг перед другом опаражняются, увидел, не влезающие ни в какие представления грязь и вонь, увидел полную безнравственноть жителей этой страны. Всё это увидел я и почувствовал отвращение к каждому Индусу . Почувствовал, что я "его привосходительство Король" снизашёл до простого обычного народа. Почуствовал, что я, сам ангел воплоти, снизашёл из рая на Землю. Дети от пяти до пятнадцати лет имели врожденный инстинкт попрошайничать. На любом вокзале, завидев меня - "белого человека с Большой Земли", всегда атакавала целая рать детей-попрашек и чем больше им даёшь "миластаню" тем ещё с большим напором и упорством они попрашайничают. Были случаи, когда на вокзале не только я один "белый", но и многие другие сверстники "белые" моего возраста тоже ждали свой поезд или автобус. Но дети-попрашайки почему-то лезли и капали на мозги именно мне, а на других "Белых с большой Земли" внимания не обращали. "Почему именно ко мне?" - задавался я всегда этим вопросом. А мои сверстники, глядя на эту картину, только улыбались. "Вот жеж Гады! К ним не лезут и не капают им на мозги, а они ещё и улыбаются, насмехаются": - думал я. Потом, я часто задавался этим вопросом: "Почему именно я?". Почему именно меня таксист, соврав настоящию цену, подвёз в пять раз дороже? Почему именно у меня украли новые сандали, которые я только что купил? Почему именно мне владелец отеля сдал такую же комнату, как и у других в несколько раз дороже, чем им? Почему именно мне "белому" человеку продают все продукты втридорога, а другим людям по нормальным ценам? И в один прекрасный день, когда у меня украли корманный компьютер, я перестал задавать себе этот вопрос. Я нашел на него ответ. Вор не смог далеко уйти, я поймал его за руку. Увидев мой строгий взгляд, он испуганно достал из своего кармана мой компьютер и отдал его мне. Вор жалобно смотрел на меня и своими глазами умолял отпустить его и не сдавать, близ стоящим и мирно беседовавшим, жандармам. Уже тогда, зная где коренится корень всех моих злосчастий и понимая, что он нивчём не виноват, я отпустил его руку и сказал только одно слово: "Уходи". Ни капли не мешкая, он мигом расстворился в толпе. Однажды я задал вопрос известному на весь восточный и западный мир йогину Шалендре Шарме: "В чем причина такой безнравственности в стране с таким богатым и культурным наследием прошлого?". Суровый снаружи, но добродушный внутри, йогин строго посмотрел на меня и спросил: "А как бы вы смогли нравственно и культурно развиваться, если бы вас веками использовали как рабов и насмехались над вами как над безмозглыми дикарями?". (Он имел ввиду Британскую экспансию Индии). Я ничего не ответил, не столь от того, что плохо знал историю колонеальной Индии, а столь от того, что никак не мог поставить себя на место этих рабов-дикарей. Я не мог засунуть себя в их шкуру. Моё сердце настолько было каменным, что я не знал, что такое сострадание. Уже потом, изучив историю колонеальной Индии, до меня стало немного доходить сколь дорого и жестоко обошлась Индусам эта экспансия. Прошло ещё несколько месяцев моих шныряний из города в город в этой многострадльческой Стране. Достигнув границы с Непалом, я принимаю решение пересеч её. Именно в Непале произошло моё первое знакомство со святая святых - Гималаями, в которых я впервые в своей жизни осознал что такое БОЛЬ.
2. Боль.
"В настоящее время вы не умеете страдать ни на один франк, а чтобы понимать, вам нужно страдать на миллион франков". (с) Гурджиев
Я часто смотрел телепередачу "Man and wilds" по каналу "Дискавери" и всегда удивлялся тому, как этому голубоглазому ловкачу, которого каждую новую передачу всегда выбрасавали то с вертолета, то с самолёта с парашютом в какую нибудь неизвестную горную местность, кишащую дикими, голодными зверями, удаётся так лихо бегать, прыгать, преодолевать боль и трудности. Откуда у него столько энерегии? Ведь он и ночует ночами в снежном доме, который он сооружает из снега, что бы не замерзнуть от дико холодного ветра, и раздалбливая лёд на высокогорном озере, бросается в воду в чём мать родила, и как зверь с голодными, жадными глазами ест сырую рыбу, которую он поймал на самодельный крючок от своего парашюта. Я восхищался его выносливостью и умением выживать одному в дикой природе. В чём таился секрет? И не понимал как ему это удаётся, пока сам не опробывал на своей шкуре эту дикую природу. В Гималаях, на любых путях где бы я ни шёл, попадающиеся мне на встречу группы людей, всегда смотрели на меня как на ошалелого безумца. Такие группы спрашивали меня обычно один и тот же вопрос : "Один?". "Да" - отвечал я. Они с глубоким сожелением покачивали головой, как будто я обречён на что-то очень ужасное. Не ходите дети в Африку гулять! А темболее одни в Гималаи. Впервый раз я разгадал секрет этого лихача из телепередачи "Men and wilds", в стране - Непал, когда решил вместо безопасного туристического маршрута в Гималаях, в несезон (а несезон значит, что в горах постоянно то стоит густой туман, то идёт дождь, то снег на больших высотах) свернуть своим путем и пойти через самое высокогорное озеро мира Tilicho (4950м). До озера, с горем пополам, я дошел за два дня, не встречая по пути никаких признаков цивилизации. Осматрелся. Красиво. Пофотографироал. И что? Вместо того, что бы вернуться назад темже путём, сердце авантюриста, понесло меня куда-то вперед, внадежде на то, что я выйду на туристическую тропу с другой стороны, так как она была кольцевая. Через час, после моего гениального решения идти вперед, поднялся густой туман. И конечно я заблудился. Заблудился на высоте 4950м. Тем временем день подошёл к концу и всю ночь я ночевал в своей палатке стуча зубами от пронизыващего до мозга костей холода. Дальше было три дня блужданий по горам в поисках цивилизации с двумя пачками печенья в рюкзаке. И это всё. Ни огня, ни костра, ни горячего чая, ни горячей еды. И о чудо, на третий день скитаний я открыл секрет голубоглазого ловкача. На самом деле-то вот она где собака зарыта. Когда вы реально начинаете чувствовать близость смерти, реально понимаете, что можете не найти дорогу, умереть с голоду или заживо замерзнуть, у вас перед глазами начинает проноситься вся ваша жизнь. Именно в такие моменты у человека начанают возникать прозрения о настоящей ценности жизни. Именно в такие моменты он осознаёт костяк всего мироздания. А косятк этот на самом деле не страх смерти, а страх потерять людей, которые тебя любят и которых любишь ты. Костяк этот - любовь к близким тебе людям. И вот перед глазами проносится твоя семья, твой единственный друг, который остался у тебя в Самаре (надо отметить, что из той многочисленной аравы друзей, которая была у меня в Самаре до отъезда, сейчас остался только один верный, настоящий друг - Гельцер Сергей и парочку в Москве - Лена Келл - которая мне как сестра и Димка Брякин - боец невидимого и видимого фронта КВН.). Ты боишься не смерти, ты боишься потерять всех этих людей. И о Боги! Вот этот секрет - из-за страха потерять этих людей, внутри тебя включается некое второе дыхание, но во много раз мощнее. Ты не чувствуешь ни своего тела, ни груза рюкзока за спиной, ни холода, ни голода. Ты себя не контролируешь, а просто, как лунатик несёшься вперёд к своей цели, при этом падая, расшибаясь о камни, но всёравно ничего не чувствуя, поднимаешься и идёшь. Таким вот образом, разгодав секрет голубоглазого (которого, наверное, много кто любит и он отвечает взаимнотью), я добрался до цивилизации. Но почему на меня эта цивилизация смотрела обалдевшими глазами, как на восьмое чудо света, это уже другая история. Конечно я на этом не успокоился. Я ведь ещё не облазил Гималаи в Индии! И по возвращении, в эту уже нестоль отвратитьльную для меня страну, я сразу же направился в горы. Здесь, волшебный секрет лихача, мне удалось применить дважды. На всех тех людей, которые мне попадались за время моего гуляния по горам в Индии и которые обреченно помахивали головой, я уже не обращал внимания, думая что хуже уж, чем было в горах Непала здесь быть не может. Я пошёл в священное местечко Шивы - Mantalai, которое было на высоте 5100м. И вот я всё шёл, шёл, низом, верхом, лесом, полем, день, два три, четыре. Цивилизации уже и в помине никакой не было несколько дней. (Благо, после моих прогулок в Непале, я хоть немного поумнел и купил себе отличный керосиновый примус, но на третий день моих гуляний по горам в Индии, он отказался работать из-за слишком разреженного воздуха на большой высоте. Но не поварачивать же из-за таких пустяков назад?). На четвёртый день дороги я встретил басого, барадотого йогина, который шёл из того святого места, где очень много снега и люто холодно. Я его попреветствовал. "Один?" - спросил он меня. "Да" - гордо ответил я. "Гуд" - улыбнулся йогин и пошёл дальше своей дорогой. Он меня немного приободрил и я тоже двинулся вперёд. А впереди, вдруг неожиданно поднялся сильный ветер, и пошёл густой пригустой снег. Это был обильный снегопад, вьюга. Я в один момент окаченел, от мороза, укрыться было негде, керосиновый примус не работал. Опять вся жизнь пронеслась перед глазами. И опять пришел на помощь мой голубоглзый друг. Неожиданно мои задубевшие от мороза руки начали делать всё сами. Сейчас, сидя здесь в тёплой комнате на мягкой кровати, в это трудно поверить, как я в таких экстремальных условиях смог поставить палатку, смастерить из своей железной кружки, ласкутка ткани палатенца, двух железных держателей тенда и литра керосина - керосиновую лампу! (надо же додуматься ещё до такого изобретния. Жить захочешь и не то изобретёшь.). Как я смог переодеться во всё сухое и как перед этим маленьким огоньком моей самодельной керосиновой лампы я смог продержаться всю ночь, не сойдя при этом с ума от продирающего до костей холода. И самое главное как мне на утро удалось выбраться из погребённой под снегом палатки. Однако если есть люди, которые вас любят, всё само ваше существование противиться кануть в бездну неизвестности. И я не канул. И я не дошел до святого места пяти километров и мозгов моих хватило повернуть назад. Но нужно было ещё дойти назад! Под неприкращающимся ветром и снегопадом. Повернул назад. Задубел (ветер-то со снегом теперь в лицо хлыстали). Понял, что ещё одной такой ночи не перенесу. Опять включилось волшебное второе дыхание и я нёсся по горам, иногда подскальзываясь и падая. Но в третий раз уже как то было не совсем страшно. Я уже был уверен, что голубоглазый ловкач опять не даст мне подохнуть. Так и случилось. Мой автопилот доставил меня к незнакомой пещере из которой шёл дым от костра и в которой меня ожидали мои большие перемены.
3. Перемены
Весь промокший до нитки, обезумевший от холода, я зашёл в пещеру. В пещере на некоторое время поселилась семья Индусов. Отец, мать, сын и дочь. Завидев меня в таком бедственном состоянии мать семейства, сразу пригласила меня, усадила на лучшее место возле костра, заставила переодеться, накормила меня горячим рисом с бобабами и горячим чаем (до этого не видел еды два дня. Пил только ледяную воду из Гималайских источников). Через два часа я пришёл в себя и смог уже разговаривать. Я познакомился с семьёй. Оказывается в семье было не два ребёнка, девять! Семеро голодных ртов остались в деревне, а отец, мать, старший сын и старшая дочь, ушли в горы, собирать, в агромные мешки, какие-то корешки лечебных трав, которые растут только в труднодоступных местах Гималаев. И потом они эти агромные мешки тащат на себе, несколько десятков километров опаснейшей дорогой! до своей деревни, откуда эти мешки увозят на фабрику по производству фармацевтики. И за этот колосальный, адский труд в жутких условиях они получают копейки, что бы прокормить свою многодетную семью! Я сильно сдружился со старшим сыном семейства - Чамбой. Ему двадцать один год. Он неплохо знал английский, беседовал со мной на разные темы и каждый час заваривал для меня чай. Как-то мы грели руки над костром. Он показал мне свои ладони. Они были твёрдые, как алмаз, работящие. Я показал свои нежные ручки. Они были белые и мягкие, после крема для ног, который я часто использовал. (А как же? Ноги ещё пригодятся!). Мне стало немного не ловко. Я спросил его знает ли, он что нибудь об этих линиях на ладонях.
- Ты в это веришь? - спросил он меня?
- Нет. Ни в хиромантию, ни в астрологию. Я верю в свободного человека! - твёрдо ответил я.
Он улыбнулся, налил мне чай и сказал: "Это правельно". Его сестра, пятнадцатилетняя красавица, была очень стеснительной и застенчевой. Избегала общения со мной, а всё только ухаживала: то дров принесёт, то воды, то рис сготовит, то чай заварит (наших бы городских расфуфыриных клушек сюда на Гималайские нары). Тем временм отец семейства приготовил для меня из соломы и шерстяных одеял лучшее спальное место возле костра. Безумно уставший от бессонных ночей, я прилёг на свежеприготовленную постель. Мои глаза смотрели на выход пещеры, где уже виднелось безоблачное, чистое ночное небо с яркими звёздами на нём. Полная луна освещала бледно-жёлтым светом белоснежные горы. Отец семейства, поддерживая костёр, начал петь какие-то гималайские напевы. И я, слушая эти песни, думал как мне повезло, что есть Люди, которые меня любят, которые дают мне повод жить, дают мне смысл существования. И тут я с ужасом понял, что у всех тех миллионов брошенных детей, которых я видел на вокзалах, нет смысла существования. (Да и откуда бы ему взяться, если даже последний человек, который может остаться вас любить, когда вас все уже давно ненавидят - собственная мать бросила их). У них нету за что держаться в этой жизни и никто их не держит. И по этой причине они травят себя химикатами, клеем, а зачастую и в самоубийстве ищут утишения.(В Непале в Катманду, я наблюдал, как несколько жандармов выгр****и паренька лет двеннадцати с тратуара, как кучку мусора. От чего гибнут дети в таком возрасте?). Человек, которого никто не любит, не живёт и не борется за своё существование. И сейчас когда я живо прочувствовал на себе, что такое БОЛЬ, что она существует и что она болезненна, только теперь я знаю что такое сострадание. Только тот человек, кто познал боль и страдания может понимать боль и страдания других людей. Я отвернулся на другой бок и уснул мёртвым сном. На утро, накормив меня и указав путь, добродушная семья пожелала мне благополучно добраться до цивилизации. Естественно я предложил им денег за кров и ночлег и естественно они отказались. (Так как по настоящему добрые люди делают всё бескорыстно, но я всёравно оставил деньги под стаканом на каменном столике). Добравшись с вывехнутой ногой, хромой, до ближайшей деревни стало даже как-то грустно. Пью каждое утро по литру коровьего молока. И теперь сидя на удобном саломенном стуле на веранде дома, глядя на белоснежные горы и размышляя о том: а правельно ли я поступил, что не остался на заработках в Москве и уехал в Индию? Теперь я совершенно точно знаю что ПРАВЕЛЬНО. Не нужны мне никакие блага цивилизации. Не дать окаменеть сердцу, быть молодым душой и сохранять единство с природой вот к чему стремится сейчас всё моё существование.
Послесловие
Сейчас я с улыбкой на лице смотрю на "белых" ребят, которых атакуют дети-попрашайки. На меня они больше не обращают внимания, даже не замечают, как будто бы я "свой", из их стаи. Как будто бы я тот самый разоблчённый голый Король из сказки Андерсона. Но я ничем не могу помочь своим "белым" сверстникам, потому что многие вещи каждый человек должен пережить, испытать, понять и осознать сам.
|
